По смыслу части 3 статьи 309 УК РФ насилие, не опасное для жизни и здоровья свидетеля, потерпевшего, эксперта, специалиста и переводчика, должно быть применено самим виновным.

ОБЗОР СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ

ЧЕЛЯБИНСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА

ЗА ПЕРВЫЙ КВАРТАЛ 2011 ГОДА

СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ

Вопросы квалификации преступлений

По смыслу части 3 статьи 309 УК РФ насилие, не опасное для жизни и здоровья свидетеля, потерпевшего, эксперта, специалиста и переводчика, должно быть применено самим виновным.

Л. был признан виновным в принуждении потерпевшего Б. к даче ложных показаний, соединенном с угрозой убийством, причинением вреда здоровью, с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья потерпевшего. Его действия были квалифицированы судом по ч. 3 ст. 309 УК РФ.

Адвокат и осуждённый в кассационных жалобах просили отменить приговор, поскольку стороной обвинения не было представлено достаточных доказательств того, что преступление совершил именно Л. Никто из допрошенных свидетелей не являлся очевидцем событий.

Проверив материалы дела, суд кассационной инстанции пришел к следующим выводам. Из показаний потерпевшего Б. следует, что он являлся потерпевшим по факту разбойного нападения, совершенного на него Л. При встрече Л. потребовал от него изменить показания и забрать заявление из правоохранительных органов. После отказа его избили четверо неизвестных парней, которых Л. остановил, и сказал ему, что если он не выполнит его требования, то его продолжат и дальше избивать либо убьют. Аналогичные по содержанию показания дали свидетели С., М. и К. Кроме того, сам осуждённый не отрицал факт встречи с потерпевшим и избиения его неустановленными лицами.

Положения ч. 3 ст. 309 УК РФ предусматривают уголовную ответственность за принуждение потерпевшего к даче ложных показаний, если это сопряжено с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья указанных лиц.

Однако, как следует из материалов дела, осуждённый какого-либо насилия в отношении потерпевшего Б. непосредственно сам не применял. При таких обстоятельствах действия Л. должны быть квалифицированы как принуждение потерпевшего к даче ложных показаний, соединенное с угрозой убийством и причинением вреда здоровью.

Судебная коллегия по уголовным делам изменила приговор: переквалифицировала действия осуждённого Л. с ч. 3 на ч. 2 ст. 309 УК РФ и снизила наказание до 1 года 6 месяцев лишения свободы.

Определение по делу № 22-50/2011

Решая вопрос об отграничении грабежа и разбоя от вымогательства, соединенного с насилием, судам следует учитывать, что если при грабеже и разбое насилие является средством завладения имуществом или его удержания, то при вымогательстве оно подкрепляет угрозу.

Осуждённый К. признан виновным в вымогательстве денежных средств у граждан У. и З., совершенном с угрозой применения насилия и применением насилия. Суд первой инстанции квалифицировал действия К. по п. «в» ч. 2 ст. 163 УК РФ.

В кассационном представлении государственный обвинитель просил отменить приговор и направить уголовное дело на новое судебное разбирательство, поскольку действия К. были необоснованно переквалифицированы судом с ч. 2 ст. 162 УК РФ на п. «в» ч. 2 ст. 163 УК РФ. Из материалов дела следует, что осуждённый требовал передачи ему денежных средств именно в момент совершения преступления, а не в будущем. Даже после того, как потерпевшие согласились передать деньги К. на следующий день, он продолжил применение к ним насилия с целью получения денег.

Судебная коллегия по уголовным делам согласилась с доводами представления по следующим основаниям.

Из показаний потерпевших У. и З. следует, что осуждённый К. требовал от них передать ему денежные средства, а когда они отказались это сделать, он взял кухонный нож и высказал угрозы его применения. После чего данным ножом он причинил телесные повреждения обоим потерпевшим. При этом К. требовал передать ему деньги немедленно и не соглашался на предложение потерпевших получить их на следующий день.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в Постановлении Пленума Верховного суда Российской Федерации № 3 от 04 мая 1990 года (в редакции Постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 25 октября 1996 года) «О судебной практике по делам о вымогательстве», завладение имуществом при грабеже и разбое происходит одновременно с совершением насильственных действий либо сразу после их совершения, тогда как при вымогательстве умысел виновного направлен на получение требуемого имущества в будущем. Поскольку в ходе судебного разбирательства было достоверно установлено, что К. намеревался получить денежные средства немедленно и с этой целью угрожал потерпевшим и применил к ним насилие, то выводы суда первой инстанции о юридической квалификации противоречат фактическим обстоятельствам дела.

Приговор был отменен, а уголовное дело в отношении К. было направлено на новое рассмотрение.

Определение по делу № 22-1535/2011

Необходимым условием привлечения к уголовной ответственности по статье 293 УК РФ является наличие у должностного лица конкретных обязанностей в неисполнении или ненадлежащем исполнении которых ему предъявлено обвинение.

Щ. был признан виновным в халатности и осужден по ч. 1 ст. 293 УК РФ к наказанию в виде штрафа в размере 50000 рублей.

Органами предварительного расследования Щ. обвинялся в том, что он, занимая должность следователя органов внутренних дел, своевременно не обратился в суд с ходатайством о продлении срока содержания под стражей в отношении обвиняемого Р. После истечения срока содержания Р. под стражей Щ. не предпринял мер по освобождению обвиняемого, что повлекло существенное нарушение прав и законных интересов Р., поскольку последний незаконно содержался в изоляторе 4 дня.

Суд первой инстанции пришел к выводу о том, что Щ. ненадлежащим образом исполнял свои обязанности, которые установлены статьями 38, 109 и 110 УПК РФ, статьями 49 и 50 Федерального закона № 103-ФЗ от 15 июля 1995 года «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», а также должностной инструкцией следователя.

Однако указанными положениями законов никаких обязанностей следователя, связанных с обращением в суд с ходатайством о продлении срока содержания под стражей и освобождением обвиняемого из-под стражи при истечении срока, не установлено. Не содержит таких обязанностей и должностная инструкция следователя Щ. Выводы суда о нарушении Щ. положений статьи 110 УПК РФ о незамедлительном освобождении обвиняемого из-под стражи являются необоснованными, поскольку данная статья не содержит такой обязанности следователя. Обвиняемый должен быть освобожден из-под стражи вне зависимости от действий следователя в случае истечения срока его содержания и отсутствия постановления суда о продлении действия данной меры пресечения.

Таким образом, суд первой инстанции не установил наличие либо отсутствие причинно-следственной связи между наступившими последствиями – незаконностью содержания обвиняемого Р. под стражей – и действиями следователя Щ. Также суд не установил наличие конкретных обязанностей следователя по контролю и освобождению из мест заключения лица, содержащегося под стражей.

По изложенным основаниям суд кассационной инстанции отменил приговор в отношении Щ.

Определение по делу № 22-201/2011

Доводы виновного об отсутствии у него предварительного сговора на совершение преступления были обоснованно отклонены судом первой инстанции, поскольку материалами дела достоверно установлено, что он принимал непосредственное участие в завладении имуществом потерпевшего.

Е. осужден по ч. 2 ст. 162 УК РФ к 8 годам лишения свободы без штрафа с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима. Этим же приговором К. осужден по ч. 2 ст. 162 УК РФ к 7 годам 10 месяцам лишения свободы, а по совокупности приговоров, определяемой правилами ст. 70 УК РФ, – к 8 годам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

В надзорной жалобе осуждённый Е. указал, что не вступал в предварительный сговор с К. на хищение имущества, он не видел ножа у К., имущество Ю. не похищал и применением насилия ему не угрожал. Его действия выразились только в пособничестве, поскольку он предоставил машину для перевозки похищенного имущества.

Президиум областного суда удовлетворил надзорную жалобу частично по следующим основаниям.

Исследованными судом первой инстанции доказательства достоверно установлено, что К., решив завладеть имуществом Ю., предложил Е. подъехать на автомобиле и совершить преступление совместно. После того, как Е. пришел в квартиру к Ю., К. стал выдвигать требования о передаче ему денег, взял на кухне нож и ударил его рукояткой Ю. по голове. Далее Е. осмотрел квартиру на предмет наличия ценных вещей, а затем пошел подогнать автомобиль ближе к подъезду. В этот момент К. вынес из квартиры вещи, принадлежавшие Ю., и погрузил их в автомобиль Е., после чего К. и Е. уехали.

Наличие между осуждёнными предварительного сговора на хищение чужого имущества подтверждалось тем, что Е. дважды приходил в квартиру к Ю. и осматривал ее, выяснял с кем проживает Ю. После этого он более десяти раз разговаривал с К. по телефону, когда последний находился в квартире Ю. Действия по завладению имуществом К. начал только после прихода Е. в квартиру к Ю., при этом их действия носили согласованный характер.

В то же время указанные обстоятельства нельзя признать достаточными для вывода о наличии между Е. и К. предварительного сговора на завладение имуществом Ю. путем разбойного нападения с применением угрозы насилия, опасного для жизни и здоровья, в данном случае ножа.

Так, в соответствии с ч. 2 ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления, при этом договоренность о применении к потерпевшим предмета, используемого в качестве оружия, должна иметь место до совершения преступления. Однако в приговоре не приведено данных, свидетельствующих о том, что Е. знал о намерении К. применить в процессе совершения преступления нож. Отсутствуют они и в материалах дела.

Поскольку Е. не угрожал Ю. насилием, опасным для жизни и здоровья, его действия президиум переквалифицировал с ч. 2 ст. 162 УК РФ на п. «а» ч. 2 ст. 161 УК РФ (в редакции Федерального закона № 26-ФЗ от 07.03.2011 г.), т.е. с разбоя на грабеж.

Одновременно из осуждения К., в действиях которого усматривается эксцесс исполнителя, президиум исключил указание о совершении им разбойного нападения по предварительному сговору группой лиц.

Постановление президиума № 44у-56/2011

При переквалификации действий виновного с части 4 статьи 111 УК РФ на часть 1 статьи 118 УК РФ суд первой инстанции оставил без юридической оценки последствия в виде смерти потерпевшего.

Органами предварительного расследования В. обвинялся в том, что он умышленно причинил тяжкий вред здоровью М., повлекший по неосторожности его смерть. Данные действия были квалифицированы по ч. 4 ст. 111 УК РФ.

В ходе судебного разбирательства было установлено, что между В. и М. произошел конфликт, в ходе которого осуждённый нанес один удар кулаком в голову М., от которого последний упал на бетонное покрытие пола и ударился головой о деревянный косяк двери. В результате ему была причинена закрытая черепно-мозговая травма, которая сопровождалась переломом костей основания черепа, кровоизлияниями под оболочки головного мозга, ушибом мозга и вызвала развитие отека головного мозга. Данная травма относилась к тяжкому вреду здоровью по признаку опасности для жизни и повлекла за собой смерть М., которая наступила в больнице.

Суд первой инстанции переквалифицировал действия В. с ч. 4 ст. 111 УК РФ на ч. 1 ст. 118 УК РФ и оценил их как причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности.

Судебная коллегия по уголовным делам не согласилась с данными выводами суда первой инстанции по следующим основаниям.

В приговоре содержатся выводы об отсутствии у В. умысла на причинение тяжкого вреда здоровью М., поскольку, нанеся один удар кулаком по голове потерпевшего, осуждённый не мог предвидеть того, что М. в результате падения получит закрытую черепно-мозговую травму. Таким образом, суд дал оценку только последствиям в виде тяжкого вреда здоровью.

Между тем из заключения судебно-медицинской экспертизы следует, что закрытая черепно-мозговая травма повлекла тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни и находится в причинной связи с наступлением смерти. Однако суд не дал никакой оценки тяжким последствиям в виде смерти потерпевшего М. и оставил без внимания то обстоятельство, что ответственность за причинение смерти по неосторожности предусмотрена ст. 109 УК РФ.

По кассационному представлению суд второй инстанции отменил приговор в отношении В. и направил дело на новое судебное разбирательство.

Определение по делу № 22-1377/2011

Вопросы назначения наказания

6. По смыслу статьи 58 УК РФ под лицом, ранее отбывавшим лишение свободы, понимается осуждённый, который отбывал данный вид наказания в исправительном учреждении.

Б. признан виновным в умышленном причинении С. тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни, и осужден по ч. 1 ст. 111 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 4 года с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Президиум областного суда пришел к выводу о необходимости внесения изменений в приговор в связи с неправильным применением судом первой инстанции уголовного закона.

Суд первой инстанции усмотрел в действиях Б. рецидив преступлений и назначил наказание с учетом положений п. «в» ч. 1 ст. 58 УК РФ, согласно которым отбывание лишения свободы при рецидиве преступлений, если осуждённый ранее отбывал лишение свободы, назначается в исправительной колонии строгого режима.

Однако, согласно материалам дела по предыдущему приговору Б. осуждался по ч. 1 ст. 111 УК РФ к лишению свободы в пределах срока нахождения его под стражей в качестве меры пресечения и был освобожден в зале суда. Таким образом, Б. не отбывал наказание в исправительном учреждении, поэтому он не может быть отнесен к лицам, ранее отбывавшим лишение свободы. В связи с чем Б. по последнему приговору должен отбывать наказание в исправительной колонии общего режима.

Постановление президиума № 44у-63/2011

Дата добавления: 2015-07-16