Узоры жизнесплетений 4 страница

Он чувствовал себя эгоистом, потому что с трудом мог радоваться тому, что она жива.

Та женщина, что он видел сегодня — не его мать. Не та, кто сидел у изголовья его кровати, когда он болел, не та, кто махал вслед уходящему поезду, когда он впервые ехал в Хогвартс.

У него больше нет прошлого. Его самого больше нет.

Странно, почему он не растворился в пространстве, когда история перешла на этот виток. Сегодня утром Драко думал, что это может стать толчком для новой жизни — без навязанных правил и обязательств. Жизни, которую можно строить самостоятельно. А теперь не знал, во что верить.

* * *

Они прошли два квартала, не проронив ни слова. Гермиона боялась начать разговор первой, а Драко не спешил делиться своими мыслями и переживаниями.

Гермиона чувствовала вину за то, что всё обернулось именно так. Возможно, не пойди она на поводу у своего желания изменить мир, ситуация сложилась бы иначе: и не было бы этого мира и этой тоски в глазах у юноши, что шел сейчас с ней рядом.

— Знаешь, Гермиона… — начал Драко мертвым голосом. — Мне стоило бы обвинить во всем тебя, — спокойно продолжил он, словно прочитав её мысли. — Но ты не виновата. Я думал, что, изменив историю, смогу спасти её. И я смог. Здесь она сделала другой выбор. Я знаю, она хотела бы этого, когда плакала по вечерам в нашей библиотеке. А теперь она о нём жалеет. И знаешь, что самое смешное? Мама несчастна в обоих мирах, и от этого мне даже больнее, чем от того, что она не знает, кто я. Трудно объяснить, но я вдруг четко понял: что бы мы с тобой ни написали в той Книге, не смогли бы её спасти. Потому что есть вещи, которые сильнее нас, и никому не дано с ними справиться.

Гермиона не очень хорошо понимала, о чем он говорил, но почему-то от его слов становилось жутко. Было в них что-то фатальное, неизбежное.

Что бы они ни делали, как бы ни старались, ничего не изменится.

И Драко уже никогда не сможет вернуть мать. Ту Нарциссу, которую он любит.

Гермиона помнила, как чувствовала себя, выходя из дома Гарри Поттера, и понимала, что Драко сейчас в сотню раз больнее. И никто не в силах помочь ему

.

С неба клубами падал снег, поземкой заметая их следы. Сумерки, опустившиеся на Лондон, смешивались со светом фонарей и окрашивали всё вокруг в золотисто-синий цвет зимнего вечера. Планета вращалась, как и вчера или тысячу лет назад. Солнце садилось за горизонт и восходило на другом уголке планеты, звезды загорались и гасли, сжигая сами себя. В масштабах огромной Вселенной даже вмешательство Гермионы в историю являлось незначительной мелочью.

И в миг, когда положиться было не на кого, а верить больше не во что, Драко и Гермиона стали друг для друга самыми близкими людьми в этой бескрайней, вечной Вселенной. Судьба вела их по трудной дороге, похожей на длинный и запутанный лабиринт. И лишь только вера в то, что рядом есть человек, готовый идти рука об руку даже по самому тернистому пути, становилась той путеводной нитью, что могла вывести к свету.

* * *

Гермиона почувствовала боль в правом предплечье. Та была необычной: не то чтобы очень сильной, но чрезвычайно неприятной. Рука онемела и перестала подчиняться, как будто больше не принадлежала Гермионе. Она попыталась сжать пальцы, но не смогла. Любое движение теперь приносило чувство дискомфорта.

— Что с тобой? — спросил Драко, услышав слабый вскрик.

— Рука… — на выдохе проговорила Гермиона.

* * *

— Мистер Уизли, мы нашли вашу невесту.

— Где она? — Рон подбежал к подробной карте Лондона, разложенной на столе Отдела Поиска в Управлении Безопасностью. На одной из улиц на окраине Лондона сияла красная точка.

* * *

Драко подбежал Гермионе и быстро отвернул рукав. На предплечье красовалась татуировка в виде розы.

— Что за черт? — выругался он, не веря своим глазам.

Боль усилилась. Гермиона осела на землю, схватила горсть снега и приложила её к оголенной коже. Вытащив портал, Драко подхватил девушку на руки и трансгрессировал в штаб РОК.

* * *

— Что случилось? Почему она исчезла? — Рон вопросительно посмотрел на Стража Спокойствия.

— Сигнал пропал. Это очень странно, мистер Уизли… Он исчезает только в ненаносимых объектах, а они, как вы знаете, запрещены законом.

09.12.2012

Перекрестья

Глава 25

Перекрестья

Зима...Окончен бег.

И незачем искать вину

Конкретных лиц.

И не о чем спросить

Упавших с неба птиц

Лишь обстоятельства виной

Тому, что стало всем судьбой

Такой...

И пусть, как пепел, снег

Ложится, засыпая сны сгоревших лет,

Сметая ложный блеск смешных теперь побед,

Надежд несбывшихся земных,

Неясных образов ночных,

Пустых...

(Complex numbers)

Гермиона пыталась выглядеть бодро, но её попытки раз за разом терпели крах. Неприятные ощущения в предплечье усиливались с каждым мгновением. Ситуацию ухудшало то, что она понятия не имела, что происходит. Было страшно. В груди образовался тугой комок, не дающий до конца продохнуть. Всё вокруг смешалось, а к горлу подступила тошнота.

На Малфоя медленно накатывала паника. Он не знал, что делать, и самое главное, что всё это значит. Мысли о том, что напоминали её татуировка и это состояние, старался гнать прочь.

Они трансгрессировали к воротам. Сейчас Драко проклинал излишнюю заботу о безопасности штаба. Из-за неё пришлось связываться с дежурным и бежать через сад. Он увязал ногами в снегу, поскальзывался и злился с каждым мгновением всё сильнее. Наконец его уже изрядно помутневшему взгляду предстала бежевая дверь их комнаты. К этому моменту лицо Гермионы стремилось сравняться по цвету со стенами, зрачки были расширенны, а руки иногда подрагивали, словно сводимые судорогой.

Драко положил Гермиону на кровать, а сам опустился на колени рядом и поймал её руку. Она сжала его ладонь с такой силой, что Малфой поморщился. Однако это принесло ей небольшое облегчение: направив силы одно конкретное действие и в одну конкретную точку, разум перестал фокусироваться только на боли.

— Что со мной? — чуть слышно спросила Гермиона, еле шевеля губами. Было видно, что это дается ей с трудом. В голосе проскальзывали ноты отчаяния. — Рука как будто… как будто в огне.

Договорив, она закашлялась.

Несколько мгновений Драко молчал. Измученный, потухший взгляд Гермионы прожигал его, причиняя практически физическую боль.

— Я не знаю, — почти честно ответил он. Несмотря на то, что подозрения были, Малфой не хотел озвучивать их Гермионе раньше времени. Если предположение верно, то лучше ей сейчас не волноваться ещё сильнее. Хотя, куда уж?..

Но она уже не слушала. Лежала, не двигаясь, и считала про себя, как пульсирует от боли контур на её руке. Раз, два, три…

На какое-то мгновение Драко подумал, что ей стало легче, но тут Гермиона снова скорчилась от боли, которая усилилась в несколько раз и стала немного другой: не глухо пульсирующей, а острой, как от пореза. Терпеть больше не было сил. На лбу выступила испарина, а во рту появился солоноватый привкус. По-видимому, она прикусила щеку.

Свободной рукой Гермиона схватила покрывало, как будто желала вырвать кусок прямо из середины, а второй ещё сильнее сдавила руку Драко.

Слезы всё-таки потекли по щекам, но она, похоже, этого не осознавала. Пыталась что-то сказать, но из-за всхлипов и охрипшего, почти пропавшего голоса Драко не мог разобрать ни слова.

Малфою начало казаться, что он и сам постепенно терял ощущение реальности. Время замедлилось, и весь мир слился в одну точку: её огромные глаза на побелевшем лице. Вскрики эхом отдавались в висках, а разум был воспален от попыток понять, как он может помочь ей.

— Грейнджер! Гермиона… — несколько раз позвал Драко, но она его не слышала. А через некоторое время впала в забытье. Малфой понимал, что приводить её в чувства бессмысленно. В ушах у него шумело, а взгляд следил за слезинкой, медленно стекающей по щеке Гермионы. Драко смотрел на неё несколько секунд, а потом резко очнулся, вынырнув из этого состояния, как из воды. Сделал глубокий вдох, встал, накрыл Гермиону одеялом и, прошептав «Потерпи немного», вышел из комнаты.

Дверь за ним громко хлопнула, оставив неприятный звон в ушах.

— Блейз! — закричал Малфой. Он опрометью спустился по лестнице и столкнулся с Луной Лавгуд, которая выходила из кухни. Та удивленно посмотрела на него:

— Что-то случилось? Выглядишь так, будто три часа спасался от погони.

— Гермиона… — только и смог выговорить Драко, убрав со лба прилипшие пряди. По взгляду лица Луны можно было предположить, что она собиралась сказать в адрес последней что-то нелицеприятное, но потом ещё раз посмотрела на Драко и серьезно спросила:

— Что с ней?

— Ей плохо, — начал Драко. — На руке появилась черная метка. Что это значит?! — он сорвался на крик, ведя себя так, как будто Луна имеет отношение к случившемуся.

— О черт… — произнесла последняя серьёзно. Её лицо вмиг приняло озадаченное выражение, а глаза сузились. — Дело — дрянь.

— Что это значит? — повторил Драко свой вопрос.

— Это Призыв, — произнес Блейз, бесшумно вышедший из двери позади Малфоя. Тот вздрогнул и резко оглянулся. — И сбавь, пожалуйста, обороты. Луна ни в чём не виновата.

— Что за Призыв? — повторил Драко, пропустив замечание Блейза мимо ушей. Сейчас его беспокоило совсем другое.

— Луна, собери совет, пожалуйста. Как ты понимаешь, у нас неприятности, — сказал Блейз, не сильно торопясь давать объяснения. Он по-прежнему был поразительно спокойным и отрешенным, словно все проблемы, даже самые серьезные, ничего не значат или не имеют к нему отношения. Хотя, конечно, это было не так.

— Да скажи ты, черт возьми, что происходит! — Драко снова почти кричал. Его глаза опасно горели. — И пошли наверх. Я не хочу оставлять её одну, — резко добавил он.

* * *

— Успокойся, сядь, отдышись, — сказал Блейз, когда они поднялись в комнату. Драко подбежал к кровати Гермионы и нашёл её руку. Та была очень горячей. Блейз небрежно смахнул с подоконника вещи и забрался туда. — Своими нервами ты точно ей не поможешь, — резонно заметил он. — Принеси ему воды, — обратился он к показавшейся в дверях Луне. — Их вдвоем без сознания я точно не вынесу.

Через минуту Драко сжимал в руке стакан с прозрачной жидкостью. Несколько секунд недоверчиво смотрел на неё. В памяти возник образ из далекого осеннего вечера в кабинете Зельеварения.

Мотнув головой, чтобы отогнать видение, Малфой всё-таки отпил из стакана.

— Пошли вниз, — сказал Блейз. — За десять минут с твоей девчонкой ничего не случится.

Драко хотел сказать, что Гермиона вовсе не его девчонка, но решил, что сейчас это неважно. Блейза всё-таки послушался.

— То, с чем мы сейчас столкнулись, называется у нас Призывом, — наконец, начал рассказывать Блейз. Теперь они, вместе с другими членами клуба, сидели в комнате для совещаний. — Знак Призыва есть у каждого жителя Конфедерации. Его ставят при рождении, и он служит обеспечению безопасности. С его помощью можно обнаружить местоположение любого человека с гражданством ОММГ, где бы тот ни находился. В мирное время Знак никак не беспокоит своего владельца, его даже не видно. Но если кого-то из нас начинает разыскивать Управление Безопасностью, то он начинает подавать сигнал. Обычно это проявляется в легком дискомфорте. Татуировка не болит, но ощущение всё равно нельзя назвать приятным… Рука как будто немеет, человек перестает её ощущать. Вообще, это довольно странно. Сложно объяснить… — Блейз закусил губу и задумался.

— Я понял, продолжай, — поторопил его Драко. Уж кому, как ни ему знать о том, что это за ощущение.

— Боль Знак начинает приносить лишь в тех случаях, когда разыскиваемый — государственный преступник, или находится в таком месте, где его местоположение невозможно определить: в ненаносимом объекте. Именно поэтому нам так важно не выдать себя. В мирной жизни мы самые добропорядочные граждане. Каких ещё поискать… Потому что если кто-нибудь узнает сопротивленцев поименно, то можно считать, что наше дело потерпело крах.

Драко сглотнул. Рассказ Блейза окончательно выбил его из колеи. За сегодняшний день на него свалилось столько, что он не мог понять, как до сих пор не сошел с ума.

— Это многое объясняет, — бесцветным голосом произнес Малфой. — А я-то думал: как они собираются меня искать, когда отпустили из Управления, — добавил он задумчиво.

— У тебя ведь нет Знака? — вдруг спросила Луна, резко подавшись вперед. Её глаза загорелись.

— Нет, — отозвался Драко.

— Прекрасно! — воскликнула она. — Блейз, ты понимаешь, что это значит? Какие возможности это может открыть для нас?

Драко почувствовал, как в нём вскипает злость.

— Какие возможности?! — разгневанно спросил он, резко встав. — Гермиона потеряла сознание от боли, а вы размышляете о своих чертовых планах!

Драко сам не ожидал от себя такого. Он — человек, который всю жизнь думал только о себе, сейчас впервые осознал, что чужая боль порой бывает куда сильнее своей собственной.

— Если бы мы могли помочь ей, то сделали бы это, — заверил его Блейз. — И даже не ради своих планов… — добавил он после небольшой паузы.

— Но должен же быть способ хотя бы облегчить её состояние! — не желал отступать Драко.

— Она очень странно переносит Призыв… — вдруг снова заговорила Луна. — Гораздо хуже, чем мы все. Со временем с ним удается справляться. Эта боль не физическая, она исходит из подсознания. Поэтому, при определенной подготовке, её можно научиться контролировать. Но Гермиона среагировала на Призыв даже хуже, чем обычный, неподготовленный человек, столкнувшийся с ним в первый раз. У нас никто ещё не терял от него сознание. Разве что немного поднималась температура. Я не знаю, с чем это связано. Возможно, сказывается её незнание. Некий эффект неожиданности… Она не поняла, что происходит, впала в панику, а паника усилила боль. А возможно, у неё есть какая-то сильная негативная ассоциация, связанная с татуировкой. Но я не уверена… Ты должен знать лучше.

— Да… Я понял… — выдохнул Драко. На лбу у него выступила испарина. Рассказ воскресил в памяти все самые ужасные воспоминания из прошлой жизни. — Думаю, ты права, — обратился он к Луне. — Мне нужно вернуться к ней.

* * *

Гермиона не приходила в себя уже больше трех часов. Всё это время Драко сидел рядом с её кроватью, периодически давая выпить жаропонижающего Зелья, которое совсем не помогало. Полубессонная ночь давала о себе знать, и глаза уже начинали слипаться, но Драко отчаянно боролся со сном. Страшно подумать, что ещё утром он верил в светлое будущее в этом мире, а днем говорил с Нарциссой. Этот невозможно длинный и тяжёлый день никак не желал заканчиваться. Хотелось поверить, что завтра все сегодняшние проблемы растают, и снова можно будет думать, что «всё будет хорошо».

Было около четырех часов утра, когда дверь скрипнула и отворилась. Драко обернулся и увидел Блейза. Тот был одет в дневную одежду и, похоже, тоже не ложился спать. Но выглядел весьма бодро.

— Привет, — шепотом начал он. — Как она?

— Как видишь, не очень, — пробубнил Драко, бросив на друга колючий и измученный взгляд.

— Если хочешь, можешь поспать. Я покараулю, — между тем, предложил тот. — От тебя всё равно не очень много толку.

— С чего вдруг такая доброта? — язвительно и опасливо спросил Драко. Нервы его были на пределе, очень хотелось спать, поэтому на заботу о том, чтобы выглядеть дружелюбно, не было сил.

— Просто так.

— Ну ладно… — ввязываться в спор или начинать пререкаться не было желания, а предложение Блейза действительно было очень заманчивым. Подумав, что причинять Гермионе вред РОК не было никакого смысла, а у самого у него уже начинает кружиться голова и двоиться в глазах, Драко просто кивнул.

Он лег на матрас, укрылся одеялом почти до шеи, хотя в комнате было очень жарко, и закрыл глаза.

Сон пришел почти сразу, но был неспокойным. За то непродолжительное время, что у него было, Малфой несколько раз просыпался в холодном поту, терзаемый кошмарами, которые никак не мог вспомнить.

Примерно в восемь часов он проснулся окончательно. На улице уже светало, а метель, бушующая всю ночь, улеглась. Окна были затянуты сказочным и причудливым узором, который мерцал в свете последних звезд, уже готовых уступить место солнцу.

Вместо Блейза на стуле около кровати Гермионы сидела Кларисса.

— Доброе утро, — улыбнулась она, оторвавшись от книги, которую до того читала. — Ей уже лучше. Жар почти спал.

— Хорошо. Вы дежурили всю ночь?

— Да. По очереди.

— Могли бы разбудить меня.

— Это было бы кощунством.

В комнате было очень душно и сильно пахло лекарственными зельями. Драко очень хотелось развеяться. Хотя бы несколько минут постоять на свежем воздухе.

— Тебя не обременит побыть с ней ещё минут двадцать? Мне нужно на воздух.

— Конечно. Я дежурю всего лишь с семи и ещё совсем не устала.

* * *

Драко отправился к морю. Он хорошо помнил эти места из прошлой жизни, когда данное Поместье принадлежало дедушке Блейза, и они иногда приезжали сюда на лето. Солнце ещё не встало, поэтому небо было окрашено в лазурный цвет раннего утра. Воздух манил свой свежестью, и Драко вдыхал его с жадностью.

Он дошел до небольшого уступа, возвышающегося над морем, и опустился на небольшой камень, предварительно стряхнув с него снег. Вид почти знакомого места внушал спокойствие.

* * *

Гермиона не сразу поняла, что из случившегося вчера было на самом деле, а что просто приснилось. Когда взгляд смог сфокусироваться и комната перестала представлять собой размытую массу, она смогла увидеть Клариссу, сидевшую около кровати на стуле, матрас Драко со скомканным одеялом, упавшим на пол, и коробку со склянками на полу. Сердце кольнула обида. Почему Малфой ушел, оставил её, когда ей было плохо? Казалось бы, после всего, что они прошли вместе, он мог проявить хотя бы немного заботы.

— Ты проснулась? Наконец-то! — в голосе Клариссы чувствовалось облегчение. Её лицо озарилось приветливой улыбкой, но сейчас Гермиону это скорее раздражало. — Заставила ты нас, конечно, понервничать.

— А… Извините, — чуть рассеянно отозвалась Гермиона. Голос был охрипшим, а горло сильно саднило. — Где Драко?

— Он сидел около тебя почти всю ночь, места себе не находил, — отозвалась Кларисса, мягко улыбнувшись. — Сейчас ушел прогуляться.

— Правда?! — глаза Гермионы загорелись, в груди появилось тянуще-щекочущее ощущение, а мир стал на несколько тонов ярче.

— Да, вот буквально десять минут назад вышел.

— Нет… Я о том, что он переживал…

— Ну конечно! Ходил нервный, срывался на всех. Тебя ни на минуту не оставлял. Мы думали, его самого откачивать придется, — говоря это, Кларисса не переставала улыбаться, и как будто даже подмигнула Гермионе. Или той только показалось. Гермиона зарделась, опустила глаза, силясь сдержать улыбку, но у неё ничего не вышло.

— А куда он пошел? — звонким голосом спросила она.

— Не знаю, — Кларисса пожала плечами.

— Я пойду поищу, — Гермиона села на кровати. Сделала это слишком резко, отчего уши заложило, а взгляд снова расфокусировался.

— Ты сумасшедшая?! — всплеснула руками Кларисса. — У тебя всю ночь была лихорадка, а там мороз.

— Ничего, всё в порядке. Я уже хорошо себя чувствую, — Гермиона встала, стараясь не выдать, что у неё кружилась голова, и потянулась за пальто. Новость о том, что Драко переживал, вдохнула в неё сил. Теперь очень хотелось увидеть его.

— Никуда тебя не пущу! — строго сказала Кларисса. — Потом от него ж и влетит.

— Не влетит, — Гермиона хмыкнула и поспешно покинула комнату. Ей хотелось выйти из дома незамеченной, поэтому она шла медленно и осторожно. Голова по-прежнему кружилось, а дышать было тяжело, но в остальном она чувствовала себя неплохо. Из гостиной доносились голоса, но слов было не разобрать. Прислушиваться Гермиона не стала, но направилась в холл, а через него к выходу. Оказавшись на улице, она почти пожалела о своей затее, потому что там действительно было прохладно, а где искать Драко, Гермиона понятия не имела. Солнце ещё не взошло, но приближение утра ощущалось очень явственно. Уже собравшись возвращаться, заметила цепочку следов на свежем снегу, которая вела вправо и вниз. Не оставляя себе времени на раздумья, поспешила туда.

* * *

Малфой сидел на небольшом уступе, возвышающимся над пляжем, и смотрел на море.

— Драко! — её голос заставил его подскочить. Оглянувшись, Малфой увидел Гермиону, стоящую за его спиной в пальто, надетом прямо на ночную рубашку, и легких шнурованных ботинках. Волосы рассыпались по плечам и, кажется, вились ещё сильнее обычного, а в глазах больше не было болезненности. Лицо по-прежнему оставалось бледным, но на щеках появился легкий румянец. Глаза сияли счастьем, причины которого были понятны только ей самой. Драко не знал, что ему делать: радоваться, что она очнулась или злиться, что пришла сюда в таком виде.

— Тебе не кажется, что ты одета слишком легко для человека, ещё недавно лежавшего в лихорадке? — произнес он, стараясь, чтобы голос звучал как можно более строго. Тем не менее, её взгляд обезоруживал.

— Ничего, я уже отлично себя чувствую. Спасибо за заботу. Кларисса сказала, что ты переживал, — она мягко улыбнулась. Драко поморщился, злясь Клариссу за то, что та не умела держать язык за зубами.

— Я переживал? Ещё чего! Просто ты… Просто никому не пожелаешь такого, — бросил он и отвернулся обратно к морю.

— Да, конечно, — с иронией протянула Гермиона, усмехнувшись. Отнекиваясь, он выглядел скорее трогательно, чем цинично. — А что со мной было?

— О… Это долгая история. Пошли обратно, а то ты простудишься, — выдавил Драко. Пытался выглядеть равнодушным, но взгляд его выдавал.

— Я довольно морозостойкая, как ты мог уже убедиться, — Гермиона улыбнулась. Для человека, ещё вчера потерявшего сознание от боли, она была слишком веселой. Вытащив палочку и чуть прогрев землю, опустилась рядом с Драко.

— В общем, в созданном тобой государстве Метку ставят всем. Это способ слежения и «обеспечения порядка», — на этих словах Драко скривился, Гермиона же больше не улыбалась. В её глазах читалось недоумение, смешанное со страхом. Малфой продолжил:

— Так вот… Кто-то подал на тебя в розыск. И Управление Безопасностью решило тебя призвать. Так как мы трансгрессировали в ненаносимый объект, у них это сделать не получилось. Но они отчаянно пытались прорвать защиту. Поэтому тебе было плохо.

— Да уж… — только и смогла выдавить из себя Гермиона. Она прикусила губу и перевела взгляд на море, освещенное первыми лучами солнца, и пыталась переварить услышанное. Информация никак не желала укладываться в голове. Метка всегда ассоциировалась у неё с чем-то враждебным и неправильным. Как она может служить во благо? Кто вообще додумался создать такую систему?

— Как думаешь, кто бы это мог быть? — спросил Драко язвительно. Гермиона не сразу поняла, о чем он.

— Не знаю… — откликнулась она монотонно.

— А я догадываюсь, — процедил Драко. — Тебе надо было тщательнее подходить к выбору жениха.

«О чем ты?» — почти спросила Гермиона, но в этот момент поняла, что именно он имел в виду. Эта догадка заставила её вздрогнуть. Нет! Нет…

— Нет, Рон не мог! Он бы не стал… — её голос звучал очень неуверенно.

— Да прям? Как я понял, он не очень-то хотел, чтобы ты уходила.

— Да. Но вряд ли… Он меня любит и не стал бы причинять боль.

— Наивная ты, Грейнджер. — Драко поморщился. — Любит… — повторил он, произнеся это слово так, как будто говорит самое страшное ругательство. — Кстати, завтра все уедут в Хогвартс. Сможем разъехаться в разные комнаты, — непонятно к чему выплюнул он.

— Зачем? Я не хочу! — Гермиона сказала это раньше, чем гордость успела остановить её. Испугавшись собственных слов, она смутилась, прикусила губу и покраснела.

Драко в упор посмотрел на Гермиону. Огромных усилий ей стоило не отвести взгляд.

— Правда? — спросил он тихо и очень серьезно.

— Да. Не вижу в этом смысла. Вещи переносить, белье перестилать… — принялась тараторить она, надеясь, что голос звучит буднично.

— Да, логично, — заключил Драко, сделав вид, что поверил в ту ерунду, которую она говорила. Гермиона была благодарна, что он не начал язвить.

— Но слушай, — вдруг произнесла упавшим голосом. — Если завтра начинаются занятия, а я не приеду, то меня, наверное, будут искать снова. Мне этого не хочется.

— То есть, ты собралась в школу? — спросил Драко на удивление ровно.

— Нет. То есть да. То есть не знаю. Я думаю, надо посоветоваться с ребятами, — растерянно начала она, а потом замерла на несколько секунд, смотря в одну точку затравленным взглядом. Её ресницы задрожали, и она часто заморгала, пытаясь удержать слезы.

Вдруг Гермиона резко развернулась к Драко и бросилась ему на шею:

— Что же мы наделали?!

Драко прижал её к себе, пытаясь успокоить. Настроение Гермионы менялось слишком быстро. Стало понятно, что та веселость, и эта истерика — всё исходит из одного: нервного истощения.

— Пойдем в дом… — предложил Драко. Она кивнула. Он помог ей подняться, и они направились в направлении штаба.

* * *

— Ну конечно её хватятся! — зло произнес Блейз. Драко уже в третий раз спрашивал, что можно придумать, чтобы Гермиона не ехала в Хогвартс. — В нашей стране даже чихнуть без разрешения нельзя, а ты хочешь, чтобы она прогуливала школу.

— Неужели ничего нельзя придумать? Вы же наверняка пропускаете занятия, когда идете на свои операции! — не отступал Драко. Гермиона сидела рядом и наблюдала. Теперь она была в состоянии апатии — множество новой информации перегрузило сознание, заставив его впасть в спячку. Люди, взгляды, разговоры проплывали мимо неё, не затрагивая чувств. Сейчас она видела всё так, как будто сидела в зале кинотеатра и смотрела фильм: просто наблюдала за чужими проблемами и метаниями, и ничто из этого её сильно не трогало.

— Нет, есть один вариант… Но мне не хотелось бы его использовать без крайней надобности.

— У нас — крайняя, — резко ответил Драко. — Что за вариант?

— На случай, когда кому-то из членов клуба нужно срочно отправиться на задание в учебное время, мы договорились с некоторыми официальными организациями. Они выдают нам фальшивые документы об участии в их мероприятиях. Кроме того, у нас есть несколько собственных подставных организаций. Но процедура оформления довольно сложная… И Гермионе всё равно придется поехать в школу чтобы, на основании наших документов, получить официальное разрешение на пропуск занятий.

— Черт возьми, как всё сложно! — всплеснул руками Драко. — Но это лучше, чем ничего.

— И в каком же мероприятии меня отправят участвовать? — впервые за долгое время подала голос Гермиона. Она по-прежнему выглядела отстраненно.

— Благотворительность или общественная работа. Посмотрим, что сейчас проводится. В прошлый раз я «ездил» в волонтерский центр по уборке природных заповедников.

— Понятно, — кивнула Гермиона. Ей по-прежнему было всё равно.

Драко хмыкнул.

— Я поищу что-нибудь для тебя. Но тебе самой придется пойти к директору МакГонагалл и просить официальное разрешение на пропуск. После каникул она может дать его весьма неохотно. Или вообще не дать.

— Тогда придумайте ей задание поважнее, — сказал Драко.

* * *

Драко и Гермиона сидели напротив друг друга в тишине. Малфой на полу, прислонившись к стене и рассматривая дверной косяк, а Гермиона на кровати, поджав под себя ноги и изучая витиеватый рисунок на обоях стены напротив. Атмосфера действовала гнетуще. Казалось, что комната стала теснее и душнее. Оба чувствовали себя не в своей тарелке.

Было ещё достаточно светло, и они могли видеть лица друг друга очень хорошо, но старались не смотреть в глаза.

Гермиона хотела было лечь спать, но шесть часов вечера — слишком рано даже для неё. Даже создавать видимость ещё бессмысленно.

Она думала о том, что натворили они в погоне за нелепой мечтой, какой тяжелый путь выбрали и какую ответственность возложили на свои плечи.

На улице сгущались сумерки. Только когда их лица стали почти неразличимы, Драко заговорил:

— Блейз сказал, что по вечерам они могут проводить повторный Призыв, для проверки того, не появилась ли ты в зоне достигаемости. Он гораздо слабее предыдущего, но всё равно будь готова.

— Хорошо, я постараюсь перетерпеть. Спасибо, — глухо отозвалась Гермиона. На несколько секунд снова повисло молчание. Драко принялся насвистывать себе под нос какую-то мелодию, а Гермиона теребила край одеяла.

— Как мы смогли допустить такое? Где ошиблись? — спросила она тихо. Этот вопрос был обращен не к Драко, но он ответил.

— Счастье для всех недостижимо. Я говорил тебе это.

— Но ведь я хотела не счастья. Хотя бы нормальной жизни... Без войны, без страданий.

— За всё приходится платить, Грейнджер. Жители этой страны платят за стабильность свободой. Это нормально.

— Нет, это ненормально! В нормальном обществе на людях не ставят клейма! — она вскочила и подошла к окну, желая вдохнуть чистого воздуха. В груди снова появился тугой комок.

Дата добавления: 2015-11-14