О неспасителъности естественных человеческих добродетелей

В нашем современном обществе широкое распрос­транение получили идеи гуманизма и, так называемых, общечеловеческих ценностей. В них воспевается и возвышается все то, что служит удовлетворению че­ловеческих страстей и плотских нужд. Идеализируют­ся действия ученых, способствующих техническому прогрессу, действия врачей лечащих человеческое тело, прославляются люди искусства, умело развлекающие и тешащие людские страсти и похоти. Обратите вни­мание, во всех этих направлениях нет ни слова о душе, о духе, о том, что реально наследует вечную жизнь. Все сугубо материализовано и направлено на служе­ние страстям человеческим.

К сожалению, человек нашего общества, с раннего детства настолько напитывается этим гуманистичес­ким духом, что, даже придя к вере, продолжает мыс­лить о вещах духовных с этих, изначально ложных «об­щечеловеческих» позиций. Часто новообращенный ду­мает, что творение добра по мотивам падшего есте­ства угодно Богу и спасительно для души. Святые Отцы Церкви единодушно утверждают - это не так. Важно не столько само доброе дело, сколько сам мотив, по которому оно совершается.

Необходимо сразу отметить, что вопрос этот очень сложный и плохо понимаемый для новоначального христианина. Ибо все его нутро, все его прежние ми­ровоззренческие принципы, протестуют против та­кой оценки плотских добродетелей. Например, в на­шем обществе воспевают любовь матери к ребенку, считают ее самоотверженность и готовность умереть за свое дитя, высшим проявлением любви. Но со свя-тоотеческих позиций это выглядит совершенно иначе. Матерью здесь движет голос крови, зов плоти и ниче­го духовного в этом нет. И самка животного также кор­мит и защищает своего детеныша. Другое дело, если та же мать, с такой же любовью и самоотверженнос­тью будет относиться к чужому ребенку, и, тем более, к детям врага. Здесь мы видим уже проявление любви духовной, когда человек ради заповеди Христа преступает законы своего падшего естества. То же можно ска­зать и о любви детей к родителям. Общественное мне­ние высоко оценивает заботу детей о родителях, кото­рая, кстати говоря, встречается все реже и реже. Но если проявления сыновней любви не являются след­ствием заповеди: «чти отца и мать твою и благо тебе будет и долголетен будешь на земле», если почитая сво­их родителей, человек равнодушно относится к горю других пожилых людей, делание его не имеет цены в глазах Бога.

Вспомним слова Христа, сказанные Им в окруже­нии учеников и множества народа: «... кто Матерь Моя? И кто братья Мои? И, указав рукою Своею на учеников Своих, сказал: вот Матерь Моя и братья Мои: ибо, кто будет исполнять волю Отца Моего Не­бесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь» (Мф. 12, 48-50). Эти слова Богочеловека ясно указывают на со­вершенно новое духовное отношение, которое отныне должно господствовать между уверовавшими во Хри­ста. Здесь плотскому родству предпочтения не отдает­ся. Православному одинаково родными становятся все люди и особенно свои по вере и духу.

Рассмотрим теперь несколько иную плоскость об­суждаемой проблемы, такую как: творение одних и тех же добродетелей, но по разным мотивам. Например, если человек подает милостыню по тщеславию, гор­дыне, человекоугодию или желая, чтобы Господь воз­дал ему за это материальными благами - такое доброделание цены в глазах Бога не имеет. Оно служит стра­стям падшего естества и при многократном повторе­нии, может только усилить гордость и самомнение че­ловека.

В глазах Господа ценно только то доброделание, которое совершается во имя Христа, ради исполнения Его святых заповедей. Например, я подаю милосты­ню, потому что Господь заповедовал любить ближних, и по силе своей, помогать им. Святой Игнатий Брянчанинов пишет: «Господь повелевает полное отверже­ние падшего естества, ненависть к его побуждениям, не только к явно злым, но и ко всем без исключения, и ко мнимо добрым. Великое бедствие - последовать правде падшего естества: с этим сопряжено отверже­ние Евангелия, отвержение Искупителя, отвержение спасения. Кто не возненавидит души своей, не может быть Моим учеником, сказал Господь. Объясняя вышеприведенные слова Господа, Великий Варсонофий говорит: "Как отрекается от себя человек? - лишь тем, что оставляет естественные желания и последует Гос­поду»... Последование свету (авт.- падшего челове­ческого естества, т.е. вышеописанное, плотское жела­ние добра) и развитие его в себе, производит в душе совершенное омрачение и вполне отчуждает ее от Хри­ста. Чуждый христианства, чужд Богу (8, с. 45-46).

Как тут не вспомнить бытующие в православной среде разговоры: «что некоторые мирские люди, и даже атеисты - лучше многих христиан потому, что делают добро людям. И за это, наверное, тоже спасутся». Страшное заблуждение. Не деланием добра спасается человек, а духовным устроением сердца, делающим добро по заповеди Господней, просто потому, что человек не может поступать иначе. Вот, что говорит о данном состоянии прельщенных, один из опытнейших духовников современности архимандрит Лазарь: «Во­сторженность начинает мнить себя любящею Бога и человека, начинает много говорить о любви и мило­сердии, порывается всячески доказать свою любовь «самоотверженными» поступками, призывает всех лю­бить Бога и ближнего, постоянно укоряет кого-то в недостатке этой любви. «Любовь», «милосердие», «желание добра», «забота о ближнем» - эти слова не сходят с уст таких «праведников». Но не знают они - как на самом деле далеки эти добродетели от них, какой подвиг самоотречения должна прежде пройти душа, чтобы хоть несколько к ним приблизиться» (Архиман­дрит Лазарь. Ангелу Лаодикийской церкви. Изд. Сре­тенского мон., 1998, с. 37).

Дата добавления: 2015-07-16