Animal I Have Become

Но Том ведь не принадлежал к стае, его возмущало, что законы стаи управляли всем существованием. Тело, меж тем, менялось. Устав бороться с процессом, чувствуя, что от усилий удержаться в человеческом обличье вот-вот полопаются мышцы, Том перестал сопротивляться. Если зов совершенно неизвестного и никак не связанного с ним альфы побудил тело Тома к трансформации – значит, этот альфа доминантен по отношению к Тому.

Том не жаловался на свои силы, если бы сам он не был лидером по натуре, то не смог бы выжить в одиночку так долго. На деле, он был сильным самцом, доминантным настолько, что мог бы создать собственную стаю, только он не склонен был следовать законам волчьего мира.

Но сейчас самым насущным было другое: его ноги уже меняли форму. Том опомнился, осознавая ситуацию, в которой оказался. Откуда-то издалека все еще доносился ужасный волчий вой, звук посылал дрожь вдоль его изгибающегося дугой позвоночника, но здесь, в помещении, он предоставлен себе и текущей проблеме; альфа немного подождет.

Том находился в туалете – как в ловушке, быстро видоизменялся в волка размером с небольшую лошадь. Придорожный бар не лучшее место, чтобы явить свою чудовищную суть – его могли попросту пристрелить. Да, обычный выстрел прямо в сердце способен его убить, не понадобится никаких серебряных пуль.

Выйти из бара через дверь он уже не сможет, слишком поздно. Тело покрывала бурая шерсть, кости находились в завершающей фазе трансформации. Должен быть другой способ выбраться отсюда. Он повернулся и изучил стену напротив, провел руками по старым обоям, чтобы понять, из какого материала она состоит. Он мог бы разнести ее без труда – стена оказалась не толстой и не из прочного материала, но как быть с шумом, который обязательно привлечет внимание? Придется отказаться от идеи.

Пальцы его уже срастались вместе и втягивались в ладонь, которая начинала выпирать подушечкой. То, что раньше было костяшками пальцев, становилось когтями, а на то, чтобы справиться с ситуацией, у Тома оставалось меньше минуты.

В отчаянии, он быстро осмотрел маленькое помещение – менялось уже его дыхание, он чувствовал удушье в этой ловушке. Словно в клетке, куда он может угодить буквально, или же отправиться на тот свет, если не выберется отсюда сейчас же. Том начал паниковать, менялось зрение – а вместе с ним очертания комнаты. Текстура обоев становилась все более четкой, пыль от побелки, осыпавшаяся на пол, теперь напоминала кучки снега, хотя раньше он даже не заметил ее.

Он должен выбраться.

Взглядом который раз обежал комнату, задерживаясь на каждой детали и, наконец, обнаружил то, что должно стать выходом отсюда. Высоко и узко, но раз уж через минуту он станет волком, то должен пролезть: его спасением станет вентиляционный канал. Последнюю секунду человеческого облика он использовал, чтоб сорвать защитную решетку воздуховода, металл громко звякнул об пол, но теперь это Тома уже не интересовало, потому что Тома здесь больше не было.

Вместо человека, закрывшегося в туалете, в замкнутом пространстве метался большой бурый волк.

Он потянулся, прочертил когтями пол, свыкаясь со знакомыми ощущениями этого тела. Чем хороша волчья форма – это тем, что человеческие проблемы не волнуют волка, и это приносит чувство небывалой свободы. Сегодня, правда, другой случай, сегодня проблема не пропала при трансформации – напротив, она встала ребром.

Уже в следующее мгновение волк принялся выполнять план: оперевшись на задние лапы, вытянулся вверх, так, чтобы передними дотянуться до воздуховода. Настроившись, он мощно оттолкнулся от пола, используя силу задних лап для решающего усилия, чтобы забросить тело в вентиляционный канал, помогая и проталкиваясь дальше с помощью передних.

Канал был уже, чем он предполагал, на мгновение волк испугался, что одолеет клаустрофобия. Он чувствовал приближение паники, но отчаянно продирался вперед, терся животом о холодный металл, хребет же скользил вдоль верхней стенки канала. Дышать он не мог, потому что глотку сдавило от животного страха, оттого, что оказался в таком тесном пространстве.

Но вот донеслось дуновение свежего, теплого воздуха. Он вывалился наружу и неловко упал на землю. Удар был силен и, будь он человеком, заработал бы ушибы, но Тому некогда было себя жалеть. Он встал на лапы и поковылял от вентиляционного канала и места падения, на ходу стряхивая обрывки одежды.

Огорчительно: этот прикид был одним из его любимых, но теперь находился в таком состоянии, что можно его считать потерянным. Что поделаешь, снять одежду заблаговременно ему не удалось. Но Том знал, кого в этом винить: отдаленный вой незнакомого волка все еще разносился по окрестностям. Том собирался призвать к ответу этого незнакомца за порчу очень хорошей одежды.

Том побежал, сосредоточившись на намерении найти этого альфу и наказать, даже если это будет стоить ему жизни. Это не волновало его сейчас: никто по нему не заплачет. Если он умрет в бою, значит, умрет счастливым, - но кто сказал, что он должен умереть? Если какой-то другой самец оказался доминантен по отношению к нему, это еще не означает, что он окажется сильнее физически. У Тома имелся немалый жизненный опыт, он выберется из этой переделки живым.

Куда бежать, он не знал, местность была незнакомой, но при углублении в лес лапы волка запружинили на знакомом грунте, он чувствовал силу призыва, побуждающего двигаться. Невидимые путы, насланные неизвестным ему альфой направляли его прямо к нему, все, что нужно было – послушно следовать им, как собаке на поводке, которая автоматически поддается тянущей ее руке. Том следовал за направляющей силой, которая и приведет его прямиком к альфе.

Бег – это то, чем он наслаждался в волчьей форме. Скорость, с какой он оставлял за собой несколько миль, была невероятной, и при этом он даже не уставал. Он мог нестись на пределе целый день - и не почувствовать усталости. Обычно волки знают пределы своих сил, но Том их еще не обнаружил, чему был рад. Сила, наполняющая его тело и сквозящая в движениях, была как музыка для его души. Он чувствовал себя живым и неуязвимым – никакое другое чувство не сравнится с этим.

Вихри воздуха свистели мимо, напевая собственную печальную песню, пока он стрелой несся вперед, прижимали шерсть к телу, овевали бока, пока он спешил навстречу судьбе. Сливавшиеся в пятно бесконечные стволы деревьев закончились. Том прыгнул в просвет среди зеленых ветвей, не оглядываясь, не медля.

Деревья поредели, скоро он вышел на пустой участок и, хотя было темно, разглядел впереди фигуры, а ослабший «поводок» сказал ему, что он достиг цели своего пути. Теперь неторопливо, Том ступил в сухую траву луга, которая захрустела под лапами, когда он, помедлив, продолжил приближаться.

Тьма впереди рассеялась, он хорошо видел, что его окружает. Вернее, кто: гораздо больше волков, чем он мог себе представить. Самая большая стая, которую ему доводилось видеть. В основном, стаи насчитывали от семи до четырнадцати волков, но в этой было все двадцать, если не больше. Это невольно вызывало почтение к здешнему альфе: непросто удерживать в подчинении вервольфов, ведь их врожденным инстинктом являлась борьба за власть, пусть даже они и были стайными животными.

Том затих недалеко позади собравшихся и чего-то ожидающих волков. Для Тома это было преимуществом, иначе он не смог бы подобраться ближе, чем ожидал. Он не присоединился к ним, держась на дистанции, прекрасно сознавая, что является для них чужаком, угрозой, и учитывая, что нюх у волков развит хорошо. Подобраться еще ближе - самоубийство, даже несмотря на то, что, будучи здесь, он уже рискует жизнью.

Пока что он лег на брюхо, скрывшись за высокой пожелтевшей травой, из-за которой время от времени осмеливался выглядывать. Собравшиеся волки были встревожены и держались настороже. И все они смотрели туда, где не было ничего интересного. По довольно спокойной атмосфере Том понял, что альфа еще не появился. А по сильнейшей волне ненависти, гнева и боли, которая подгоняла его, когда он повиновался зову, Том знал, что явление альфы привнесет в собрание, как минимум, атмосферу неприятной наэлектризованности. Это означало, что каждый из присутствующих вервольфов отреагирует соответственно, заведется и будет на грани.

Том вздрогнул, подумав о двадцати сходящих с ума волках, реагирующих на душевное состояние своего альфы. Некоторые могут сорваться с цепи и погибнуть в драке, если альфа не настолько силен, чтобы удержать их под контролем. На самом деле, Том не знал, что и думать: если альфа настолько силен, что заставил трансформироваться не принадлежавшего стае оборотня в нескольких километрах от места действия, то почему же он не способен контролировать собственные эмоции? Такие противоречивые сигналы приводили в растерянность.

Ровный звук работающего мотора нарушил тишину, заставив Тома сосредоточить внимание на новой потенциальной угрозе. Люди, сунувшиеся к собравшимся вервольфам, никогда не появлялись к добру. Первое, что подумал Том, было: «Охотник», - но, оглядев собравшихся, он понял, что никто не выказал иных эмоций, кроме нетерпения. Некоторые поднялись на ноги и выступили вперед, по направлению к приближающейся машине, которая остановилась, в итоге, прямо перед стаей.

Том не посмел вытянуть шею, но ему это и не требовалось. Машина была достаточно большой, чтобы видеть ее даже с его места, не говоря о том, что он ощутил запах резины от ее шин.

Мотор не заглушили, водитель вышел, хлопнув дверцей. Том слышал шаги в тяжелой обуви по траве, когда человек подошел ближе. Напряжение повисло в воздухе, давая понять, что это и есть альфа. Сомнения в силах альфы пропали у Тома в ту же секунду, как он понял, что альфа остается в человеческом облике, за исключением бушевавших в нем диких эмоций.

Волк был опасен, несмотря на то, что сдерживался. Невероятной силы гнев предупреждал убраться с его пути, потому что хищник брал верх. Инстинкт самосохранения в такие минуты жизни диктовал вервольфу трансформироваться в волка, потому что эмоциональная или физическая боль такой силы могла быть снижена только в волчьем обличье. И все же, альфа до сих пор передвигался на двух ногах, что говорило о неимоверном самоконтроле. Этот самец был самым доминантным из тех, кого Том встречал в своей жизни.

Собрание началось, Том понял это не потому, что слышал произносимые слова – он не слышал. Он не состоял в стае и не был включен в круг тех, кому предназначалась речь, не произнесенная вслух. Общение стаи происходило за счет уз, что объединяли их с альфой. Том, не входя в нее, не мог слышать ничего. Но это не значило, что он не мог делать выводы. Реакции собравшихся могли сказать много больше, чем слова.

Он видел, как некоторые из волков припали к земле, прикрыв морду передними лапами, в страхе от того, что способен был сделать альфа. Те, кто посмелей, рычали, шерсть их вздыбилась на загривке - так они выражали собственный гнев. О чем бы ни шел разговор, новости были дурными, а эмоции, наполнявшие атмосферу, по большей части принадлежали альфе, остававшемуся человеком, стоявшим среди стаи волков, и Тома впечатляла эта картина.

Волна бешеного гнева и отчаяния, достигшая Тома, была такой силы, что Том рухнул на землю, к собственному изумлению, тоненько заскулив от страха. Он не был труслив по натуре, но все эти прорвавшиеся от альфы чувства потрясли его до самого основания. Дрожала каждая клеточка тела.

Он не знал, как долго жался на земле в комочек, закрыв глаза и надеясь вернуть себе присутствие духа, переключившись с приема посыла от альфы обратно на свое собственное восприятие, но когда, наконец, открыл глаза и оглядел луг, он обнаружил, что остался один. Волки исчезли все до единого, а Том даже не заметил их ухода – не очень приятное осознание, учитывая то, как он гордился своими силами и своим чутьем.

Он повернул голову в ту сторону, где стоял альфа, собираясь оценить, может ли уже улизнуть отсюда так же, как пришел, но наткнулся взглядом на возвышающуюся темную фигуру. Тому не требовалось принюхиваться, чтобы понять, что он влип. Альфа заметил его.

Том поднял взгляд, всматриваясь в человека. Этот альфа не позаботился перекинуться даже в присутствии постороннего, доминантного волка. Он выглядел спокойным как скала, глядя сверху вниз на Тома, который, к собственному неудовольствию, вспомнил, что до сих пор жмется к земле, как потерявшийся щенок. Хорошо, что в этой форме Том не способен краснеть. Он быстро вскочил на ноги, все же позаботившись о том, чтобы не смотреть на альфу в упор – он не хотел провоцировать мужчину, ведь Тому не нужна его стая. Он всего лишь мечтал убраться подобру-поздорову.

- Тебе лучше пойти со мной, - послышался голос. Не дружелюбный, но и не враждебный.

Том растерялся, не уверенный, что правильно расслышал, но альфа уже повернулся спиной к нему, незнакомому волку, и направился к машине. Не то, чтобы Том собирался напасть, он не настолько глуп, все говорило о том, что бой он проиграет, - но со стороны альфы поворачиваться спиной к тому, кого он совсем не знает, было... смело.

Только когда услышал звук открываемой дверцы автомобиля, Том очнулся и последовал за мужчиной, который придерживал для него заднюю дверь. Жестом он велел Тому забираться внутрь, что тот и сделал, ни секунды не помедлив. Он не настолько туп, чтобы противиться альфе на его собственной земле. Но когда машина двинулась по дороге, Том не мог не задаться вопросом: во что он себя втянул? В этой машине находились человек и волк, но вот опасных зверей - двое.

_______________

В заглавии главы использовано название песни группы «Three Days Grace» - «Animal I Have Become»

Дата добавления: 2015-11-14