Классификация коммуникативных категорий

по их роли в коммуникативном процессе

Обязательные коммуникативные категории (собственно коммуникативные) (коммуникативно организующая функция)
структурно-образующие	информативные
структурно организующие	речеобразующие	определяющие процесс РО	смыслоорганизующие
речевые жанры	локальность темпоральность персональность	тональность чуждость неопределенность	информационность значимость определенность
Сопутствующие коммуникативные категории (регулирующая функция)
регулятивные	квалификативные
социально-этические	психологические	эстетические	риторические
вежливость категоричность официальность	эмоциональность	образность экспрессивность функционально-стилистическая окрашенность	эффективность оптимальность нормативность

Данная классификация – одна из возможных. Выявленный состав коммуникативных категорий, конечно же, далеко не исчерпывающий. Известно, что любой дискурс имеет свою коммуникативную структуру, более жесткую (официальное общение) или, напротив, свободную (разговорно-обиходное общение). Не случайно бóльшая часть собственно коммуникативных категорий связана со структурной организацией речевого общения, при этом особое место занимает категория речевых жанров. Не существует коммуникации вне жанрового оформления: любая речь производится в каком-то жанре. Речевой жанр – это определенная коммуникативно-речевая, ситуативно обусловленная форма воплощения речевого замысла говорящего, соответствующая принятым в данной сфере общения в данном социуме коммуникативным нормам.

Речевой жанр имеет коммуникативное содержание, которое обусловлено прежде всего коммуникативной целью. Общекатегориальное значение категории речевых жанров складывается из набора значений отдельных жанров и может быть определено так: «Вступаю в речевой контакт для того, чтобы… (далее формулируется конкретная коммуникативная цель, которая предопределяет выбор конкретного речевого жанра)». Например, вступаю в речевое общение с малознакомым или незнакомым человеком в неофициальной обстановке, чтобы прервать затянувшуюся паузу, неловкое молчание. Здесь выбор речевого жанра диктуют этикетные нормы: предпочтение отдается светскому разговору. Или ситуация совместной поездки хорошо знакомых людей. У говорящих фатическая задача – не заскучать самим и развлечь собеседника. Соответственно избираются фатические жанры: рассказ (может быть и с большой долей информативности или поучительности – в зависимости от адресата), шутка, анекдот, пересуды и др.

В хорошей речи должно быть строгое соответствие жанру. Нарушения жанрово-ситуативных норм чаще всего происходят из-за невладения говорящим нужным жанром или из-за неправильного выбора жанра. При выборе речевого жанра необходимо учитывать ситуацию общения, коммуникативную цель (информативная или фатическая), характер коммуникации (официальная или неофициальная), сферу речевого общения (бытовая, внутригородская; профессиональная, научная, деловая и пр.), адресованность. Игнорирование хотя бы одного из названных параметров ведет к коммуникативной неудаче. Так, например, когда на официальном заседании при обсуждении важного вопроса о кризисном положении в регионе игнорируется официальный характер общения, жанр объективного анализа легко заменяется жанрами пересудов и обвинений. (Подробнее о речевых жанрах см. в соответствующей главе).

Среди структурно-образующих категорий, помимо категории речевых жанров, выделяются «речеобразующие» – локальность, темпоральность, персональность. В сущности, эти категории актуализируются в рамках любого текста и речевого акта (а также на уровне отдельного высказывания) в отличие от других текстовых категорий, которые присущи только речевым произведениям с текстовой организацией (композиция, функционально-смысловое членение текста, цепочка хода мысли и под.). Данные категории шире по содержанию и сложнее одноименных текстовых категорий [Матвеева 1990], поскольку они отражают и внешнюю сторону речевого акта. Любое высказывание привязывается к определенной ситуации. Темпоральность, например, включает и ситуативно-речевое время (временную локализованность состоявшегося речевого события) и время обсуждаемых событий, предшествующих общению, планируемых, прогнозируемых и т. д., то есть фактически совмещает внешний временной план и внутренний. (В данном случае имеется в виду только объективное время, а не концептуальное, художественное или индивидуальное время). Локальность как коммуникативная категория содержит информацию о пространственной локализованности речевого события (месте реального речевого акта) и пространственных ориентирах предметов обсуждения.

Как могут проявляться категории локальности и темпоральности на уровне высказывания? Например, в устной речи коммуникатив да? (с удивлением) свидетельствует о том, что речевой акт происходит здесь и сейчас, в данном месте в данное время. Таким же сигналом служит и обращение, указывая на ситуативное место и время. По сути, это функция включения минимальных речевых единиц в ситуацию. В более крупных речевых единицах – текстах (лекция, рассказ) – и в устной и в письменной речи категории локальности и темпоральности выполняют свою исконную текстообразующую функцию.

По структуре данные категории относятся к оппозитивным.

Темпоральность: настоящее / прошлое, будущее

сейчас / не сейчас

Локальность: здесь / не здесь – там

Многоплановость категорий локальности и темпоральности проявляется и в их способности выполнять смыслообразующую функцию. Указание на место и время происходящего нередко служит смысловым ориентиром в тексте, причем для многих информационных жанров официального характера обязательным является точное указание места и времени события, действия (краткое сообщение о происшедшем, в газетах жанр короткой информации). К сожалению, в телевизионных сообщениях такого рода (а иногда и в газетных) этот принцип организации текста иногда нарушается, и тогда адресату совершенно непонятна информация (что, где, когда произошло).

Что касается категории персональности, то она передает сетку отношений между участниками общения, неизбежно соединяясь с образами адресата и адресанта, а также выражает отношение коммуникантов к предмету речи. Кроме того, она включает один из важнейших элементов коммуникации – адресованность. Речь не может быть безадресной. Отношения между говорящим и адресатом строятся с учетом характеристик: знакомый / незнакомый; близкий / неблизкий; равный / неравный (по статусу, возрасту, образованию); мужчина / женщина; коллега / неспециалист; активный / пассив-ный; личный / коллективный / массовый – в соответствии с коммуникативно-этическими нормами. Ориентация на адресата входит в число главных коммуникативных умений участников общения. Важно не только учесть статус собеседника, но и правильно оценить его интересы, личностные качества, способность к восприятию, культурный уровень, степень осведомленности в теме разговора, компетентность, эмоциональное состояние и др. К нарушению хорошей речи нередко приводит именно неверная оценка собеседника.

Самое сложное – ориентироваться на массового адресата. Многие публичные выступления бывают неудачны из-за неумения или нежелания говорящего / пишущего учитывать интересы, уровень восприятия своего адресата. Можно привести в качестве примера неудачные выступления экономистов, использующих массу непонятных для слушателей терминов без всякого объяснения.

Коммуникативные категории, отражая разные стороны коммуникативного процесса, постоянно взаимодействуют. Категория персональности, например, тесно связана с категориями, определяющими процесс речевого общения, – тональностью, чуждостью, неопределенностью. Эти категории определяют характер протекания речевого процесса, оказывают существенное воздействие на выбор коммуникативной стратегии и тактики речевого поведения. В коммуникативной категории чуждости отражается семиотический принцип членения мира на свой и чужой, т. е. она базируется на семантической категории чуждости [Пеньковский 1989]. Общее содержание ее сводится к противопоставлению сфер свое / чужое: «Принадлежащий / не принадлежащий адресанту; относящийся / не относящийся к личности адресанта, кругу, группе, сообществу, в которые входит адресант».

Человек, будучи существом общественным, всегда является членом какого-то коллектива, объединения, и поэтому отношения свое / чужое пронизывают буквально все сферы его жизни, любые межличностные отношения строятся с учетом коммуникативной категории чуждости. В наборе основных категориальных значений отражаются типы отношений между коммуникантами в общении:

свой	свой	родной	наш русский российский	знакомый	современный	близкий
чужой	не свой	чужой	иностранный	незнакомый	несовременный	неблизкий

Такое «противопоставление создается не только объективными данными, но и их субъективным отражением в сознании» [Степанов 1997]. При представлении одного и того же факта действительности, если у адресантов есть ориентация на разграничение сфер свое и чужое, довольно часто развивается субъективная оценочность. Так, признак «современный» у людей разных поколений или разной социальной принадлежности может иметь совершенно противоположную оценку «хороший» или «плохой»: для одних современный – это «чужой», «не наш», «плохой», для других – «свой», «наш», «хороший». Возьмем простейший пример. Молодые люди на концертах или других зрелищных мероприятиях и даже на официальных встречах часто выражают свой восторг криками, свистом. Молодежью это явление воспринимается всегда позитивно, как совершенно нормальное, люди же старшего поколения относятся к нему по-разному: одни оценивают положительно, видят раскованность, свободу в выражении чувств зрителей, современную манеру поведения, другие оценивают такое поведение только отрицательно, видя в нем слепое подражание западной культуре – «это не наше, чужое». Современный / несовременный здесь связывается с национальным отчуждением и отрицательной оценкой: не наш, чужой, плохой.

Можно привести массу примеров развития отчуждения во временном плане (в наше время, тогда – сейчас, теперь). Обычно тактика отчуждения используется людьми одного поколения, нередко она сопряжена с отрицательной оценкой и жанрами осуждения, ворчания: Им никак не объяснишь, что копить бессмысленно (молодые о старших); Тогда я и за границу могла поехать, и на море каждый год ездили, а сейчас что… Да еще говорят, что сейчас жизнь лучше. Это кому лучше? (старшие о себе).

Следует отметить, что в настоящее время в повседневном бытовом и городском общении расширяется сфера действия стратегии отчуждения [Китайгородская, Розанова 1996] и применение коммуникативного тактического приема намеренного отчуждения, чаще всего пейоративного отчуждения: Я стараюсь, ищу. Книг сколько принесла, а у них только дискотека в голове (об учениках); Ну как будто не видят, люди собираются, а они с вопросами. Не работаем! (На рынке; в ответ на вопрос покупателя о стоимости товара).

Этот прием известен в фольклоре, художественной литературе и журналистике как прием создания экспрессивности и формирования определенного отношения читателя к изображаемому.

В городской коммуникации пейоративное отчуждение становится одной из примет так называемого инвективного речевого поведения (невежливого, грубого). И это порождает синдром негативного восприятия любого отчуждения, любой отстраненности, поэтому довольно часто возникают коммуникативные неудачи: например, в семье: Ой, какой тут у вас беспорядок! (Весело). А у вас чистота и уют? (С сарказмом).

Форма у вас воспринимается адресатом как отчуждающее противопоставление и упрек в свой адрес. Подобные неудачи характерны для микродиалогов с типичной структурой: говорящий употребляет дейктическую лексику, выражая свою отстраненность во времени, констатируя непосредственно наблюдаемые изменения во внешней среде, обстановке, произошедшие за время его отсутствия; собеседник, как правило, реагирует резко отрицательно, воспринимая слова адресанта как полное и намеренное отчуждение. В сущности же, говорящий пользуется приемом отстраненного объективного сопоставления, который, хотя и входит в арсенал стратегии отчуждения, но никоим образом не связан с намеренным отчуждением и отрицательной оценочностью, и поэтому требует иной реакции, иного продолжения: (вернувшись домой после долгого отсутствия): Как тут у вас тепло. И все цветет! – А у вас там холодно было? (С сочувствием).

Одним из условий успешного общения является умение правильно оценить коммуникативную ситуацию, речевое поведение партнера, понять его коммуникативный замысел. При выстраивании собственного речевого поведения и «прочтении» ситуации необходимо учитывать не только объективную картину мира, но и субъективные представления о нем наших речевых партнеров.

Коммуникативно организующая роль категории чуждости обнаруживается на разных ступенях организации речевого общения. Она проявляется в выборе коммуникативной стратегии, жанров общения, в этикетном оформлении, отборе тематики, характере использования средств эффективности общения, степени информационной полноты и эксплицитности ее выражения, в количестве коммуникативных импликатур, тональности, соотношении вербальных и невербальных средств общения. По этим параметрам различаются стереотипы речевого поведения, построенные на противопоставлении свой / чужой.

В рамках коммуникативной категории чуждости может использоваться не только коммуникативная стратегия отчуждения, но и коммуникативная стратегия сближения. В пределах стратегии отчуждения возможно использование приема пейоративного отчуждения либо отчуждения как отстраненного нейтрального объективного сопоставления. Коммуникативная стратегия сближения соотносится с известным коммуникативным принципом сотрудничества, а в риторике соответствует коммуникативной стратегии близости [Михальская 1996].

Стратегия близости важна для публичной речи. Например, при чтении научной лекции в непрофессиональной (т. е. «несвоей», «чужой») аудитории успех может быть обеспечен лишь в том случае, если у лектора есть внутренняя коммуникативная установка – стать ближе, понятнее слушателям, стать своим в аудитории. И чем дальше отстоит аудитория по уровню знаний, подготовленности к восприятию, тем чаще приходится лектору прибегать к применению особых приемов научно-популярного изложения. Совершенно необходимыми оказываются такие качества, как доступность, простота (но не примитивность!), образность речи, введение шутки, разговорных элементов, устность подачи материала и др.

И в бытовом речевом общении с чужим при установке говорящего на сотрудничество выбирается коммуникативная стратегия сближения. При этом стереотип речевого поведения включает такие черты:

– определенная тематическая ограниченность,

– словесное введение в тему, расширенная экспозиция,

– обстоятельность изложения, высокая степень эксплицитности,

– минимум коммуникативных импликатур,

– широкое использование средств привлечения внимания, контроль за восприятием слушающего,

– эмоциональная сдержанность (тональность, отбор выразительных средств) и др.

В хорошей речи, всегда ориентированной на кооперативность общения, категория чуждости не должна быть обязательно выраженной, она может проявляться весьма ограниченно: в рамках внутритекстовой организации речи как отчуждение от предмета обсуждения или отчуждающее противопоставление объективно аргументированного характера позиций коммуникантов. Совершенно недопустимо использование приема пейоративного отчуждения по отношению к адресату, ибо это грубейшее нарушение коммуникативно-этических норм общения. Вместе с тем вполне возможно подчеркивание близости коммуникантов (например, приглашение к совместному размышлению – мы с вами, выработка единой позиции – у нас и пр.). Подробнее о категории чуждости см. [Захарова 1998].

Коммуникативная категория тональности в отличие от категории чуждости выражена всегда эксплицитно. Это спектрально организованная категория. Она располагает широчайшим спектром значений. Категория тональности участвует в создании психологической и социально-этической атмосферы общения, связана с выражением субъективного эмоционально-оценочного отношения коммуникантов друг к другу и к предмету речи. Именно поэтому можно говорить о социально-этической, эмоциональной и экспрессивно-стилистической тональностях, которые включаются в общую тональность, в значительной степени определяя ее функции. Общая тональность, как правило, задается самой сферой общения. В зависимости от сферы общения тональность может быть официальной, нейтральной, фамильярно-дружеской. Фактически ведущей становится социально-этическая тональность. Эмоциональная же и экспрессивно-стилистическая тональности определяются говорящим обычно в самом начале общения.

Средства создания тональности многообразны. Это и стилистика речи, и манера поведения говорящего (взгляд, мимика, жесты, позы и пр.), но главное – тон. Каждая тональность имеет свой набор тонов. Варьирование тона зависит от ситуации, жанра, темы речи, отношений собеседников, коммуникативной задачи адресата.

В официальном общении тональность строго регламентирована коммуникативно-этическими нормами: недопустима стилистически сниженная тональность (разговорно-фамильярная, вульгарно-просторечная и под.), любая отрицательно-эмоциональная тональность. Основной тон при строго официальных отношениях (решение серьезных проблем, конфликтных вопросов) – спокойный, ровный, сдержанный, при менее строгих официальных отношениях (официально-деловые беседы, деловые переговоры) – спокойный, доброжелательный, приветливый. В индивидуальных беседах с посетителями на официальном приеме предпочтительна нейтрально-доброжелательная тональность, возможен теплый, доверительный тон с выражением сочувствия, сопереживания, соучастия.

В неофициальном общении представлено все тональное многообразие. В хорошей же речи, даже неофициальной, допустима далеко не всякая тональность. Совершенно неприемлема резко отрицательная эмоциональная тональность (тон агрессивный, издевательский, оскорбительный и т. д.), ярко-императивная, вульгарно-просторечная, грубо-жаргонная (наступательно-агрессивный тон, замедленный темп, нарочитая гнусавость и растянутость звуков).

Искусство находить в любой ситуации нужную тональность относится к числу важнейших коммуникативных умений говорящего. Неверно взятый тон может привести к коммуникативной неудаче. Очень важно уже в самом начале общения не ошибиться в выборе тональности, что далеко не всегда соблюдается. Например, в беседе-интервью с авторитетным собеседником, главой одной из российских республик, первый вопрос журналиста звучит так: А вас не тошнит от того, что сейчас происходит? (А. Караулов). Такая стилистическая тональность грозит перевести беседу в фамильярно-разговорную сферу, низвести важный разговор о проблемах государственного значения до уровня бытовых пересудов. К чести собеседника, он не поддержал грубо-фамильярный тон, как бы не заметив бестактности вопроса журналиста, и отвечал в серьезно-объективной официальной тональности.

Обычно изначально заданный тон определяет весь ход речевого общения. Так, в одной из телепередач (февраль, 2001, РТР) журналистами и учеными обсуждался вопрос, нужен или не нужен закон о русском языке. Ведущий С. Соловьев, не желая изменять привычному образу «своего парня» и выражая свое негативное отношение к предмету обсуждения, вел передачу в разговорно-фамильярной отрицательно-эмоциональной, а порой и грубо-вульгарной тональности. Тон варьировался от иронического до издевательского, грубо-фамильярного. Многие выступающие поддержали этот тон. Передача изобиловала вульгаризмами. И корректные выступления отдельных ученых-лингвистов не могли изменить общую тональность и помешать нарастающей словесной перепалке. Предполагаемая дискуссия не состоялась, заинтересованного конструктивного обсуждения не получилось. Это пример полного коммуникативного провала, к которому привело нарушение коммуникативно-этических норм, включая и жанровые, игнорирование официального характера общения, несоответствие тональности передачи ее содержанию.

Все рассмотренные коммуникативные категории связаны со структурной организацией коммуникативного процесса. Кроме них к обязательным коммуникативным категориям относятся информативные (информационность, значимость, определенность), которые выполняют информативно-организующую функцию. Эти категории обнаруживаются практически на всех уровнях коммуникативной структуры дискурса (высказывание, речевой акт, речевой жанр). Все они оппозитивны – с более жесткой оппозицией (категория определенности: определенность / неопределенность, категория информационности: данное / новое) или оппозицией в виде шкалы (категория значимости: значимое / малозначимое / незначимое).

Следует заметить, что категория определенности в равной мере может быть отнесена как к информативным, так и структурообразующим категориям. В ее коммуникативно-организующей функции нет преобладания структурной или содержательной стороны.

В основе коммуникативной категории определенности лежит семантическая категория определенности/неопределенности [Определенность/ неопределенность, 1992]. Содержание ее включает значения:

Определенность	Известность	Точность	Ясность	Информативная значимость
Неопределенность	Неизвестность	Неточность, приблизительность	Неясность	Второстепенность

Это основные значения. Базой создания неопределенности служит объем знаний собеседников, поэтому значение «известность/неизвестность» можно считать релевантным смысловым показателем: К тебе тут приходили. – Кто? – Да молодой человек какой-то. – Но кто? Откуда? – Он не назвал себя. – Как же так! – Говорит, будто бы дипломник твой. – Но у меня нет сейчас дипломников. – Ведь у тебя был какой-то Сережа. – У меня два Сережи было. Ну почему же вы точно не узнали? И что он хотел? В данному случае сообщается о лице, неизвестном говорящему, но известном собеседнику. Однако отсутствие точных знаний у говорящего не позволяет и адресату идентифицировать указанное лицо.

Наиболее типичные лингвистические средства выражения неопределенности – неопределенные местоименные слова, неопределенно-личные конструкции, формы множественного числа существительных. Но лингвистически выраженная неопределенность может быть для коммуникативного акта незначимой и поэтому как неопределенность в таких случаях не осознается. Так, фраза К тебе тут приходили часто используется как элемент языковой игры с целью заинтриговать собеседника, создать эффект ожидания. Это фраза, упреждающая как известную, так и неизвестную информацию. В коммуникативном акте степень неопределенности зависит от степени важности, значимости для собеседников темы обсуждения и от их объема знаний. Ср.: Говорят, зарплату будут давать только 85 %. – Кто это сказал? Где слышал? Вопрос адресата вызван желанием уточнить данную информацию, узнать, насколько авторитетен источник информации, может ли быть точной эта информация. Вместе с тем форма будут давать не требует уточнения.

Еще пример: А мне передали, что тебя уже нет. – Да? Кто же это умудрился?

Помимо основных значений категория неопределенности в процессе коммуникации может развивать дополнительные коммуникативные смыслы, в том числе и типичные для определенных коммуникативных условий. Так, если на просьбу, вопрос, запрос, предложение говорящего не дается определенного точного ответа, создаваемое значение неопределенности может служить средством 1) сокрытия истинных намерений (нередко используются эвфемизмы), умышленного сокрытия информации: Как Татьяна защитилась? – Будто бы все хорошо закончилось (нежелание передавать негативную информацию о неудачной защите); Так вы берете его на эту ставку? – Возможно, если пройдет тестирование (говорящий уверен в отрицательном результате);

2) для выражения возможного отказа собеседнику: Можно мне уже готовить документы? Вы меня берете? – Пока рано. Правда, обещали нам ставку дать;

3) средством ухода от прямого ответа на вопрос или предложение при незнании адресатом своих возможностей выполнения просьбы или неуверенности в своих возможностях, а также при нерешенности адресатом вопроса: Когда вы принесете статью? – Мне надо еще кое-что уточнить, материал добрать (нежелание связывать себя сроками); Вы написали реферат? – Пишу; Что-то мы давно не собирались. – Так давайте пойдем все вместе на выставку. Хоть в субботу эту. – Хорошо бы сходить.

Нередко в ответах на предложение неопределенность синтаксически выражается конструкциями в условной или желательной модальности.

В сущности, в приведенных примерах неопределенность ответов является своего рода тактическим приемом ухода от ответа с разными целями: желание обдумать предложение, решить вопрос, не дать отрицательного ответа, нежелание передавать негативную информацию. Такое речевое поведение продиктовано стремлением следовать неписаным коммуникативным нормам обиходного общения. Говорящий стремится сохранить добрые отношения с собеседником, а это во многом зависит от принятия или непринятия предложения, утвердительного ответа (при настоятельной просьбе). Хорошо зная друг друга, коммуниканты прогнозируют реакцию собеседника. В бытовом общении тактика неопределенного ответа используется и для подготовки собеседника к восприятию отрицательного ответа (если он значим), отказа, несогласия. Частотны формулы: Я еще не думал об этом, Я подумаю, Надо подумать. Диалог может быть закончен либо неопределенным ответом, либо отказом в случае, если собеседник настойчиво пытается узнать точный ответ.

По-разному категория определенности / неопределенности проявляется в официальном и неофициальном общении. Для официальной речи более значима информативная роль категории, причем доминирующим должно быть значение определенности (известности, точности, ясности, информативной значимости). Немотивированное создание неопределенности или необоснованное использование средств выражения неопределенности (типа как бы) в официальной речи является недостатком. Хорошая официальная речь исключает возможность двоякого истолкования, она должна быть точной, ясной, информативно насыщенной. Просьбы требуют конкретного ответа (положительного или отрицательного), указания конкретных сроков, исполнителей. Совершенно неприемлема из-за ее неопределенности формулировка Будут приняты необходимые меры (какие, кто, когда?). Чаще всего это способ ухода от ответа. Если просьба не может быть выполнена, отрицательный ответ должен быть прямым, ясно выраженным.

Коммуникативная категория неопределенности взаимодействует не только с обязательными коммуникативными категориями чуждости и персональности, но и с сопутствующими – категорией официальности и категорией нормативности.

Категория официальности/неофициальности базируется на разграничении официальной и неофициальной сфер общения. Она располагает комплексом разноуровневых языковых и речевых (в том числе и невербальных) средств выражения своего коммуникативного содержания, что позволяет ей обеспечивать протекание процесса коммуникации в соответствии с нормами официального и неофициального общения. В состав основных средств выражения входят коммуникативы, включая этикетные формулы; невербальные средства; тональность; набор коммуникативных стратегий и тактик; набор жанровых форм; коммуникативные импликатуры; собственно лингвистические средства (синтаксические конструкции, словообразовательные и морфологические показатели, лексика определенной функционально-стилевой принадлежности, разные элементы языковой игры, эмоционально-экспрессивные единицы, текстообразующие средства и др.).

Комплекс средств выражения официальности отличается от комплекса средств выражения неофициальности не только наличием или отсутствием определенных средств (обязателен официальный тон и недопустим фамильярный, отсутствуют жанры ссоры, флирта, насмешки и пр., нет места жаргонизмам и просторечной лексике и т. д.), но также характером и степенью использования имеющихся средств (например, характер коммуникативных стратегий – строго прогнозируемый, предсказуемый в официальном общении и более вариативный, с возможными немотивированными изменениями в неофициальном общении).

Существенными категориальными признаками являются подготовленность / спонтанность речи; эксплицитность / имплицитность; неэмоциональность – ограниченная эмоциальность – яркая эмоциональность; кодифицированная нормативность – узуальная нормативность. Официальной речи надлежит быть сценарно подготовленной, эксплицитной, строго нормативной, с допустимым уровнем эмоциональности. По мере ослабления официальности, трансформации ее в полуофициальность происходит и соответствующая замена признаков.

Официальность и неофициальность имеют разную степень проявления даже в пределах собственных зон: официальность строгая (высшая степень) – нейтральная – дружеская (на грани с полуофициальностью); неофициальность нейтральная – дружеская – фамильярная. Границы официального общения совпадают с границами социально-статусного общения, неофициальное же общение ограничено пределами личностно ориентированного общения, при этом лингвистически оно представлено прежде всего разговорной речью. Существование коммуникативной дистанции между речевыми партнерами (понятие введено В. И. Карасиком) и сферы полуофициального общения (городская коммуникация) свидетельствует о широких комбинаторных возможностях категории официальности/неофициальности.

К важнейшим факторам, регулирующим речевое общение в зоне официальности или неофициальности, относятся: условия и обстановка коммуникации, статус коммуникантов, отношения между ними, их речевая культура, адресованность (персональная, публичная), тип личности говорящего (куртуазная, инвективная, рационально-эвристическая), коммуникативная цель, речевой жанр, предмет обсуждения.

При взаимодействии факторов противоположных сфер возникают разные комбинации официального и неофициального. Элементы неофициального вводятся в официальное общение в соответствии с коммуникативным замыслом говорящего и его ориентацией на адресата, например, в телебеседах с известными людьми. Поскольку официальные отношения коммуникантов, официальная обстановка вступают в противоречие с коммуникативной задачей ведущего – создать эффект личностно ориентированного общения, включение элементов неофициального общения вполне оправданно.

В неофициальной обстановке в общении хорошо знакомых людей (коллег) возможно использование элементов официальности как сигнала перехода к обсуждению официально значимой темы (предмет разговора предполагает официальное отношение) либо к социально-статусному общению (ученик – учитель, руководитель – исполнитель, редактор – автор). Сигналом служит изменение тона и обращение по имени – отчеству. Определяющей в этих случаях является коммуникативная цель.

Категория официальности/неофициальности, являясь одним из базовых компонентов коммуникативно-этической нормы, особенно активно взаимодействует с риторическими категориями нормативности и эффективности.

Риторические категории (эффективности, оптимальности, нормативности) в отличие от других коммуникативных категорий присущи только хорошей речи, то есть «целесообразной, воздействующей, гармонизирующей речи» [Михальская 1996], именно поэтому их можно обнаружить далеко не в каждом дискурсе. В риторических категориях как особых коммуникативных категориях квалификативного характера изначально заложен положительный результат общения. Образцовым может быть только эффективное, оптимальное, нормативное речевое общение, а именно: говорящему удается достичь желаемого результата (эффективность), и при этом собеседник удовлетворен процессом и результатом общения (оптимальность), а само общение протекает в полном соответствии с принятыми коммуникативными нормами (нормативность).

Одним из основных условий, благоприятствующих успеху коммуникации, является совпадение (хотя бы частичное), близость или сходство коммуникативных целей общающихся, что чаще всего наблюдается в научной и учебной сферах общения. В бытовом общении примером может служить информационный диалог при заинтересованности партнеров в обмене информацией. В случае несовпадения интересов большое значение имеет установка на сотрудничество и готовность к компромиссу. Центральное место среди других факторов и условий успешного общения практически во всех сферах коммуникации занимает языковая личность. Успех обеспечивается высоким уровнем речевой культуры говорящего, его коммуникативной компетентностью (безукоризненным владением коммуникативными нормами и умением управлять коммуникативным процессом), а также наиболее привлекательными личностными качествами.

Следует уточнить, что категория нормативности лишь условно выделяется как риторическая. Сфера ее действия гораздо шире – регулирующая функция в любом речевом общении. Это категория регулятивно-квалификативная.

Регулятивные категории по-разному проявляются в хорошей речи: одни являются обязательными – вежливость, официальность, другие важны для формирования хорошей речи, но не обязательно должны быть представлены в каждой конкретной ее реализации – образность, экспрессивность, функционально-стилистическая окрашенность (см. разделы главы 3), выделается и такая категория, которая согласно коммуникативным нормам может быть лишь минимально представлена в хорошей речи, – категоричность.

Коммуникативные категории формируют коммуникативные нормы. Незнание коммуникативных категорий может вызвать нарушение коммуникативных норм.

В самом общем виде понятие коммуникативной нормы можно представить как принятые в обществе правила речевого общения, определяющие типы речевого поведения коммуникантов в разных ситуациях. В основе понятия коммуникативной нормы лежит принцип коммуникативной целесообразности. Следование коммуникативным нормам участниками общения, высокая степень владения коммуникативными нормами обеспечивает протекание коммуникативного процесса в полном соответствии с речевой ситуацией и во многом благодаря этому предопределяет успех коммуникации. Таким образом коммуникативная норма регулирует речевое общение.

Поскольку в обществе существуют разные типы речевой культуры [Толстой 1991; Гольдин, Сиротинина 1993; 1997], правомернее рассматривать систему коммуникативных норм, соответствующих типам речевой культуры, понятие же коммуникативной нормы квалифицировать как обобщающее или как некий инвариант. Опираясь на разработку типов речевой культуры, можно выделить по крайней мере такие типы коммуникативных норм, как диалектная (народная), просторечная, арготическая, среднелитературная, элитарная. Еще не решен вопрос, является ли коммуникативная норма только узуальной, сформированной прежде всего в рамках так называемых первичных типов речевой культуры и осваиваемая в практическом общении (диалекты, городское просторечие, жаргоны, литературно-разговорная речь) или же она может быть и кодифицированной, т. е. описанной и закрепленной в нормативных справочниках, пособиях и усваиваемой в процессе изучения.

Определенно можно сказать лишь о части коммуникативных норм, несомненно подвергшихся кодификации. Это речевой этикет [Формановская 1987], который входит в систему обучения и обязателен для всех представителей русской речевой культуры, во всяком случае соблюдение основных этикетных правил и употребление определенных речевых формул имеют силу коммуникативного закона (приветствие, прощание, извинение, благодарность, просьба и др.), а их отсутствие сигнализирует о неблагополучном протекании коммуникативного процесса. Можно возразить, что речевой этикет неодинаков в разных типах культур, взять хотя бы диалектную и элитарную. И отчасти это верно: так, диалектная культура располагает собственным набором речеповеденческих единиц [Гольдин 1978], своими коммуникативными правилами, т. е. своим узуальным этикетом. Такое же явление наблюдается и в других закрытых социумах. Но узуальный этикет ограничен рамками данного социума и поэтому вынужден сосуществовать вместе с кодифицированным, который используется за пределами этого социума, в речевом общении с носителями иных типов речевой культуры. При этом употребляются нейтральные этикетные формулы (Здравствуйте, Пожалуйста, Спасибо, а не Приветствую Вас, Будьте так любезны, не можете ли Вы, Я Вам очень благодарен и не Привет, Здорóво, Спасибочки и т. д.).

Бесспорно, коммуникативные нормы разных типов речевой культуры (не только этикетные) первоначально формируются как узуальные. Кодификации легче подвергаются нормы, регулирующие сферы планируемого, прогнозируемого, моделируемого речевого общения – официального. В таких сферах человеческой деятельности, как деловая, научная, религиозно-культовая, дипломатическая, юридическая, коммерческая и пр., речевое общение регламентировано строго определенными социальными ролями коммуникантов. Жесткие модели ролевого речевого поведения (разумеется, есть варианты, зависящие от типа ситуации) обусловливают стабильность коммуникативных норм, возможность создания риторических (образцовых) моделей для специального их изучения, усиления профессионализации общения. Кодификация профессионального речевого общения частично отражена в пособиях и руководствах для деловых людей, юристов, бизнесменов. В словарях и нормативных справочниках она еще не нашла отражения.

Соотнесенность коммуникативных норм с типами речевой культуры и разными сферами общения свидетельствует о том, что они связаны и с ортологическими, и с функционально-стилевыми нормами, а кроме того, включают этикетные, этические и жанрово-ситуативные нормы, которые полностью входят в качестве составляющих в структуру коммуникативной нормы. Хотя практически коммуникативные нормы для отдельных сфер общения (моделируемых) в определенной мере выявлены и представлены в виде руководств, сводов рекомендаций, теоретически многое в структуре коммуникативной нормы остается неясным. Не определен и сам состав коммуникативной нормы. Предлагаем перечень основных компонентов структуры коммуникативной нормы, который может быть уточнен и дополнен:

1. Уместность/неуместность или возможность/невозможность речевого акта в данной ситуации общения [Виноградов 1996].

2. Коммуникативная цель (осознанная или неосознанная) и ее выражение (прямое или косвенное, эксплицитное или имплицитное).

3. Ориентация на адресата (выбор темы, использование средств привлечения внимания, поддерживания речевого контакта, отбор языковых, в том числе эмоционально-экспрессивных, функционально-стилистических, средств с учетом симметричности/несимметричности социальных ролей коммуникантов, близости/неблизости, официальности/неофициальности отношений и т. д.).

4. Выбор речевой стратегии и тактик в соответствии с коммуникативной целью, шкала их варьирования.

5. Жанровое оформление речи.

6. Соотношение фатического и информативного, субъектно-модального и предметно-содержательного планов.

7. Тональность общения.

8. Характер использования коммуникативных импликатур (оправданность/неоправданность) и их расшифровка.

9. Соотношение вербальных и невербальных средств общения.

10. Этикетная рамка.

Конечно, это обобщенная схема. Конкретное ее наполнение будет неодинаковым в разных коммуникативных нормах (зависимость от типа речевой культуры, от сферы общения и т. д.).

Дата добавления: 2015-07-16