5 страница

Он искал его везде — по городским улицам и паркам, по магазинам и кафе, используя поисковые обереги и даже попросив о помощи Алеилл. Тоном на грани истерики был отправлен на поиски Ландор, смирив гордость он позвонил Роу Лаубе.
Подумаешь, не было чуть больше суток!.. И всё равно Клайх не мог найти себе места.
Наверное, Даира можно понять — он чувствует себя преданным, да так оно по сути и есть. Клайх бы многое отдал за возможность объяснить парню, что к чему, но подобные решения зависели совсем не от него. Надо было не сближаться с учеником так сильно, лучше себя контролировать и сдерживаться. Но сначала он сделал шажок навстречу своим желаниям, убеждая себя, что ничего страшного от маленькой уступки не случится. Потом ещё один, затем вновь… Отодвинув грань дозволенного однажды, во второй раз ты сделаешь это гораздо смелее, а в третий и вовсе можешь не заметить, как давно уже перешагнул ту черту, о которой изначально не мог и помыслить. На эту простую уловку попадаются даже самые, казалось бы, опытные и умудренные жизнью.
— И где же Ландор?
Рука Клайха, закрывающая входную дверь на замок, замерла. Медленно, трусливо оттягивая решающие мгновение, мужчина заставил себя обернуться — Даир стоял у стены, расслабленно на неё откинувшись и скрестив на груди руки. Закатное солнце разливало по линолеуму ало-оранжевые дорожки, и в этом зыбком свете уходящего дня силуэт ученика казался призрачно-размытым, нереальным.
— Он ищет тебя, — старательно придавая голосу будничные интонации, ответил охотник.
Карие глаза парня смотрели внимательно, будто просвечивая насквозь, до самых дальних уголков души. И было в этом взгляде нечто, что Клайху совсем не понравилось. Он пристально окинул ученика взглядом, пытаясь найти хоть какие-то подсказки, и вскоре почувствовал сосущую боль в груди — цепочки, которая обычно виднелась в вырезе футболки, не было.
— Потерял мой амулет? — всё ещё не давая ничему лишнему пробиться в голосе, спросил Клайх.
— Выбросил, — последовал небрежный ответ, приправленный лёгкими нотками вызова.
«Возможно, ещё не поздно…» — мелькнула мысль в голове Клайха и он сделал шаг вперёд.
— Почему ты назвал меня «милостью»?
Зашумело в ушах – так, будто кто-то швырнул мячом в тщательно возводимый домик из кубиков. Безнадёжно, страшно и теперь уже бесповоротно — всё-таки события пошли по худшему сценарию из возможных, и выбора не остаётся…
— Кто твой наставник? — горько усмехнувшись, спросил Клайх, чуть поворачиваясь и как бы невзначай вставая ближе к вешалке.
— Ривийер, — последовал ответ.
— Всё-таки нашёл, — вздохнул мужчина.
Его пальцы нащупали гладкий пластик тубуса, потянулись к плотно надетой крышке — из этого положения понадобится всего пара секунд, никак не больше. И этого вполне достаточно.
— Ты лгал мне всё это время, — дрогнувшим голосом произнёс Даир. — Тренировал меня как охотника, не говоря, что мне никогда им не стать, подпускал меня к себе и давал надежду, зная, что мы никогда не сможем стать ближе. Зачем?..
— Когда я нашёл тебя, ты был слишком молод и даже не вступил в силу, — честно признался мужчина, решив открыть хотя бы часть правды. — Мне позволили оставить тебя в живых при соблюдении определённых условий.
— Но почему ты не рассказал? — теперь от былого спокойствия ученика не осталось и следа. — Я бы понял…
— Наставник рассказывал, кто убил твоих родителей? — Клайх понимал все возможные последствия этого вопроса, и больше не собирался тянуть.
Даир вздрогнул и, отведя взгляд, тихо произнёс:
— Он сказал, что ты участвовал в облаве, но не убивал их лично.
«Хм… А ведь гораздо проще было солгать. Самый очевидный вариант, который сейчас бы вполне прокатил — настроить парнишку против меня без особых усилий. Не захотел? Или понимает, что в дальнейшем это обернётся против него же?..» — размышлял Клайх, несколько удивлённый честностью ведьмака.
— И что бы ты делал, если бы узнал всё раньше? — уже скорее отвлекая, чем всерьёз ради продолжения разговора, спросил мужчина.
Используя висящие в коридоре вещи как прикрытие, он очень тихо, осторожно снял крышку с тубуса и засунул в рукав первого попавшегося пальто. Даир по-прежнему ничего не замечал.
— Я бы не верил тебе так слепо, — подняв на Клайха полные боли глаза, ответил парень.
Всё произошло стремительно — широким, отработанным годами движением охотник вытащил Слезу и бросился вперёд, Даир, застыв на месте от шока, не сумел даже просто отойти в сторону, попытаться избежать смертельного удара. Короткая вспышка, свист воздуха… и оглушительно-звонкий лязг металла.
— Ты же не думал, что я отпущу его одного?
— Ривийер… — Даир, выдохнув, осел на пол, дрожа всем телом.
Он не мог поверить, что Клайх на самом деле, совершенно серьёзно только что попытался его убить. Вот так просто перечеркнул всё, что между ними было — годы ученичества, все светлые воспоминания, все сложности и бои, через которые они прошли. Всё просто обман, и уже не стоит ничего.
— Решил отмыться с помощью мальчишки от позора, рыцарь? — усмехнулся Клайх, в сторону отводя копьём блокировавший атаку кинжал.
— Я просто закончу войну, которую развязали вы, — ничуть не смутившись, ответил Ривийер.
Он выглядел, как в последних воспоминаниях Даира из детства — облачённый в магические доспехи, полный решимости и покоряющей мощи. Воин, призванный защищать своих хозяев, закалённый в битвах и не знающий поражений. Считалось, что у стихийников слишком много ограничений и они, в теории, уступают тем же иллюзионистам и предметникам. Однако Ривийер доказывал, насколько подобные домыслы далеки от истины.
В узком коридоре особо не развернуться — слишком много препятствий, слишком мало пространства для манёвров. И поэтому Клайх, владелец пусть и короткого, но копья, проигрывал изначально, даже не вступив ещё в полноценный бой — рыцарь управлялся с двумя кинжалами причудливой формы, и в условиях ограниченного пространства они давали ему огромное преимущество.
— Не надо, — тихо попросил Даир, глядя на ведьмака с мольбой. — Не убивай его…
— Это неразумное решение, повелитель, — мрачно откликнулся рыцарь, сверля противника полным ненависти взглядом.
— Повелитель, значит? — хмыкнул Клайх, посмотрев на бывшего ученика.
Тот, вздохнув, опустил глаза.
— Пойдём, — вновь обращаясь к Ривийеру, произнёс Даир.
Рыцарь, покорившись, отступил и убрал кинжал, не переставая, тем не менее, следить за Клайхом. Гораздо правильнее было бы убить, но у бывшего охотника всё ещё сохранились чувства к учителю. Надолго ли — зависит только от самого Ривийера. И он был полон решимости сократить этот срок до абсолютного минимума.

Глава 7

Она здесь была совсем чужая, и на неё посматривали косо. Если бы не правила, то вообще убили бы давно – работала на охотников, создавала предметы, которые помогли убить немало собратьев. И вот теперь здесь, под одними сводами с теми, кто ведёт совсем иную жизнь.
Факелы на стенах, мрачные оранжевые отблески по узорчатому потолку и полу, тихий шёпот в углах и десятки взглядов, прикованных к ней – светлая ведьма, предательница, жалкая тварь… Алеилл, стиснув кулаки, приказала себе не паниковать.
Со стороны коридора, примыкающего к широкой площадке из резного мрамора, больше похожей на сцену, раздались шаги, и все разговоры мгновенно утихли. Алеилл оказалась забыта, и взгляды устремились туда, где по стене струился яркий ало-зелёный узор из самоцветов, светящийся изнутри и реагирующий на силу тех, кто приближался к этому залу. Всё громче шаги, всё сильнее трепет внутри каждого присутствующего. Всего одно мгновение – и впереди показался пока ещё плохо различимый силуэт.
Ведьмаки и ведьмы в едином порыве, словно по приказу, преклонили колени и опустили головы, смотря лишь в пол и ни в коем случае не вперёд. Это было даже больше, чем традиция – Алеилл ощущала, будто её придавливает к земле каменная плита, не позволяя встать и сделать хоть что-то. Даже не верилось, что вся эта мощь может принадлежать не нескольким, а всего лишь одному из вошедших в зал.
- Встаньте, - раздался тихий голос.
Алеилл, вслед за остальными, повиновалась приказу и, подняв голову, увидела…
«Не он!» - в первое мгновение озарила сознание девушки мысль, приносящая облегчение. Однако она тут же испарилась, стоило лишь присмотреться внимательнее. Всё-таки он…
Молодого охотника, которого она полюбила в своё время всем сердцем, теперь, пожалуй, мог узнать лишь кто-то из очень близких ему людей – отросшие волосы спускались почти до середины шеи, вместо привычных джинсов и футболок многослойное бело-зелёное одеяние, спадающее на пол длинными складками и скрывающее фигуру полностью, за исключением рук. Они открыты, никаких рукавов нет, и это позволяет разглядеть ажурные линии кэлхая - татуировки, которая дозволена лишь таким, как он. Первый, сильнейший, повелитель.
- Вы озвучили своё желание принести мне клятву верность, и я готов её принять, - всё так же не повышая голоса, совершенно ровным тоном говорил Даир… хотя нет, теперь уже не Даир, ведь это позорное, нечистое имя на языке охотников дал ему Клайх. Хэйвар, что означает «достойный наследник». Непривычно и страшно, как-то неправильно. И, тем не менее, Алеилл здесь для того, чтобы навсегда связать себя с ним.
- Подойди, - обратившись прямо к одной из ведьм, стоящих в первом ряду, сказал Хэйвар.
Та торопливо, со всей возможной поспешностью исполнила приказ. Она взбежала наверх по ступеням, легко и очень грациозно встала на колени рядом с повелителем и тот, протянув ей руку, без особых эмоций потребовал:
- Клянись.
Ведьма, дрожа от переполняющих её душу чувств, крепко поцеловала кисть трижды, каждый раз заставляя узор татуировки мягко вспыхивать. Никаких слов, никаких обещаний – магия свяжет крепче них в тысячи раз.
- Подойди, - едва отправив прочь ведьму, произнёс Хэйвар вновь.
Алеилл чувствовала, как внутри распускает плети паника. Она пришла ради Даира, того охотника, которого любит. Но разве он стоит перед ней сейчас? Слишком отстранённый, будто вовсе лишённый чувств, и абсолютно, недостижимо чужой, непривычный.
Девушка слышала о Первых, об их могуществе и о магии, практически не имеющей границ. Но это были лишь слова, красивые сказки. Теперь же, увидев вживую одного из них, она поняла – слухи оказались даже приуменьшены. Потому что лично у неё, молодой и неопытной ведьмы, Хэйвар вызывал раболепный трепет, и хотелось упасть перед ним и целовать ему ноги.
- Подойди…
Ведьмаки и ведьмы сменяли друг друга, вновь и вновь вспыхивал узор на руках Первого, а Хэйвар оставался всё так же невозмутим. Он принимал поклонение как само собой разумеющееся, и Алеилл всё гадала, как быстро он стал таким, как долог был его путь от простого, слегка наивного, но отчаянного мальчишки до вот этой ледяной статуи. Неужели всего за несколько месяцев можно измениться настолько?
Голос Хэйвара, проникающий в самую душу, прозвучал вновь, и девушка вдруг осознала – настал её черёд. Изнутри как будто кто-то потянул верёвкой, заставляя исполнить приказ, и это чужеродное, неправильное чувство наполнило сердце Алеилл страхом.
Она шагнула вперёд, робко и несмело, совсем не так, как предыдущие клявшиеся Хэйвару в верности, и в этот самый момент дверь в зал с грохотом распахнулась. Молодой ведьмак, бывший едва ли старше самой Алеилл, пробежал через ряды недоумённо глядящих на него собравшихся и, в нарушение всех норм и правил, подлетел к самому Хэйвару, торопливо зашептав что-то. Выражение лица повелителя, бывшее столь нейтральным в течение всей церемонии, вмиг изменилось, разительно преобразившись, и Алеилл увидела перед собой Даира – живого, полного эмоций и чувств.
- Мы закончим позже, - махнув рукой, бросил он собравшейся толпе ведьмаков и ведьм, а затем стремительно, практически бегом удалился.
Неотступной тенью скользнув к краю, глубоко поклонился толпе Ривийер, смягчая этим столь резкий уход своего хозяина. Впрочем, и он задержался всего на несколько секунд, и вскоре Алеилл, как и остальные собравшиеся, остались в зале в полном недоумении и растерянности, строя догадки о случившемся и пытаясь разобраться, стоит ли расходиться по домам, и когда прийти в следующий раз…

За полгода до…

- Я. Не буду. Это. Носить! - чётко выделяя каждое слово, заявил Даир, с ужасом смотря на роющегося в шкафу Ривийера.
Впрочем, рыцаря протест не впечатлил, и он, хмыкнув, продолжил свои поиски. В объёмном, шикарном гардеробе размером с хорошую комнату, ведьмак ориентировался вполне неплохо, хоть и ворчал что-то о том, как сложно после стольких лет воскресить в памяти былое.
- Вот, держи, - на кровать, где сидел Даир, полетело нечто бело-зелёное и воздушное, напоминающее пенный гребень морской волны. - Это для не особо важных церемоний и приёмов. В первое время носить не придётся, но пока просто примерь.
- Я же сказал, что не собираюсь надевать традиционную одежду! - с оттенком мольбы в голосе произнёс Даир. - Она похожа на женскую!
Ривийер, вынырнув из недр шкафа, покачал головой.
- Тебя не было много лет, и остальные ведьмаки и ведьмы успели отвыкнуть от присутствия Первых в их жизни. Более того, среди молодёжи полно тех, кто считает тебя просто сказкой, какой-то старинной легендой. Тебе придётся доказывать свою власть, и не исключаю, что далеко не всегда мирным путём.
- При чём тут одежда тогда? - хмуро пропуская сквозь пальцы невесомую мягкую ткань, спросил будущий повелитель.
- Вспомни королей и всяких шейхов — у них было много бесполезных традиций и правил, целью которых являлось лишь одно: пустить пыль в глаза и подчеркнуть отличный от прочих смертных статус. С тобой то же самое. Ты силён, и у тебя есть право власти, но в джинсах и футболках никто тебя воспринимать как достойного правителя не станет... О, а вот и повседневное!
На кровать упал кипенно-белый хитон, украшенный тонкой серебряной вязью, и Даир, стиснув его, тяжело вздохнул. Всего два дня прошло после объяснения с Клайхом, и слишком мало памяти о прошлом было возвращено. Учитель, нашедший сына Первых когда-то в приюте, поставил очень хорошие блоки, и невостребованные годами моменты ушли глубоко, а то и вовсе стёрлись. В конце концов, Даир потерял родителей в шесть лет, и гораздо больше времени провёл с Клайхом, чем с ними. А теперь парень выяснил, что он вовсе и не охотник, а ведьмак, да ещё и такого уровня...
Первые — это те, кого Высшие приблизили к себе, допустили до самого Источника и обучили магии. По сути, Первые практически равнялись Силам, или, если перевести в более привычные людям категории, богам. Различий было всего два: при определённых условиях Первые смертны, и они не способны создавать того, что не существует в том мире, они могут лишь действовать в рамках уже сотворённых Высшими предметов и явлений. В остальном же полная свобода, которой, впрочем, Даир не ощущал.
Ривийер по этому поводу говорил, что умения будут возвращаться вместе с воспоминаниями, и, кроме того, поскольку Даира оторвали от семьи в слишком малом возрасте, то многое ему придётся постигать самостоятельно, и до величия родителей парню ещё расти и расти.
Подобные перспективы, впрочем, Даир пока воспринимал как нечто мифическое, и старался думать о настоящем. А в настоящем был он, ведьмак-неумеха, дом в скале, где полно тайных ходов и выходов, и, конечно, рыцарь Ривийер, которого парень постепенно учился называть «Рив».
Самое яркое воспоминание из детства — его доспехи, кинжалы, добрые улыбки. Ривийер защищал маленького Хэйвара, будущего наследника, и с ним мальчик проводил порой больше времени, чем с матерью. Теперь же рыцарь вновь рядом, и снова он играет огромную роль в жизни повелителя - Ривийер обещал помочь наследнику занять полагающееся ему по праву место в иерархии ведьм и ведьмаков, обучить всему и рассказать все тонкости колдовства, какие ему известны. До остального Даир должен был дойти сам, да таким способом, что любой псих бы позавидовал:
- Твои знания идут напрямую от Источника, просто ты пока не можешь отыскать к ним путь. Я сам не знаю, как именно это всё происходит, но твой отец говорил, что эта связь естественного происхождения и присуща каждому Первому с рождения, в отличие от прочих. То есть, проще говоря, ты можешь взывать к Источнику и получать у него ответы, - объяснял рыцарь.
От перспективы будущих разговоров с кем-то вроде невидимого друга Даиру становилось дурно...
- Для официальных церемоний бело-красный, для ритуалов бело-золотой. Вот это надевают только на свадебный обряд, так что пока я его просто отложу.
- А чёрный на похороны? - чуть улыбнувшись, спросил Даир, которого уже с ног до головы забросали различными нарядами, требующими примерки.
- Да, это для траура, - серьёзно кивнув, ответил Ривийер. - Если умрёт кто-то из близких.
- Из близких у меня только ты...
Фраза вырвалась у парня нечаянно, и он тут же застыл, едва осознав, что именно озвучил сейчас. Слишком страшная правда - как-то так получилось, что кроме почти незнакомого ведьмака у него никого теперь нет, и, наверное, не появится уже, по крайней мере в обозримом будущем.
- Послушай…
Ривийер, бросив свои поиски подходящей одежды, сел рядом с Даиром на кровать, совсем близко, и посмотрел парню прямо в глаза, внимательным и долгим взглядом.
- Не знаю, станет ли это для тебя утешением, но впереди у тебя невероятно долгая жизнь. С тобой будут дружить, тебя будут предавать, по тебе будут сходить с ума, будут завидовать чёрной завистью. Мы соберём тебе свиту и, если захочешь, ты сможешь найти себе других рыцарей среди наиболее достойных. А охотники, и даже твой учитель, превратятся в препятствия, которые ты захочешь устранить.
- Я бы хотел мира, - вздохнул Даир, не представляя, как можно воевать с Клайхом.
- Они не захотят, - покачал головой Ривийер. - Но пока тебе лучше об этом не думать. Твоя главная цель сейчас – сделать кэлхай. Без него мы ничего не сможем начать.
Даир вздрогнул и отвёл глаза в сторону – он прекрасно понимал, что от него требуется, и какие усилия для этого придётся приложить. Из воспоминаний, в которых почти не осталось лиц родителей, он чётко помнил, как бы странно это ни звучало, их руки – украшенные ажурными чёрными узорами, взбегающими от кончиков пальцев до самых плеч. Не просто так на одежде Первых отсутствовали рукава – кэлхай, знак магических знаний и абсолютного, безграничного терпения, должны были видеть все.
- Ты ведь помнишь те строки, которые чертят узор, - мягким тоном, успокаивая парня, сказал Ривийер. – Это неожиданно, но нам только на пользу — теперь тебе незачем торопиться, рисуй кэлхай так, как получится. Я в любом случае не рассчитывал начать собирать тебе свиту раньше, чем через пару месяцев.
Даир вздрогнул, хотел возразить... но не смог. Рыцарь не пытался его унизить, лишь констатировал факты, и от этого только тяжелее. Рисовать кэлхай больно, и чем больше раз ты повторяешь строки, тем сильнее боль, сковывающая руки. Она вгрызается в нервы, растекается огненными волнами, и ты готов на что угодно, лишь бы прекратить её. Кэлхай Первых – это добровольная пытка, которую ты совершаешь сам над собой, доказывая право на владение силой. Даир помнил рассказ отца – тот как-то обмолвился, что в своё время, нарисовав за один подход кэлхай до самого запястья, упал в обморок от боли и потом не решался продолжить несколько дней. Два месяца? Что ж, вполне логичный срок для такого слабака…
Когда утром Даир не вышел из комнаты, рыцарь удивился, но решил подождать немного. Когда время ожидания преодолело все мыслимые пределы, он решил войти в комнату, выбранную будущим повелителем. Тот лежал на кровати, вцепившись зубами в мокрую подушку, а на его руках чернёл свежий кэлхай. До самых локтей.
- О Высшие… - выдохнул Ривийер, бросаясь к своему хозяину и заключая его в объятия. – Хэйвар!.. Как ты мог? Как ты…
- Я не хочу быть бесполезным, - тяжело дыша, с трудом выговаривая слова, произнёс Даир, прижимаясь к рыцарю всем телом и мелко дрожа. – Я был хреновым охотником. Дай мне хотя бы попробовать стать хорошим ведьмаком…
Мышцы парня сводили болезненные судороги, а ажурные линии на руках дёргали так, будто их кто-то выжигал раскалённым прутом. И во всей этой боли Ривийер, Рив, стал якорем, той ниточкой, которая не давала уплыть в безумие.
- Не отпускай меня… - прошептал будущий повелитель ту же фразу, какую однажды с мольбой произносил для Клайха.
И Ривийер, вздохнув, обнял его крепче, будто пытаясь взять себе всю ту боль, которую испытывал его хозяин.

Ривийер стоял в стороне у стены, скрестив руки на груди и подобно мастеру-художнику оценивая картину – молодой повелитель, Хэйвар, совсем недавно бывший жалким мальчишкой, гневно смотрел на Драгуса, одного из сильнейших предметников и единственного более-менее достойного нового кандидата в рыцари.
- Объяснись, - дрожащим от переполняющих эмоций голосом потребовал Хэйвар, и его руки сжались на миг в кулаки.
- Он опасный противник, повелитель. Ему сейчас редко позволяют участвовать в обычных боях, но когда он появляется, сражаться с ним понарошку не получается даже у таких, как я.
Хэйвар стиснул губы, сдерживаясь, а потом резко отвернулся. В его карих глазах Ривийер увидел языки чёрного пламени, пугающие и жуткие.
Мальчишка почувствовал свою силу, многому научился. Избавился от всех неловких привычек, присущих ему в начале пути, научился преподносить себя как положено. Он прочувствовал, что может командовать, и его приказы подлежат исполнению. Не все пока с этим согласны, но противников становится всё меньше, и остаётся не так уж много времени до исполнения плана.
- Я приказывал не подвергать Клайха никаким смертельным проклятиям и не наносить ему ран, которые практически невозможно вылечить. Что именно ты использовал на нём?
- Стирание, - глядя прямо на Хэйвара, ответил Драгус.
Отрывистые, трескучие слова на древнем языке – от силы, вложенной в них, захватывало дух. Свист воздуха, надсадный звон – чёрный сгусток пламени, ударившись о скрещенные кинжалы, жалобно пыхнул и втянулся в закалённую сталь. Оружие, довольно чмокнув, всосало в себя всё до последней капли, раскалившись, но оставшись холодным на рукоятях.
- Я прошу права поговорить с вами наедине, повелитель, - мельком глянув на побледневшего, но ни капли не пострадавшего Драгуса, с нажимом произнёс рыцарь.
Хэйвар посмотрел на него, и в его глазах плескалась Сила, чистая магия, взятая из Источника. Это зрелище вызывало трепет, и даже внутри привыкшего к такому Ривийера вспыхнуло яркое, полное преклонения чувство, напоминающее, что Первые – это не просто красивые наряды и сложные церемонии.
Глаза Хэйвара опасно сузились, однако он кивнул, тем самым позволяя Драгусу уйти без последствий, чем ведьмак и воспользовался немедля, покинув комнату так быстро, как только мог.
- Твой поступок не достоин правителя, - нахмурившись, Ривийер убрал кинжалы обратно в ножны.
- Он нарушил мой приказ, - чуть более высоким, чем обычно голосом ответил Хэйвар.
- Этот приказ вызвал в своё время немало недовольства и конфликтов… и вызывает до сих пор, - едко заметил рыцарь, подходя ближе.
Перед ним стоял уже вовсе не повелитель, а обычный парень, тот, кого охотники называли Даиром. Сам Ривийер разделял их очень чётко – в повседневной жизни Даир появлялся чаще. Немного наивный, упорный и решительный, отчаянно-смелый и не боящийся трудностей. Полный жизни и в этом напоминающий неукротимое пламя, столь не похожий на Хэйвара. Образ Первого парень примерял лишь в присутствии других, тогда, когда необходимо было поддержать статус абсолютного правителя. Неприступный, гордый и снисходительный ко всем, осознающий свою власть и не стесняющийся ей пользоваться. Образ очень хрупкий, неустоявшийся, театральный, но, тем не менее, производящий впечатление на всех, кроме рыцаря. Потому что только с Ривийером молодой ведьмак мог позволить себе всё.
- Ты не можешь забыть своего учителя, и, более того, не хочешь его забывать.
- Это не…
- Ты цепляешься за прошлое, ты всё ещё надеешься, что однажды вы сможете быть вместе.
Даир прикрыл глаза, медленно выдохнув и успокаивая кипящие внутри эмоции. Самое обидное, что рыцарь прав – глупая, такая нелогичная искорка веры всё ещё жила внутри, затравленно мерцая и своим светом отгоняя мысли о любых других отношениях. Нет, они с Ривом проводили время вместе, как уж получилось. Но далеко не заходили никогда…
- Клайх заботился обо мне, Рив, - устало произнёс парень то, что не раз говорил себе сам ради оправдания. – Он перестроил ритуалы охотников так, чтобы я мог их выполнять, он переделал сотни заклинаний и позволил мне применять силу во благо…
- И всё это время он скрывал правду.
- Он… - Даир запнулся, не сразу решившись озвучить свою мысль. – Он не стал спать со мной, хотя мог бы. О, сколько раз он мог бы это сделать! Я сам вешался на него как пьяная проститутка, предлагал себя столько раз… а он не стал, хотя хотел, я же чувствовал. Незадолго до твоего появления мы развлекались на столе, и у него тогда так стоял, что я удивляюсь, как он меня не трахнул, наплевав на всё… Энергия охотников, сливаясь с энергией ведьмака, убивает последнего. Он знал, и поэтому…
Пламенную речь Даира прервал тихий, больно резанувший слух парня смех. Рыцарь, стоящий рядом, не сдерживался в эмоциях, и в его зелёных глазах плясали шальные искры.
- Тебя не убить простым слиянием энергий! – сквозь смех выговорил Ривийер. – Неужели даже сейчас, осознав свою силу, ты можешь всерьёз говорить такое? Да твоя магия бы смела Клайха к чертям, стоило ему лишь всерьёз взяться за тебя! Твой учитель боялся, что ты почувствуешь свою силу и вспомнишь прошлое. Он боялся твоего превращения в Первого, а ты…
- Замолчи!..
Даир, дрожа от гнева, рванулся к Ривийеру и на самом деле приготовился произнести заклинание. Оно вертелось у него на языке, колючее и смертельное, однако парень сдержался невероятным усилием воли.
- Клайх делал для меня всё! – прошипел Даир. – Он растил меня столько лет, и ему было плевать на то, что я всего лишь обуза и ни черта не могу! А ты… Тебе важно лишь то, что я Первый, а на самого меня тебе плевать! Ты постоянно говоришь мне столько всякой чуши, а на деле делаешь из меня короля и наслаждаешься статусом моего личного охранника. От кого ты меня охраняешь, Рив? И что ты будешь делать, если опасность действительно появится? Ты был рыцарем моих родителей, но их всё равно убили! А меня… меня ты даже не искал!
Ривийер, бледный, как полотно, стоял напротив Даира не шевелясь, будто застыв. Губы плотно сжаты, в глазах бездна, и даже особая аура мощи и уверенности, обычно витающая вокруг мужчины, угасла, став почти неощутимой.
- Я живу ради тебя, Хэйвар, - прошептал рыцарь, падая на колени. – Я ни о чём так не сожалею как о том, что позволил себе поверить в твою смерть. И теперь, когда ты жив, я готов на всё. Это мой долг, это то, ради чего я здесь. Приказывай – и я исполню.
- Это всё чушь! – фыркнул Даир со злостью. – Ты постоянно это говоришь, но я…
- Я сделаю то, что ты прикажешь, - стальным тоном жёстко произнёс Ривийер.
Эта его интонация, его решимость поколебали уверенность Даира, затронули струны сомнения и заставили истерику поутихнуть. Впрочем, всё ещё не достаточно…
- Умри ради меня, - холодно потребовал парень. – Прямо сейчас. Если ты говоришь прав…
Рыцари искусны в обращении с оружием. Иначе и быть не может, ведь в этом их призвание. И поэтому Даир ничего не успел сделать, он лишь стоял неподвижно и смотрел на то, как молниеносным жестом Ривийер извлёк из ножен заговорённый кинжал, сделал замах и вонзил его себе в живот. Вонзил, провёл в сторону, потом рванул вниз…
- Рив! – закричал Даир во весь голос, бросаясь к собственному рыцарю и падая прямо в лужу растёкшейся по полу крови.
Нежная ткань хитона мгновенно окрасилась алым, а пальцы Даира, бесполезно прижатые к ране, ощутили тепло чужой жизни. Не может же быть… чтобы так…
- Рив… - прошептал Даир, заворожено коснувшись рукой щеки рыцаря.
Тот, глядя прямо на него своими невероятно чистыми зелёными глазами, смог издать лишь какое-то сиплое бульканье – кровь поднималась по гортани.
- Ты не умрёшь… - тихо произнёс Даир, дрожа всем телом. – Ты ни за что, никогда не умрёшь…
Воздух вокруг парня озарился ярко белым слепящим ореолом.

Глава 8

Ещё жив, ещё проходит в лёгкие воздух, пусть и с хрипом. Но кровь продолжает хлестать, а в зелёных глазах волнами плещется страшная боль. Сам себе распорол живот, как чёртовы самураи из японских фильмов! Придурок…
- Всё будет хорошо, Рив… - шептал Даир как безумный, водя окровавленными пальцами по полу и выписывая руны. – Потерпи чуть-чуть…
Рыцарь попытался поднять руку, но у него получилось сделать это лишь на несколько сантиметров, после чего она обессилено упала на пол. Даир, стиснув зубы, продолжил.
Его умение вычерчивать руны, выработанное ещё во время ученичества у Клайха, никуда не делось. Пополнился лишь запас знаков, и весьма значительно. Многое из того, что алело сейчас на полу, Даир, точнее, пожалуй, в данный момент Хэйвар использовал фактически единолично, и другие даже не догадывались о подобных способах пробуждения и применения силы.
Когда рисунок был окончен, парень, не медля и даже не поморщившись, толкнул руку между краями рассеченной плоти, вырвав у Ривийера вскрик, но не обратив на него внимания. Сквозь волокна выпавших их оболочек мышц к внутренним органам, в склизкую тёплую пульсирующую плоть живого человека, который сотворил с собой такое лишь из-за твоей глупой, совершенно истеричной прихоти – мысли об этом давали Хэйвару сил.
Он начал просить заклинание, одно из тех, которые лежали в самом центре Источника – первозданное, главное, сильное. И на его просьбу, его отчаянную мольбу Источник откликался. Сложно представить, но он был живой. Свой разум, своя логика, своё мнение обо всём. У него нельзя требовать, лишь просить, и то немногим. Хэйвар, по праву рождения, принадлежал к тем, кому позволялось получать ответы на вопросы.
Нужные строчки всплывали в голове сами — на первом языке, на том самом, который использовали боги. Сама суть жизни, те формулы, которыми рисовали мир в начале. В устах Хэйвара они оживали вновь, вливались в пространство и наполняя его светом и красками. Тяжёлый металлический запах крови Ривийера, удушливый и забивающий горло, неожиданно растворился в пряно-сладком аромате, будто в комнате распустились сотни цветов.
Парень, вдохнув полной грудью, приступил ко второй стадии.
Сквозь распоротые ткани, с лёгкостью пронзённые заговорённым оружием, он нащупывал те кусочки, которые необходимо было соеденить. Не то чтобы он когда-то получал специальное образование, да и самому лучшему медику не по силам было бы разобраться вслепую в этой мешанине. Только вот Хэйвар не был слеп — его вели нити энергии, и он точно знал, что и как должно соединяться. Раскромсанные сосуды - тёплые, мягкие и податливые, плевались кровью, и когда повелитель коснулся их, Ривийер, и без того мучающийся, протяжно застонал и попытался отстраниться.
- Нет, - приказал ему Хэйвар, быстро вскинув голову и посмотрев в наполненные болью зелёные глаза.
Рыцарь, закрыв их, покорно замер.
Пальцы касались скользких кусков ткани, нежных настолько, что перехватывало дыхание. Ривийер, потрясающий опытный войн, обучивший Хэйвара стольким вещам, потративший уйму времени и отдавший свою жизнь по первому приказу — он ведь такой сильный, что казался стальным. А внутри всё то же, так обычно и поэтому страшно.
Новый виток песни, новые слова из Источника, умоляюще-настойчивые, тягучие и похожие на плач. Они зажигали на пальцах Хэйвара огонь, кипучий и яркий, пылающий так сильно, что просвечивалась кожа. Пламя, трепетное и жаркое, паяло сосуды, соединяя их вновь, сжимало ткани и скрепляя их так, как было раньше. Магия — это чудо для простых людей и ежедневная рутина для ведьмаков. Но то, что творил сейчас Хэйвар, за которым рыцарь, распахнув глаза, наблюдал неотрывно, вырывалось за рамки. Это не заклинания в привычной форме, это не обычное применение силы, которое Ривийер мог и сам осуществить. Высшее существо, почти бог...
- Прости меня... - выдохнул Хэйвар, сжимая в объятиях своего рыцаря.
Адская боль внутри стихла, и осталось лишь колкое ощущение, будто кто-то тыкал тонкими острыми иголочками каждый сантиметр тела. Непривычно, но терпимо — в конце концов, это говорило о том, что повелитель Ривийера спас. Повелитель... дрожащий, залитый кровью, судорожно стискивающий руки вокруг плеч своего рыцаря.
- Ты не доверяешь мне, - сплюнув в сторону кровь, хриплым голосом произнёс мужчина. - Что бы я ни делал, твоё отношение не меняется. Ты был рождён Первым, но воспитали из тебя охотника, и для тебя... для тебя я всегда мразь.
Он вздрогнул и отстранился, бледный и напуганный, превратившийся из творившего волшебство существа в обычного мальчишку, в Даира. Две личности, уживающиеся в одном человеке — ведьмак и охотник. Причём последний чаще всего перехватывал инициативу.
- Я пытался завоевать твоё доверие, - продолжал рыцарь безжалостно. - Я учил тебя, открывал наши тайны, создавал тебе свиту и усмирял непокорных. Ты проявляешь ко мне расположение, да, но только когда это нужно тебе. Пример найти просто — ты позволяешь мне удовлетворять тебя в постели, но сколько раз за всё время ты сделал что-нибудь для меня?
Даир мучительно покраснел, реагируя на весьма пикантную тему. Ласки руками и минет — всё, до чего был допущен Ривийер. Сколько раз кончал от рук партнёра он сам, такой умелый и темпераментный? Всего однажды, в самом начале. В остальное время со своим возбуждением рыцарь справлялся в одиночку и без всякой помощи.
Не доверяет? Пожалуй. Слишком остро бьётся внутри представление о ведьмаках как о тварях. А ведь Даир и сам теперь из них, пусть и слегка выше по статусу. Если покопаться в себе, если честно вскрыть все те неугодные мысли, которые прячешь внутри, то выходит, что Ривийер недостоин. Да, именно недостоин стать тем, кому Даир позволит получить своё тело. Такое отношение к рыцарю — это не просто свинство. Парень даже затруднялся подобрать верное слово, чтобы охарактеризовать собственное поведение. Он лишь понял, что от самого себя ему непереносимо тошно.
«В кого же я превратился?..» - с болью подумал Даир, опуская голову.
О ценности девственности и о её особом значении люди начали задумываться не просто так — как во всём и всегда, они брали пример с тех, кто стоял на ступень, или на целую бесконечность выше них. Давным-давно, когда Силы, именуемые сейчас богами, ещё свободно ходили по земле, в память простых смертных намертво вросло представление о слиянии энергий. Чем выше ты в иерархии, тем больше на тебе ответственности, и будучи существом, управляющим огромной частью этого мира, ты не имеешь права действовать бездумно. Твоя сила, твой дар, твои способности передаются тому, кому ты готов отдать себя — боги знали это как никто другой, и вовсе не предавались разврату, вопреки мифам многих народов. И в ведьмаках, а позже и в охотниках, эти принципы нашли прямое отражение. В первых в большей степени — идеализированные, максимально приближенные к высшим силам этого мира, ведьмаки и ведьмы были ограничены в связях, ведя себя свободно лишь в людьми. Охотники, созданные в качестве моста между Силами, постепенно теряющими влияние, и слишком самостоятельными и забывшими о прошлых традициях смертными, стали примером гораздо более лояльного отношения к сексу, а иначе и быть не могло — идеал целомудрия и непорочности люди бы попросту не приняли.
Хэйвар, воспитанный как охотник и запутавшися в свалившейся на него сети обязательств Первого, постоянно смотрел на Ривийера лишь с позиции «достоин — недостоин», совсем забывая о том, что Силы не только расчётливы, но также справедливы и честны. Им просто иначе не удалось бы создать мир. А много ли честности и справедливости в его поведении по отношению к собственному рыцарю?..
Хэйвар прижался к Ривийеру, боясь, что тот может его оттолкнуть. Он осторожно, вопрошаюше дотронулся до его губ, каждую секунду рассчитывая получить отказ. Да ведьмак его спокойно может послать, и будет совершенно прав! Он клялся защищать от смертельных врагов, а не нянчиться, и уж точно не прислуживать в постели. Они поменялись местами — раньше не позволял сам Даир, а теперь до паники боялся, что не позволят ему.
Ривийер, чуть откинувшись назад и оперевшись на одну руку, второй обнял хозяина за плечи.
Радость внутри Даира вскипела пьянящей волной, расцвела полным цветом. Получив этот знак позволения, он больше не мог остановиться. Он целовал Ривйера в губы, шею, спускался ниже к ключицам, лаская и обжигая их горячим дыханием, и вскоре оказался прямо перед завязками на плотных чёрных штанах, залитых чуть подсохшей кровью. Чувство робости, несвойственное Даиру в обычное время, сейчас прошибало насквозь, заставляя дрожать. Угодить Ривийеру, отблагодарить, хоть как-то доказать ему своё хорошее отношение, своё доверие — других мыслей у парня в голове попросту не осталось.
Рыцарь, протянув руку, взъерошил отросшие каштановые волосы, мягко и аккуратно, вновь давая позволение. И тогда Даир, не теряя больше ни мгновения, потянул завязки в стороны...
Тёплая, бархатистая мягкость кожи на языке вызвала трепет. Чуть пульсирующая, нежная, живая — доказательство того, что рыцарь здесь, что он готов простить своенравному хозяину его отвратительное поведение. Неумело скользя по ней языком, пробуя вбирать чуть глубже, воскрешая в памяти всё то, что делал сам Ривийер и пытаясь повторить с ученической прилежностью. Ниже, неторопливо и тщательно, прижимая головку языком к нёбу и давая ей затем проскальзывать дальше, так, что горло инстинктивно сжималось, противясь вторжению. Даир коснулся рукой той части, которую не сумел заглотить, размазывая потёкшую тягучую слюну и закрывая глаза. Всё — с этого момента только ощущения, только усердие и желание сделать как можно лучше.
Голова чуть кружилась, сердце бухало так, что его стук пушечными выстрелами отдавался в ушах. Слишком волнительно, но бесконечно правильно — Ривийер должен видеть, что Даир понимает свою вину и желает искупить её, сейчас и в дальнейшем. Боясь ошибиться, задеть зубами чувствительную плоть, он опускал и поднимал голову, находя ритм и подчиняясь ему, словно впадая в транс. Мысли смешались, отступили на задний план, и соталась лишь блаженная пустота, наполненная плавким, горячим удовольствием. Как на качелях, словно ухая в воздушные ямы, Даир забывал обо всём и полностью посвящал себя своему рыцарю, тому самому, который ради него делал всё. Чуть быстрее, сильнее, со вздохами и причмокиванием, поддаваясь эйфории, застилающей пеленой весь реальный мир.
Рванулась вперёд энергия Первого, чистая и сильная, бущующая и яркая как летнее ясное небо. Она вплеталась с той, что шла от рыцаря, с тихой и уравновешенной, очень спокойной. Ривийер — это вода, сама суть стихии поселилась в мужчине и отдала ему свои лучшие качества: целеустремлённость, стремительность, неумолимую мощь. Как нуждаются в воде, так и Даир нуждался в своём рыцаре, жаль осознал это лишь теперь, едва потеряв. Глупые слова едва не разрушили всё, и если есть хоть какой-то способ...
Ривийер, пошевелившись, положил ладонь парню на затылок, направляя и задавая свой темп. Даир, покорившись, исполнил молчаливую просьбу.
При таком близком контакте энергия партнёра чувствуется во всей красе, в каждом своём оттенке и каждой нотке. У Ривийера льдистая, с горько-мятным привкусом — такая, какой и должна быть выдержанная мощь стихии. И в отличие от охотников ведьмаки устанавливают связи навсегда — отдавая себя, они делятся дарованной силой, дают парнёру вечный доступ к ней. Если они дойдут до конца, Даир всегда будет чувствовать в себе Ривийера, его энергию, похожую на горную реку. От осознания этого бросало в дрожь.
- Постой...
Рыцарь, приподняв голову парня, потянул его выше к себе, припал к губам долгим требовательным поцелуем, окончательно вскружившим голову Даира. Он уже почти ничего не соображал, сведённый с ума кровью, недавней вспышкой древней силы, своими действиями и вкусом Ривийера на языке. Как угодно, лишь бы сейчас — больше молодой ведьмак ни о чём не хотел думать.
- Давай туда, - кивком указав на диван, рыцарь встал и помог подняться своему хозяину.
На дрожащих ногах тот последовал за ним, покорно устроившись на мягкой обивке, поолжив руки на спинку и застыв в ожидании действий.
Мягкая ткань традиционной одежды щекотала кожу, а остатки крови Ривийера на подоле липли к икрам, но Даир не замечал этого, поглощённый предвкушением того, что вот-вот произойдёт.
- Ты понимаешь последствия? - тихо спросил рыцарь, прижимаясь к ждущему его невинному телу.
- Да... - хрипло выдохнул Даир, на самом деле меньше всего думающий сейчас об этом.
Ривийер заслужил быть рядом, он должен стать ещё ближе. Глупые мысли, глупая гордыня и спесь — они превратили Даира в отвратительное существо. Позволял ласкать себя как ни в чём ни бывало, отмахиваясь от рыцаря мыслями о том, что тот как-нибудь обойдётся. И собственное тело, право на доступ к собственной силе — это меньшее, что он может предложить мужчине в качестве извинений. Пусть делает так, как считает нужным, пусть берёт всё. По праву преданного, смелого, верного, желанного...
- Ти... ше... - прерывисто выдохнул Ривийер, когда Даир дёрнулся под напором его члена, едва-едва преодолевшего сопротивление тугих мышц.
Плотные даже после растяжки, сжимающие так, что становилось больно — только в этот момент Ривийер окончательно убедился, что происходящее совершенно реально, и что долгие фантазии, наконец обернулись реальностью. Небрежно заброшенные наверх девственно-белые складки хитона, укашенные зелёными полосами и симовлично залитые подсохшей кровью, влажная от бисера пота кожа Даира — разве можно было предположить, что всё это случится именно так?
- Больно? - спросил Ривийер после первого осторожного толчка.
Парень, прикусив губу, торопливо помотал головой, соврав.
Непривычные чувство растянутости вызывало такое острое желание сжать мышцы, что становилось невыносимо. Останавливало Даира лишь чётое понимание — так будет только хуже. Он и так наверняка слишком тугой, и Ривийеру не очень-то удобно и комфортно. Но если потерпеть, совсем немного...
Рыцарь, склонившись ниже и вжав в Даира бёдра до предела, мягко коснулся губами плеча, успокаивающе целуя. В этом простом жесте было столько всего, что парень, не удержавшись, всхлипнул и полностью отпустил контроль.
Сначала он только тихо поскуливал, переживая вспышки боли и то, что время будто превратилось в тягучую жвачку, проходя невероятно медленно. Руки Ривийера на бёдрах, аромат его кожи, его сила внутри, закручивающаясь водоворотами и уживающаяся с первозданной, чистой силой Даира. Его сбивчивое дыхание, осторожные ласки и незаслуженная, совсем неправильная мягкость. Хотелось, чтобы рыцарь был грубее и напористей после всего, что вытерпел от своего хозяина. Но если мужчина это желание и понимал, то выполнять не собирался. Он упорно, настойчиво добивался своей цели — доставить парню удовольствие. И в какой-то момент Диар с удивлением осознал, что, кажется, ощущает не только боль.
Осторожное сладкое ощущение зародилось где-то внизу, заставив пообмякший член дёрнуться. Из груди вырвался тихий стон, переросший в протяжный громкий выдох, и Даир недоверчиво, прислушиваясь к себе, повёл бёдрами, чуть толкнувшись рыцарю навстречу. Удовольствие вспыхнуло яркой звёздочкой, постепенно раскаляющейся и набирающей свет.
- Вот так... хорошо... - зажмурившись, признался парень, ловя размеренный ритм толчков, которые заставляли каждую клеточки трепетать.
Ривийер ничего на это не ответил, лишь хмыкнул и покрепче взялся руками за узкие бёдра.
Кто-то считает, что подобная поза, когда один партнёр не видит лица второго, не особо романтичная, однако Даир чувствовал себя в ней гораздо увереннее. Если бы мужчина развернул его к себе, если бы пришлось встретиться взглядом с его испытующими глазами цвета ивовых листьев, то молодой ведьмак бы, пожалуй, не сумел расслабиться вовсе. Думал бы, съедал себя мыслями, не в силах сосредоточиться на ощущениях. А они, видят Высшие, перехлёстывали через края. Вроде бы простые движение, особою оригинальность которым придать трудно, но при этом такие правильные, глубокие, настойчивые. Такие, какие Даир хотел в себе почувствовать.
«Интересно, а Клайх...»
Парень, пикусив до крови губу, заставил себя оборвать эту мысль. Хвати! Нет никакого Клайха. И не будет уже никогда.
- Рив... - позвал он жалобно и умоляюще, обернувшись через плечо и посмотрев на своего рыцаря.
Тот, поняв всё без слов, наклонился вперёд, меняя угол и теперь постоянно, при каждом толчке задевая именно ту точку, которая заставляля цветные искры плясать перед глазами Даира.
Чуть позже, когда всё уже закончилось, парень, раскинувшись на диване, смотрел в потолок и анализировал, разбирал по ниточкам новую энергию, которая теперь на равных правах с собственной жила внутри него. Сильный питает слабого, это да. Но и слабому всегда есть, что отдать.
- У тебя интересная сила, - чуть повернув голову и глядя на Ривийера, тихо сказал Даир.
- Не в пример твоей, - улыбнувшись, ответил мужчина, пытающийся привести себя в порядок.
Даир окинул его долгим взглядом, отличным от всех тех, которые бросал на рыцаря раньше. Теперь они уже полноценно связаны, и Ривийер однозначно и бесповоротно его. От этого внутри шевелилось очень странное, пока не поддающееся определению чувство. В конце концов, хоть Даир, а точнее Хэйвар и считался Первым, настоящим правителем, он сам таковым себя считал едва ли. Кроме данной от рождения силы он умел не так уж много, да и то все эти навыки получил от своего рыцаря. Он — вот кто истинно силён и опытен. Прожил столько лет, выучил столько всего.
«Теперь он окончательно мой, и уже никогда ничего не сможет с этим поделать, - подумал Даир с лёгким испугом. - Если он захотел этого, если связал себя с глупым мальчишкой, значит ли это...»
Однако прямо спросить парень пока не решался.

Дата добавления: 2015-11-14