До войны

Я родилась в 1922 году, в станице Тихорецкой Краснодарского края, но папа всегда шутил, что я родом с Кавказа. Дело в том, что он служил в Кушке, и с моей матерью близко познакомился именно там.

Мы всегда жили очень небогато. Своего дома у нас не было, и мы постоянно снимали жилье или ютились у родственников. Отец батрачил на зажиточного хозяина, таких в то время называли кулаками. Надо сказать, что этот хозяин работал вместе со своими батраками, уважал их, и приглашал за общий стол на застольях по случаю главных православных праздников. Его жена, правда, пренебрежительно называла его работников оборванцами. Но он ей всегда говорил: «Эти «оборванцы» тебя содержат».

В 1930-м, когда началась коллективизация, раскулачили и хозяина на которого батрачил отец. Тогда всем на хуторе предложили вступить в колхоз, обещали выделить собственную землю. В это время такие люди как мой отец получили возможность заиметь свой собственный угол.

Хутор в то время представлял большой участок земли в несколько десятков гектаров. Здесь и организовывался колхоз, рядовым членам выделялись свои участки.

На нашем участке отец построил дом. Хотя, «дом» - это, наверное, слишком громко сказано. Места там степные, и лес ценился очень дорого. Отцу выделили четыре бревна – они стали основой для стен из камыша. После этого мы замешивали глину с конским и коровьим навозом, песком, делали саман, лепили из него кирпичи и положили сушить - стены складывали из них уже весной. А в ту зиму у нас были камышовые стены и такая же крыша. Зима была тяжелой, очень холодной для тех мест.

Отец работал в колхозе конюхом, мы с братьями работали по дому, на городе, ходили за скотом. Крестьянский труд всегда был тяжелым, а у нас к тому же случилось несчастье – мама тяжело заболела и не могла даже передвигаться. Как потом выяснилось, у нее была опухоль мозга, которая и свела ее в могилу в 1936 году.

В начале 1930-х в колхозе построили школу. В избе было две комнаты, в одной комнате учились 1-й и 2-й классы, а во второй 3-й и 4-й классы. На всех была одна учительница. Тогда многим вполне хватало тех знаний, которые давались здесь. Поэтому когда я ее закончила, отец сказал: «Все, хватит учиться, иди работать в полеводческую бригаду, к подругам». Но муж сестры уговорил моего отца разрешить мне получить среднее образование.

Надо сказать, учеба давалась мне нелегко. Средняя школа была в станице Хвостовецкой, в 7 километрах от нашего хутора. Каждый день я, Павел Коваленко и Зина Козлова ходили туда пешком. Остальные дети не имели возможности – не было одежды и обуви. При этом мне надо было следить за двумя своими братьями и за хозяйством – надо было обработать гектар нашего огорода, да к тому времени у нас уже появилась корова, куры, Так что уроки я и не готовила. Тем не менее, с немецким и русским у меня было хорошо.

Война началась…

Школу я закончила летом 1941. О начале войны мы узнали через пару дней – в нашем колхозе не было радио. Помню, тогда прискакал посыльный из района, ехал на лошади по улице, стучал кнутом в окна домов и кричал: «Война началась!»

Все наши мальчишки, не дожидаясь повестки, пошли в военкомат – их там собирали в колонны и отправляли на сборные пункты. Некоторые девчонки из нашего класса, и я в том числе, написали заявления с просьбой призвать нас в Красную Армию. Тогда нас не взяли, и отцу я об этом заявлении ничего не сказала. Не знали об этом другие родители.

8 мая 1942 года я получила повестку из военкомата – меня призвали на службу. Помню, вся станция была заполнена молодыми девчонками. Подошли вагоны-телятники, в которых были только скамейки, туда мы и загрузились со своими вещмешками. Мы ехали всю ночь, и на небе была такая большая луна… Испугалась я только когда поняла, что мой шестилетний брат Коля остается без присмотра. Но моя невестка Ниля на вокзале сказала: «Не беспокойся, Колю мы не обидим». А больше никакого страха у меня не было.

Когда нас привезли на место, нас первым делом отвели в баню, помыли и постригли «под мальчиков», поотрезали нам все косы. Когда нас одели в гимнастерки мы, девчонки, друг друга долго не могли узнать.

Потом нас обучали строевой подготовке, ползать по-пластунски, ориентироваться на местности. Мы изучали винтовку, но ни разу не стреляли.

31 июня 1942 года за нами приехали представители военных частей. По голубым петличкам я поняла, что это летчики. Когда меня и еще несколько девчонок привезли на место назначения – это оказался 268-й истребительный авиаполк, нам объявили, что мы будем служить в качестве стрелков авиавооружения. Что это за воинская специальность я тогда даже не подозревала.

Дата добавления: 2015-07-16