Авторитет

преемственность с теми, что имели ме­сто в «незапамятном прошлом» (непод­контрольность истоков данной тради­ции критически-рациональной рефлек­сии также исполняет легитимирующую функцию); во втором — апелляцией к разумным основаниям каждого из них, их внутренней непротиворечивости, вза­имной согласованности и т.д.; в треть­ем — общей верой в сверхъестеств. (свя­щенную) природу изначального источ­ника А.

Согласно Э. Шилзу, продолжившему развитие веберовской концепции леги­тимации Α., узаконение системы ин-тов Α., способов принятия на себя обяза­тельств «субъектами» Α., процедуры про­возглашения авторитетных норм или распоряжений осуществляются на осно­ве веры в нек-рую прямую или косвен­ную их связь с высшей «легитимирую­щей властью», к-рой может считаться «воля бога», «завет» основателей дина­стии, «воля народа», «естеств. право» и т.д. Так что не только харизматиче­ский, но также традиционный и рацио­нально-легальный способы узаконения А, покоятся на «вере в некую связь» со священным, т.е. харизматическим, ис­точником.

Вебер и совр. сторонники его кон­цепции узаконения А. считают, что в та­кой легитимации нуждаются не только правящие («субъекты» Α.), но и поддан­ные («объекты» Α.), исполнители распо­ряжений. Первые нуждаются в этом не только потому, что видят в ней один из источников упрочения своей власти, но и потому, что испытывают нужду в само­оправдании — вере в то, что их действия и поведение явл. правомерными, соотв. «высшей правде». Аналогичную нужду ис­пытывают и их подданные, стремящиеся найти более высокий смысл в своих дей­ствиях, обусловленных авторитетными приказами и распоряжениями; отсюда проистекает их желание считать власть (и прежде всего власть А.) законной. В тех случаях, когда власть, апеллирующая к Α., совершает акты несправедливости, можно фиксировать факт утраты законности Α., а следовательно, и самого А. Утрата А.

выступает как неизбежное следствие его неэффективности в деле поддержания соц. порядка, во мн. определяемого мерой общепризнанной справедливости в рас­пределении осн. соиио-культ. «благ».

Власть А. отменяется А. власти как таковой, предстающей как принудитель­ный контроль, опирающийся на ничем не ограниченное насилие. Если при этом соц. порядок все-таки поддержива­ется более или менее длительное время, оставаясь несправедливым по отноше­нию к большинству членов об-ва, может вновь возникнуть стремление принуди­тельной власти, опирающейся на проде­монстрированную ею способность со­хранять соц. порядок, к «самоузаконе­нию» на основе А. А. власти начинает испытывать тяготение к тому, чтобы ос­вятить себя властью А. В целом этот процесс предстает в глазах значительной ч. неомарксистски ориентированных зап. социологов 20 в. как переход от ав­торитаризма к тоталитаризму и обрат­но. Власть А. и А. власти (внешнего принуждения) весьма трудно отделить друг от друга, т.к. в эмпирии они высту­пают совместно, образуя разнообразные комбинации. Часто пошатнувшийся А. пытается найти себе опору во внешнем принуждении, а оно в свою очередь мо­жет нуждаться в А. А. власти, опираю­щийся на одну лишь способность к при­нуждению, может сочетаться только с одним видом А. — харизматическим, апеллирующим к сверхъестеств. свой­ствам «высшего субъекта» Α., к-рый за­частую предстает в истории как олице­творение А. власти и власти А. одновре­менно.

При рассмотрении традиционного и в особенности рационально -л егальн о го типов А. обнаруживаются противоречия между А. власти, опирающейся только на себя, и властью Α., ограничивающе­го влияние этой власти. В этом случае апелляция к законному А. могла бы играть не только антитоталитарную, но и антиавторитарную роль. Осн. ориен­тации в подходе к анализу (а затем и к оценке) соц. функции А. различаются в зависимости от того, какой из выде-

Дата добавления: 2015-07-19