По лезвию ножа 2 страница

Малфой задумался. Подобные разговоры велись уже не в первый раз. Исходя из своего образа запуганного мальчика, он открещивался от них аргументом о том, что боится отмщения со стороны Сопротивления, и не станет ничего говорить, пока ему не гарантируют полную безопасность.

— Они найдут меня… — на выдохе произнес он, решив не менять тактику. — Вы не знаете возможностей этих людей и их жестокость!

— Поверьте, мистер Малфой, знаю. Я обещаю, мы отправим вас в любую из частей Конфедерации на выбор, сменим имя. Если хотите — внешность. Вам не о чем будет беспокоиться… — протянул Рейндр. Всё это время он вертел в руках волшебную палочку. Причем не свою, а Малфоя. Как будто дразня. В какой-то момент у Драко возникла мысль воспользоваться тем, что у него свободны руки, накинуться на следователя и отобрать её. А дальше будь что будет… Но здравый смысл победил. Даже если трюк с палочкой удастся, он не доберется и до двери, потому что вряд ли Рейндр не позаботился о своей безопасности, и снаружи стоит не один Страж Порядка. Следователь по-прежнему изучающе смотрел на Малфоя, а потом, по-видимому, решил применить последний аргумент: — Подумайте, Драко… Ваша свобода в обмен на имя человека, которого рано или поздно найдут в любом случае. Вы сможете вернуться к нормальной жизни, побороться за мисс Грейнджер. Ведь вас с ней связывают отнюдь не дружеские чувства…

Услышав фамилию Гермионы, Драко содрогнулся. Последнее, чего ему сейчас хотелось — это вмешивать сюда её. Уж лучше пусть она пока будет с Уизли, чем втянута в эту грязь. Интересно, как и когда он успел себя выдать? Неужели в те несколько минут, когда приходил Уизли?

А предложение следователя было заманчивым, как ни крути… Вот только интуиция подсказывала Малфою, что никто не собирается его отпускать.

— Я хочу получить гарантии, — ответил он спокойно.

— Конечно, они у вас будут. Если хотите, мы завтра же отправим запрос в соответствующие службы. И через несколько дней вы сможете увидеть все документы.

— Вот тогда я и назову имя…

Расстались они на том, что через три дня Драко нужно будет пройти очередное обследование, а через неделю или две должны быть готовы его документы. Это было лучше, чем ничего. За две недели можно придумать какой-нибудь план побега. Или хотя бы украсть палочку. Вот только на следующий день двери его камеры отворились, и грубый бас произнес:

— Собирайтесь, ваш суд начнется через час.

Приговор. Очищение. Эти два слова ещё долго звенели у Малфоя в ушах. Глупо было ожидать чего-то другого. Конечно, его адвокат был полнейшей бездарью, а прокурор сработал как надо.

Назначили на воскресенье, причем публично. Чтобы унизить его или припугнуть остальных? Если память ему не изменяла, то публичное Очищение проводится всего один раз в год, в день Конфедерации. Тогда к чему такая честь?

Назавтра он снова попал в больничный отдел. Забота следователя о его руках оказалась напрасной, потому что раны все равно загноились. Более того, поднялась температура. Сам Малфой спокойно перетерпел бы это — отнюдь не самое страшное, что случалось с ним в последнее время, но Страж, совершавший вечерний обход, посчитал иначе.

Теперь Драко лежал на койке, а рядом кружили люди в белых халатах. Не так давно ему в вену воткнули шприц и вкололи очень болезненное лекарство. Скорее всего, оно должно было усыпить его, но подействовало ещё не до конца, поэтому Малфой не мог открыть глаза или пошевелиться, но слышал всё, что говорили вокруг.

— Бедный мальчик… Ещё совсем ребенок. Ну какой из него преступник? — произнесла пожилая сердобольная медсестра, которая пару дней назад дала ему яблоко, посетовав на то, что он бледный и исхудавший из-за недостатка витаминов.

— Тише, — шепотом сказал мужской голос. — Не говорите здесь такие вещи.

— Да какая мне разница? — ответила женщина. — Тридцать лет на них работаю, всякое повидала. А если отправят на пенсию, то пусть так… В городе совсем неспокойно. По улицам ходить страшно…

— Да. Люди сами не понимают, чего хотят.

— В воскресенье не советуют приближаться к Гайд-парку. Там акция будет проходить, против Очищения. Я слышала, именно поэтому его процедуру на тот же день назначили. Властям нужен был человек, на примере которого можно будет показывать, что после Очищения жизнь человека становится ничуть не хуже. Знаете, что-то вроде символа… будут интервью брать, по презенторию показывать… Но какой же родственник согласится на такое? А у этого… У него ни семьи нет, никого… — женщина всхлипнула. — Вот потому его и выбрали.

Они говорили что-то ещё, но Драко уже не мог уловить смысл. Разум был слишком туманным. А потом сон и забвение захватили его в свои крепкие сети.

* * *

Гермиона бежала и не оглядывалась назад. Знала, что это может лишить не только драгоценного времени, но и той силы, что возникла из ниоткуда и наполнила её собой. Эта сила заставляла вдыхать холодный воздух, обжигающий горло, терпеть резь в правом боку и боль бедре, которое ещё не до конца зажило.

Ровно в восемь часов роза на руке Гермионы вспыхнула. Тогда она поняла: пора. До калитки прошла осторожно, стараясь не издавать лишних звуков. Одним пальцем дотронулась до ворот, боясь, что те ударят током или заискрятся, привлекая к себе внимание. Но этого не случилось. Калитка открылась, и Гермиона сделала шаг наружу. Навстречу темноте.А теперь она бежала, не помня себя. На самом деле, сейчас лучше было не задумываться о том, что будет дальше.

Гермиона Грейнджер — сбежавшая сумасшедшая, потерявшая всё. Если бы это было так, стало бы легче. Потому что когда всё уже отобрано, нельзя забрать что-то ещё. Но пока ей есть, за что бороться.

Только когда от дома Рона её отделяло около мили, а боль в бедре была настолько невыносимой, что терпеть дальше казалось невозможным, Гермиона позволила себе остановиться и перевести дух. Пальцы сжимали палочку так сильно, что затекли. С трудом разжав их, она открыла сумочку и нащупала там обезболивающее зелье. Выпила залпом и зажмурилась. Попыталась восстановить дыхание и успокоиться, но сердце забилось в груди ещё сильнее, чем раньше — побочный эффект зелья. Но ей было не выбирать. Только бы нога не отказала…

Спокойным шагом дошла до остановки. Несмотря на то, что небо уже посветлело, город пребывал в запустении. Присев на слегка заметенную снегом лавочку, Гермиона взглянула на часы, оценивая ситуацию. До Очищения Драко осталось чуть больше полутора часов. Если верить расписанию, то ближайший автобус придет через двадцать минут. Но из-за того, что дороги замело, он легко может задержаться. Можно было бы поймать попутную машину, но за то время, что она сидела здесь, мимо не проехало ни одной. Подумав, Гермиона приняла решение идти вдоль дороги в сторону центра, и, если представится возможность, сесть в автобус на одной из следующих остановок.

Прежде чем он пришел, она успела пройти почти весь квартал. Оказавшись внутри, Гермиона оглядела салон, обрадовавшись, что тот практически пустой. Заняла место у окна и прислонилась лицом к стеклу, растопив морозный узор. Она была настолько измождена, что ноги как будто онемели. Каждое движение давалось через силу.

Автобус ехал слишком медленно. Или ей только так казалось?

«Пожалуйста, быстрее…» — мысленно умоляла Гермиона, сама не зная кого. В любом случае, её просьбы не были услышаны, потому что, не проехав и десяти минут, автобус остановился. Водитель покинул своё место и вышел на улицу. Через минуту Гермиона услышала его слова, прозвучавшие как приговор:

— У нас поломка, выходим.

Весь мир был против неё. Хотелось кричать. Кусать ногти и губы до крови или сесть на землю и разрыдаться. И уже никогда не сдвигаться с места. Сдаться. Но она знала, что не сделает этого. И дело даже не в том, что сдаваться — не в её правилах. Просто в этот раз на кону стоит слишком многое. А это значит, что она пойдет до конца.

Сейчас, когда время было жизненно необходимо, оно, как назло, ускорило свой бег. Минуты утекали стремительно, словно вода в горном ручье. И хотя пока у неё ещё был запас, который позволял пройти весь оставшийся путь пешком, Гермиона почти бежала.

В какой-то момент она поняла, что это было ошибкой, потому что боль в бедре снова стала чувствоваться, пробившись даже сквозь чары зелья. Но приходилось терпеть, потому что пить ещё одно нельзя. Слишком мало времени прошло, и к тому же, оно может пригодиться в будущем, ведь путь ещё неблизкий.

Ситуацию усугублял гололед, на котором Гермиона периодически поскальзывалась. Еле удерживая равновесие, заставляла себя идти вперед.

«Шаг, ещё шаг… До поворота, а потом передышка» — приказала она себе, пытаясь сфокусироваться на красном здании на углу улицы. Смотрела только на него, как на цель. Хотя до настоящей цели было ещё очень далеко. Но лучше об этом не думать.

Дальнейшее произошло так неожиданно и стремительно, что Гермиона не успела ничего понять. Под снегом оказался лед. Её нога заскользила и подвернулась, разрезав каблуком заледеневшую лужу. Небо и земля поменялись местами, а бедро пронзила такая боль, что из глаз посыпались искры.

Мутная, разноцветная темнота окутала её. Голова была очень тяжелой и весила теперь целую тонну, а в ушах возник сильный пульсирующий звук, словно кто-то заливает туда воду. Лишь для того, чтобы открыть глаза, пришлось приложить усилия. Тело было деревянным, а позвоночник парализовало. Бескрайнее небо — единственное, что удавалось увидеть, лежа на спине, рассыпалось снопами золотых бликов. И это были не снежинки, мерцающие в свете солнечных лучей.

Снег попал за пазуху и растаял, намочив воротник. Не без усилий Гермиона сжала пальцы, потянув на себя сумку, и попыталась нащупать там палочку. Та была на месте, что не могло не радовать.

Подняв руку, она чуть встряхнула ей, обнажая циферблат часов. Один взгляд туда подействовал, как пружина, заставившая резко сесть.

Горло сжала невидимая рука: Гермиона пыталась вдохнуть, но не могла.

Осталось полчаса. Она не успеет! Ни за что не успеет!

Руки сами открыли сумочку и вытащили оттуда последнее обезболивающее зелье. Его горьковатый вкус отрезвил.

Если бежать через парк, то можно сократить несколько минут. Тогда, может быть…

Знак Призыва на предплечье снова начал ощущаться, слегка покалывая. Но ей было не важно. Теперь уже ничто не важно. Она не успевает спасти Драко. Только лишь увидеть его в последний раз.

Встав на ноги, сделала неуверенный шаг, как будто земля может провалиться под ногами, а потом перешла на бег. Вот только это не прибавило скорости, потому что, не желая повторить предыдущую ошибку, Гермиона решила идти там, где снег чуть глубже, и предохраняет ото льда. Из-за этого ботинки увязали, и каждый шаг давался с трудом. Хотя зелье усмирило боль, усталость делала своё дело, и силы уменьшались с каждым мгновением.

Спотыкнувшись и снова потеряв равновесие, она вдруг вспомнила этот момент. Именно его показала ей Книга Судеб в тот день, когда перо Гермионы ещё не успело коснуться её страниц. Отчаяние, страх и обреченность… Тогда она испытала эти эмоции. И именно они накрыли её сейчас, как будто сложившись с теми, из воспоминаний, и от этого усилившись в несколько раз.

«Стоп!» — Гермиона впилась ногтями в ладони, заставляя себя сконцентрироваться. Сейчас не время для переживаний. Надо идти, ведь каждый шаг приближает её к Драко.

«Lumos Solem!» — громко произнесла она, вытащив палочку. Оттуда вырвался поток света и тепла, который растопил лед, освобождая дорогу. И хотя это заклятие предназначалось для другого, почему бы не использовать его с такой целью? Особенно если это жизненно необходимо.

Чем ближе становился центр, тем больше людей было вокруг. Теперь Гермиона поняла, что имела в виду Джинни, когда говорила о неспокойной обстановке в городе.

Стражи Спокойствия встречались практически на каждом углу. Мирные граждане жались к стенам и опасливо оглядывались по сторонам, почти все ставни окрестных домов были закрыты.

Подняв голову вверх, Гермиона заметила людей на метлах в черных масках и с флагами, на которых был изображен символ, похожий на тот, что она видела на руке Тома Реддла в штабе Альянса. Как ни странно, Стражи не пытались ловить их. Когда Гермиона хотела свернуть за угол, один швырнул вниз какое-то заклятие. Испугавшись, она подняла палочку, желая создать щит, но находившийся неподалеку Страж, которому оно и предназначалось, сделал это раньше, закрыв не только себя, но и оказавшихся рядом прохожих.

Понимая, что медлить опасно, Гермиона ускорила шаг. До Главной Площади оставалось совсем немного. Пробегая мимо гаражей, она увидела надпись через всю стену: «Очищение — убийство! Долой Директорий!»

Гермиона вздрогнула и прикусила губу. Силы Сопротивления действительно росли. Вот только ей было все равно. Сейчас у неё есть лишь одно дело — Драко.

Взглянула на часы: без пяти десять.

Не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих и Стражей, побежала вперед, проигнорировав красный свет светофора, и услышав несущееся вслед гневное гудение проезжающих машин.

Оставалось лишь несколько шагов. Мимо палаток, ещё одной остановки. Мимо Стражей и медленно плетущихся на площадь зевак.

Её ноги подкашивались и тряслись, то ли от нервов, то ли от перенапряжения. Продираясь сквозь толпу, Гермиона молила лишь о том, чтобы успеть. Она сама не знала, что именно. Спасти Драко или просто увидеть его в последний раз…

Над Площадью, как и в тот раз, разливался голос.

«Очищение — это не убийство и даже не наказание, как пытаются убедить вас люди, стремящиеся погубить нашу страну… Очищение — способ познать счастье… Сейчас вы сами убедитесь в этом… Мальчик, в душе которого не было ничего, кроме страха и ненависти… Обретет покой…»

Огромный колючий шар разрастался в груди Гермионы, мешая дышать. Гнусная ложь, обличенная в красивую упаковку, вызывала отвращение. Перед глазами мелькали спины. Ей богу, она швырнет в них Авадой, если ей не дадут пройти.

«Драко… Драко!» — орала она в исступлении. Но голос был слишком слаб, отчего срывался и хрипел. Перекричать эту безликую массу казалось невозможным.

Малфой уже почти поднялся на пьедестал. Ей нужно было, чтобы он увидел её. Чтобы в тот последний момент, пока он остается собой, знал, что она пришла за ним, что она его не бросила. И никогда не бросит. Это последнее, что она может дать ему.

Нет, это не так! Она не потеряет его снова! Ни за что! Ни за что…

Слезы застилали глаза, превращая мир вокруг в размазанные разноцветные пятна. Как будто она оказалась внутри акварельной картины, которую кто-то по неосторожности оставил под дождем.

Невероятно, но в этот момент Гермиона мысленно вернулась в дождливый день из далекого прошлого, когда она, знавшая, что такое любовь по одним лишь сказкам, вдруг произнесла: «Я бы хотела полюбить так, чтобы не страшно было всё отдать, дойти до края света». Те слова вдруг зазвенели в ушах, разорвав какофонию из шума и неразборчивых голосов. И впервые в жизни обрели смысл.

Их отделяло не более десяти метров. Руки Драко уже сжали кубок, когда он поднял глаза и увидел её. Его взгляд просветлел, а к лицу, словно щупальца, поползли мутные белесые струи.

Гермиона закрыла глаза. Ей нужно было подумать о том, что даст необходимые силы. Вспышка. В долю секунды пронеслись перед глазами воспоминания: письмо из Хогвартса, первый день в новом мире, мамина улыбка. Но этого было недостаточно. Она точно знала, что этого не хватит.

— Но иногда желаниям суждено исполняться… — его руки прижимают её к себе, его губы касаются её губ, и она летит…

На самом кончике палочки возникло яркое сияние.

— Expecto Patronum! — громкий, уверенный крик, и серебряная выдра вырвалась наружу. На миг ослепив всех вокруг, она врезалась в кубок и разбила его.

Белесые струи растворились в воздухе, а под ноги Драко упали осколки сосуда, который уже никому не сможет причинить вред.

Оцепенение. Кажется, оно охватило каждого, кто находился на площади. Все были настолько потрясены, что в первые несколько секунд никто не шелохнулся, и даже Стражи Спокойствия не стремились арестовать новую государственную преступницу. Все, но только не Драко. Сорвавшись с места, он в одно мгновение оказался рядом с почти обессилившей Гермионой.

— Медальон… Портал… — только и успела произнести она, прежде чем упасть к нему в объятия практически без сознания.

Расстегнув верхнюю пуговицу её пальто, Драко поймал медную цепочку.

В этот момент площадь ожила. Люди, подобно полчищу опасных насекомых, наступали со всех сторон. Но Малфой уже вытащил медальон. Большим пальцем нажал на кнопку, открывающую его, и один из Стражей схватил рукой воздух.

09.12.2012

Да или Нет

Глава 30

Да или Нет

Наши пути как паутинки или нити

Судьба плетет, и нам не ясно,

Где основа, где уток.

Мне говорят, что мир жесток,

Но как он может быть жесток,

Ведь создала его любовь?

Иль это ложь?

Прости.

Вновь плетем мы кружево свиданий

И расставаний. И как всегда,

То «нет", то «да".

И тайный страх терзает грудь.

(Ирина Богушевская)

Мир взорвался, разлетевшись на осколки, а затем собрался в одну точку. Боль, пронзившая тело Гермионы, была такой, как будто её вывернули наизнанку и пропустили через мясорубку. Не вдохнуть, не выдохнуть.

А потом всё закончилось. Просто схлынуло и исчезло. Как будто ничего и не было.

Они с Драко оказались в плохо освещенном коридоре с серыми стенами и множеством дверей.

Несмотря на то, что рана на бедре снова открылась, и теперь оттуда хлестала кровь, Гермиона не потеряла сознание. Она смотрела в глаза Драко, не отрываясь. Эти серые глаза стали для неё той точкой, которая помогала не терять связь с реальностью. В помутненном сознании плескалась одна-единственная мысль: всё кончилось! Она спасла его! Весь мир противостоял ей, но она справилась…

Драко крепко прижимал Гермиону к себе, и только благодаря ему ей удавалось до сих пор не упасть.

Это место не походило на тот штаб, в котором они были две недели назад. Массивные железные двери внушали опасения. В воспаленном и измотанном мозгу Гермионы промелькнула мысль о том, не обманула ли их Джинни с тем порталом.

В конце коридора появились люди.

Узнав среди них Клариссу Рейвери и Тома Реддла, Гермиона успокоилась. Подумать только, она была рада видеть даже последнего.

— С возвращением! — проговорил он тепло и серьезно. Кларисса же просто улыбнулась. Даже сейчас, в полубессознательном сознании, Гермиона заметила, что та исхудала и осунулась. Темные круги под глазами и тусклый бесцветный взгляд выдавали то, что и ей пришлось несладко в эти две недели.

Гермиона хотела что-то ответить, но лишь поднесла руку ко рту и сглотнула, пытаясь подавить рвотные позывы.

Видимо, она пошатнулась, потому что хватка Драко стала крепче. Должно быть, они стояли очень близко. Вдруг подумалось о том, что ещё недавно она попыталась отстраниться, спрятать от чужих глаз их объятия, а сейчас не стала. И причина даже не в том, что у неё физически не было на это сил. Ей вдруг правда стало все равно, кто и что подумает. Ради него она прошла весь город пешком, бросила вызов целому государству. И пусть хоть весь мир ополчится против них, она не отступится.

— Драко, отнеси девочку в медпункт, а то она совсем истечет кровью, — сказал Том Реддл. В этот момент Гермиона позволила себе потерять сознание.

Её рука вцепилась в рубашку Драко так крепко, что тому пришлось разжимать пальцы, чтобы опустить девушку на койку в больничном отделе.

Вокруг неё сразу засуетились врачи. Его же проводили в соседнюю комнату и оставили одного. Здесь были две кровати, прибитые к полу, небольшой стол и желтоватые стены.

Усталость нахлынула неожиданно. Решив, что помочь Гермионе он все равно не сможет, Малфой решил прилечь и сразу же заснул.

* * *

Она проснулась от того, что в глаза светило солнце. Сознание было ясным, как никогда. Прошедшие события легко воссоздались в памяти. Нога почти не болела. Закатав длинную ночную рубашку, Гермиона не увидела бинтов. Лишь только длинный почти затянувшийся шрам. Возник вопрос: она пробыла без сознания столько, что всё успело зажить, или в Альянсе такие хорошие врачи?

Взглянула на руку. Черная роза по-прежнему украшала запястье. Было бы странно, если бы она исчезла…

Осмотревшись, Гермиона обнаружила, что находится в просторной и почти пустой комнате. По-видимому, её перенесли сюда из операционной.

Узкая, намертво прикрепленная к полу кровать стояла у стены. Напротив была ещё одна. На ней мирно спал Малфой.

Осторожно, боясь сразу давать большую нагрузку, Гермиона попробовала встать на больную ногу, а затем маленькими шажками пошла в сторону кровати Драко. Опустилась на колени у изголовья и долго рассматривала его лицо. Сейчас, когда не надо было ничего бояться, она могла себе это позволить.

Ко лбу прилипла светлая прядка. Практически машинально Гермиона занесла руку и на секунду замерла в нескольких сантиметрах от лица, а затем всё-таки дотронулась, нежно убрав влажные волосы. Ресницы Драко чуть дрогнули, а кожа покрылась мурашками. Но она не остановилась, мягко перебирая пряди. Постепенно Малфой расслабился, словно невидимые тиски больше не сковывали его, и чуть улыбнулся во сне. Вот только в сердце Гермионы закралось сомнение: спит ли он или просто делает вид?..

В сущности, это было первое проявление близости, исходящее от неё самой. Раньше инициатива всегда исходила от Драко. Казалось бы, она должна была бы смутиться или почувствовать себя неловко. Но ей было так хорошо, что хотелось, чтобы это мгновение не кончалось. А потом он открыл глаза.

По телу Гермионы прошел электрический разряд. Малфой поймал её руку и переплел пальцы со своими. Улыбнулся тепло и чуть самодовольно, открыл рот, чтобы что-то сказать, но Гермиона его остановила:

— Тшш… Ничего не говори… Ты всё испортишь, — прошептала она с мольбой. В глазах Драко заиграли озорные искры, но все же он выполнил просьбу. Приподнялся на локте и мягко прикоснулся к чуть приоткрытым губам Гермионы, оставляя на них легкий, почти невесомый поцелуй и заставляя комнату перед её глазами рассыпаться и вращаться по кругу.

А потом они оба услышали громкий стук в дверь и резко обернулись на звук.

— Войдите, — крикнул Драко. Его голос прозвучал чуть сипло.

Дверь открылась слишком быстро. На пороге появились Том Реддл, Блейз Забини и Кларисса Рейвери.

— Здравствуйте, — бодро поприветствовала их Гермиона и резко вскочила, забыв о больной ноге. Поморщилась и присела на угол кровати Драко.

А потом Том Реддл сделал то, к чему она совершенно не была готова. Подошел к ней и взял за руку.

— Девочка моя! Ты не представляешь, какое большое дело для нас сделала… — начал он очень серьезно. Гермиона уставилась на него круглыми от удивления глазами и не сразу нашлась, что ответить. Малфой, сидевший сзади, и сейчас заглядывающий ей в лицо, еле сдерживался, чтобы не рассмеяться в голос.

— Трансляцию с Очищением Драко показали в прямом эфире практически по всей стране. Все люди видели, как ты разбила кубок! Наши акции и листовки просто ерунда в сравнении с этим… — продолжил Реддл с энтузиазмом. — Ты сделала то, чего мы добивались годами. Показала людям, что Очищение — то, с чем надо бороться. И то, с чем бороться возможно. Но что это было за заклятие, не подскажешь?

Опешившая Гермиона не сразу обрела дар речи. Она поймала себя на мысли, что больше Темный Лорд её не пугает, по крайней мере, в этом обличии. Но заговорить все равно было сложно.

— Это Патронус… — наконец выдавила она. — У нас оно используется для защиты от дементоров — стражей тюрьмы, которые высасывают душу. Я не знаю, почему решила использовать именно его. Все получилось само собой. Я слишком испугалась за Драко, а потом вспомнила именно его, — принялась рассказывать Гермиона, пытаясь воссоздать в памяти свои ощущения в тот момент. Идея вызвать Патронус действительно возникла сама по себе, на волне паники и отчаяния. Тогда она плохо понимала, что делает. Просто хотела спасти его…

— Дементоры… — протянул Реддл. — Припоминаю что-то подобное. Они действительно использовались в тюрьмах до войны.

— Но неужели у вас нет подобных заклятий? — с сомнением спросила Гермиона.

— Конечно, есть. Вот только Директорий защищает свои Кубки ото всей возможной магии. Я не знаю, как тебе удалось сломать эту защиту. Скорее всего, это потому, что твоя палочка сделана не в Конфедерации. Или потому что ты использовала заклинание в первозданном виде. Магия ведь не статична… И заклятия претерпевают изменения под влиянием общества.

— Именно так дементоры превратились в кубки?

— Вполне вероятно… — произнес Реддл задумчиво. — К слову о превращениях: мы проверили дом в Египте. Там живет пожилая пара, которая ничего не слышала ни о Книге Судеб, ни о её предыдущих владельцах. Боюсь, вам придется продолжить поиск.

Когда Том Реддл заговорил о книге, Гермиона напряглась. Вновь вспомнила обо всех своих подозрениях и сомнениях.

— Почему вы не спасли Драко? — спросила она рассерженно, глядя Реддлу прямо в глаза. Слишком смело для человека, который ещё несколько дней назад терял дар речи в присутствии этого человека. — Ведь ваших возможностей наверняка хватило бы на это…

— Понимаете, Гермиона… — начал Реддл успокаивающим тоном с покровительственными нотками. Он смотрел на неё как на несмышленую девочку, которой надо все раскладывать по полочкам. В сущности, так он разговаривал почти со всеми. И, что самое главное, имел на это право.

— Мы не могли рисковать. Чтобы вытащить Драко из тюрьмы, нам понадобилось бы привлечь огромные ресурсы, рассекретить многих агентов. В сложившихся условиях это было невозможно…

Столь страшные и циничные слова прозвучали буднично и обыденно, как будто речь шла не о жизни человека, а об исходе шахматной партии. И это буквально вывело Гермиону из себя. Щупальца гнева захватили её в плен, обжигая и отравляя кровь. А формальное «Мне жаль», сказанное Реддлом впоследствии, только усугубило ситуацию.

Ничерта ему не жаль! Все они лишь пешки в его игре, ступеньки, которые приведут к цели. И Реддл пойдет по их головам, даже не задумавшись. Так ли сильно он изменился?..

— Я не буду вам помогать, — вдруг отрезала Гермиона. Слова вырвались быстрее, чем она успела их остановить. Все, включая Драко, недоуменно на неё уставились. Но, тем не менее, она не жалела о сказанном ни капли и даже продолжила свою мысль: — Мы сами найдем Книгу и решим, что делать с ней дальше.

— Гермиона… — рука Драко опустилась ей на плечо. Резко обернувшись, она увидела, как он мотнул головой, как бы говоря: «Не наделай глупостей…». Умом понимала, что он прав. Без этих людей им не выжить. Два государственных преступника, они окажутся в Управлении Безопасностью сразу же, как выйдут за пределы действия чар ненаносимости. И тогда шансов на спасение не будет уже никаких.

Том Реддл тоже прекрасно знал это. Поэтому никак не прокомментировал безрассудную и дерзкий выпад Гермионы, но лишь спросил:

— Драко, тебе поставили знак Призыва?

— Нет, — покачал головой Драко. — Они не успели. Как я понимаю, моя публичная казнь было назначена как ответная реакция власти на проводимый вами митинг против Очищения.Гермиона вздрогнула. Дело обрастало новыми неприятными подробностями.

Было неясно, хотел ли Малфой уколоть сопротивленцев этой фразой, но прозвучало именно так.

— Вполне вероятно. Это в их стиле. Хорошо, что всё обошлось, — ответил Том Реддл как ни в чем не бывало. Пальцы Гермионы с силой сжали простыню. Она стиснула зубы, чтобы ненароком не сказать то, что может навредить им с Драко. Ибо сейчас в голову приходили только такие фразы.

— Помните, вы говорили про энциклопедию, в которой написано о Книге Судеб? — спросил Реддл, резко переменив тему. — Где она?

— В нашем мире она хранилась в моем фамильном замке, — ответил Драко.

— Тогда, думаю, тебе стоит отправиться туда и проверить. Мисс Грейнджер, увы, не сможет составить тебе компанию. Ведь теперь она находится под постоянным наблюдением Управления…

— Хорошо, — на удивление легко согласился Малфой.

* * *

— Ты не можешь пойти туда! — отрезала Гермиона, когда они остались одни. — Это опасно!

Драко подошел к ней и притянул к себе. Усмехнулся и прошептал пленяющим голосом:

— Это так мило, что ты обо мне заботишься…

Гермиона тут же смешалась.

— Нет, я… — попыталась отступить она.

— Ты просто так хотела спасти меня… — просмаковал Драко, воссоздав тон Гермионы в тот момент, когда та рассказывала о Патронусе.

Она передернула плечами и попыталась освободиться. Но Драко не отпустил. Всё это было так типично для них. Он смеялся над её чувствами и упивался своей властью, а она злилась, но не могла ничего поделать, потому что в глубине души ей это нравилось.

— Да, хотела, — вдруг призналась Гермиона, всё-таки вырвавшись из цепких объятий. — А сейчас я хочу, чтобы ты никуда не ехал.

— Да ничего не случится… — теперь Малфой говорил серьезно. Взглянув в полные тревоги и заботы глаза Гермионы, он вмиг лишился всех своих колючек. На него давно так не смотрели… С тех пор, как умерла Нарцисса. — Я вернусь очень быстро. Трансгрессирую в поместье, а потом сразу обратно. На крайний случай всегда можно рассчитывать на родовую защиту... — он искренне хотел успокоить её.

Дата добавления: 2015-11-14