Часть. 6 Глава.

Пробуждение иногда сродни падению.

Когда дыхание сбивается и нет возможности закричать, но ты чувствуешь, как тянет глубоко в груди и в животе, как будто еще совсем немного и что-то треснет внутри, оставив лишь осколки. Этот последний миг, когда все вокруг замирает, а ты сам оказываешься на краю. Линия, разбивающая два мира. При падении разбивается реальность, мир вокруг; при пробуждении - мир сновидений, искусственный мир, существующий лишь в твоем сознании, но от этого не менее болезненный.

После падение не остается никаких воспоминаний. Только последняя, отчаянная мысль в тот самый миг прямо перед встречей с землей. Погибшим всегда легче. Ведь их больше нет. До скончания лет преданные земле, ни на что не способные, потерявшие искру. Звучит жалко и тоскливо, но не печальнее ли унылая жизнь, ограниченная одной вечной мыслью?

Драко казалось, что у него навсегда останется одно воспоминание, будто он погряз в нем, утонул навеки. Тревожный сон не помог забыться, а лишь ухудшил его положение. Малфой никогда в жизни бы не подумал, что способен испытывать настолько сильные эмоции, но сейчас его попросту распирало изнутри.

Он падал.

Глубже в тишину, не способный отвлечься от собственных мыслей.

Но в жизни часто найдется то, что выхватывает тебя, спасая от отчаяния бездны. Чья-то рука сжимает твое запястье и тянет вверх, возвращая в реальность. Чей-то голос, чуть охрипший, но такой нежный в своем волнении, который пытается привести тебя в чувство. Чье-то дыхание или мелкий шум, который напоминает тебе о реальном мире.

Или прикосновения.

Драко почувствовал маленькие ладошки, набрасывающие на него одеяло и заботливо взбивающие подушку у него под головой. Стало теплее, и, все еще находясь во власти сна, он осознал, что она наложила Согревающие Чары.

Слишком непривычно, как будто даже запретно. Обыкновенная женская забота была чужда Драко, и он готов был отшатнуться, отстраниться, закрыться от неизведанного. Лишь отпечатки материнской любви сохранились где-то внутри. Давно забытой, оставленной в прошлом, запертой глубоко в душе.

И Грейнджер, которая сейчас настолько по-простому присматривала за ним, охраняя его сон, выбивала из привычной колеи. Драко привык к ней. Привык к тому, что вечно следит, думает о ней и... да, заботится. Но почему-то тот факт, что и она может проявлять к нему более нежные чувства, волновал его.

И волновал - это еще мягко сказано. Дикое осознание будоражило воображение, особенно после этой бесконечной ночи. Хотелось одновременно так многого, но столько Драко запрещал сам себе. Он все еще был безумным подростком и иногда не мог контролировать свое безумие. Но Грейнджер вгоняла его в определенные рамки. С ней он стал вести себя более снисходительно, почти по-доброму и будто искренне, но вместе с тем все больше старался быть суровым и даже жестким. Драко не очень-то хотел подпускать ее к себе. Сначала это все казалось просто глупой шуткой, чьей-то проделкой, которая по случайности пришлась на долю Драко. Но потом роль Гермионы в его жизни увеличивалась. Настолько, что, возможно, даже стоило начинать беспокоится, ведь все слова, эмоции, прикосновения и поцелуи легко могут выйти из-под контроля. Но в игру вновь вступил Нотт, круто изменив мирное течение событий.

Теперь Драко совсем запутался в себе. И в Гермионе.

Как можно настолько глубоко запасть в душу человеку? Тем более тому, у кого никогда не наблюдалось этой самой души, лишь черствое, огрубевшее и прогнившее подобие. Но она все же смогла, неумышленно, но уверенно и, кажется, навсегда.

Маленькая ладошка аккуратно скользнула по его лицу, отбрасывая волосы. И вновь это по-матерински нежное прикосновение. Малфой поворачивает лицо вслед за ускользающей рукой, стараясь отхватить как можно больше ласки. Но в сознании тут же всплывает воспоминание, в котором тонкие руки покрыты бесчисленными синяками, и, когда ладонь возвращается к его лицу, Драко резко перехватывает запястье девушки, распахивая глаза.

Но, поймав ее взгляд, тотчас выпускает, почти отталкивая, как будто в испуге.

Он не имеет права к ней прикасаться.

- Мал... - тихо пытается произнести она.

- Ни слова, Грейнджер! - глухо обрубает он, садясь в постели и обхватывая голову руками.

- Хозяйка принесла нам завтрак, - ее голос звучит почти обиженно, ведь Гермиона ожидала не такой реакции.

Ее голос. Все еще слабый и чуть хриплый после сна, но при этом мелодичный, ласкающий слух...

Драко не выдерживает, взрываясь изнутри:

- Просто помолчи, помолчи, Грейнджер! - рычит он, тяжело поднимаясь с кровати. Раскаленный от злобы и раздражения взгляд обжигает Гермиону. Она вновь теряется, не в состоянии понять причины этой агрессии. Развернувшись, она направляется к двери и покидает комнату.

Драко опадает обратно на кровать. Кожу жжет от искры, мгновенно мелькнувшей в ее глазах, и ее голос все еще на слуху. Губы, которые когда-то кривились от боли и были искусаны до крови, сейчас произносят слова, полные заботы и спокойствия. Но ведь так нельзя!

В голове Драко гудит, перед глазами все пылает. Кажется, что в отличие от Гермионы, он никогда не сможет вернуть ледяное спокойствие и умиротворение.

Что вообще произошло с ними обоими? В кого они превратились?

Так не бывает. Это не подходит для обычной жизни. Чтобы за такой короткий промежуток времени, жизнь так круто изменилась. Драко старался не думать о том, что сделал со своей жизнью, уехав из дома и отправившись скитаться с Грейнджер. Он уже давно наплевал на все порядки, поступая как вздумается. Без задней мысли, раз за разом бросаясь в омут с головой. В ее собственный омут. Который она делила с ним.

А может и наоборот? Теперь, казалось, и не вспомнишь, кто затеял эту историю. Первый шаг был сделан еще до их рождения. Волан-де-Морт, война и вечное противостояние. До некоторого времени и для Драко с Гермионой соблюдались эти извечные правила борьбы: Слизерин и Гриффиндор, грязь и чистота, зеленое и красное. Но стоит ли раз за разом упоминать этот ряд противоречий, если итог один: мир сотрясся, и они оказались в одном месте, бок о бок, зависящие друг от друга, без дальнейшего плана.

Когда-то Гермиона Грейнджер все знала наперед, могла предсказать события своего будущего, ведь все было расписано по часам, а Драко Малфой всегда был способен удержать свою жизнь под контролем.

Но неведомым управителям вселенной не впервой ломать рамки.

***

Через час Драко не выдержал. Он пообещал себе не оставлять ее одну, поэтому сейчас был все еще раздражен, но теперь из-за того, что позволил ей уйти.

Он был без понятия, где они находятся, что это за город и какая часть Англии. Твердо знал лишь одно: было необходимо найти Грейнджер и как можно скорее покинуть это место, оставляя прошлое позади.

Он вышел из комнаты и очутился в длинном коридоре, который заканчивался узкой лестницей. Обычное магловское пристанище с ровными рядами дверей, с маленькими, но очень светлыми комнатами. Внизу, в маленьком вестибюле, было чисто и свежо, за стойкой стояла приветливая женщина, которая улыбалась всем постояльцам. Несколько человек сидели тут же за маленькими столиками, остальные же поспешили насладиться погожим днем.

Проходя к выходу, Драко было подумал о том, что им невероятно везет. Почему-то все маглы, которых они встречали, были на удивление приятны и дружелюбны. Будто судьба насмехалась, показывая яркий контраст практически беззаботной жизни простаков и тяжелого, темного существования волшебников.

На улице ярко светило солнце, купая в своих лучах прохожих. Легкий ветер изредка проносился мимо, волнуя листья нескольких деревьев. Драко глубоко вздохнул и прищурился от слепящего света. Он чувствовал жизнь города. Обыденную, полную бытовых проблем, но действительно беззаботную. По крайней мере, если сравнивать с его собственной. Ему хотелось бы остаться здесь. Просто сесть на скамейку под деревом, закинуть голову, подставляя лицо под лучи солнца, и просто дышать. Полной грудью, свободно и легко. Так, как он давно этого не делал.

Но темное прошлое отпечатком чернело на его руке, разъедая все несбыточные фантазии и не оставляя ни единого шанса. Драко чувствовал себя прогнившим и отравленным, когда вспоминал про отвратительную татуировку, про мерзкий шрам на всей его жизни. И хоть ему многое было дозволено, и он был почти свободен, именно Грейнджер показывала ему раз за разом, насколько никчемна его жизнь.

Даже сейчас, сидя на скамейке в нескольких шагах от самого Драко, она бездумно смотрела в небо и улыбалась. Улыбалась своим мыслям, выпав из реальности.

Драко судорожно сглотнул, замерев у нее за спиной. Она пока не заметила его, а нарушать эту идиллию не возникало никакого желания. Раньше, когда-то очень давно, он бы тут же начал бросаться оскорблениями, стараясь вывести ее из себя, но теперь охраняет ее покой. И сам наслаждается этим.

Как мало нужно, чтобы вызвать улыбку у этой девчонки. Только вчера она старательно держала себя в руках, находясь на кладбище и спасаясь от страшных, жестоких людей, а уже сегодня просто наслаждается теплом и светом. Ветер снует туда сюда над ее головой, будто играя, цепляясь за волосы и заставляя ее вновь и вновь поднимать узкую ладонь и отбрасывать пряди с лица. Посвежевшая после долгого здорового сна, бодрая и спокойная, Гермиона органично вписывается в жизнь городка, и хочется попросту оставить ее здесь, чтобы ничто больше не волновало ее.

Но Драко все же устает постоянно думать о ней. Истинная природа человека всегда берет верх, и Драко дергается, крепко сжимая кулаки. Ему нужно удовлетворить свои нужды, если можно так выразиться. А его главная нужда все та же - покинуть это место, заперев здесь свои воспоминания.

Шагнув вперед, Драко стучит Гермиону по плечу, и, как только она удивленно оглядывается, он кивает в сторону, призывая идти за собой:

- Пошли.

Сначала она послушно идет за ним, разглядывая спину Драко, но в то время, когда они уже поднимаются по лестнице, Драко настигает вопрос:

- Что-то произошло?

- Мы уезжаем. Прямо сейчас.

И хоть он не видит ее в этот момент, Драко готов поклясться, что ее глаза расширяются от изумления, она подрывается вперед, и ее голос звучит прямо из-за его плеча:

- Что? Но какой в этом смысл? Малфой, почему мы не можем просто притормозить на день, - Гермиона пыталась догнать его, совсем не поспевая за ним. - Я устала, да и ты не в лучшей форме. Дай нам обоим передышку!

- Нам стоит поскорее закончить все это, Грейнджер, - скупо бросает он через плечо. Вот и весь ответ.

- Да подожди же, Малфой! - но он лишь ускоряет шаг.

Наконец перед Драко оказалась дверь в их комнату. Распахнув ее, он прошагал на середину комнаты, все еще не поворачиваясь к Гермионе.

- Да посмотри же на меня! Что вообще происходит? - она забежала следом.

- Нам обязательно обсуждать это прямо сейчас? - он резко развернулся, все же взглянув на нее.

- Да, Малфой, нам стоит обсудить это именно сейчас! Ты никогда не говорил мне, что... - голос сорвался, и, задохнувшись, она выпалила: - Ты не объяснял свое поведение. Не говорил, что думаешь, что чувствуешь, - на этой фразе она слегка смутилась, и щеки покрылись легким румянцем. - Почему я иду за тобой? Почему я доверяю тебе? Но самое главное, - она дернулась, - почему ты делаешь это?

Драко слушал ее, сжав челюсти. На лице проступили красные пятна, и он еле сдерживал себя. Невозможный день: долгий, непонятный, такой мучительный. И Грейнджер не делала его легче. Она вообще все всегда усложняла!

- Я не знаю, Грейнджер, просто не знаю! Я сам не могу понять, какого соплохвоста так себя веду! Мерлин, сколько чепухи я наговорил тебе за все это время. Я Малфой! - он сжал виски руками, повторяя снова и снова: - Я Малфой, Грейнджер! Но почему-то теперь я все делаю совсем не так.

Они оба замолчали, не в силах говорить. Драко не хотел смотреть на Гермиону. Почему-то впервые за все время ему казалось, что она презирает его. Он опустил взгляд, будто сказал что-то постыдное. Но она тут же подала голос:

- Неправильно?

- Я уже не знаю, что правильно, а что нет, - выдохнул Малфой. И тотчас почувствовал, как обожгло щеку. Вскинув изумленный взгляд, он отступил, увидев, как разозлилась Гермиона, абсолютно беспричинно.

- Ты чертов идиот, Малфой!

- Что? - понимание окончательно покинуло его.

Она стояла напротив, разгоряченная и взволнованная, застыв лицом к лицу, пожирая его взглядом своих невероятно огромных и почему-то влажных глаз. Глубоко вздохнула, словно готовясь к погружению, и тихо произнесла:

- Я тоже больше ничего не знаю.

И смело ступила вперед.

Дата добавления: 2015-11-14