Названные братья 2 страница

Молча шли они по широкой улице аула. Навстречу им попадалось много народу; потому-то Саид и не говорит о том, что наполняет его сердце, а ждет, когда они будут в степи. Но, прежде чем они вышли из аула Габо начинает говорить:

̶ Теперь, когда мы с тобою, Саид, названые братья, мне не хочется иметь от тебя никаких тайн. Ты должен быть первым, кому я скажу нечто такое, чего я до сих пор никому не доверял. Саид, я нашел ту, которую введу в дом матери как жену свою.

«Я также», – думает Саид и видит перед собою» горделивую девушку в бледно-розовом атласном пла­тье. Его сердце, полное любви, рвется к ней.

̶ Я люблю её уже давно, – продолжает Габо, – и ради неё я иногда выезжаю по ночам. Я хочу быть в состоянии содержать её, как настоящую королеву.

«О, Куаре также и у меня будет не хуже!» – дума­ет Саид.

̶ Я уже собрал сокровища и зарыл их.

̶ Где? – небрежно буркнул Саид, не думая, о чем спрашивает. Его мысли витали где-то вдалеке.

̶ Лучше будет, если ты об этом узнаешь. Это бочо­нок, полный золота и серебра и нескольких драгоцен­ностей. Если я умру, прежде чем я их вырою, тогда сделай это ты и позаботься о моих родителях и о моей жене.

̶ Я сделаю, как ты хочешь! – дал обещание Саид после того, как Габо описал ему то место, где он спря­тал сокровища.

̶ Да пошлет тебе аллах здоровье и да продлит он дни твои в стране живых!

Они дошли, до священного дерева, столетнего вели­кана, с широко разросшимися ветвями. В ветвях его будто бы живут духи и ангелы. Они поражают бо­лезнью и проказою того, кто без молитвы и благословления приближается к дереву, и горе тому, кто взял бы с дерева хоть один плод, чтобы унести его. Но кто с благодарностью и молитвой, обращенной к пророку, ест груши в тени дерева, с тем ничего дурного не случится. Не одни рога прикреплены к стволу охотника­ми, которые утром просили святого о счастливой охоте, а вечером совершали под деревом свою молитву и при­крепляли рога добычи, выражая этим свою благодар­ность. Также и к ветвям привязано много лент и лоску­тов, как благодарность за дарованное исцеление от бо­лезни или заботы.

Тут же, рядом находится склеп, в котором прежние обитатели страны хоронили своих мертвых: это малень­кое, квадратное каменное здание с одним окном на юг.

Габо подходит и заглядывает внутрь.

̶ Страшное место.

Много мертвецов лежит там, похороненных под ка­менным полом, а по обеим сторонам вдоль стен стоят на досках гробы: некоторые развалились и видны бе­лые кости.

«Хорошеё место, чтобы спрятаться абреку», – шеп­чет сам себе Габо.

Саид между тем направился к святому дереву. Под его ветвями он снял свою бурку, разостлал её, встал на колени и, часто прикасаясь к земле лбом, молил святого помочь ему ввести в свой дом Куару как жену свою.

̶ Сделай, чтобы она была моей, и благослови на­званого брата за то, что он поможет мне добиться её. Будь моим ходатаем перед аллахом!

Подкрепленный молитвой Саид встал. Он верил, что пророк благословит его дело и доведет его до благого окончания. Он стал спокоен и счастлив, и в воображении своем видел Куару, по-хозяйски распоряжавшуюся в его доме.

Саид оставил священное место и опять подошел к ожидавшему его другу.

Он был счастлив, так счастлив, что и солнце казалось ему сегодня краше обыкновенного. Он выпил с Габо кля­твенный бокал. У него теперь есть мужественный и высо­ко ценящий честь названый брат, который, кроме того, еще сосед Куары, на которого он может вполне поло­житься и который поможет ему встретиться с Куарой.

«Чего же мне недостает еще для моего счастья?» – мысленно спрашивает он себя.

̶ Мне хочется просить тебя, Саид, – прервал его мысли Габо, – как названого моего брата дня через два – три, когда ты будешь свободен, пойти с моим от­цом к нашему соседу Тселлаго, чтобы посватать за меня Куару.

Саиду показалось, будто кто-то оглушил его тяжелым ударом дубины. В глазах у него потемнело. В первую ми­нуту он, казалось, не мог постигнуть значения сказанно­го Габо. Большим усилием воли ему удается овладеть собою. Сохраняя наружное спокойствие, он спросил Габо:

̶ Ты разве уверен, что Куара будет согласна?

̶ Да! – счастливо улыбаясь, отвечает Габо и пока­чивает кольцо на мизинце. – Она мне подарила это и разрешила прислать сватов.

̶ Глубокая, темная ночь опустилась на душу Саида: все, что делало его жизнь прекрасной и привлекатель­ной, разом отнял у него Габо своими словами, вырвал у. него из сердца то, вокруг чего все вертелось, и вдруг им овладела ужасная ненависть к тому, кто похитил у него Куару. Нет, он не отдаст её так добровольно, как отдал бурку в первый день знакомства!

Как вихрь вздымает песок в пустыне, так буря стра­сти, которая бушует в его груди, вызывает в нем все злое и дурное.

«Только один удар, и тот, кто отнимает у тебя Куару, убран с дороги!» – нашептывает ему искуситель.

Саид бледнеёт и пугается...

«Так вот как я держу клятву, которую я дал сегодня? Нет, нет, никогда Габо не узнает, что я люблю Куару!»

Он говорит беззвучно:

̶ Хорошо, я приеду и буду сватать тебе Куару.

Полный отчаяния, надорванный возвращается Саид домой; душа его задыхается от горя, которое обруши­лось на неё. Но все же он владеёт собою настолько, что не выдает себя перед Габо; теперь он должен один на один остаться со своею болью.

Когда они пришли домой, гости из Тагаурска уже со­бирались в обратный путь. Саид не провожал их, как требовал того обычай, – он не мог. Пускай они примут это за недостаток вежливости.

̶ Прости меня, Габо, я тебя провожать не буду.

Когда гости уехали, Саид пошел в свою комнату, за­пер дверь на задвижку, бросился на подушку и лежал так полный безумной скорби, которая бушевала в его ду­ше.

Его любовь вырвана у него из сердца ничего не подо­зревавшей рукой брата, а он – он хотел поднять кинжал на него!

К его безграничной тоске о погибшей для него возлю­бленной присоединилось еще и унизительное сознание, что в первый же день он чуть не нарушил клятву. Он не может простить себе этого. Из желания искупить свой грех и наказать себя за свое бесчестное побуждение он решил ехать в Тагаурск сватать Куару для Габо, кроме того – предпринимать что-нибудь время от времени, что­бы доставить Габо возможность окружать Куару княжес­кой роскошью. Долго страдал Саид от раны, которую ничего не подозревая, нанес ему Габо.

Через несколько дней он поехал в Тагаурск и вместе с Явзико сватал Куару у её отца и братьев. Сватовство было принято и отпраздновано обручение Куары и Габо. С этого времени Саид стал тише и серьезнеё. Он с ужа­сом ожидал наступления каждой ночи, так как не мог спать, видя постоянно перед собою образ молодой девуш­ки в светло-розовом атласном платье, с длинной черной косой. Его охватило волнение: любовь, которую он прок­лял п похоронил, с новой силой просыпалась в нем; Саид содрогался. Лишь только вставал перед ним образ Куары, совесть обвиняла его в неверности названому брату. Н такие бессонные ночи он мучительно спрашивал себя: почему я должен так страдать и почему святой не при­нял моей молитвы? Ведь старики меня учили, что каждая молитва бывает услышана пророком. Разве...» – и он обрывается, не смея докончить мысли, которая кажется ему грешной.

Он старается избежать расспросов матери о том, что с ним, но старуха хорошо видит, что тайная скорбь гло­жет душу её любимца-сына.

̶ Ты бы развлекся чем-нибудь, сынок... может, вер­хом покатаешься.

Саид покорно соглашается:

̶ Хорошо, я поеду.

В его голосе слышится затаенная грусть...

Под вечер он седлает лошадь и едет в степь. Солнце на горизонте тонет в море пурпура.

Ему почему-то приходит на память старая народная песня его племени. Он поет, звуки её отзываются где-то далеко. И кажется ему, будто вся тоска изливается из: г го груди с этой протяжной мягкой мелодией,, широко разносящейся по вечерней притихшей степи.

«На западе солнце

Склонясь на покой,

Берет мое счастье

В могилу с собой.

Склонилось, и небо

Пылает в крови.

О, сколько я нес тебе

Нежной любви

Наутро вновь солнца

Лучи задрожат,

Ко мне не вернут они Счастья назад.

Все мраком объято,

Звезда не блеснет...

И боль, и утрата,

Пустыня и гнет!»

Он допел и пустил своего коня галопом, заставляя его широкими скачками мчаться вперед по мягкой степной земле.

То ли быстрая езда, то ли освежающая прохлада ночи сделали свое доброе дело – юноша повеселел, в его глазах снова вспыхнул задорный огонек...

Во время прогулки он узнал, что у казаков Александровской станицы в этом году много буйволов, и решил предложить Габо в одну из ближайших ночей испытать свое счастье.

На следующий день Саид приехал к Габо. Магамат увел его лошадь в конюшню, а Габо пригласил друга в дом. Он догадывался, зачем приехал Саид, наверное, наклевывается какое-нибудь «дельце», но не спросил ничего и только распорядился приготовить гостю кушанье. Пока готовилась закуска, они прошли в запущенный сад, где можно было свободно с глаз на глаз переговорить о деле.

̶ Прекрасный день! – начал Саид, лукаво глядя на Габо своими черными глазами. – А ночи-то как темны!

̶ Да, ночи темны, но не для того, кто знает свои дорогу, – сказал Габо.

И они замолчали.

̶ В нынешнем году у казаков Александровской станицы много буйволов, – прервал молчание Саид.

̶ Так, что же... когда?

̶ Можно сегодня ночью.

̶ Хорошо. Ты один?

̶ Да.

Габо громко раздумывает:

̶ Не взять ли нам с собой Магамата? Он хотя и молод, но ловок и не болтлив.

̶ Хорошо, возьми его с собой. Буйволы пасутся по ту сторону реки Терек, в степи. Я их видел прошлой ночью.

̶ А пастухов там много? – интересуется Габо.

̶ Четверо.

̶ Знаешь ли ты, что это за люди?

̶ Я, кажется, их узнал при свете костра. Я видел раньше на конных ярмарках. Там Андрюша, старый пьяница, Ваня, любитель поволочиться за бабами, Слабоумный Трофим и еще один, но тот совсем еще мальчик.

̶ Ты составил уже какой-нибудь план, Саид? – спросил Габо.

̶ Нет, я охочусь за дичыо, смотря по тому, куда она бежит.

Но в уме Габо уже созрел весьма хитрый план.

̶ Разрешишь, Саид, действовать мне по своему плану? Я, правда, моложе тебя и мне не подобает лезть вперед, но я думаю, что смогу неплохо провер­нуть это дело.

̶ Мы же братья, – заметил Саид.

̶ Магамат может нарядиться девушкой, – продол­жил Габо. – Да, действительно, дай уж мне это все устроить... Надеюсь, ты будешь доволен мною.

̶ Ладно, посмотрим, само дело подскажет.

̶ В 9 часов мы должны пуститься в путь, – развивал свой план Габо, – до Александровской 25 верст, и до завтра все должно быть готово. Ступай, ложись-ка спать теперь, нынешнюю ночь у нас на это не будет времени: я еще поговорю с Магаматом и потом на несколько часов тоже завалюсь в постель.

Саид отправился спать. Габо же пошел в конюшню к брату, который только что поил лошадь гостя. Магамат был босиком, штаны на нем из грубого холста, они держатся на бедрах, затянутые кожаным ремнем, рубашка из того же материала, не застегнута уворота, она открывает часть его загорелой груди.

̶ Магамат, сегодня вечером я возьму тебя с собою, – сказал Габо.

У Магамата заблестели глаза, и его хорошенькое личико вспыхнуло от радости. Он хотя и знал хорошо, что брат его иногда выезжает, но до сих пор тот никогда ещё не брал его с собой.

̶ Пока же, – приказывает Габо, – гони лошадей на пастбище и там стреножь их. Потом раздобудь себе юбку и платок казачки, но так, чтобы никто этого не заметил; завяжи все это в узел, который возьмешь с собой. Когда стемнеёт, мы принесем в степь седла и уздечки. Прежде всего приготовь себе платье, а потом выведи лошадей: лошадь Саида, моего вороного и серого Валлаха для себя.

̶ Хорошо.

Магамат горит рвением все исполнить так, чтобы Габо остался доволен им. Он, правда, еще не понимает, для чего он должен достать себе девичье платье, но ни о чем не спрашивает и вполне доверяется старшем брагу.

Габо прилег на несколько часов отдохнуть. В это время Магамат проскользнул в сад и через щель плетня прокрался во двор соседа. В маленьком сенном сарае имели обыкновение спать две казачки, которые сосед на время жатвы нанял себе в помощь; он это знал и там, конечно, надеялся найти их праздничное одеяние. Он осторожно вошел в сарай, живо выбрал юбку, которая была побольше, большую шаль, головной платок и исчез...

Это было делом одной минуты. Когда, наконец, через дыру в заборе пролез обратно в отцовский сад, он вздохнул облегченно. Спрятал узел с платьем в конюшие под сеном и взял трех лошадей, чтобы отвести их на пастбище. Там, он надевает им на ноги железные кавказские путы, замыкает их и спешит домой, чтобы переодеться. Он сбрасывает с себя грубые холщовые штаны и надевает широкие темно-синие, собранные вокруг бедер только на одном шнурке, а ниже колен плотно обхватывающие икру и щиколотку; к этом он добавляет высокие до колен сапоги из мягкой кожи без каблуков, с тонкой мягкой подошвой, бешмет и светло-желтого атласа, обшитый вокруг шеи золотым шнурком, затем черную черкеску, которая, как куртка с вырезом, открывает бешмет, ряды серебряных патронов на груди, окованный серебром кинжал на черно кожаном кушаке. На голову он надевает мохнатую папаху. Он наряжается очень тщательно, потому что сопровождать брата для него – праздник.

Когда стемнело, Магамат накрыл стол для Габо и Саида и принес им кушанье. Габо ест с Саидом, потому что Явзико нет дома. Магамат стоит перед ними прислуживает им. Потом он ест сам.

Габо просит передать отцу, чтобы тот его не ждал, как он с Саидом собираются угнать буйволов александровских казаков в Ксарзан, откуда они в ту ночь будут частью отосланы дальше в горы, частью – тайно заколоты.

Наконец совсем стемнело.

Габо взял свое седло и седло Саида, взвалил их себя и вышел на темную улицу аула. Магамат нес своё седло и узел с платьем и веревками. Саид как старший и гость не нес ничего. Все трое были вооружены ружьями, кинжалами и пистолетами. Незамеченные, они прошли через весь аул. Лошадей они нашли том же месте, где их оставил Магамат. Освободив живооотных от пут и оседлав их, все трое почти одновременно вскочили на седла. Саид ехал посередине, Магамат как младший с правой стороны, Габо – с левой. Было свежо и темно; лошади низко опустили головы, силясь во мраке распознать дорогу.

̶ Магамат, – обратился вдруг Габо к брату, – ты переоденешься девушкой и отвлечешь Ваню от остальных.

̶ А ты его убьешь? – спросил Магамат.

̶ Это зависит от него, – ответил Габо.

И снова наступило молчание... Мрак.

Слышен легкий топот конских ног по мягкой степной земле. Вдруг сильный порыв ветра разорвал облако, сверху глянула звезда, посылая на землю слабый, дрожащий свет. Саид пустил своего коня вскачь, братья последовали за ним. Долго мчатся они по холмистой степи, вниз и вверх, обдаваемые ароматным к ладным воздухом. Саид знает местность и указывает направление. Через два часа Саид едет уже осторожнеё: они приближаются уже к казацкому поселку. Еще полчаса езды рысью, и он велит остановиться.

В темной дали виднеётся маленький огонек.

̶ Это костер пастухов! – говорит Саид.

Он выбирает низменное место, приказывает стреножить коней, и Магамат тут же начинает переодеваться, чувствуя, что ему даже на миг жалко расстаться с оружием и черкеской. На свои штаны, он надевает красную юбку казачки, повязывает голову платком, а другой накидывает на плечи.

̶ Магамат, – распоряжается Габо, – живо отправляйся к костру и только покажись; если Ваня захочет тебя поймать, убегай: увлеки его, замани, но не говори с ним, а приведи его к нам, мы будем ждать вас у этого холма.

Магамат в темноте идет на маленький огонек. Вблизи костра он принимает небрежную походку девушки, отправляющейся на любовное приключение. Юноша приближается к освещенному кругу и видит, что один пастух спит, между тем как трое прикорнули у огня и болтают. Около пятидесяти буйволиц, частью с молодняком, пасутся или лежат в темноте, пережевывая жвачку.

Не успел Магамат приблизиться к огню, как на него с яростным лаем набросились две лохматые овчарки. Но пастухи отозвали собак назад.

̶ Что тебе нужно? – спросил Ваня.

Но «девушка» вертит конец платка и ничего не отвечает. Ваня, красивый казак, с черными усами, пошел к ней. Митя, мальчик 6 лет, хотел идти за ним. Но Ваня обернулся и прикрикнул:

Ты что же, собачий сын, идешь за мной? Постой, я тебе покажу!

Он с угрозой показал кулак, и Митя испуганно вернулся назад к огню, где проснувшийся Трофим опять задремал.

̶ Это одна из возлюбленных Вани… – заметил Митя Трофиму. – Ох, ох, и везет же ему у баб!

̶ Да, да, бабы… – улыбаясь, повторил Трофим и щелкнул языком. Потом он опять уставился на огонь.

Между тем Ваня, закручивая усы, приблизился к прелестной незнакомке и любовно спросил:

̶ Кого ты ищешь, хорошенькая девушка?

Она хихикнула и закрыла глаза рукой.

Он подошел ещё ближе. Она отступила назад.

̶ Не бойся, девки меня любят: я умею угодить им.

Он осматривает её. Она очень красива и стройна. Он не помнит, чтбы раньше когда-нибудь видел её.

̶ Кто ты такая?

Она продолжает хихикать.

̶ Ну, да говори же, зачем пришла сюда? Кого ты ищешь?

Тогда из уст девушки ясно, но смущенно раздалось:

̶ Ваня.

Этого пастух не может спокойно слышат, – его кровь бурлит, он бросается к ней, обнимает её и прижимает свои губы к её рту. Он чувствует теплые, припухшие губы, но то, что обнимает его правая рука, крайне костляво.

«Она, должно быть, ещё очень молода», – думает он.

Но ночная гостья резко вырывается из его объятий и бежит… Он – за нею, громко крича:

̶ Зачем ты убегаешь? Ведь ты пришла к Ване? Сядем, и я покажу тебе, как я умею целовать.

Саид и Габо слышат это и проворно под покровом темноты ползут им навстречу.

Он ни разу не должен крикнуть, Саид. Ты его схвати за горло, а я буду держать руку.

Магамат добрался до холма и остановился, с трудом переводя дух; он знал, что Саид и его брат находятся поблизости.

Ваня догнал Магамата, но как только обнял обеими руками «милую девушку», ища её рта, Саид прыгнул ему на спину и сжал за горло так, что он не мог проронить ни звука, а Габо тем временем вдруг вырос из темноты и своими большими руками, как тисками, схватил его за руки. Магамат наклонился к земле и одним толчком сбил Ваню с ног. Все это было сделано в одно мгновение. Ваня лежал на спине. Никто не проронил ни слова. Пальцы Саида продолжали стискивать его горло, он хрипел.

̶ Живо! – по-осетински приказал Габо своему брату. – свяжи ему крепко ноги… так! А теперь – руки… Нет, не так… за спину. Переверни его, да не отпускай горло, – предупреждал он Саида, – надеюсь, ты его не задушишь… так… а теперь мы поднимаем нашего влюбленного, пусть сидит так.

̶ Ну, что же, Ваня, – продолжал Габо уже по-русски, – теперь ты должен беспрекословно исполнить то, что я потребую.

Он вытащил кинжал, приблизил его острие к Ваниному горлу и немного нажал так, что тот почувствовал легкий укол и содрогнулся.

̶ Пусти его горло, – сказал Габо Саиду. – Видишь, Ваня, подобное может случиться со всяким, кто слишком бегает за девушками!.. Но тебе бояться нечего: мы не убийцы, когда нас к этому не вынуждают. Сделай все, что я тебе прикажу, и мы отпустим тебя…

̶ Что же я должен сделать? – спросил Ваня, но тут же почувствовал на горле болеё сильный нажим острия кинжала.

̶ Молчать и отвечать на мои вопросы! И горе тебе если ты солжешь! Сколько пастухов у вас сегодня ночью?

̶ Четверо.

̶ Как зовут остальных?

̶ Андрюша, Трофим и Митя.

̶ Что, Андрюша пьян?

̶ Нет, спит, он сегодня не пил.

̶ А парень кто?

̶ Это Митя-то? Совсем мальчик.

̶ А другой?

̶ Ах, это дурачок, Трофим; этот не станет вам противиться. Он послушный и делает, что ему говорят, потому мы охотно и берем его с собою.

̶ Хорошо! – кивает Габо. – А теперь кричи громко: «Митя!»

̶ Митя! – кричит Ваня в темноту.

̶ Кричи ещё раз! Громче!

̶ Митя! – снова раздается его крик.

̶ Что? – протяжно доносится от пастушьего костра.

̶ Крикни: «Иди сюда!» – приказывает Габо.

̶ Иди сюда! – кричит казак под острием кинжала.

̶ Что там такое? – медлит Митя.

̶ Поди сюда, – тихо командует Габо.

̶ Поди сюда, – вторит Ваня.

Видно, как Митя приближается: на ярком фоне костра отчетливо вырисовывается его силуэт. Габо живо срывает с головы Магамат головной платок, засовывает его Ване в рот и крепко затягивает его на затылке.

̶ Так! – торжествует Габо. – Этот нам теперь не опасен, Остается сделать то же самое и с малым.

Тем временем Митя подошел ближе.

̶ Где ты, Ваня? – громко спрашивает он.

Но никто не отвечает.

Саид стоит за ним, а Магамат тихо крадется к нему спереди. Проходит минута, и с ним справляются так, что он не может издать ни звука.

Его также затягивают и скручивают веревками, а потом кладут возле Вани.

̶ Стой! – приказывает Габо брату. – Мне пришла хорошая мысль. Сними юбки и надень её на Митю. Ваня ведь любит парней переодетых девушками! Доставим ему это удовольствие.

Ваню и Митю приподнимают, – последнему надевают юбку казачки. Их ставят рядом, грудь с грудью, со скрученными на спине руками и окутывают их перетянутые головы большим платком казачки.

̶ Так… теперь вы можете делать, что хотите. Вы можете идти гулять, или плясать вместе, или отдыхать.

Митя сдавленно хнычет. Ваня рычит от ярости и трясет привязанного к нему Митю, который, чтобы не упасть, наступает ему на ноги. Ваня приподнимает это за нападение и старается задеть Митю ногами. Происходит упорная борьба подножками, которая в высшей степени забавляет троих друзей

Под конец Ваня и Митя вместе валятся на землю.

̶ Вот будет ловко, если их завтра так и найдут казаки, – говорит Габо, – вся станица лопнет со смеху. Ну, а теперь и к другим!

У костра прикорнул Трофим и тупо глядит на огонь. Андрюша, ветеран турецкой компании, лежит поблизости и спит.

Вдруг перед Трофимом из мрака степи разом появляются две вооруженные фигуры с направленными на него пистолетами.

̶ Руки вверх! – тихо, но энергично приказывает Габо.

Хотя у Трофима и есть оружие, потому что все пастухи вооружены, но он не может его применить к делу. Он стреляет только тогда, когда это делают другие пастухи и когда ему велят.

Он послушно поднимает руки вверх и с удивлением смотрит на незнакомцев; он не понимает, кто они и что им нужно.

̶ Не кричи! – говорит Габо, – а то тебе будет плохо. Мы ведь стражники пристава, и он послал нас за буйволами; он любит, когда у него на столе мясо буйвола. Трофим бессмысленно взирает на незнакомца.

̶ Пристава? – спрашивает он.

̶ Да, завтра рано утром ты заявишь, что буйволов угнала полиция, стражники пристава. Ты понял?

̶ Да, стражники буйволов…

̶ Так, а теперь руки за спину! – приказывает Габо. Но Трофим не сразу понимает его и колеблется. Тогда Габо угрожающе подходит к нему.

̶ Руки за спину!

Слабоумный повинуется.

Его связывают и затягивают веревками.

Андрюша спит.

Когда Габо и Саид приближаются к нему, обе лохматые овчарки, которые бродили по степи, с громких лаем бросаются на чужих. Сабля Саида успокаивает их: один из них, издыхая лежит у огня, другая, раненая удирает с визгом.

От шума проснулся Андрюша.

̶ Что случилось? – спрашивает он.

̶ Ничего, батюшка! – говорит Габо и держит у него под носом револьвер, так что Андрюша отскакивает назад.

̶ Пристав прислал нас взглянуть, добросовестно ли смотрят пастухи за стадом. Нам жаль, что мы тебя застали спящим.

̶ Но…

̶ Молчать! – изо всех сил кричит на него Габо. – Если ты не хочешь, чтобы мы перерезали тебе глотку! Саид, скрути его туго, вот так, руки за спину, а потом…

Габо ищет что-то, оглядывается и наконец видит между разным хламом, который валяется кругом, бочонок.

̶ Возьми этот бочонок и опрокинь ему на голову. Сделай два надреза внизу, на краю бочонка, а теперь давай веревку. Так… пропусти конец сюда, между ног, давай веревку. Так.. а теперь свяжи его узлом сверху на бочонке… Так… теперь Андрюшка может танцевать, если желает. Только не садись, а то чего доброго ещё сядешь в огонь.

̶ Вот, видишь, Андрюша, это тебе будет наука – не забывать свои обязанности и не спать у костра.

Так благосклонное начальство заботится о воспитании тех, которые находятся при высокой должности и в чинах.

Габо мысленно радуется, представляю себе, что произойдет здесь завтра утром, когда казаки найдут связанных пастухов и когда эти последние будут рассказывать, что буйволов угнала полиция.

Пока Магамат бегал за лошадьми, Габо и Саид сгоняли буйволов в одно место…

Вскоре молодые люди поспешно отправились в обратный путь с целым стадом животных. Однако буйволы разбегались по сторонам, так что приходилось двигаться медленно. Саид зажег спичку и посмотрел на часы.

̶ Габо, скоро полночь, – сказал он, – не думаю, чтобы мы успели угнать животных до Ксарзана. Не можем ли мы довести их до Тагаурска?

̶ Отчего же нет? Конечно можно! – ответил Габо. – Только надо поторапливаться.

Габо решил послать Саида и Магамата с большей частью стада дальше, в горные леса, часть животных припрятать в деревне у друзей, а одного заколоть для себя. Перед рассветом они добрались до Тагаурска. Но Саид и Магамат не остановились, они спешили угнать около сорока буйволов в горы.

Габо между тем разбудил Эльбилда, старшину Тагаурска, и просил его принять в дар теленка, который стоит у его ворот.

̶ У александровских казаков сегодня ночью угнали их буйволов. Пастухи скажут, что это сделали стражники пристава, – с улыбкой рассказывает он. – Если кто явится в Тагаурск, пошли его спокойно ко мне произвести обыск. Только скажи ему, что это, наверное, сделал не кто иной, как Габо, сын Явзико.

Старшина доволен: ведь он тоже получил свою часть…

Габо живо делит остальных буйволов между соседями, которые без слов понимают, что означает такой дар на рассвете, а сам берет жирное молодое животное. С помощью Явзико он тотчас же закалывает его у себя на дворе, кожу несет торговцу, а мясо прячет под сено на чердаке конюшни.

На следующеё утро, когда обнаружилось, что буйволы действительно были угнаны, большое волнение охватило казацкую станицу.

Прежде всего нашли Андрюши в бочонке и рядом с ним Трофима. Они заявили, что буйволы уведены людьми, выдававшими себя за стражников пристава. Но едва натолкнулись на Ваню и Митю, как самый безудержный хохот охватил всех, а в адрес связанных посыпались грубые шутки. Даже спустя много лет после этого Ваня все ещё продолжал приходить в ярость, когда его спрашивали о «брачной ночи».

По описанию, которое дает Ваня о разбойниках, подозрение падает главным образом на Габо. Только он способен на такие шутки, и это хорошо знают далеко за пределами его аула. Это его манера, но беда в том, что никогда ни в чем невозможно его уличить, что всегда он выходил сухим из воды. Дюжина казаков тотчас же отправилась к приставу Николаю Петровичу и сообщила ему о похищении стада буйволов. Сконфуженно передают они заявление Андрюши и Тромифа, что разбойники выдали себя за стражников пристава и что будто бы по его приказанию угнали, потому что он большой охотник до мясных блюд. Пристав приходит в ярость от насмешек и, едва казак успел добавить, что, как показалось Ване, один из разбойников был никто иной, как осетин Габо из Тагаурска, он моментально решает сегодня же произвести у него на дому обыск.

Пристав садится в свой экипаж и в полдень выезжает с казаками в Тагаурск. Сначала он подъезжает к старшине и рассказывает ему, что ночью из Александровского было угнано стадо буйволов. Старшина вздыхает и жалуется на беспокойное время и все возрастающую распущенность молодежи. Пристав острым взглядом смотрит на него и спрашивает, не имеёт ли он на кого-нибудь в ауле подозрения.

̶ Если это кто-нибудь из нашего аула, то это может быть только Габо, сын Явзико.

̶ Да, я и сам так думаю, это на него похоже.

В сопровождении казаков и старшины пристав едет к Габо.

Габо с отцом стоит во дворе, когда видит пристава, сразу бежит ему навстречу и низко кланяется.

̶ Габо! – строго говорит пристав. – Где александровские буйволы?

̶ Александровские буйволы, господин пристав? – изумленно переспрашивает его Габо, – Да ведь они же, наверное, в Александровском?

Дата добавления: 2015-11-14