Простить или проститься 2 страница

Но всё же, несколько минут спустя вышел из своего укрытия и решил сделать то, что не делал ещё ни разу в жизни: попросить прощения.

* * *

Увидев Блейза, Луна нервно вздрогнула и чуть не потеряла равновесие. Фестрал, видимо почувствовав смятение своей наездницы, спикировал к земле.

Слегка шатаясь, она сошла на землю и постаралась придать лицу серьезное выражение.

— Ты здорово летаешь, — сказал Блейз и улыбнулся.

— Я знаю. — Луна нахмурилась и развернулась, погладив фестрала по спине и шепнув, что тот может идти.

— В твоей жизни случилось что-то плохое? — серьезно спросил Блейз. — Раз ты их видишь…

Луна сглотнула, вспомнив о своей невосполнимой потере, а потом перевела взгляд на Блейза, пытаясь понять, что происходит: никогда раньше он не интересовался её жизнью.

— Тебе правда хочется это знать? — спросила она глухо.

— Да.

— Но я не буду рассказывать. Я больше тебе не доверяю… — ответила Луна прямо. Впрочем, она никогда не любила лгать.

Блейз нахмурился, а затем произнёс:

— Я знаю, что поступил отвратительно. Мне не стоило оставлять тебя на балу. Я хочу попросить прощения.

Она смотрела на него и не верила в услышанное: Блейз Забини просил прощения у Луны Лавгуд…

С неба валил снег, опускаясь на волосы и ресницы и создавая ощущение нереальности происходящего. Она вдруг почувствовала себя героиней волшебной сказки и поняла, что больше ни капли не злилась.

— Хорошо, мир. Но это в последний раз… — улыбнулась Луна и зачем-то протянула мизинец, как маленький ребёнок.

Он хмыкнул и сцепил их пальцы, а она вдруг звонко рассмеялась. Через мгновение они хохотали уже вместе.

* * *

Драко почти не появлялся на занятиях. Гермиона видела его мельком лишь несколько раз. Она и сама не искала встреч — скорее старательно их избегала. Образ парня, с которым она провела месяц в другом мире, постепенно стал размываться в памяти, превращаясь в воспоминание.

Настоящий Малфой теперь был измученным, нелюдимым юношей, который забросил учёбу, ходил по замку, словно приведение, и постоянно пил Зелья или огневиски.

Гермиона чувствовала свою вину за то, что он стал таким, ведь именно её решение толкнуло его в пропасть.

В первые дни вечерами она очень часто садилась и перечитывала письма от Валентина или самого Драко, всматриваясь в очертания букв и смахивая непрошенные слёзы. Несколько раз даже брала пергамент, отчаянно желая написать невероятной длины письмо, изложив в нём все свои мысли и сомнения, и сказать, что готова пойти за Драко куда угодно, даже во тьму, если только он позволит вернуться и согласится принять её помощь.

Однако Гермионе всегда удавалось усмирить подобные порывы, убеждая себя в том, что примирение не изменит сущности его характера и обреченности их отношений. Он останется всё тем же: ненадежным, сумасшедшим и пугающим. Пусть от его прикосновений кружилась голова, поцелуи заставляли желать большего, а мысли о том, что было бы, не останови она его в ту ночь, лишали покоя — всё это не меняло сути. Между ними раскрылась непреодолимая пропасть, хотя ещё недавно казалось, что её можно просто перешагнуть. Как бы там ни было, Гермиона не хотела приносить себя в жертву. Не о такой жизни она мечтала: не о том, чтобы всю жизнь промучиться с человеком, который не может себя контролировать. Ей нужен был тот, кто мог бы защитить, а не от кого придётся защищаться.

Время накладывало бинты на кровоточащие раны, и каждым следующим утром боль становилась чуть меньше. Нужно было продержаться до конца школы: дальше станет легче, потому что его вид и взгляды перестанут быть живым напоминанием.

Гермиона была уверена, что справится, пока однажды вечером чей-то голос не остановил её около входа в гриффиндорскую гостиную.

— Гермиона Грейнджер? Привет! — Блейз Забини как всегда выглядел очень самоуверенно, хотя в его глазах читалась растерянность. Гермиона внутренне напряглась: что может понадобиться здесь лучшему другу Малфоя?

А ведь её жизнь только начала входить в привычное русло: наладились отношения с друзьями, зелье «Сон без сновидений» удалось модифицировать до такой степени, чтобы оно справлялось и с её кошмарами. Гермиона перестала читать утренние газеты, решив, что война неизбежно придёт, но пока есть время, не стоит истязать себя страхами и неизбежными плохими новостями — лучше просто наслаждаться последними днями нормальной жизни.

Вот только в ней не было ничего нормального… И этот день грозил стать очередным тому доказательством.

— Привет, — Гермиона слабо кивнула, стараясь не выдать Забини своего волнения.

— Я бы не пришел, но Драко… — Блейз запнулся. — … понимаешь, перебрал с алкоголем или не знаю, с чем ещё. В общем, сейчас он сидит в беседке за замком и зовет тебя. Я пытался подействовать на него или хотя бы перенести в здание. Но он сопротивляется… Можно было бы пойти в больничное крыло или к Снейпу, но начнутся разборки. А у нас выпускной курс, да и ситуация неспокойная. Вот я и подумал: может быть, ты…Гермиона молча выслушала рассказ Блейза, скрестив руки на груди и с каждым следующим словом хмурясь всё сильнее.

"Жизнь Драко Малфоя больше меня не касается» — хотела произнести она, уже открыла рот, чтобы озвучить мысль, но вместо этого взволнованно проговорила:

— Сейчас я возьму пальто…

Бездна снова открылась. Двухнедельные усилия, литры успокаивающего чая и пролитых слёз — всё оказалось напрасно: она, как и раньше, неслась к нему на помощь по первому зову.

Через пять минут уже сидела на холодных камнях рядом с Драко и пыталась привести его в чувства. Рядом валялись пустые бутылки огневиски, колбы от красного зелья и успокоительного. Сам Малфой выглядел хуже, чем когда-либо: кости, обтянутые посеревшей кожей, впавшие щеки, тёмные круги под огромными на фоне исхудавшего лица глазами. Складывалось ощущение, что в эти две недели он почти ничего не ел. Конечно, Гермиона и сама практически полностью лишилась аппетита, но всё-таки её состояние не было столь удручающим. Возможно, просто потому, что она заставляла себя есть усилием воли.

— Ты пришла… — охрипшим голосом прошептал Драко.

— Пойдем в Замок, — мягко, но настойчиво потребовала Гермиона. На глаза наворачивались слёзы. — Что ты делаешь с собой?.. — на выдохе произнесла она.

— Ничего. Просто терять мне уже нечего, — отозвался Драко, нащупал на полу бутылку огневиски и отхлебнул.

Гермиона зажмурилась, надеясь собраться с мыслями. Её жизнь походила на дежа-вю. Уже второй раз она пытается привести в чувства пьяного Малфоя.

Шикарная история великой любви. Именно о таком она мечтала всю жизнь…

— Пожалуйста, пойдём в замок! — повторила Гермиона строго. — Я не хочу сидеть на морозе.

— Тогда можешь идти, — сухо ответил Драко.

— Прекрати! — в отчаянии выкрикнула Гермиона, схватив его за грудки. — Хватит, слышишь?! То, что между нами всё кончено, ещё не повод убивать себя. Будь сильным в конце концов!

— Не выйдет. — Он усмехнулся. — Я слабый по жизни.

— Это неправда.

— Правда. Разве не поэтому ты ушла? Я действительно не подхожу тебе. А теперь можешь идти.

— Я не уйду хотя бы потому что не могу бросить человека одного в таком состоянии. Любого, не только тебя.

— Всё играешь в благородство, Гермиона? — Драко попытался улыбнуться, но вышло натянуто. — Хорошо, я пойду с тобой. Ты проводишь меня до комнаты и уйдешь, а потом всё будет, как раньше. Какой смысл? Ведь вскоре я снова окажусь здесь…

— Не пытайся продавить меня, используя жалость! — отрезала Гермиона. Она окончательно запуталась и теперь не знала, что испытывала: вину, сострадание или злость.

— Я и не пытаюсь. — Драко пожал плечами. — Ты же помнишь, я не терплю жалости.

— Тогда перестать быть жалким! Если хочешь, если ты действительно хочешь, я могу не уходить. Побуду с тобой. По крайней мере, какое-то время, — начала Гермиона, проклиная себя за эту фразу и опрометчивый поступок. Если сейчас дать слабину, то всё закрутится заново. Более того, он решит, что может вести себя как угодно, а потом просто изобразить страдальца, и она сразу растает. — Только сначала дай мне несколько обещаний. — Тон был требовательным и спокойным, хотя внутри всё дрожало.

— Каких именно?— Ты больше не будешь пить всякую дрянь, станешь нормально питаться, расскажешь мне, что за зелья употребляешь, начнёшь посещать занятия, перестанешь быть слабаком и научишься мне доверять, а не прятаться, отказываясь давать объяснения… — Она загибала пальцы, активно придумывая новые условия.

— Без проблем. — Драко хмыкнул и быстро добавил: — Я всё сделаю!

Глаза загорелись энтузиазмом. Гермиона удивленно на него посмотрела. Слишком быстрым и отчаянным казалось это согласие, но выбирать не приходилось: нужно было доставить Малфоя в Замок.

— Я не переживу этот кошмар ещё раз, поэтому если не справишься, о лучше скажи сразу… — она вздохнула.

— Справлюсь, — уверенно ответил Малфой, чуть улыбнувшись. Пошатываясь, встал на ноги, а затем протянул ей руку. Гермиона приняла её, хотя и чувствовала себя очень неуверенно: она уже отвыкла от его прикосновений.

Когда они дошли до входа, Драко вдруг сказал:

— Давай пойдем к тебе.

— Что? — Гермиона непонимающе на него уставилась.

— Не хочу спускаться в подземелья… К тому же, я никогда не был в спальнях гриффиндора.

— Но я… — она смешалась, не зная, что сказать. Он издевался? Там Гарри и Рон, которые только недавно перестали задавать лишние вопросы, позволив хрупкому доверию вновь установиться в их дружбе. А Драко хотел вновь всё испортить.

— Пожалуйста, — он чуть сильнее сжал руку и заглянул в глаза, обезоруживая одним лишь взглядом.

— Может, лучше Выручай-комната? — спросила она не слишком уверенно.

— Нет… — протянул Малфой. — Я хочу посмотреть, как ты живешь. А то так нечестно: ты у меня была, а я у тебя — нет.

— Между прочим, я тебя ещё не совсем простила.

— Но Гермиона… — Драко развернул её к себе и переплёл их пальцы. — Я дал тебе кучу обещаний, а ты не можешь выполнить одну маленькую просьбу.

— Хорошо, — она сдалась, хотя была точно уверена, что ещё сотню раз пожалеет об этом решении. Впрочем, на своей территории ей действительно будет комфортнее. Только сначала надо как-то туда дойти.

Отбой был примерно двадцать минут назад, поэтому скорее всего в Гостиной Гриффиндора никого не было, однако стоя перед входом, Гермиона всё равно еле сдерживалась, чтобы не попросить Драко подождать, пока она вынесет мантию-невидимку. Ругая себя за опрометчивое согласие, уже начавшее приносить проблемы, Гермиона собрала волю в кулак и решила, что мнение окружающий — последнее, что должно сейчас беспокоить. Однако, заходя в Гостиную, она всё равно внутренне сжалась. Ожидания оправдались — та была почти пуста. Вот только у камина сидели Гарри и Рон… Услышав звук отодвигающейся картины, оба обернулся на звук. — Что он здесь делает?! — последний тут же вскочил со своего места.

— Я объясню потом, — отрезала Гермиона, потащив Драко в сторону комнаты и проклиная себя за необдуманную авантюру. И зачем только она согласилась?

Походка была уверенной, хотя и торопливой, а лицо — равнодушным, но цепкие, удивленные взгляды друзей обжигали.

Малфой зачем-то приобнял её за талию, а потом, уже у самой двери, обернулся через плечо и, посмотрев на Рона, самодовольно усмехнулся.

Как только та закрылась, Гермиона уперлась руками в бока и гневно взглянула на Драко. — И чего ты хотел этим добиться?

— Ничего, — усмехнулся Малфой и уже разлегся на кровати и теперь лукаво смотрел на Гермиону. Для ещё не до конца реабилитированного в её глазах человека, он явно вёл себя слишком нагло.

— А по-моему, твои цели весьма прозрачны… Зачем ты портишь мои отношения с друзьями?!

— Вот видишь, какая ты догадливая, — Драко хмыкнул. — Просто хочу, чтобы ты была только моей.

Гермиона фыркнула и запустила в него подушкой. Она не могла разобраться в собственных чувствах. С одной стороны, подобные заявления выводили из себя, заставляли испытывать неловкость, были верхом дерзости и самоуверенности. Особенно если учитывать, что формально они всё ещё в ссоре. Но с другой стороны, каким бы диким это ни казалось, ей нравилось слышать от него подобные фразы. «Быть только его…". Интересно, какого это? И хотя сейчас даже сам Драко не имел в виду ничего подобного, в сознании Гермионы вдруг вспыхнула картина двухнедельной давности, когда она, придавленная к стене, чувствовала на себе его прикосновения. Действительно ли хотелось, чтобы он остановился?

Щеки залила краска, и Гермиона выпалила на одном дыхании:

— Я пока ещё не твоя! — Резко отвернулась, принялась копаться в тумбочке, услышав, как Малфой шумно выдохнул и насмешливо произнес:

— Это только пока.

— Если сейчас же не прекратишь этот разговор, я тебя выгоню! — отрезала Гермиона, вытащила из тумбочки лекарства и бросила их Малфою: зелье от отравлений, очищающее организм, успокаивающий настой и снотворное.

— Выпей и ложись спать.

— А ты?

— А я на полу.

— Так не пойдет. — На его губах снова заиграла улыбка. Гермиона закатила глаза:

— Ложись спать! — приказным тоном бросила она. Раздражение нарастало, смешиваясь с щекочущем наслаждением от того, что он снова рядом, как и раньше — невыносимый, но такой желанный. — Не заставляй меня жалеть о том, что вообще позволила тебе прийти сюда, — добавила Гермиона, стараясь не выдать своего смятения ни голосом, ни взглядом.

— Я хочу, чтобы ты была рядом.

— Много хочешь.

— Да прекрати уже! Знаю, я перешел границу, но честное слово — этого не повторится. Я помню, что обещал тебе в «несуществующем мире". Только когда сама захочешь… Но я очень скучал.

— Я тоже… — Гермиона вздохнула. — В любом случае, мне надо дописать эссе. А там посмотрим.

Через три часа, когда всё задание было сделано, глаза слипались от усталости, а Малфой крепко спал, обняв её подушку, Гермиона всё-таки не выдержала и забралась под одеяло, наслаждаясь теплом его тела и понимая, какой глупой была, пытаясь бороться с собой.

Вот только это не отменяло того, что Малфой был совсем не тем, кто ей нужен.

Данная мысль стала последней, что посетила сознание, прежде чем Гермиона Грейнджер погрузилась в сон.

* * *

Малфой проснулся от того, что боль Подготовки стала невыносимой, как будто Лорд был очень близко. Зелья под рукой не оказалось, зато на груди, ровно дыша, спала Гермиона. Ресницы подрагивали, а руки обнимали его: как раньше — в том мире, который, по её же словам, был иллюзией. Драко закрыл глаза, восстанавливая в памяти события прошедшего вечера. Зачастую с утра события меняют оттенок, и то, что казалась возможным и правильным, становится вдруг пустым и нелепым. Так вышло и в этот раз: вчера Малфой, будучи в не совсем адекватном состоянии, дал Гермионе несколько совершенно невыполнимых обещаний. Сейчас понимал, что вряд ли будет в силах сдержать большинство из них. До сих пор не представлял, как сможет рассказать о Подготовке, тем более что за прошедший месяц понял окончательно — её исход очевиден и неумолим.

Совсем скоро он не сможет бороться. Опасный туман обволакивал разум сильнее с каждым днём, и иногда Драко просыпался, свято веря, что его единственная цель в жизни — сражаться за идеи чистой крови: те самые, которые он уже давно не разделял. В такие моменты было сложно контролировать свои действия.

"Ты не тот, кто мне нужен» — надломленный, полный слёз и страдания голос ворвался в воспоминания, когда Драко опустил глаза и смахнул с лица Гермионы прилипшую прядку. Она была права — их союз обречён. Даже если поначалу получится справляться с приступами жестокости и отвращения ко всем, в чьих жилах течет маггловская кровь, это не изменит главного: он станет слугой Лорда.

Вспомнил, почему оказался в беседке, где нашёл его Блейз Забини. С утра отец прислал письмо. Среди множества общих фраз Малфой уловил одну важную мысль: правительственная армия терпит поражение. Люциус отчаянно призывал перейти на нужную сторону, пока ещё не поздно. Вот только Драко не хотел быть ни на чьей стороне.

Вчера Гермиона просила его быть сильным. И он бы, наверное, смог… Но каждый день до тех пор, пока Поттер не убьёт Лорда, Малфой вынужден будет бороться с собой. А если не убьёт? Если проиграет? Тогда участь Драко будет решена, и боль, которую принесёт Гермионе его падение, не сравнится с той, что грозила сейчас. Она не заслужила этого.

Так есть ли смысл? И нужен ли ей, девушке, достойной самого лучшего, он вот такой — сломленный, измученный и почти сдавшийся? Она хотела защиты и поддержки. Но как он может постоять за неё, когда не в силах спасти даже себя?

Драко выбрался из-под одеяла и поёжился, в глубине души осознавая, что всё это — лишь предлоги, а истинная причина была в том, что он страшно боялся. Ответственности, первых настоящих чувств и того, чем придется ради них рискнуть.

А ведь вчера был готов на всё: под влиянием алкоголя и отчаянного желания почувствовать её тепло, верил, что сможет свернуть горы. Натягивая брюки, Малфой думал, что лучше уйти сейчас, пока такое возможно — оставить её спящую, хрупкую и родную. Пока объятия не стали капканом, а нити ещё можно разорвать. Чем раньше это произойдёт, тем легче будет пережить.

Драко был уверен, что Гермиона справится, хотя и корил себя за то, что принесёт ей очередную порцию страданий.

Но он знал, что должен уйти. Так будет лучше для всех.

09.12.2012

Вопреки

Глава 34

Вопреки

Вот и всё. Свет в глаза. Сожаленье не поможет.

Ты об этом знаешь тоже –

Это свет тебя тревожит, а не лишняя слеза.

Решено уходить. Ад не дал тебе поблажки –

Ты в добро не веришь даже,

И никто тебе не скажет, что ты сможешь дальше жить.

(Айса)

Было шесть часов утра. Драко быстро пересек Гриффиндорскую Гостиную, оказался в коридоре и только теперь смог вздохнуть свободно. Совсем скоро его здесь не будет…

Решение уйти пришло неожиданно и вспыхнуло слишком ярко, затмив все остальные. Мысли путались, затуманенные ядом Подготовки, но Драко был уверен, что это не собьёт его с намеченного пути.

Добежав до своей комнаты, вытащил чемодан и принялся складывать туда вещи. Война была в самом разгаре, и отец написал, что сегодня последний день, когда сын может принять решение. Так вот оно принято: он не будет играть ни на чьей стороне.

Начать жить с чистого листа можно где угодно. В конце концов, на его счету лежала приличная сумма. Если успеть снять её до того, как тот заблокируют, то денег хватит, чтобы получить разрешение на выезд, добраться до континента и пожить там какое-то время, наблюдая за событиями в родной стране только по заголовкам газет и не лишиться рассудка, не зная, жива Гермиона или нет. Но, как бы там ни было, это лучше, чем сойти с ума настолько, чтобы однажды самому направить на неё палочку.

Возможно, если Поттер выиграет, Драко вернётся и попросит у Гермионы прощения за свой трусливый побег. А она простит и поймёт, что у него просто не было другого выхода. А возможно, он больше никогда её не увидит.

Малфой вытащил из-под кровати шкатулку, где лежали Зелья Подготовки. Сейчас их осталось всего пять флаконов. Драко выпил один, остальные сунул в карман мантии, а затем принялся укладывать вещи, которые формально не представляли из себя никакой ценности, но были ему самыми дорогими: письма от Нарциссы и их последнее совместное фото; книгу, подаренную ею на семнадцатый день рождения и яркую поздравительную открытку; тетрадь с нотами любимых песен мамы и её подвеску с лунным камнем. Подумав, бросил туда гребень Гермионы и те письма, что она успела ему прислать уже после того, как узнала историю Валентина.

Все они были частичками той жизни, которую он не хотел забывать.

— Драко, что ты там копаешься? — заспанный голос Блейза Забини заставил Малфоя вздрогнуть и быстрым движением бросить коробку в ящик стола.

— Ничего, — буркнул он, небрежно отмахнувшись.

— Сколько времени? — поинтересовался Блейз.

— Полседьмого.

— Полседьмого? В воскресенье?! — Забини фыркнул. — Ты совсем рехнулся, Малфой? В такое время нормальные люди спят.

— Вот и спи! — бросил Драко.

— Легко сказать. Сам попробуй заснуть, когда у тебя кто-то копошится над ухом. Кстати, где ты был ночью?

— Неважно, — поморщился Малфой и с остервенением захлопнул чемодан.

— А куда собрался? — не унимался Блейз.

— Отец срочно вызвал в Поместье. Лучше не говори никому, что я уехал. К вечеру постараюсь вернуться.

— Зачем тебе тогда столько вещей?

Драко начал злиться: Забини сегодня был не в меру внимательным и дотошным — как будто от Грейнджер заразился...

— Отвали, а?! — не выдержал Малфой и, схватив чемодан, покинул комнату. Чем раньше он уедет, тем меньше шансов столкнуться с кем-то ещё.

Драко планировал покинуть замок через проход в Статуе Горгульи, затем из Хогсмида трансгрессировать в банк, а оттуда — сразу на вокзал. Шёл по коридору, держа в руке небольшой чемодан и стараясь ступать как можно тише.

Смотря по сторонам, мысленно прощался с Замком, в котором прожил почти семь лет, понимая, что вряд ли вернётся сюда.

— И далеко вы собрались, мистер Малфой? — услышал позади знакомый голос. Профессор Снейп появился из ниоткуда. Драко ругал себя за то, что не сверился с Картой Мародёров перед выходом.

— Здравствуйте, профессор, — ответил он равнодушно. — Отец прислал письмо, и я возвращаюсь домой.

Несколько минут Снейп молча смотрел на Драко пронизывающим и внимательным взглядом, и у последнего даже возникла мысль, не собирается ли тот использовать легилименцию, но подозрения не оправдались.

— Значит, решил сдаться? — наконец спросил Снейп.

— Скорее смириться с неизбежным, — отозвался Малфой, уставившись в пол. Нравоучения были последним, что хотелось сейчас выслушивать, ведь на душе и без этого скребли кошки. Драко чувствовал себя последней сволочью и самым настоящим трусом, который попросту сбегает с поля боя. Но бороться больше не было сил…

— Пройдёмте в мой кабинет, — потребовал профессор, и Драко ничего не оставалось, как послушаться.

Снейп налил в чашку горячего чаю и протянул Малфою. Тот взял и поставил её на стол, смотря, как свет играл на темной водной поверхности. Эта встреча только задерживала его и вносила диссонанс в без того шаткое душевное равновесие.

— А теперь говори правду, — попросил Снейп, смотря на Драко в упор.

— Я и сказал, — не уступал Малфой. — Не вам упрекать меня, профессор, — зло продолжил он, понимая, что затрагивал опасную тему, но сейчас мир вокруг был слишком отвратителен, а презрение к себе зашкаливало, поэтому Драко было просто необходимо выплеснуть эмоции.

Глаза Снейпа сузились, но это было единственным явным проявлением эмоций.

— Ты прав, не мне, — спокойно ответил тот. — Но ты собрался не к отцу. Так что говори правду. Как твой декан я вообще не имею права выпускать тебя из школы в середине семестра, но если сумеешь объяснить, то, возможно, я войду в твоё положение.

Драко наморщил лоб. В его глазах отражались сомнения: рассказать или нет?

Уловив смятение, Снейп продолжил:

— Я не могу упрекать тебя, потому что когда-то сам стоял на том же перекрёстке. С твоей стороны разумнее всего просить совета именно у меня.

— Мне не нужны советы.

— Сомневаюсь.

Драко вздохнул и решился. Возможно, рассказав, он сможет сбросить часть тянущего чувства собственной ничтожности или отрежет себе все пути к отступлению. Ясно одно: Снейп не даст уйти, пока не выпытает всю правду.

— Я хочу уехать, — проговорил Малфой спокойно. — Думаю, на континент. Сниму жильё, устроюсь на работу и постараюсь дождаться победы Поттера.

— Уверен, что справишься один в чужой стране? — серьезно спросил профессор.

— А почему бы и нет? За последние месяцы я видел вещи похуже, чем грязные отели. В любом случае, это лучше, чем участвовать в бессмысленной войне, борясь за фальшивые идеи. Или рехнуться, чтобы в них поверить.

— Как бы далеко ты ни уехал, заклятие Лорда не исчезнет. Ты понимаешь это?

— Да, но так, по крайней мере, я буду далеко и не смогу никому навредить.

— Мы поразительно похожи, Драко. Примерно двадцать лет назад я тоже хотел сбежать, но был человек, ради которого остался. Ты уверен, что нет никого, кто удерживал бы тебя здесь?

На мгновение Малфой закрыл глаза. Услужливая память тут же воссоздала образ спящей Грейнджер в тот момент, когда он уходил из комнаты.

— Никого, — уверенно отозвался Драко и сглотнул.

— Отпуская тебя, я нарушаю множество правил, но, думаю, для тебя так будет лучше.

— Спасибо, профессор, — Малфой чуть улыбнулся и встал, приготовившись уходить.

— Советую поспешить. Исходя из моих сведений, совсем скоро все наши границы могут закрыть. Если не успеешь, воспользуйся маггловским транспортом. Даже если для этого придётся нарушить несколько правил, вряд ли кто-то тебя остановит.

Малфой кивнул. Он не очень хорошо понимал, о каких сведениях говорил профессор, но давно решил, что в крайнем случае полетит на маггловском самолёте, предварительно наложив на сотрудников Империо, чтобы те пустили на борт.

— Если что, вы знаете, как со мной связаться, — сказал Снейп. — А теперь идите.

* * *

Гермиона проснулась от того, что ей стало холодно. Одеяло упало на пол, а окна затянул слабый морозный узор. На улице было ещё темно.

Еле разлепив глаза, она приподнялась на кровати и остро почувствовала, что чего-то не хватает. Тревожное предчувствие окутало Гермиону, но понять его причину та пока не могла.

Постепенно воспоминания стали возвращаться, и она осознала, что засыпала рядом с Драко, а сейчас снова была одна.

Потянувшись за часами, увидела, что стрелки показывали без пятнадцати восемь — совсем скоро начнётся завтрак. Интуиция подсказывала, что Драко ушёл отнюдь не в душ. Зачем нужно было вставать так рано в воскресенье? Если учитывать, как поздно они легли, это удивило.

Взгляд упал на календарь: пятнадцатое февраля. Именно в этот день в другом мире она бежала на площадь, чтобы спасти его. Гермиона поёжилась — то утро она всегда вспоминала с содроганием, ведь тогда исход всего решали секунды, но именно они помогли понять главное: она не бросит Драко ни за что на свете.

Гермиона наскоро оделась, заплела волосы в косу и вышла из комнаты. Сегодня она потребует от Малфоя выполнения обещаний и наконец-то узнает правду. Вот только глупо было бы рассчитывать, что всё пройдёт легко.

Распахнув дверь, Гермиона замерла на пороге. Для воскресного утра здесь было слишком людно: студенты носились и кричали, в раскрытые окна периодически влетали совы. Шкафы были вывернуты, как будто в них в спешке что-то искали, а перед камином выстроилась очередь из тех, кто, по-видимому, пытался связаться с домом.

— Гермиона! — воскликнул Рон, до того сидевший, угрюмо уткнувшись в газету, и бросился к подруге. Та поспешила навстречу.

— Что происходит? — поинтересовалась она взволнованно. Предчувствие и логика подсказывали, что ответ будет неутешительным. Тяжелый взгляд Рона также не предвещал ничего хорошего.

— Зачем ты запираешься и ставишь звуковой блок? — накинулся он вместо ответа. — Я стучусь к тебе с семи!

Гермиона отвела взгляд, вспомнив, что вчера действительно защитила свою комнату от посторонних вторжений, боясь, что кто-то может прийти и увидеть, что у неё гость. Это стало бы не только поводом для слухов, но и грубейшим нарушением правил.

— Извини, я… — начала она, но Рон резко перебил:

— Ты не представляешь, как я переживал! — зло выплюнул он, а потом бросил как будто между делом: — Сам-знаешь-кто захватил Министерство!

— Что?! — Гермиона побледнела, отшатнулась, как от удара, и схватилась за перилла, чтобы не упасть. Слегка поморщилась, надеясь, что ей послышалось, но вскоре стало ясно: это была правда.

— В это время ты была там с Малфоем — Пожирателем смерти, продолжил бушевать Рон, проигнорировав её состояние. — Ты хоть понимаешь, что он мог с тобой сделать?!

— Малфой не Пожиратель… — автоматически откликнулась Гермиона. Она сглотнула, пытаясь подавить тошноту.

При мысли о произошедшем в жилах стыла кровь. Все знали, что однажды это может случиться, но никто не думал, что так скоро и неожиданно. В последнее время Гермиона полностью отгородилась от внешнего мира и не читала никаких новостей, поэтому данная прозвучала громом среди ясного неба.

— Мне плевать! — заорал Рон. — С какой стати ты вообще привела его?!

— Неважно. Он всё равно уже ушел, а я цела и невредима. Лучше скажи, где Гарри? — выдохнула она.

— Ушёл к Дамблдору, — откликнулся Рон. — Его состояние вызывает у меня опасения. Когда мы виделись в последний раз, он был на грани. Два года нас держали в стороне, и вот к чему это привело…

Гермиона жадно втянула воздух. Сердце колотилось в груди как бешеное. Все страхи, что до этого прятались в закоулках сознания, в один момент сдавили грудь. Война началась. Настоящая война, от которой не спрячешься за стенами Хогвартса и закрытыми дверьми. Та, какую не получится игнорировать, выбрасывая газеты в мусорное ведро и трусливо отворачиваясь, стараясь не замечать, что у ещё одного сокурсника появились под глазами серые круги от бессонных ночей и горячих слёз потери.

Дата добавления: 2015-11-14