Проныра, или мистер косая черта

Если бы в этой книге мы соблюдали политкорректность, нашего следующего персонажа в серии Чужие Среди Своих следовало бы назвать "человек, который ведет себя немного не так, чем все". Однако политкорректность — не наша стихия.Речь пойдет о личностях, тотально повернутых, у которых крыша съехала дав­но и надолго. Они такие же неадекватные, как шестипалые кошки, обкурившиеся гашиша на китайском складе.

Что характерно: Психи выглядят психами даже на фоне остальных сотрудни­ков рекламного агентства, не вполне нормальных по определению. Помню одного копирайтера, который мог писать, только напялив на себя вязаную лыжную мас­ку, полностью закрывавшую лицо. А еще один похожий чудак писать мог только в дни, одобренные для творческой работы его личным астрологом.

Вспоминается еще один легендарный Псих: тот постоянно ночевал в агентстве. И если вы часто засиживались на работе допоздна, то со временем привыкали к такой картине: около полуночи этот ненормальный выходил в коридор в одних подштанниках, направляясь в туалет. Кстати, другой такой чудик, стоя возле пис­суара, всегда стягивал и брюки, и трусы до самых щиколоток, выставляя на всеоб­щее обозрение свое хозяйство. И когда вы заставали его в туалете в таком виде, он

бросал на вас презрительный взгляд: "Ну давай, попробуй мне только что-нибудь сказать".

С личной жизнью у Психов, как правило, полная засада — на что они туманно

намекают в процессе совещаний с клиентами (которые посещают, надо сказать, весьма избирательно).

"Прошу прощения, что опоздал. Меня вызывали в суд".

"О, тебя назначили присяжным?" — вяло интересуется кто-то. "Нет".

"Таааааааааааак, ну что ж, давайте начнем совещание, о'кей?" Психи или вообще ничего не рассказывают о себе ("Я из... в общем, с Запада"), или нагружают вас совершенно неуместными подробностями. Например, во вре­мя презентации или деловой встречи они могут доверительно прошептать вам на ухо: "Много лет назад мою мать убили клоуны — я до сих пор переживаю".

Иногда та лишняя информация, которой они так охотно делятся с окружаю­щими, носит сугубо медицинский характер. Так, у нас был один Псих, который позвонил в агентство, сказавшись больным, и оставил на автоответчике длинное, обстоятельное описание самых отвратительных подробностей своего заболева­ния: насколько клейкая у него слизь и насколько водянистая мокрота.

Худшие из Психов — чокнутые креативные директора. Один из верных, про­являющихся на ранней стадии знакомства признаков несомненного крена в моз­гах креативного директора — это наличие в его кабинете всевозможных странных предметов. Гигантский шестифутовый карандаш, например. Гигантские наруч­ные часы на стене. Что угодно гигантское, короче. Или стоматологическое крес-До. ("Гляди, это самое что ни на есть взаправдашнее стоматологическое кресло!") Музыкальный автомат или автомат для игры в пинбол — они у Психов тоже в большом почете.

Креативные директора-Психи глядят на все эти чудовищные украшения в своем кабинете и думают: "Я — творческий человек! Непредсказуемый — кто знает, что я выкину в следующую секунду?" Я знаю: они будут трепать вам нервы, непрестан­но меняя свое мнение о вашей работе, вплоть до самой финальной стадии проекта.

Один мой приятель работал в подчинении у такого Психа. Его шизанутый босс имел наглость за час до встречи с клиентами заявить, что подготовленное никуда не годится и надо все в корне менять. Приятель, естественно, завыл в отчаянии. Псих вынул из кармана пузырек с валерьянкой: "Хочешь?"

Креативные директора, у которых с головой не все в порядке, не расслабляют­ся даже в отпуске. Звонит мне как-то ассистент креативного директора и говорит:

"Слушай, Джим звонил из Барбадоса. Зарубил твою кампанию, ну ту, которую он совсем недавно утвердил. Так ты ему на яхту по факсу пришли новые идеи сегод­ня вечером,ладно?"

Одно хорошо: Психи сразу бросаются в глаза и раскусить их проще пареной репы. С Пронырами, или Мистерами Через Черточку, куда сложнее.

Перво-наперво вам надо уяснить, что я имею в виду под словами "через черточ­ку". На языке рекламистов это означает "поделенное авторство". Когда какую-либо рекламу принимают к участию в конкурсе рекламного мастерства, при публика­ции в каталоге под ней ставят пояснительную подпись с указанием имени автора. Если над созданием этой рекламы — как текста, так и визуального ряда — труди­лось два человека, то их имена пишутся рядом через косую черту — слэш.

Запротоколированное таким образом в каталоге авторство — это лавры, кото­рых жаждет Проныра. Вот и бродит он по офису, пытаясь пристроиться к вожде­ленной косой всеми правдами и неправдами, и то и дело висит у вас над душой.

Проныра искренне считает: чтобы, так сказать, сесть к вам "на хвост", ему все- | то лишь требуется вовремя сделать "ценное" замечание. Посмотрит он на вашу | работу, предложит пару-тройку бесполезных, как правило, вариантов: "А вы не пробовали сделать вот это и это?" — и уберется восвояси. Зато потом он включит созданный вами текст или сториборд в свое портфолио, с пеной у рта доказывая, что он "помогал". Да, такое случается сплошь и рядом.

Знаете, говорят: "В коллективе нет "я", есть только "мы".

Так вот, Проныра обожает слово "мы" и умело им оперирует, даже если сроду не числился в вашем рабочем коллективе. Дождется, когда к вам в кабинет загля­нет начальство, и обронит так невзначай: "Черт, нам действительно нравится эта кампания". Или такой трюк — заявиться в кабинет креативного директора за пару минут до вашей презентации и с заговорщическим видом сказать: "Вам, несомнен­но, понравится то, что вы сейчас увидите".

Мистера Косую Черту следует только избегать — по-другому с ним не совладаешь. Самое печальное, что у Проныр зачастую и вправду есть талант. Проблема в том, что в рекламу они пришли с неправильно поставленной целью — они заботятся не столь­ко о пполвижении брендов клиентов, сколько о продвижении себя, любимых.

ЧУЖОЙ СРЕДИ СВОИХ №6: ПОЖИРАТЕЛЬ ВРЕМЕНИ

Это чужак неодушевленный, и имя ему Совещание. Бегите от него, как от чумы. Гоните во весь опор, не оглядываясь.

Если когда-нибудь колеса капитализма остановят свое медленное, но верное вращение, причиной тому будет застрявшая меж зубчиков повестка дня одного из таких совещаний. В рекламном бизнесе совещания плодятся как на дрожжах, совершенно не оставляя времени собственно для работы.

Есть совещания, где участникам подают кофе и пончики, и совещания без угощения. Совещания, на которых обсуждаются ваши будущие рекламы, и сове­щания, где разбирают по косточкам то, что вы уже написали. Все они проходят в маленьких комнатках без окон, где воздух раскален от ламп диапроектора, и все

они назначаются на этот страшный час — 14:30 — когда вы пребываете в сытой послеобеденной дреме.

Как новичок, игнорировать эти деловые встречи вы не сможете — придется появляться везде, куда позовут, ничего не поделаешь. Но постепенно у вас вы­работается профессиональное чутье, и вы будете в состоянии отличить важные совещания — где строятся планы и принимаются решения — от пустяшных.

Под пустяшными я понимаю такие заседания, которые созывают исключи­тельно потому, что кому-то нечем заняться. Совещания для лучшего "осмысления причин возникновения" того или иного проекта или более полного "освещения текущего статуса" проекта. Такие встречи организуются не потому, что надо что-то срочно решить. Их просто организуют. И как же нестерпимо долго они тянутся! Во время одного такого Пожирателя Времени клянусь, время совершенно остано­вилось: без дураков, минутная стрелка настенных часов просто-напросто остано­вилась. Тиканье прекратилось: тик-так... и тишина.

Длилось то заседание часа три, совершенно без какой-либо пользы для при­сутствующих. Только-только забрезжила надежда, что вот сейчас нам наконец-то удастся выбраться на волю, как какой-то умник поднял руку и выжал из себя абсо­лютно отвлеченный, неуместный вопрос (я их называю "удлинитель совещания"). "Удлинитель совещания" — это вопрос типа "Скажи-ка, Боб, а как эти данные по

сравнению с результатами из Чикаго?" Тут-то и останавливаются часы, и начина­ют оплывать, как на картине Дали.

Хуже всего телефонные совещания по громкой связи. А из этих самая мерзкая вещь — это трехсторонние конференц-звонки, к которым клиент присоединяет­ся по мобильной связи. Вообразите: восемь нервных людей сгрудились возле ма­ленькой черной коробочки спикерфона и слушают, как арт-директор по телефо­ну из Лос-Анджелеса описывает ландшафт, который никто из присутствующих не видит, клиенту, которого из-за помех никто не слышит. Умение завершить совещание — это настоящее искусство, которое следует освоить. Когда вы покончили с решением делового вопроса, несмотря на то, что заседание еще официально не признано закрытым, начинайте демонстративно со­бирать свои бумаги, уголок к уголку, знаете, как делают ведущие в конце выпуска новостей. Таким образом вы невербально дадите понять окружающим: "Ну, здесь сегодня больше ничего интересного не будет".

Терпеть не могу, когда я попадаю в оборот к Пожирателю Времени и не удает­ся протащить с собой на совещание что-то, над чем можно поработать в рамках текущего проекта. Обычно в такой ситуации я начинаю писать что-нибудь прикольное, чтобы скоротать время. Однажды я так доигрался: пытался развеселить своего приятеля Боба Бэрри, но выдал себя с головой. Я в шутку начал составлять "Список неотложных дел Боба". Думал, суну ему под нос — пусть посмеется. Так вот, я начал строчить:

Дата добавления: 2015-07-16