Сугубо доверительно 2 страница

Я действительно был несколько удивлен и спросил, что же они об­суждали?

- Ты ни за что не угадаешь, - сказал он. - Председатель КГБ заявил мне
о передаче американской стороне исчерпывающих сведений о местах рас­
положения советской спецтехники в новом здании посольства США.
Делается это, видимо, в свете новой политики широкой гласности и создания
взаимного доверия, провозглашенной советским руководством, - добавил
посол. - Шаг этот вызвал, конечно, немалое удивление в Вашингтоне, но он
всячески приветствуется.

- Ну, а как насчет взаимности? - спросил я.

Страусе отшутился, заявив, что они сами еще не доросли до такой „гласности". Тем не менее новое здание теперь уже посольства России начало функционировать с осени 1994 года.

2. НАСЛЕДИЕ „ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ' ДАЕТ О СЕБЕ ЗНАТЬ

Характерной особенностью внешней политики США в 1970 году было отсутствие каких-либо масштабных позитивных шагов или программ в области международных отношений. Во внешнеполитической деятельности в том году США проводили в основном либо откровенно негативную политику (например, в вопросе об общеевропейском совещании), либо завуалированно негативную (европейские проблемы, ближневосточное урегулирование). „Глобальная увязка" различных вопросов оставалась ведущей „методологической доктриной" Белого дома.

Вьетнамский вопрос продолжал оставаться для администрации Никсона главной внешнеполитической проблемой. В течение года война фактически распространилась на весь Индокитай и охватила, кроме Южного Вьетнама, также Камбоджу. Администрация Никсона главный упор стала делать на военные методы решения вьетнамского вопроса путем „вьетнамизации" войны, отходя от усилий по политическому урегулированию конфликта. Сыграла тут свою роль и дипломатическая негибкость ДРВ.

Что касается Ближнего Востока, то Вашингтон стремился укрепить ключевую роль США в этом районе и положение Израиля как своего форпоста.

СУГУБО

192 ДОВЕРИТЕЛЬНО

В политике Никсона в 1970 году заметно усилилось внимание к Западной Европе. Президент решил, видимо, посвятить свое время „общению с союзниками", принимая в Белом доме попеременно Вильсона, Помпиду и Брандта. После заключения договора между СССР и ФРГ администрация стала опасаться усиления советского влияния в Европе и начала блокировать наши шаги в этом направлении.

Что касается советско-американских отношений, то они оставались сложными. В них особенно наглядно проявилось свойственное политике Никсона в отношении СССР сочетание двух противоположных тенденций: враждебной, нацеленной на подрыв международных позиций СССР, и осторожной, чтобы избежать риска чрезмерного обострения обстановки и сохранить определенный уровень советско-американских отношений, позволяющий поддерживать необходимые контакты и искать взаимо­приемлемые решения по отдельным интересующим обе стороны проблемам. Однако на переговорах с советской стороной в 1970 году по конкретным вопросам администрация в целом придерживалась достаточно жесткой позиции, рассчитывая, видимо, что это приведет к выгодным для США „разменам".

Политбюро: как развивать отношения с Никсоном?

В апреле 1970 года Громыко направил в Политбюро подготовленную МИД аналитическую записку „Об основных направлениях политики адми­нистрации Никсона в отношении СССР, а также соображения о нашей дальнейшей линии и некоторых мероприятиях в отношении США на ближайшее время".

Время, прошедшее с момента вступления Никсона на пост президента, говорилось в записке, подтвердило правильность многопланового курса СССР в отношении США. Важно, чтобы эти отношения и впредь исходили из предпочтительности того, чтобы, несмотря на все колебания, которые присущи этим отношениям, они сохраняли достаточную степень прочности и перспективу на развитие. Обострения, время от времени возникающие на почве столкновения интересов СССР и США в том или ином районе мира или по той или иной проблеме, не должны распространяться на всю сферу взаимоотношений с США. Нам выгодно поддерживать в США как пони­мание бесперспективности политики конфронтации в отношении СССР, так и представление о готовности нашей страны содействовать на взаимо­приемлемой основе развитию советско-американских отношений. Годичный опыт отношений с администрацией Никсона подтверждает, что такой подход к отношениям с США, сочетание твердости с гибкостью и сдержанностью, себя оправдывает.

Учитывая роль президента в формировании американской внешней политики и вероятность пребывания Никсона в Белом доме еще в тече­ние 3-7 лет, было бы целесообразно продолжать поддерживать с ним корректные официальные отношения и деловые контакты. В наших интересах также продолжать практику обращения к президенту по различным вопросам. Нашим интересам не противоречит предложе­ние Никсона, чтобы доверительный обмен мнениями осуществлялся через его помощника Киссинджера, а не по официальным каналам

Р.НИКСОН: СОВЕТСКО-АМЕРИКАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В 70-х ГОДАХ 193

госдепартамента (к такой практике прибегали президенты Рузвельт, Кен­неди, Джонсон).

В вопросе о встрече на высшем уровне целесообразно придерживаться нынешней линии, т. е. мы можем пойти на встречу с Никсоном в выгодный для нас момент. При соответствующих обстоятельствах такая встреча могла бы положительно отразиться на советско-американских отношениях и дать нам определенные преимущества как в плане европейских дел, так и во взаимоотношениях с КНР. Проводить эту линию таким образом, чтобы у Никсона не создалось впечатление, будто в контактах на высшем уровне СССР может быть заинтересован больше, чем США, говорилось в заклю­чение записки.

Политбюро одобрило эти соображения, и они легли в основу подхода к администрации Никсона.

1970 год начался с возобновления прямых американо-китайских контак­тов в Варшаве. Администрация Никсона в беседах с нами подчеркивала, что улучшение отношений с Китаем не ставит целью использовать в интересах США напряженность советско-китайских отношений. Об этом говорили нам госсекретарь Роджерс и Киссинджер. Однако в момент открытия америка­но-китайских переговоров Киссинджер несколько приоткрыл свою игру. Он, по существу, признал, что советские руководители по-видимому не совсем поверят его заверениям, поскольку они, судя по всему, с „понятной нервоз­ностью" относятся к Китаю. При этом он уклонился от объяснения целей открывающихся переговоров с Китаем, явно стремясь подкрепить нашу подозрительность и оказать давление на нас в других вопросах, в частности на ход переговоров по ограничению стратегических вооружений и во вьет­намских делах.

Надо сказать, что игра Вашингтона с Китаем вызывала - не в интересах США - ответную советскую игру в различных районах мира: во Вьетнаме, на Ближнем Востоке, в Африке и других местах, где разворачивались национальные движения.

Вопросы ближневосточного урегулирования довольно активно стояли в повестке дня советско-американских отношений в 1970 году. Администрация преследовала цель: ограничить советские военные поставки в арабские стра­ны и одновременно не допустить распространения советского влияния в этом регионе, особенно в том, что касается политического урегулирования, которое приобрело особую остроту после арабо-израильской войны 1967 года.

Если США всячески укрепляли Израиль, то главным объектом нашей поддержки был Египет. По просьбе Насера, армия которого потеряла в войне почти все свое вооружение, Советский Союз начал массированные поставки оружия в Египет. Вместе с этим направлялось значительное число военных советников и инструкторов. Часть советских самолетов в Египте, пока шла подготовка египетского летного персонала, пилотировалась нашими военными летчиками.

По всем этим вопросам шла переписка между Никсоном и Косыгиным (Брежнев вступил в прямую переписку с американским президентом позд­нее, накануне встречи на высшем уровне).

В начале февраля заместитель госсекретаря Сиско, который занимался ближневосточными проблемами, передал мне послание Никсона Косыгину по Ближнему Востоку. Никсон призывал к ограничению поставок оружия в этот район, а в конце послания выразил готовность администрации продол­жать совместные усилия по достижению мира на Ближнем Востоке.

СУГУБО
194 ДОВЕРИТЕЛЬНО

Спустя месяц на встрече с госсекретарем Роджерсом я изложил сообра­жения Советского правительства по ближневосточному урегулированию. Подчеркнув полезность продолжения обмена мнениями между нашими правительствами по этому вопросу, Роджерс предложил возобновить переговоры на уровне советский посол - Сиско.

С 1 апреля начались такие встречи в госдепартаменте. Они проходили негласно (интересно, что не было никаких утечек в прессу). Была пред­принята важная попытка на двусторонней основе подготовить ключевые статьи возможного ближневосточного урегулирования. Хотя считалось, что обмен мнениями идет лишь между Вашингтоном и Москвой, по существу, и мы, и они негласно консультировались со своими главными партнерами: мы - с Насером, а они - с Тель-Авивом.

Надо сказать, что эта серьезная работа, хотя и двигалась медленно, все же приносила успехи. В течение нескольких недель в рабочем порядке уда­лось согласовать около десятка разных статей. Это была наиболее обеща­ющая в те годы негласная совместная работа американской и советской дипломатии, хотя, к сожалению, она и осталась неизвестной и незакон­ченной. По мере продвижения вперед чувствовалось, однако, как росло сопротивление правительства Израиля этому советско-американскому обмену мнениями. Затем вся эта полезная работа внезапно прекратилась: воспользовавшись тем, что Насер в одностороннем порядке без какого-либо уведомления нас передвинул на пару километров свои противовоздушные батареи в демилитаризованной зоне, Израиль заявил через США, что он против дальнейшего обмена мнениями, который, дескать, используется Египтом для прикрытия своих военных планов. Администрация Никсона не проявила в ответ настойчивости, не продолжила эти переговоры и вновь перешла к сепаратным действиям, что вызвало растущую критику Москвы и трения с ней. Показательно, что Киссинджер лично пока не очень вмеши­вался в деятельность Роджерса на ближневосточном направлении, явно полагая, что она большого успеха в конечном счете не принесет, после чего наступит „ его час".

Антисоветские демонстрации

В течение лета 1970 года сильно активизировались антисоветские дейст­вия еврейских организаций и произраильских сил в США в связи с запре­тительными. акциями советских властей по ограничению выезда лиц еврейской национальности из СССР. Ежедневные пикеты у нашего посоль­ства, взрывы бомб у советских учреждений и жилых помещений в Вашингтоне и Нью-Йорке. Участились хулиганские выходки против отдель­ных советских граждан на улицах и в магазинах. Особенно усердствовали молодчики из „Лиги защиты евреев" во главе с Кахане. Последний прямо заявил, что цель их кампаний - „спровоцировать кризис в советско-амери­канских отношениях".

18 августа заместитель заместителя госсекретаря Р.Дэвис предупредил поверенного в делах Ю.Воронцова, что, как стало известно соответствую­щим американским ведомствам, в период с 20 по 23 августа „недружествен­ные" Советскому Союзу элементы в США намереваются организовать взрыв внутри или около здания советского посольства, а также похитить кого-либо из советских дипломатов. Дэвис обещал принять меры по линии

Р.НИКСОН:
СОВЕТСКО-АМЕРИКАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В 70-х ГОДАХ 195

полиции, но одновременно посоветовал дипломатам и членам их семей самим соблюдать повышенную осторожность.

Такова была в то время жизнь наших дипломатов и сотрудников советских учреждений в Вашингтоне, которые в большинстве своем - могу засвидетельствовать - хотели улучшения советско-американских отноше­ний и ликвидации ненужных ограничений на выезд лиц еврейской национальности из СССР. Однако указанные выше бесчинства вызывали у них раздражение и нежелание дальше „агитировать" Москву в указанном направлении.

Несмотря на подобные антисоветские акции, у американского бизнеса рос интерес к развитию деловых отношений. Известный автопромышленник Форд совершил поездку в Москву для обсуждения вопроса о строительстве в СССР завода по производству грузовиков. Несмотря на успех его перегово­ров, сделка была сорвана администрацией Никсона.

Надо сказать, что в это время мне довелось выступить в Нью-Йорке на Обеде влиятельного „Совета по внешнеполитическим делам". Собравшиеся особенно интересовались перспективами советско-американских отношений и возможными соглашениями между СССР и США.

После выступления и ответов на вопросы у меня сложилось впечатление, что присутствовавшие доброжелательно относились к налаживанию отно­шений с нами, не одобряли антисоветских демонстраций, но достаточно пессимистически оценивали перспективы с учетом неровной политики администрации Никсона.

Примечательным было выступление Генри Льюса, владельца влиятель­ных журналов „Лайф", „Тайм" и других. Напомнив о том, что он является убежденным антикоммунистом и известным противником политической системы в СССР, он решительно высказался против политики, которая могла бы привести к войне между СССР и США. „У меня есть хорошее подземное убежище месяцев на шесть на случай ядерной войны. Но когда я выйду на поверхность, что у меня останется? Ничего, кроме бесполезных акций и бумаг. И мои взгляды никого тогда не будут интересовать, как, впрочем, и мнение других - будь то капиталисты или коммунисты. Бороться с СССР мы, конечно, будем, но нельзя доводить дело до драки. Можете передать это мнение Генри Льюса советскому руководству".

Камбоджа, Европа и прочие проблемы

Тем временем администрация Никсона пошла на расширение войны в Юго-Восточной Азии. 29 мая без каких-либо предварительных уведомле­ний началось американское вторжение в Камбоджу. Такой шаг оказался неожиданным даже для конгресса, который выразил серьезное недовольство тем, что Белый дом предварительно не консультировался с ним по этому поводу.

Сенатор Кеннеди в беседе со мной выразил опасение, что в период переизбрания в 1972 году Никсон может пойти даже на такие опасные шаги, как возобновление бомбардировок ДРВ, минирование морских подступов и разрушение Хайфона, главного порта ДРВ (Кеннеди, как видим, в своих опасениях был близок к истине).

Советское правительство публично резко осудило американское вторже­ние в Камбоджу. Косыгин направил весьма критическое послание Никсону.

СУГУБО
196 ДОВЕРИТЕЛЬНО

Что же касается европейских дел, то администрация Никсона в первые годы избегала обсуждать их с Советским Союзом. Она добивалась в первую очередь укрепления своей руководящей роли и влияния в НАТО и противо­действовала чрезмерному, по ее мнению, развитию самостоятельных отно­шений западноевропейских стран (особенно ФРГ и Франции) с Москвой. Соответственно США были против созыва общеевропейского совещания, инициатором которого был Советский Союз, ибо оно предусматривало совместное с Москвой обсуждение европейских проблем. Американской дипломатии удалось под различными предлогами на сессии Совета НАТО в начале июня заморозить этот вопрос. Однако он оставался предметом активного внимания Москвы.

Последовавшие вскоре договоры между ФРГ и СССР, заключенные новым западногерманским канцлером Брандтом и свидетельствовавшие об успехе советской дипломатии, вызвали серьезное недовольство в Вашинг­тоне. Попытки администрации не допустить развития отношений СССР со странами Западной Европы и противодействовать активизации отношений этих стран с Москвой закончились неудачей.

Отсюда стремление Вашингтона максимально укрепить связи внутри НАТО и свое руководство в этой организации наряду с попытками как-то активизировать отношения с СССР, чтобы они снова стали для Москвы при­оритетными по сравнению с отношениями с Западной Европой.

В советско-американских отношениях накопилось немало проблем. Именно поэтому госсекретарь Роджерс пригласил меня к себе домой на обед для неофициальной беседы в начале июля.

Он поднял прежде всего вопрос о Ближнем Востоке. В Москве, видимо, не представляют, сказал он, какой нажим на Вашингтон оказывает пра­вительство Голды Меир в связи с появлением советских пилотов в ОАР (к этому времени наши пилоты по настоятельной просьбе Насера обеспечивали защиту гражданских объектов внутри Египта). Оно считает, что СССР решил стать на путь военного разгрома Израиля и что „Вашингтон не должен оставлять Израиль один на один с СССР". Из дальнейших осто­рожных расспросив госсекретаря было видно, что особую озабоченность у Белого дома вызывала неясность дальнейших советских намерений, - будет ли СССР увеличивать свое военное присутствие в ОАР и будут ли советские пилоты и ракеты прикрывать зону Суэцкого канала, где вероятность советско-израильских столкновений возросла бы. Американцы, чувство­валось, явно хотели бы достичь какого-то взаимопонимания с Москвой, чтобы исключить советское военное присутствие непосредственно у Суэца. В то же время с советским военным присутствием и воздушной защитой населенных пунктов ОАР в глубине ее территории - как было ясно видно по поведению Роджерса - США вынуждены были молчаливо смириться.

Говоря об ЮВА, Роджерс утверждал, что ДРВ столкнется с неблаго­приятными перспективами „в случае ее упрямства". Если война будет и даль­ше продолжаться, заявил он со скрытой угрозой, то нельзя исключить, что Ханой, в конце концов, столкнется с ситуацией, аналогичной корейской. В этом случае может произойти своего рода стратегический раздел Индоки­тайского полуострова, что позволит США и их союзникам удержать соответ­ствующую линию „от моря до моря" по 17-й параллели. К северу от этой линии будут северная часть Лаоса и ДРВ. К югу - Южный Вьетнам, южная часть Лаоса, Камбоджа и Таиланд.

Р.НИКСОН:
СОВЕТСКО-АМЕРИКАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В 70-х ГОДАХ 197

Когда же я резко осудил подобный план раздела Индокитая, к тому же с включением нейтрального Лаоса, то Роджерс поправился, сказав, что такого плана у США нет, но „всякое все же может случиться".

Что же касается Китая, то Роджерс признал, что когда США начинали свою „операцию" в Камбодже, то многие в Вашингтоне думали, что теперь для Китая „врагами номер один" будут одинаково и СССР, и США и что надо считаться с тем, что китайцы могут пойти на какую-то договоренность с СССР. Однако это не случилось. Больше того, „приятным сюрпризом" было то - к некоторому удивлению администрации, - что для Пекина Москва, судя по всему, по-прежнему оставалась главным врагом, хотя, казалось бы, логи­ка приближения к границам Китая „недружественных режимов", связанных с США, могла бы, естественно, вызвать сильную китайскую реакцию. Правда, Вашингтон неоднократно заверял Пекин, что США не собираются нападать на Китай.

Чувствовалось, что администрация Никсона совсем не прочь была допол­нительно насторожить нас в отношении Китая.

Закрытое совещание у Никсона

После летнего отпуска я вернулся в Вашингтон. И чтобы войти в курс политических событий в США, провел, как обычно, ряд бесед с пред­ставителями администрации, дипломатического и журналистского кор­пуса.

Пожалуй, наиболее интересной была встреча (4 октября) с Гарриманом, который продолжал поддерживать тесные связи с вашингтонским истэблишментом. Я ему рассказал последние „московские новости", кото­рыми он всегда интересовался. Со своей стороны Гарриман сообщил, что некоторое время тому назад президент Никсон провел закрытое сове­щание, на котором обсуждалось положение в советско-американских отношениях. С докладом выступил Киссинджер. Свои соображения выска­зал Никсон.

В своих выступлениях они, в частности, отметили следующее:

- „усиливающийся кризис доверия" в отношениях с правительством
СССР, который был вызван „советским обманом" на Ближнем Востоке,
выразившимся „в нарушениях" СССР и Египтом условий прекращения огня
(установка египтянами в зоне Суэцкого канала новых ракетных зенитных
батарей) и в усилении военно-морской активности русских вокруг Кубы;

- контакты президента с Москвой на высшем уровне не дают пока
заметных результатов (настороженность Кремля в отношении него, как
чувствовал Никсон, сохранялась);

- затягивание переговоров по ограничению стратегических вооружений,
т. к. СССР не торопится переходить „на конкретику".

Из этого и Никсон, и Киссинджер делали довольно искусственный вывод о том, что налицо пока что нежелание Советского правительства искать с нынешней администрацией США решения важных международных проблем и даже попытки поставить Вашингтон в затруднительное положение по некоторым вопросам.

В то же время СССР и его дипломатия резко активизировали свою деятельность в отношениях с союзниками США по НАТО, стремясь, видимо, изолировать Вашингтон в Европе.

198 СУГУБО

доверительно

С учетом этого анализа, а также „нужд" разворачивавшейся тогда в США кампании по выборам в конгресс на совещании была поддержана точка зрения, предусматривавшая „ужесточение линии" в отношении СССР на ближайший период. Конечно, серьезное обострение отношений с СССР в целом нежелательно. Однако на данном этапе такое обострение имеет и свою положительную сторону: оно может быть использовано на выборах как показатель „твердости президента", позволит провести через конгресс необходимые военные ассигнования, не говоря уже о дальнейшем расширении всесторонней помощи Израилю.

Президент вместе с тем подчеркнул, что он не намерен доводить дело до прямой конфронтации с СССР, ибо вооруженный конфликт с ним „немыслим", учитывая огромный и, по существу, равный ракетно-ядерный потенциал обеих стран. Он сказал далее, что не хотел бы, чтобы сильное обострение отношений с Москвой продолжалось бы до конца его президентства. Лозунг „переговоры, а не конфронтация" не снимается, хотя на известный период времени он и не будет пропагандироваться.

Поэтому, по словам Никсона, нынешняя линия в отношении СССР должна носить, скорее, тактический характер: оказать давление на Совет­ский Союз, используя арсенал различных военно-политических средств, чтобы насторожить советское руководство и подвести его к выводу, что необходимо „всерьез" принимать президента и в целом нынешнюю адми­нистрацию.

Интересно, что вскоре в частной беседе со мной банкир Дэвид Рокфел­лер высказал мнение, что главное сейчас в наших отношениях с Никсоном -„преодолеть у него психологический барьер", т. к. он считает, что СССР бросает ему вызов „везде, где можно", и что он поэтому „одержим идеей соревнования с русскими в глобальном масштабе". В принципе же, по сло­вам Рокфеллера, Никсон был бы готов пойти на компромисс.

Примерно то же говорил мне и сенатор Фулбрайт. Правда, он делал особый упор на негативное влияние на Никсона произраильского лобби в США.

Все же осенью 1970 года имело место некоторое продвижение в двусторонних отношениях. 29 октября было подписано советско-американс­кое соглашение о совместном космическом полете и стыковке космических кораблей. 2 ноября - 18 декабря в Хельсинки продолжались советско-американские переговоры об ОСВ (без большого успеха). Была достигнута договоренность о возобновлении переговоров 15 марта 1971 года в Вене. 11 декабря было подписано советско-американское соглашение о рыбо­ловстве, регламентировавшее промысел рыбы Советским Союзом у Атлан­тического побережья США.

Анализируя события за год, можно констатировать, что в целом он был довольно безрезультатным в советско-американских отношениях. Чем это можно объяснить?

Администрация не проявляла еще настоящего стремления рассматривать советско-американские отношения в числе наиболее приоритетных в своей внешней политике. Весьма показательна в этом смысле почти полная тогда пассивность Киссинджера на этом направлении.

В Москве продолжали еще с подозрением относиться к Никсону, хотя и не прочь были развивать с ним отношения. Однако поле для такого развития было узким. Война во Вьетнаме, разногласия по Ближнему Востоку и в Европе мешали активизации отношений. Пожалуй, наиболее заметной

Р.НИКСОН:
СОВЕТСКО-АМЕРИКАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В 70-х ГОДАХ 199

областью взаимодействия были переговоры по ограничению стратегических вооружений, однако администрация Никсона на первых порах сознательно не проявляла к ним большого интереса, надеясь заставить таким образом Москву пойти ей навстречу в других вопросах. Конфиденциальный канал, по существу, не был еще активно задействован.

3. БЕЛЫЙ ДОМ

АКТИВИЗИРУЕТ ВНЕШНЮЮ ПОЛИТИКУ. КОНФИДЕНЦИАЛЬНЫЙ КАНАЛ

В 1971 году администрация Никсона проводила более активный внешне­политический курс.

Несмотря на войну во Вьетнаме и „сенсационные контакты" с Пекином, отношения с СССР все больше приобретали для Никсона важное значение. Значительно активизировал свою деятельность лично Киссинджер, включившись, в частности, в закулисные переговоры с советским послом, в первую очередь по вопросу от ограничении стратегических вооружений и встрече на высшем уровне. Особое значение имело объявление о до­стигнутой договоренности относительно поездки Никсона в Москву в 1972 году.

Именно желание получить согласие Москвы на такую встречу подтал­кивало Никсона к тому, чтобы достичь договоренности по берлинскому вопросу, занять более конкретную позицию по стратегическим вооруже­ниям, а также согласиться на размещение в США заказов для строительства Камского автозавода и сделать некоторые другие шаги в области дву­сторонних отношений. 30 сентября Громыко и Роджерс подписали два соглашения, выработанных на переговорах в Хельсинки - Вене: соглашение о мерах по уменьшению опасности возникновения ядерной войны между СССР и США и соглашение об усовершенствовании линии прямой связи Кремль - Белый дом.

Но по-прежнему малопродуктивным был подход Белого дома к вопросу о мирном урегулировании на Ближнем Востоке. Хотя активность амери­канской дипломатии явно возросла, она, однако, была направлена не на выработку окончательного мирного урегулирования, а на фактическую подмену его выгодным Израилю так называемым „промежуточным согла­шением" и преследовала цель закрепить единоличную посредническую роль США на Ближнем Востоке в расчете потеснить позиции СССР в этом районе.

В Индокитае осуществлялась „вьетнамизация", т. е. упор на южновьет­намские войска, благодаря чему Никсону удалось сократить в 1970 году численность американских войск и их потерь в Южном Вьетнаме. И все же и в 1971 году администрация Никсона вопреки своим обещаниям не вывела страну из вьетнамской войны, которая продолжала оставаться острейшей внешнеполитической и внутриполитической проблемой для США.

200 сугубо

доверительно

Политбюро определяет курс на перспективу

В канун 1971 года в советском руководстве обсуждалось неудовлет­ворительное положение дел в советско-американских отношениях. В январе Громыко и Андропов обратились в Политбюро с совместной аналитической запиской „О состоянии советско-американских отношений и основных направлениях нашей дальнейшей политики в отношении США".

Авторы записки оценивали будущее без большой надежды на скорое улучшение отношений с США, исключали возможность установления под­линно хороших, тем более дружественных отношений с США. Ни о какой разрядке в этих отношениях оба руководителя в тот момент и не помыш­ляли, хотя она и была не за горами.

В записке отмечалось, что двухлетнее пребывание у власти адми­нистрации Никсона свидетельствовало о том, что политика США в отношении СССР не претерпела изменений принципиального характера по сравнению с тем периодом, когда она направлялась президентами от демократической партии - Кеннеди и Джонсоном. Агрессивные действия США в Индокитае, поддержка израильской агрессии и другие враждебные СССР акции определяли состояние современной международной обста­новки и являлись главными источниками трений в советско-американских отношениях. „Противостояние СССР и США, - указывалось в записке, -будет, видимо, представлять собой длительную историческую полосу независимо от того, в какой последовательности будут сменять друг друга у власти в США представители республиканской или демократической партий".

Отмечалось, что у Никсона четко прослеживается линия на увязку возможных решений различных по своему характеру вопросов и установка на то, чтобы не делать ни шагу навстречу СССР, не получив чего-либо взамен в том или ином вопросе в порядке своего рода „глобального торга". Отношения с США имели весьма неровный характер и временами довольно резко обострялись.

Авторы записки сформулировали „основные задачи советской политики в отношении США". Они считали необходимым:

„1. Закрепить (путем поддержания оборонительной мощи и политическими средствами) признание американскими правящими кругами в качестве важнейшей национальной задачи США так вести свои международные дела, чтобы не возни­кало опасности прямого столкновения с СССР в результате резкого обострения в Двусторонних отношениях или конфликта на периферии. Подводить американское руководство к пониманию пределов, за которые Запад не может переступить в осуществлении своих целей, и признанию необходимости для Запада считаться с интересами СССР.

2. В практической политике добиваться, не афишируя этого публично,
ослабления роли США в международных делах, в том числе в военно-политических
союзах Запада и в стратегических районах мира (в Европе, на Ближнем Востоке, в
Азии), содействуя проявлению противоречий между США и их союзниками.

Дата добавления: 2015-07-19