Гражданско-правовое регулирование благ, обеспечивающих свободу (автономию) человеческой личности, неприкосновенность частной жизни, физическую свободу

Не менее важное значение в системе нематериальных благ занимают блага, обеспечивающие свободу (автономию) человеческой личности, неприкосновенность частной жизни, физическую свободу.

В юридической литературе право на неприкосновенность частной жизни рассматривается в нескольких значениях: в качестве закрепленного за человеком права на свою собственную жизнь, возможности действовать в отношении самого себя, что способствует обеспечению индивидуальности человека. Право на неприкосновенность включает в себя и меры защиты от возможного вмешательства в частную жизнь человека со стороны других субъектов гражданских правоотношений и т.д.[33]

Правовая свобода означает свободу делать то, что не нарушает свободу других лиц, а также то, что не запрещено нормами права. Международная практика в интересах сохранения мира, безопасности, культуры выработала особые ограничения в пользовании данным правом. Данные ограничения предусмотрены ст. 19 Международного пакта о гражданских и политических правах[34] и ст. 29 Всеобщей декларации прав человека[35], а также другими международными документами.

В соответствии со ст. 23 Конституции РФ жилище неприкосновенно, никто не вправе проникать в жилище против воли проживающих в нем лиц иначе как в случаях, установленных федеральным законом, или на основании судебного решения. Одной из нерешенных проблем по-прежнему представляет законодательное употребление двух терминов «жилое помещение» и «жилище», а также проведение соотношения между ними. Укажем, что действующая Конституция РФ в ст.ст. 25, 40 оперирует термином «жилище», как и Жилищного кодекса РФ[36] (далее - ЖК РФ) в ст. 1-3. В тоже время ни один из этих нормативных актов не раскрывает содержания данного понятия. По утверждению В.Ю. Туранина, А.С. Абаньшина, «конституционно-правовое понимание жилища шире понятия «жилое помещение», поскольку включает не только жилые дома, квартиры и их изолированные части, но и другие сооружения, традиционно используемые для проживания (чум, яранга, цыганская кибитка и т.п.)»[37].

Часть 2 статьи 288 ГК РФ, посвященная регулированию института права собственности, говорит о предназначенности жилых помещений для проживания граждан, а ст. 673 ГК РФ[38], регламентирующая объект найма жилого помещения, указывает на пригодность жилого помещения для постоянного проживания. А.А. Малахова наряду с вышеуказанными признаками выделяет также благоустроенность жилого помещения[39]. Позволим не согласиться с данной точкой зрения, поскольку благоустроенность жилого помещения является относительным понятием, подверженным изменению по мере развития градостроительства, а также местных условий.

Необходимо указать, что оперирование термином «жилище» характерно для уголовного законодательства, которое и содержит его определение. Так, п. «а» ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса РФ[40] (далее - УК РФ) говорит о краже, совершенной с незаконным проникновением в жилище. Понятие «жилище» содержится в примечании к ст. 139 УК РФ, предусматривающей уголовную ответственность за нарушение неприкосновенности жилища. Итак, под жилищем в настоящей статье, а также в других статьях настоящего Кодекса понимаются индивидуальный жилой дом с входящими в него жилыми и нежилыми помещениями, жилое помещение независимо от формы собственности, входящее в жилищный фонд и пригодное для постоянного или временного проживания, а равно иное помещение или строение, не входящие в жилищный фонд, но предназначенные для временного проживания.

Исходя из закрепленного ст. 139 УК РФ определения, можно сформулировать следующие сущностные характеристики жилища:

1) предназначенность для постоянного или временного проживания граждан;

2) жилищем признается как обособленное здание, помещение и строение, так и часть данных объектов;

3) на квалификацию объекта в качестве жилища не влияет форма собственности (государственная, муниципальная, частная);

4) жилищем может быть признано и иное помещение или строение, не входящие в жилищный фонд, но которое предназначено для временного проживания. Еще более объемное понятие «жилище» содержится в Уголовно-процессуальном кодексе РФ[41] (далее – УПК РФ), который в п. 10 ст. 5 под жилищем понимает индивидуальный жилой дом с входящими в него жилыми и нежилыми помещениями, жилое помещение независимо от формы собственности, входящее в жилищный фонд и используемое для постоянного или временного проживания, а равно иное помещение или строение, не входящее в жилищный фонд, но используемое для временного проживания. В тоже время, в отличие от положений УК РФ, указывающее на пригодность жилого помещения для проживания, уголовно-процессуальное законодательство говорит об использовании помещения для проживания. Как восклицают Н.А. Внуков, О.Е. Алексикова, «если жилое помещение - это точно недвижимость, то в отношении жилища аналогичный вывод был бы несправедлив ввиду широты толкуемого термина»[42].

Все вышесказанное позволяет констатировать о различном понимании уголовным, гражданским и жилищным законодательством дефиниций термина «жилое помещение», которое не является идентичным таких понятиям как «жилище» или «жилое строение», поскольку, как мы выяснили, жилище в отличие от жилого помещения может быть пригодным не только для постоянного, но и временного проживания.

Свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства. Нематериальные блага данной группы ранее признавались гражданским законодательством в качестве прав гражданина. Сегодня данные блага именуются свободами, в связи с чем, первоочередным представляется выяснение сущности свободы как правовой категории. По мнению М.Л. Нохриной, «свобода не может считаться нематериальным благом как объектом личного неимущественного отношения, дающим основание для конструкции «право на благо»[43]. Свобода не выступает в какой-либо внешней субъекту материальной или нематериальной форме. Личное неимущественное отношение, лежащее в основе правоотношения личной свободы, относится к числу тех общественных отношений, где нет объекта как какого-либо внешнего для субъектов отношения предмета. Свое конституционное закрепление нематериальные блага данной группы получили в ст. 27 Конституции РФ, которая гласит, что каждый, кто законно находится на территории Российской Федерации, имеет право свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства. Каждый может свободно выезжать за пределы Российской Федерации. Гражданин Российской Федерации имеет право беспрепятственно возвращаться в Российскую Федерацию. В соответствии с ч. 1 ст. 20 ГК РФ местом жительства признается место, где гражданин постоянно или преимущественно проживает. Местом жительства несовершеннолетних, не достигших четырнадцати лет, или граждан, находящихся под опекой, признается место жительства их законных представителей - родителей, усыновителей или опекунов. Согласно ст. 18 ГК РФ граждане, помимо прочего, могут избирать место жительства. Помимо Конституции РФ, положений ГК РФ данные нематериальные блага регламентируются и иными нормативными правовыми актами, среди которых следует отметить Закон РФ от 25.06.1993 № 5242-1 «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации»[44], в соответствии со ст. 2 которого место жительства определяется через указание объектов недвижимости: жилой дом, квартира, служебное жилое помещение, специализированные дома (общежитие, гостиница-приют, дом маневренного фонда, специальный дом для одиноких престарелых, дом-интернат для инвалидов, ветеранов и др.), а также иное жилое помещение, в котором гражданин постоянно или преимущественно проживает в качестве собственника, по договору найма (поднайма), договору аренды либо на иных основаниях, предусмотренных законодательством Российской Федерации.

Вместе с тем отметим, что ГК РФ в отличие от приведенной нормы не определяет, что местом жительства является именно жилое помещение, а рассматривает его через более широкое понятие – «место», где гражданин постоянно или преимущественно проживает, что обуславливается спецификой гражданских правоотношений. Следовательно, таким местом может быть Российская Федерация, субъект Российской Федерации, район или город субъекта Российской Федерации и иное место. Полагаем, что существенное влияние на нормативное содержание определений «место жительства» и «место пребывания» оказало то, что Закон РФ о праве граждан на свободу передвижения принимался до принятия Конституции РФ. В государстве, где исторически свободного передвижения практически никогда не было, в Законе РФ о свободе передвижения граждан основной акцент был сделан на замену института разрешительной прописки институтом уведомительной регистрации. Поскольку понятия места жительства и места пребывания в Законе РФ о праве граждан на свободу передвижения связаны с обязательной регистрацией граждан по месту жительства (пребывания), то полагаем, что законодатель, связывая определения места жительства и места пребывания с жилым помещением, стремился облегчить государству возможность административного учета граждан по месту жительства и месту пребывания. Согласимся с высказыванием С.В. Шанхаева, что «права граждан, реализация которых осуществляется в зависимости от места их жительства, регулируются различными отраслями права, включая гражданское, семейное, административное и процессуальное»[45].

Для авторов, анализирующих право на свободу, критерием выделения указанного права является его существование в некой сфере личной жизни или индивидуальной жизнедеятельности, где личная свобода предоставляется. В связи с этим встает вопрос: как определить эту сферу? Одни авторы пытаются определить сферу личной свободы через некий перечень отношений, полагая, что правовой институт личной свободы представляет собой совокупность юридических норм, регулирующих общественные отношения, выражающие возможность беспрепятственного выбора различных вариантов поведения в сфере моральных отношений, быта и индивидуальной жизни людей.

Применительно к праву свободы можно сказать, что лицо вправе совершать по своему усмотрению любые действия в неимущественной сфере, помимо:

1) прямо запрещенных;

2) тех действий, которые лицо совершает не по своему усмотрению, а в силу установленной обязанности. Например, человек по своему усмотрению решает, куда ему ходить и ходить ли вообще (свобода передвижения).

Все вышесказанное позволяет говорить о праве свободы как о субъективном гражданском праве, предоставляющем возможность управомоченному лицу за изъятиями, установленными законом, требовать от всех окружающих лиц такого воздержания от каких-либо действий, которое обеспечивает ему свободу определения собственного поведения в неимущественной сфере, не направленного на какие-либо материальные или нематериальные блага.

При прямом закреплении права свободы действующим законодательством замкнется круг прав, которые опосредуют свободу «самоценной человеческой личности». В форме основных субъективных прав (собственности и личной свободы) государство осуществит закрепление принципа «дозволено все, кроме прямо запрещенного», иными словами, естественного права «на индивидуальность», «права на самоопределение человека во всех областях социальной жизни», «права человека свободно распоряжаться собой». Именно в этом состоит высшее назначение государства.

Обозначая рассматриваемое право как право личной свободы, следует говорить о праве на личную или индивидуальную свободу. В этом смысле не вносится каких-либо новшеств. Переосмысливается лишь обозначение свободы как личной или индивидуальной. Вместе с тем обозначение конструируемого права как права личной свободы может вызвать критические замечания, поскольку термин «свобода» уже используется в действующем законодательстве. Так, в Конституции РФ наряду с основными правами говорится об основных свободах. По мнению Е.И. Козлова и О.Е. Кутафина, и права, и свободы означают юридически признанную возможность человека избирать вид и меру своего поведения[46]. Понятие свободы в большей мере связано с характеристикой таких правомочий личности, которые очерчивают сферу ее самостоятельности, защиты от вмешательства в ее внутренний мир (свобода совести, вероисповедания, мысли, творчества, преподавания). Вместе с тем в литературе указывается и на то, что разграничение прав и свобод имеет смысловую нагрузку.

Указанные различия имеют много общего с проводимыми в гражданско-правовой литературе различиями между вещными и обязательственными правами. Так, обязательственные права характеризуются удовлетворением интереса управомоченного за счет действий обязанной стороны, а в вещных правах удовлетворение интереса происходит за счет собственных действий управомоченного. При этом обязанные лица не должны вмешиваться в самостоятельное и свободное определение управомоченным своего поведения. Никто не ставит под сомнение и тот факт, что вещные и обязательственные права являются разновидностями такого родового понятия, как субъективное право. Таким образом, проводимое различие между основными правами и основными свободами в законодательстве и науке конституционного права, по существу, является разделением единого родового понятия права в субъективном смысле на виды по критерию, традиционно применяемому для разделения вещных и обязательственных прав в гражданском праве, - критерию способа удовлетворения интересов управомоченного лица. Тем самым обозначение двух разновидностей прав в конституционном праве как основные права и основные свободы некорректно, поскольку создает почву для вывода о том, что основная свобода правом не является. На самом же деле основная свобода - разновидность права. Именно поэтому многие специалисты по конституционному праву говорят о том, что разграничение основных прав и основных свобод во многом носит условный характер, связано с историей их возникновения и сложившимися традициями. Право свободы реализуется в рамках так называемых общих или общерегулятивных правоотношений. Под ними следует понимать правоотношения, в которых состоит каждый субъект гражданского права, при этом он имеет правовую связь с любым другим лицом. Общерегулятивные правоотношения по структуре весьма близки к абсолютным - это отношения пассивного типа. Отличие состоит в том, что в абсолютных правоотношениях четко индивидуализирована управомоченная сторона: обладателем права выступает не любой и каждый, а конкретное лицо. В общих же правоотношениях обладателем права является каждый. Таким образом, право свободы более правильно называть всеобщим, а не абсолютным правом.

Отметим, что в отличие от такого нематериального блага как место жительства гражданское законодательство в ст. 150 ГК РФ только называет свободу передвижения в качестве разновидности материальных благ. По утверждению С.Ю. Миролюбовой, «право на свободу передвижения определяет область индивидуальной свободы человека и гражданина, в которую не допускается неправомерное вмешательство государства, и в то же время оно выполняет гарантирующую функцию в отношении иных прав и свобод»[47]. Как полагаем, основные проблемы, которые необходимо рассмотреть, связаны с пониманием и нормативным содержанием категорий «место жительство» и «место пребывания»; с научным и практическим подходом к реализации права на выбор места жительства (места пребывания) и взаимосвязанного с ним права на жилище; с институтом регистрации граждан по месту жительства (месту пребывания).

Поскольку реализация права на выбор места жительства (пребывания) заключается в выборе гражданами места жительства и места пребывания на территории Российской Федерации, то существенное значение для определения объема права, гарантируемого Конституцией РФ, будет иметь понимание содержания места жительства (места пребывания) с точки зрения Конституции РФ, действующего законодательства и правоприменительной практики.

Необходимо рассмотреть институт регистрации не в административном смысле, а в конституционно-правовом, поскольку в основе института регистрации лежит конституционно гарантированная свобода передвижения, при реализации которой у гражданина возникает административная обязанность регистрации по месту жительства и месту пребывания.

В Российской Федерации институт регистрации по месту жительства и (или) месту пребывания охватывает все сферы жизнедеятельности граждан, все отрасли российского законодательства и обеспечивает не только учет граждан, но и необходимые условия для исполнения гражданами обязанностей и реализации конституционных прав и свобод. До замены института прописки по месту пребывания и месту жительства на институт регистрации, реализация права на жилище являлась условием прописки гражданина на определенной жилой площади. Правоприменительные органы, отказывая гражданину в прописке, ограничивали реализацию всех иных социальных, экономических, политических прав, реализуемых по месту жительства.

4 мая 1998 г. Президентом РФ был издан Указ № 488[48], в котором было введено понятие «место фактического проживания» на территории Российской Федерации, которое подразумевает под местом жительства гражданина место фактического проживания, не подтвержденное соответствующей регистрацией. Данное решение Президента РФ было опосредовано Постановлением Конституционного Суда РФ от 15 января 1998 г. № 2-П по делу А.Я. Аванова[49] и обусловлено тем, что реализация права на свободу передвижения и других конституционных прав по сути зависит от наличия у гражданина на территории Российской Федерации места проживания или места пребывания в виде жилого помещения, подтвержденного регистрацией. В случае же отсутствия у гражданина на территории Российской Федерации места постоянного проживания (жилого помещения) и места пребывания, подтвержденного регистрацией или решением суда, гражданин фактически лишен возможности реализации как права на свободу передвижения. Таким образом, место фактического проживания граждан не связано с обязательной регистрацией и может не совпадать с законодательно установленным местом жительства или местом пребывания и фактически является их альтернативой. Можно сказать, что местом фактического проживания может быть и место жительства, и место пребывания, которые либо подтверждены соответствующей регистрацией, либо нет.

В настоящее время в Российской Федерации место пребывания или место жительства может быть установлено не только регистрацией, но и судом общей юрисдикции на основании юридических фактов, необязательно связанных с видом регистрации. При этом не исключается возможность установления условий и порядка удостоверения фактов постоянного или временного жительства в качестве альтернативы институту регистрации.

Ограничение права граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации допускается только на основании закона. Часть 3 ст. 55 Конституции РФ допускает ограничение прав и свобод человека и гражданина могут федеральным законом, однако, только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. По верному замечанию П.А. Астафичевой, «механизм ограничений прав и свобод человека и гражданина имеет национальные и интернациональные черты»[50]. Так, согласно ч. 2 ст. 29 Всеобщей декларации прав человека в качестве оснований ограничений прав человека указаны справедливые требования морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе.

Согласно позиции Конституционного Суда РФ, изложенной в Постановлении от 30.10.2003 г. № 15-П[51], принципы ограничений прав и свобод человека и гражданина должны быть:

а) необходимыми и соразмерными конституционно признаваемыми целями таких ограничений;

б) при допустимости ограничений того или иного права в соответствии с конституционно одобряемыми целями государство, обеспечивая баланс конституционно защищаемых ценностей и интересов, должно использовать не чрезмерные, а только необходимые и строго обусловленные этими целями меры;

в) публичные интересы, перечисленные в ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, могут оправдать правовые ограничения прав и свобод, только если такие ограничения отвечают требованиям справедливости, являются адекватными, пропорциональными, соразмерными и необходимыми для защиты конституционно значимых ценностей, в том числе прав и законных интересов других лиц, не имеют обратной силы и не затрагивают само существо конституционного права с тем, чтобы исключить возможность несоразмерного ограничения прав и свобод человека и гражданина в конкретной правоприменительной ситуации.

Так, А.М. Шаганян анализируя социальную и правовую природу ограничений политических прав и свобод, выделяет: принцип целесообразности; принцип законности; принцип минимальной достаточности; принцип единства; принцип дифференцированности[52]. А.А. Подмарев к числу принципов ограничений прав и свобод личности относит следующие положения Конституции Российской Федерации: признание человека, его прав и свобод высшей ценностью и уважение достоинства личности; соответствие ограничений конституционным целям; соразмерность ограничений конституционным целям; равенство ограничений прав и свобод; запрет на ограничение прав и свобод по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности; требование определенной правовой формы закрепления ограничений; соответствие ограничений прав и свобод международным стандартам[53].

Принцип законности и допустимости ограничений прав и свобод исключительно федеральным законом закреплен в части 3 статьи 55 Конституции РФ. Так, все без исключения международно-правовые акты единственным основанием ограничений прав называют закон. Принцип законности ограничений прав и свобод предполагает, во-первых, строгое соблюдение всех необходимых правовых процедур при введении ограничений. Во-вторых, содержанием данного принципа, являются требования, содержащиеся в международных и внутригосударственных российских нормативно-правовых актах и документах о том, что ограничения должны быть предусмотрены законом. Так, Федеральный конституционный закон от 30.01.2002 г. № 1-ФКЗ «О военном положении»[54] в ст. 1 закрепляет положение о том, что в период действия военного положения в соответствии с настоящим Федеральным конституционным законом могут в той мере, в какой это необходимо для обеспечения обороны страны и безопасности государства, ограничиваться права и свободы граждан Российской Федерации, иностранных граждан, лиц без гражданства, деятельность организаций независимо от организационно-правовых форм и форм собственности, права их должностных лиц. На граждан, организации и их должностных лиц могут возлагаться дополнительные обязанности. Так, на период введения военного положения в силу положений ст. 7 указанного закона допускается, в частности, запрещение или ограничение выбора места пребывания либо места жительства, проведения собраний, митингов и демонстраций, шествий и пикетирования, а также иных массовых мероприятий, забастовок и иных способов приостановления или прекращения деятельности организаций, ограничение движения транспортных средств и осуществление их досмотра и т.д.

Ограничения прав и свобод граждан на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства допускается также в случае введения в стране чрезвычайного положения, основания и порядок реализации которых предусмотрен Федеральным конституционным законом от 30.05.2001 г. № 3-ФКЗ «О чрезвычайном положении»[55].

В настоящее время назрела необходимость ввести в законодательный оборот само понятие «принципы ограничений прав и свобод человека и гражданина», четко обозначить их сущностные, иерархические, функциональные характеристики, их идеологическую роль в системе правового регулирования института ограничений прав и свобод человека и гражданина. Тем более, поскольку принципы ограничений прав и свобод человека и гражданина не сформулированы в виде конкретных категорий, а предполагаются из смысла п. 3 ст. 55 Конституции РФ, это обстоятельство существенно затрудняет их применение, так как при доктринальном толковании весьма сложно достичь единогласия по формулированию соответствующих принципов.

Дата добавления: 2015-07-19