You Can't Always Get What You Want

Мотор угрожающе застучал, когда Том попытался выжать скорость большую, чем была способна развить его машина, - слишком хотелось поскорее оставить позади этот город.

Он проехал последние дома и фонари, и теперь впереди расстилалась лишь тьма. Впрочем, зрение быстро приспособилось к скудному свету фар, скорость Том не снизил, пусть она и оставалась чрезмерной для его автомобиля.

Сплошное темное пятно леса, тянувшегося по обе стороны дороги, лишь сгущало тьму. Атмосфера была жуткой, словно в фильме ужасов, где Том, впрочем, скорее играл бы роль злодея. Он улыбнулся этой мысли, продолжая двигаться в ночь. Еще не родился тот оборотень, который боялся бы темноты, - и все же, на него давила какая-то тяжесть, было неспокойно на душе. Возможно, как и должно быть в подобной ситуации, ведь Том только что стал свидетелем того, что нормальным людям снится лишь в кошмарах. И все же раздражало, что никак не получалось расслабиться, порадоваться долгожданной свободе.

Решив, что измываться и дальше над своей машиной неразумно, он сбросил скорость и смотрел, как стрелка датчика движется к более приемлемой отметке. Он терпеть не мог брать на себя ответственность, но временами это было просто необходимо – не потому, что он боялся сбить кого-то, а из беспокойства за автомобиль. Если кто и шастает по пустынной дороге в этой темноте, то встреча с таким созданием не сулит ничего хорошего.

Все же, тишина стала докучать. Движение по дороге было до того однообразным, что за полчаса не попалось ни одной встречной машины. Это просто неестественно, и оттого беспокоило; нервы оставались натянуты. Для того, кто привык находиться в одиночестве, Том был слишком зависим от звуков, свидетельствующих о жизни вокруг, пусть и считал, что предпочитает наблюдать за ней на расстоянии. Все же, человеческие голоса успокаивали, когда он бывал расстроен.

Расстроен – вот что беспокоило. Это как недомогание, поселившееся в теле бог знает когда. Быстро же успели расшататься нервы. И почему его волк едва не рычит? Том глубоко вдохнул, веля себе успокоиться, и на секунду это сработало, но скоро беспокойство вернулось, лишь усилившись. На затылке встопорщились волоски, напряжение заставило значительно замедлить ход, чтобы успокоиться.

- Господи, – себе под нос проворчал Том. – Сколько можно, успокойся уже.

Он засмеялся, но таким неуверенным смехом, что тут же себя оборвал. В отчаянной попытке прийти в чувство он включил радио, окинул взглядом пустынную дорогу и склонился вперед, чтобы поискать волну. В его развалюхе все приходилось делать руками, и некоторое время он затратил на поиск станции, которую не забивали помехи.

Песню передавали старую, а он помнил времена, когда та была в моде. Том удовлетворенно улыбнулся, кивая головой в ритм и барабаня пальцами по рулевому колесу. Удалось расслабиться, стало как-то спокойнее. Музыка отвлекала от свежих воспоминаний, заменяя их старыми, когда его жизнь была значительно беззаботней.

С губ слетали слова текста, словно танцевал он под эту песню только накануне:

- Young enough to dance and sing, old enough to get that swing. Passed sixteen, just been kissed… *

Том выпрямился на сиденье, и когда бросил взгляд на дорогу, пережил сильнейшее потрясение и волну ужаса. Нажав на тормоза изо всех сил, он вцепился в руль и едва сумел остановиться до того, как столкнулся с волком, который стоял посреди дороги и смотрел прямо на него.

Сердце Тома билось бешено, дышал он часто и неровно. Том сглотнул и поднял голову, которой приложился о руль при резком торможении. Свет фар отражался в глазах хищника, чересчур большого, чтобы быть просто волком, серебристая шерсть потусторонне блестела, и это было красиво – хотя не об этом думаешь, встречаясь на узкой дорожке с вервольфом.

Волк без промедления прыгнул – и оказался на капоте машины, вдавившемся под его весом так, что мотор немедленно отдал концы. Его знакомый звук захлебнулся на каких-то неразличимых тонах, вместе с ним заглохло радио, и старому пикапу пришел конец. Тому не нужно было смотреть, чтобы понимать, что капот вдавился внутрь и стал похож, скорее, на корыто, но это было наименьшей из его проблем. Волк приблизил морду к ветровому стеклу и показал клыки в грозном оскале, и на секунду Том вспомнил Андреаса, но потом разглядел волчьи глаза.

- Бля! – Совсем немужественно взвизгнул Том, встретив прямой взгляд Билла, единственного оборотня, против которого – Том знал – у него нет никаких шансов.

Билл оскалился так, словно смеялся, и метнулся дальше.

Том слышал звуки на крыше, потом, кажется, альфа прыгнул в кузов – и после этого его не стало слышно совсем.

- Твою мать, - процедил Том, услышав хлопок, после чего пикап перекосило.

Билл только что проткнул когтями одну из покрышек, и это значило, что он немного отвлекся, и у Тома есть шанс добраться до леса – не оставаться же в машине. Здесь он легкая добыча: ему самому неудобно занимать позицию для боя, а когда Билл наиграется, то доберется до Тома запросто.

Глубоко вдохнув и более не мешкая, Том распахнул дверцу и бросился к лесу, на бегу призывая наружу своего волка. Позади он услышал хлопок второй покрышки, но не остановился оплакать свой потерянный автомобиль, потому что в таком случае скорбеть пришлось бы о себе самом.

Пока Том приближался к деревьям, он ощущал, как его волк буквально продирается наружу. Молчаливо Том поощрял процесс, заставляя трансформацию ускоряться, и попутно пытался прислушиваться к окружившей его ночи. Пугало, что Билла он не слышал, ночь его не выдавала. Тому срочно необходимы были волчьи зрение, слух и скорость.

В спине хрустнуло и он запнулся, едва не упав, но успел уцепиться за ствол дерева. Колени подкосились, пока перестраивались суставы – боль была страшная. Но Том бросил тело дальше, от машины, спотыкаясь по мере того, как все больше костей в его теле менялось.

Неожиданный звук привлек его внимание – слабое шуршание и треск ветки заставили броситься дальше с удвоенным усилием. Очень сложно бежать, когда мешает боль от изменений, выдерживать направление и скорость при этом еще сложнее. Он не смел оглянуться, слыша откуда-то слева приглушенный стук лап галопом несущегося волка. Он сменил направление, рассчитывая лишь на то, что это поможет оторваться от погони.

Начала пробиваться шерсть, слипаясь от пота, который выступил от трансформации. Том сморгнул и, открыв глаза, уже имел отличное ночное зрение: трансформация почти завершена. Он прохромал еще несколько шагов и упал на колени. Теперь он смог не только перевести дыхание, но и окончательно перекинуться в волка.

Вскочив на лапы, Том быстро встряхнулся, избавляясь от обрывков одежды. Был потерян еще один прикид, но сожалеть о нем время неподходящее. Вместо этого Том велел себе настроиться, почувствовать лесной грунт под подушечками лап, силу и мощь, наполняющие его мышцы – а потом бросился вперед.

Бежать на четырех лапах значительно проще, расстояние преодолевалось стремительней. Но неважно, насколько быстро он несся – постоянно он слышал неподалеку шаги другого волка.

Спасаться от преследования было для Тома непривычным опытом. Обычно он был охотником, а не добычей. Он привык быть хищником, никогда жертвой, поэтому никак не мог сосредоточиться и выработать тактику действий. Он не обманывался: знал, что борется за собственную жизнь и понимал, не признаваясь себе, что от альфы ему не сбежать – но все же не мог собраться с духом, чтобы развернуться и встретить преследователя лицом к лицу.

Заслышав звуки шагов Билла слева, Том метнулся вправо. Лапы едва касались земли, он несся с такой скоростью, что все вокруг сливалось в неясное пятно. Успевал лишь заметить препятствия: поваленное дерево, через которое перемахнул, потом ручей, перебравшись через который намочил живот, потом боль от колючек, когда продирался сквозь густой подлесок. Возможно, все эти ощущения станут последними в его жизни, и они же отвлекли от осознания того, что он больше не слышал и не чуял альфу.

Впрочем, Том был не настолько глуп, чтобы остановиться. Прислушиваться и оглядываться назад, сканируя лесное пространство, он продолжал на бегу. Но было тихо, затаились даже мыши.

Внезапное движение воздуха над головой привлекло внимание. Том задрал голову, но лучше бы он этого не видел. Серебристый волк в броске, с обнаженными клыками и выпущенными когтями – неминуемого нападения не избежать.

Удар был силен. Билл обрушился на него всем весом, так, что лапы Тома подломились. Он покатился по земле, воздух был выбит из легких и на мгновение в глазах потемнело. Он был дезориентирован, пусть и недолго.

Воспользовавшись силой удара альфы, Том сумел перевернуться еще раз и стряхнуть его с себя. Не медля ни мгновения, он вскочил на ноги, оскалился и зарычал, но только затем, чтобы обнаружить: альфа снова атакует.

Со страшным рыком Том поднялся на задние лапы, чтобы защититься от альфы передними. Он сумел достать и проскрести когтями по чувствительному горлу альфы, но в то же время подставил его внушительным зубам свой живот.

Том ни о чем не думал в эти мгновения, лишь кусал в ответ, рвал шкуру противника, ощущая шерсть во рту – но не добился ничего, кроме редких взвизгов альфы.

Том взвыл от боли, чувствуя, как когти полосуют чувствительный живот – не нужно видеть, чтобы знать, что из ран полилась кровь. Они не были смертельными - он мог бы их быстро заживить - но болели. Используя обе передние лапы и пасть, Том отбросил от себя другого волка, отскочив назад, пока альфа откатился по траве и ударился о дерево с такой силой, что оно треснуло.

Это не помешало Биллу тут же возобновить атаку. Альфа взвился в воздух, явно нацеливаясь вцепиться в глотку Тома – убить его. Том откатился, содрогнувшись при соприкосновении уже подживающих ран на животе с землей. От боли отвлек звук приземления Билла в паре шагов от него, и Том успел избежать челюстей, клацнувших возле лапы.

Билл снова прыгнул, но на этот раз Том метнулся навстречу и встретил его прыжком в воздухе. Волки столкнулись с ужасающей силой и повалились на землю, сцепившись в рычащий, кусающийся, рвущий друг друга когтями клубок.

Удар о землю был силен, но Тому некогда было отвлекаться на ушибы и ноющие мышцы, он был занят тем, что пытался увернуться от чересчур близко клацающих зубов Билла. Они катались, сцепившись, но ни один не добился чего-то большего в отношении противника, чем потрепать его шкуру. Когти наносили гораздо больший ущерб в этом положении, чем зубы, оставалось лишь злобно рычать.

Но тут дыхание Тома перехватило от боли, потому что Билл добрался до подмышки, прорывая шкуру, выдирая клок мышечной ткани, и с биением пульса кровь из раны полилась такими мощными толчками, что вместе с ними разом иссякли все силы.

Том знал, что и эту рану можно залечить в течение десяти минут, почувствовав после этого лишь сильный голод, жажду сырого мяса, но этих десяти минут у него не было. Отчаянным усилием он попытался подняться, заставляя тело работать, но кончилось это лишь тем, что Билл прижал его, проигравшего битву, лапой к земле.

Конечно, Том понимал, что должно последовать. Еще в ту минуту, как заметил альфу на дороге, он понял, что должен умереть. Альфа был сильнее и старше, что означало, Том должен был броситься на колени и просить милости прямо тогда же – просто это было не в его стиле. Не существовало альтернативного сценария, где их встреча могла закончиться по-иному – теперешний момент был всего лишь вопросом времени.

Том затолкал своего волка внутрь, заставив себя перекинуться обратно. Он пришел в этот мир человеком и уйдет им же – и пусть Билл, пока забирает жизнь, смотрит на него, на Тома.

К счастью, обратная трансформация пошла гладко и не так болезненно, как обращение в волка. Неизвестно, потому ли, что Том не фокусировался на ней, или же тело было в настолько плачевном состоянии, что перетряска костей и шкуры ничего к испытываемой уже боли не добавила. Ему было плевать.

Обнаженное тело распласталось на земле, где для человеческой кожи было слишком холодно. Но приятно было знать, что он еще жив, и еще краткий миг жизни у него остался, чтобы ощутить мир вокруг: увидеть небо над головой, почувствовать щекой дуновение ветерка, и всем телом - землю под ним. Том закрыл глаза и вдохнул воздух, наверное, в последний раз, ощущая, как свежесть и холод наполняют легкие.

Больше не медля, Том откинул голову, подставляя альфе беззащитное горло в знак признания своего поражения и его победы. Он был готов умереть, готов принять смерть. Тому едва ли довелось пожить нормальной жизнью до того, как он стал одиночкой, он не оставлял друзей. Кроме сердцебиения, ему нечего было терять. Раньше в таком ключе он не думал, отмахиваясь от мысли, что на самом деле не живет, а теперь, даже если бы он и хотел что-то изменить, было уже поздно. Том должен был поступить в некоторых событиях жизни по-иному, должен был принять другие решения, которые резко изменили бы его существование, но будущего у него больше не было, значит, и думать об этом незачем. Он не хотел уходить исполненным сожалений.

Впрочем, глотка его до сих пор была цела. Вместо зубов, которые должны были вонзиться в горло, Том почувствовал прикосновения мягких губ, продвигавшихся по шее вверх, оставляя за собой щекочущий след. Только когда теплые губы добрались до скулы и уголка рта, Том пришел в себя от шока, быстро повернулся к альфе и был захвачен поцелуем.

Отреагировать на губы, прижавшиеся к его собственным, Том смог не сразу и, когда, наконец, осознал происходящее, удивил себя самого, не оттолкнув альфу, а, вместо этого, покорно приоткрыв рот.

Ресницы задрожали, глаза закрылись, в его рот проник смелый язык, изучая и легонько поглаживая. Этого было достаточно, чтобы Том застонал, вслепую нащупывая, за что бы ухватиться. Руки наткнулись на шелковистые пряди волос, он осторожно погрузил в них пальцы и притянул Билла ближе.

Том никогда не мог бы представить, что поцелуй Билла может стать вознаграждением - вероятно, потому, что никогда и не воображал поцелуя с альфой. Но теперь, когда их губы соединились, любое напряжение покинуло его тело, беспокойство, взметнувшись последний раз, пропало. Возможно, сам Том никогда не видел в альфе ничего иного, кроме как раздражающее препятствие, но ясно было, что тело его воспринимало Билла совсем по-иному, все больше протестуя и напрягаясь по мере того, как Том лишал его желаемого, того, чего оно на самом деле хотело.

Закончил поцелуй Билл. Он напоследок всосал язык Тома еще раз и отстранился, быстро чмокнув того в губы. Когда через несколько секунд Том уговорил себя открыть глаза, он увидел обнаженного Билла, сидевшего у него на животе и смотревшего на него с веселым блеском в глазах.

- Пойдем со мной, - вкрадчиво приказал он и поднялся на ноги.

Том не двинулся, ответив лишь вопросительным взглядом.

Билл пожал плечами, картинно стряхивая грязь с обнаженного тела.

- Я просто подумал, что в доме тебе будет удобнее.

Том нахмурился, но встал, хотя и не так грациозно, как Билл, и последовал за альфой, который уже отвернулся и пошел к ближайшему просвету между деревьями. Он удивился бы, заметив дом Билла в каких-то двухстах метрах, если бы альфа уже не намекнул на него, и это не было лишено смысла. Пока Том, не разбирая дороги, несся с одной целью - скрыться от Билла, альфа расчетливо загонял его в нужном ему направлении. Том до сих пор и не понимал, что делал ровно то, чего Билл от него и добивался. Преследовал его Билл не для того, чтобы убить, а для того, чтобы заполучить.

Билл вел Тома к дому в тишине, никто из них не заговорил, не чувствуя такой необходимости. Их действия уже сказали больше, чем могли выразить слова. Том взглянул на свое обнаженное тело и совершенно не удивился, обнаружив, что полностью возбужден. Это казалось естественным.

В доме было тихо, не осталось и следа от стаи вервольфов, толкавшихся здесь ранее. Когда проходили гостиную, Том не удержался от взгляда в сторону. Скудный свет, падавший из коридора через дверной проем, освещал место на полу, где раньше было пятно крови. Облегчением было обнаружить, что оно исчезло.

Они поднялись по лестнице в ту часть дома, где Том не бывал раньше. Видимо, здесь находились личные апартаменты Билла. Раз уж в роли альфы он всегда принимает в доме всю стаю, то ему самому необходимо собственное убежище – логичным выбором для этого стала бы спальня.

Так и есть, спальня. Обширная комната со старинной мебелью и большой кроватью с балдахином посреди нее. Впрочем, времени оглядеться у Тома не было, он был тут же притиснут спиной к стене, а тело Билла прижалось и накрыло, обжигая.

Теплые губы снова встретились с его губами, нежное изучение теперь было забыто, действиями руководило желание, жажда. Языки столкнулись в борьбе за господство, их владельцы запыхались и хотели удовлетворения.

Но желание Тома резко увяло, когда он почувствовал, что тонкий палец недвусмысленно проник между ягодиц и потирает его анус. Задохнувшись, Том отстранился, с испугом глядя на альфу, который в ответ на паническую реакцию Тома выгнул бровь.

- Я не бываю снизу, - пояснил Том, тяжело дыша.

Альфа словно не слышал, его палец все так же лениво кружил, и Том изогнулся в попытке избежать прикосновения. Все же, окончательно Билла он не отталкивал.

- Билл… - выдохнул он, голос его звучал вовсе не так твердо, как хотелось бы. Трудно обозначить свою серьезность, когда ты обнажен, возбужден и запыхался.

Но Том был очень серьезен. В пассиве он побывал только однажды, и опыт нельзя было назвать приятным. Тот парень тоже был оборотнем, одним из тех, кого Том повстречал в дороге, вскоре после выхода из тюрьмы. В заключении Том не хотел становиться ничьей сучкой, но и делать из кого-то свою тоже не собирался. По выходе Том был так озабочен, что не мог нормально рассуждать. Он сглупил, но когда это понял, было уже поздно. Произошедший между ним с тем парнем акт был скорее животным, чем человеческим, и пусть удовлетворение в итоге Том получил, было очень больно.

В ответ на его мольбу Билл склонился и лизнул вдоль скулы, от подбородка до уха, легко прикусил мочку, подразнил влажным языком ее и кожу позади уха. Горячее дыхание заставило подняться волоски на затылке, дрожь от неотвратимости происходящего пробежала по спине.

- Как неудачно, ведь я бываю только сверху, - выдохнул Билл.

Том совершенно не был готов к движению пальца, который проник внутрь, и от этого непривычного ощущения задохнулся, на мгновение подумал даже, что может упасть в обморок. Но дыхание восстановилось, и у него вырвался стон удовольствия, потому что Билл почти сразу искусно отыскал его простату.

Под осторожными ласками альфы у Тома вскоре подогнулись колени. Он обнял Билла за шею в беспомощной попытке удержаться на ногах, выгнулся навстречу касаниям, голова его упала Биллу на плечо. Он слышал собственные стоны - раньше никогда бы не поверил, что способен издавать такие. Когда альфа добавил второй палец, Том окончательно обмяк. Под удивительными ласками Билла он уже не мог заставить свое тело повиноваться.

Альфа поймал его, обхватив за талию и крепко удерживая.

К тому времени, как добавился третий палец, Том уже склонялся к мысли, что быть в пассиве, наверное, не так уж и плохо. А потом очередная волна экстаза прокатилась по венам и забрала с собой все мысли, не оставив после себя ничего, кроме стонов удовольствия.

________________

Песня в заголовке: «The Rolling Stones» - «You can't always get what you want»

* Песня по радио, которой подпевал Том: «Boyd Bennett» - «Seventeen», написана в 1955году.

11. Long Hard Road Out Of Hell.

На следующее утро Том ощущал себя странно, и не оттого, что проснулся в незнакомой комнате и незнакомой кровати – как раз это было привычно. Нет, все оттого, что в этой постели он был не один.

Том, избегая воскрешать яркие воспоминания о прошлой ночи, собирался улизнуть из спальни незамеченным, но надежда увяла, когда он обнаружил, что Билл не спит. Альфа сидел, удобно оперевшись спиной об изголовье кровати, на коленях его лежала книга, и ничто в его облике не выдавало того, что он вытворял несколько часов назад.

Том разглядывал его из-под укрытия теплого пухового одеяла, лицо было полускрыто мягкой подушкой. Билл невинным движением лизнул палец, чтобы перевернуть страницу, на мгновение мелькнул его язык. В мыслях Тома не было ничего невинного и, пока альфа продолжал читать, он вспоминал, какие именно трюки мог проделывать этот розовый язык, погружаясь в фантазии, которые посылали мурашки по его разгоряченной сном коже.

Том невольно застонал и окончательно зарылся лицом в подушку.

- Ты, кажется, на самом деле думал, что я намерен тебя убить, правда?

Внимание Тома тут же вернулось к альфе, который не подумал оторвать взгляд от книги. Он уже перевернул очередную страницу, когда Том справился со смущением от того, что его поймали, когда он притворялся спящим, и сформулировал ответ:

- Ты целился мне в глотку.

Билл недоверчиво фыркнул и, наконец, решительно захлопнул книгу.

- Убить тебя было бы большим расточительством, - он склонился к Тому так, что чуть не касался его кончиком носа.

- А? – Взгляд Тома был прикован к приближающимся губам Билла.

- Ты слишком милый, чтобы умереть, - теплое дыхание Билла касалось кожи Тома, заставляя каждый нерв напрячься в ожидании того, что должно было произойти.

Но Билл лишь небрежно чмокнул в губы, и больше ничего не случилось. Альфа скатился с кровати со всей грацией животного, заключенного в нем.

Широко распахнув глаза, Том наблюдал, как альфа от души потянулся, стряхивая последнюю дремоту. Билл запустил пальцы в волосы и с досадой поморщился оттого, что они спутались.

- Ненавижу утро, - проворчал он и вздохнул.

Том тем временем все еще размышлял, что ему следует ощущать – облегчение или разочарование от того, что Билл не казался заинтересованным в повторении их ночных отжигов. Пока Билл надевал брюки и рубашку, Том решил остановиться на первом варианте: все же, несмотря на потрясающий секс, Том не забывал, что для Билла он был лишь средством для снятия стресса, – так или иначе, альфа только что потерял жену.

Напомнив себе об этом простом факте, Том почувствовал, что растерял все слова, и в результате оба они уставились друг на друга, то открывая рот, то снова захлопывая, как рыбы, в неловкой тишине. Подобное напряжение было незнакомо Тому, оно смешивалось из желания и неловкости, ненависти и приятия. А может, там крылось и больше, дай они себе возможность разобраться, но альфа выбрал этот момент, чтобы разбить чары неловкости.

- Я сделаю завтрак, - объявил он, махнув рукой в сторону двери.

Том лишь кивнул, уткнувшись взглядом в одеяло, оказавшееся настолько теплым. Он чувствовал себя странно, и не только потому, что лишился дара речи, хотя это бывало с ним редко. Было нечто еще, неуловимое, что увещевало его прекратить борьбу. Он отбросил это неясное чувство, когда Билл, все еще хрипловатым со сна голосом, снова заговорил.

- Можешь воспользоваться ванной.

Взглянув на альфу, Том увидел, что тот указывает пальцем направление, где именно следует искать душ, если он желает принять его.

- Спасибо, - улыбнувшись, пробормотал он, уже предвкушая, как струи воды освежат его тело.

- К слову сказать, - улыбнулся в ответ Билл, и это был первый лишенный неловкости момент между ними сегодня, - Помывка сверх трех минут - за счет заведения.

Как только остался один, Том откинул одеяло и сполз с кровати, встав на дрожащих ногах. Босиком он прошел по коридору в указанную Биллом сторону, мысли его крутились вокруг запотевших зеркал и мягких полотенец. Теперь, когда он выбрался из постели и вне присутствия альфы, Том осознал, насколько он потный, липкий, и как от него пахнет. Не удивительно, что Билл воздержался от близости. За эту мысль Том умозрительно дал себе тычка – он не будет думать в таком направлении.

Ванная нашлась за первой же дверью, которую проверил Том и, войдя, он застыл в благоговении. Том никогда не считал Билла человеком без претензий, ясно, что у альфы имелось чувство стиля, и он обожал качественные вещи, но эта ванная была самой роскошной из всех, какие Тому доводилось видеть. Конечно, обычно он останавливался на ночь далеко не в люксах. Самый дорогой из номеров, которые он снимал, находился в двухзвездочном отеле, располагавшемся в каком-то убогом закоулке, но эта ванная словно материализовалась прямиком из фантазий.

Он подумывал, не залезть ли в джакузи, которая была утоплена в мраморном черном полу напротив панорамного окна с видом на небольшой сад и лесом поодаль. Том вполне мог поверить, что Билл способен был не вылезать из этой ванны целыми днями, но все же, Том решил ограничиться душем.

Душевая насадка была размером с колесо машины, и никакого разочарования от своего выбора Том, ступивший в душевую кабину, не чувствовал. Это были не струи, а целый водопад, окруживший его, когда Том открыл воду. Каскад воды тут же расслабил тело, хотя он и не чувствовал боли, и не ощущал, что им попользовались, – но мысль, что стоило бы, заставила опять напрячься. Впрочем, падающая вода успешно справилась, снова унося напряжение и ненужные мысли.

Том знал, что скоро придется уходить, всего через каких-то пару часов. Он знал также, что если опять отсрочит отъезд, то застрянет в городе, который не готов назвать своим домом. Он вообще ни одно место не готов был назвать домом, и не уверен, что когда-либо сможет, но в любом случае, он не желал оставаться только потому, что местному альфе нужна игрушка для сексуальных утех.

Том задохнулся в потоке воды, не уверенный, почему его мысли приобрели подобный оборот. На самом деле, он очень мало знал о Билле как о человеке, но то, что он видел, не вызывало у него отторжения. Нет, если бы Том был честен с собой, он должен был бы в первую очередь спросить себя, почему подумывает остаться. Когда эта мысль поселилась в голове?

Хватит – значит, хватит. Том вышел из душа, и выключил свои дурные мысли вместе с водой. Завернулся в полотенце и, к своему удивлению и некоторому смущению, обнаружил стопку чистой одежды, ожидающую его на комоде. Как это он не увидел и не услышал, что Билл входил в ванную?

Том помотал головой и схватил пару джинсов, которые альфа столь предусмотрительно оставил для него. Нет смысла тянуть время и нет смысла так много думать. Том уже принял решение насчет Билла, и менять его не собирался.

Вещи были не такие свободные, какие он привык носить, но, спускаясь по лестнице чуть погодя, он не чувствовал при движениях никакого дискомфорта. Зато ощущал себя чистым и обновленным. Даже рубаха была свежепостиранной – что нечасто можно было сказать об его одежде. Том мог проносить вещи по месяцу, прежде чем решался на стирку их в раковине мотеля, пользуясь тем мылом, которое имелось в номере.

Когда он вошел в кухню, другой запах решительно отвлек его чувствительный нюх и привлек голодный желудок - жареного бекона с омлетом, он заставил зарычать в предвкушении завтрака.

Билл уже сидел за столом, скорее, гоняя еду по тарелке, чем завтракая.

Том предусмотрительно проигнорировал желание спросить, что не так, зная, что ответ вполне способен заставить его остаться, отменить отъезд. По каким-то причинам альфа имел власть над ним, взывая к его человеческой сути. Так что, не позволив своей совести проснуться, Том предпочел приткнуть зад на стул и набить рот большим куском бекона. Мясо оказалось настолько восхитительным, и Том так отвлекся на вкусовые ощущения, что едва заметил, как Бил заговорил.

Он растерянно посмотрел на Билла, и альфа повторил вопрос, бог знает, в который раз:

- Куда ты теперь двинешься? – Его карие глаза пытливо вглядывались в Тома. Сглотнув полупрожеванную пищу, Том поковырялся вилкой в яичнице, избегая прямого контакта их глаз настолько долго, сколько мог. В конце концов, он лишь пожал плечами в ответ, понадеявшись, что такого ответа будет достаточно. Но понял, что нет, потому что альфа продолжал сверлить его взглядом, так что, еще помесив в тарелке, Тому пришлось посмотреть на альфу.

- Я в самом деле не знаю. Я ничего не планирую. Наверное, будет то же, что всегда – просто поеду дальше, - Том обнаружил, что аппетит его пропал.

Слишком много всего для одного завтрака.

- Ты всегда можешь остаться здесь, - прозаично предложил Билл.

То небольшое количество еды, которое Том успел проглотить, тут же попросилось обратно. На Тома накатила паника.

Нет, не может, - только это билось в голове, когда он вскочил на ноги и чуть не опрокинул стул, отшатываясь от альфы. Пока преодолевал небольшое расстояние до раковины, он думал о том, как Билл смог догадаться, что он размышлял именно о такой возможности всего несколько минут назад – и что отверг ее.

Тарелка с дребезгом стукнулась о дно раковины, потом последовала напряженная тишина. Том обернулся только когда почувствовал, что достаточно контролирует себя, чтобы суметь что-то сказать.

- Мне пора идти, - заявил он, уже поворачиваясь к дверям.

- Я подвезу тебя.

Не было приемлемой отговорки, чтобы отказаться от этого предложения – он не смог бы объяснить, почему хочет идти до своей машины пешком. По крайней мере, не было объяснения, которое не привело бы к драке, или, того хуже, к слезам. Так что, он без возражений позволил Биллу отвести себя в гараж.

Оба молчали, садясь в «Эскалад», который так понравился Тому в первый день их знакомства и, пусть он удивлялся, почему Билл выбрал для поездки машину своей покойной жены наутро после ночи с Томом, он предпочел воздержаться от вопросов. Тома устраивало сидеть в тишине, нарушаемой лишь ровным урчанием мотора, и смотреть в течение поездки в окно.

Учитывая, сколько событий произошло за последние несколько дней, Том был рад обнаружить, что сейчас разум находился в умиротворении, что его покинули тревоги. Не было нежелательных мыслей о смерти или о сексе, лишь спокойствие. Даже странно, насколько в ладу с собой он находился теперь, учитывая события этого утра, - а может быть, это именно оттого, что отказался остаться, но пусть тот момент слабости останется одним из его секретов.

Скоро Билл остановил машину. Том не стал дожидаться, пока он заглушит мотор, и вышел из нее. Впрочем, его решительный шаг к пикапу замедлился, а мгновение спустя Том совсем остановился, замерев посреди дороги, видя весь ущерб, который нанес Билл его машине.

Возможно, если затратить много времени и усилий, автомобиль можно отремонтировать, но Том не мог себе позволить этого, и теперь встал перед фактом, что не сможет покинуть город за рулем своего старого приятеля. Том в отчаянии вцепился себе в дреды.

Тем временем подошел Билл. Краем глаза Том мог видеть, что альфа разглядывает развалину молча, с безразличием, и это равнодушие заставило Тома вспылить. Он дергается, как марионетка на ниточках под руководством альфы, и все попытки вернуть себе свою жизнь встречают только осознание, что Билл снова получил, что хотел.

- Класс! Ты угробил мой пикап и снова успешно задержал меня в городе. Надеюсь, ты счастлив, - к собственному удивлению, голос Тома прозвучал не гневно, а потерянно.

- Выглядит не очень.

Том мог бы указать Биллу, что тот комментирует очевидное, но он устал бороться, чтобы снова проиграть - ему никогда не одолеть альфу. Такими уж были эти отношения.

- Я…

- Не говори, что сожалеешь, потому что это не так.

- Хорошо, не буду, - пожал плечами альфа.

- Господи, Билл, тебе следовало бы отрицать это, а потом все же извиниться, - Том безрадостно фыркнул.

- Не хочу врать, я бы предпочел, чтобы ты остался…

- Билл…

- Знаю, ты не передумаешь, так что… вот, - Билл поболтал в воздухе надетыми на палец ключами от «Эскалада», ожидая, пока Том заберет их.

- Ты… - Глаза Тома были прикованы к ключам, - …отдаешь мне свою машину?

- Технически, это машина моей жены.

Том потянулся и зажал в кулаке ключи, но недоуменно нахмурился:

- Почему?

Билл коротко улыбнулся, снова пожал плечами, изображая безразличие:

- Останься.

От того, чтобы последовать этой просьбе, Тома удерживал лишь страх снова повторить историю своей жизни. Он должен признать, что не чувствовал к Биллу отвращения. Да, он пугающ, порой страшен, но его можно полюбить. Возможно, пока это не любовь, но Том был уверен, что это лишь вопрос времени – и он бы позволил этим отношениям окрепнуть и расцвести.

Но он боялся, боялся совершить ошибку, которая будет стоить ему жизни. То, что Билл альфа, вожак стаи, только усложняло ситуацию. Билл не свободен, у него масса обязанностей, на нем большая ответственность, у него собственный свод правил, - они станут для Тома клеткой более прочной, чем та, в которую он уже загнал себя сам. Они оба лидеры по натуре, в конце концов, найдет коса на камень, и когда это случится, в живых останется только один. Это слишком рискованно, все равно, что вернуться и пережить заново худшую ночь в его жизни – Тому не изжить этот страх.

- Тебе вряд ли захочется, чтобы кто-то наподобие меня ошивался по округе. Добром это не закончится.

Билл сжал губы в тонкую линию и мрачно кивнул. Против правды не попрешь, на этот раз он должен отпустить Тома.

- До свидания, - отрывисто произнес альфа.

- До свидания, Билл.

С этими словами Том забрался в машину, завел мотор и выехал на дорогу, не оглядываясь назад. Теперь он должен смотреть вперед, он мог постараться и отпустить свое прошлое, и тогда, может быть, однажды у него все же будет собственная семья. Он устал вечно мириться с неудачами. Том хотел быть счастливым.

Пусть не сейчас и не завтра, возможно, даже не на следующий год – но время на его стороне. И, вероятно, однажды он сможет вернуться сюда. Эта мысль вызвала слабую улыбку, которая не пропала, даже когда он услышал, заходя в поворот, тоскливый волчий вой.

____________________

Песня в заголовке: «Marilyn Manson» - «Long Hard Road Out Of Hell»

Конец.

Дата добавления: 2015-11-14