1 страница

Глава 1.

Гарри не был точно уверен, как все это началось. Хотя нет, он знал, как это началось, он просто не был уверен, почему это продолжалось, или что, овладев его одноклассниками, позволило этому продолжаться.
Шестой год обучения для Гарри начался неспешно, а продолжился и того медленнее. Все были в напряжении из-за войны, которая неизбежно приближалась. После случая перед летними каникулами Волдеморт не беспокоил Гарри ни во снах, ни через шрам. И, как ни странно, ни один из пойманных Пожирателей Смерти не сбежал из Азкабана.
Гарри вернулся в Хогвартс угрюмым. Смерть Сириуса потрясла его очень сильно, хотя он не так уж и долго знал крестного. Но он был единственным человеком, предлагавшим отцовскую любовь. Теперь на место родителя мог претендовать только Дамблдор, но Гарри все еще чувствовал горечь его предательства, что едва ли помогало справиться с болью потери.
Фактически, это была идея Гермионы организовать совместную с другими Домами вечеринку. Решение об этом родилось после праздника по случаю победы в квиддич над Равенкло (с Гарри, восстановленным в качестве ловца). Тогда, поздно вечером, все расходились по спальням расслабленными и счастливыми. Итак, она решила, что объединенная вечеринка для шестикурсников поможет расслабиться каждому.
Вечеринка, которая начиналось как приглашены-все-но-в-действительности-только-Гриффиндор-Равенкло-и-Хаффлпафф была прервана появлением слизеринцев. Никто, конечно, ничего не сказал, так как предполагалось, что вечеринка устроена для всех Домов, но все же неприязнь была довольно отчетлива.
Малфой, возглавлявший свой Дом, ответил на это только самодовольной усмешкой.
* * *
Драко ощутил эффект, произведенный летними событиями, так же сильно, как и все остальные, если не более. Его идеальный мир перевернулся с ног на голову. Впервые имя Малфоев открыто презиралось, и впервые он настолько долго не видел отца, пребывая дома. Тем не менее, его отношение к Светлой и Темной сторонам практически не изменилось. Он все также недолюбливал магглорожденных, и был далек от того, чтобы встречать их с распростертыми объятиями. Но, в то же время, он втайне ненавидел Волдеморта так же сильно, как ненавидел раньше только Поттера. До сих пор Темный Лорд не предпринял ни единой попытки, чтобы вытащить его отца из Азкабана. Драко думал, что, самое позднее, через две недели после начала каникул Люциус будет свободен, но не было даже признака подготовки побега, что его потрясло, причинило боль и сбило с толку.
Его мать справлялась с создавшимся положением не лучше него. Нарцисса не умела выражать свои материнские чувства, и то, что последние пять лет Драко провел в Хогвартсе больше времени, чем дома, еще больше отдалили его от матери. Будучи с сыном отчаянно вежливой, Нарцисса провела большую часть лета либо в своей спальне, либо устраивая званые обеды и пытаясь вытащить имя Малфоев из той грязи, в которую оно пало.
Несмотря на замешательство, Драко не собирался пересматривать свое поведение с Золотым трио. Их отношения, наоборот, стали более насыщенными после того, как мальчики обнаружили преимущества кулачного боя. Возможность видеть окровавленное лицо, как очевидное доказательство действенности приложения своих сил к противнику, подливала масло в огонь.
Поэтому, узнав об объединенной вечеринке, Драко не собирался отказывать себе в удовольствии поучаствовать.
* * *
Вскоре после того как пришли слизеринцы, принесшие с собой жалобы о том, насколько скучна вечеринка, положение вещей начало понемногу улучшаться.
Панси предложила поиграть в бутылочку. По-видимому, она считала, что подобные игры должны были сделать вечеринку исключительной.
Что и привело к тому положению, в котором сейчас, спустя несколько недель, оказался Гарри.
Все начиналось довольно невинно. Симусу пришлось поцеловать Сьюзан Боунс, Парвати поцеловала Блейза Забини, Гермиона — Терри Бута… Спустя какое-то время, когда крутила Лаванда, бутылочка указала на Падму и… наступила пауза.
— И что теперь? — поинтересовалась Лаванда, нервно посматривая на Падму краешком глаза.
— Поцелуй ближайшего от нее справа парня, — предложила Мораг МакДугал. Лаванда кивнула и повернулась было к Дину, когда вмешалась Панси.
— Нет! Нет, в чем тогда забава? — поинтересовалась брюнетка, кривя губы в самодовольной ухмылке. — Принцип игры в том, что ты целуешь того, на кого укажет бутылочка. Мы не оговорили, что будем делать что-то другое, если попадется партнер того же пола.
Лаванда мигнула, ее рот принял форму маленькой буквы "о", щеки же Падмы слегка залились краской.
— Л-ладно, — тихо сказала она и медленно приблизилась к другой девочке.
— Должна признать, я думала, будет больше возражений, — произнесла Панси, отрывисто рассмеявшись и изогнув одну бровь.
— Я — гриффиндорка, не так ли? — легко произнесла Лаванда. — А мы известны храбростью и прочим. Не могу отказаться от простого поцелуя.
— Резонно! — Панси великодушно ухмыльнулась. Рядом с ней хмыкнул Драко.
— Панси, перестань заводить дружбу с гриффиндорцами, — пробормотал он, а Панси шлепнула его по плечу.
— Отстань, Драко, я могу быть дружелюбной, когда хочу.
— Вау, Малфой, ты разрешаешь шлепать себя? — язвительно заметил Рон, глаза его не отрывались от двух девочек в круге, разделивших нервный легкий поцелуй перед тем, как стремительно вернуться к своим местам. — Я не могу поверить, что ты позволил девушке так с собой говорить, — сказал он, презрительно засмеявшись.
— По крайней мере, я могу заставить девушку говорить со мной, Уизли! — огрызнулся блондин, его серые глаза холодно смотрели на рыжего.
— Не начинайте! — воскликнула Гермиона прежде, чем Рон смог ответить. — Нет, не смей. Я не желаю сегодня иметь дела с драками.
Сидевший рядом с ней Гарри скучающе посмотрел на друга, пытаясь скрыть душивший его смех.
— Еще надо проверить, кто, кому и что позволяет, — Малфой самодовольно улыбнулся. Гарри резко повернул голову и впился взглядом в блондина.
— Заткнись, Малфой!
— Действительно, Драко, мне крайне неприятно говорить это, но я согласна с Грейнджер. Все только начало быть интересным! — произнесла Панси, надув губы. — Сэкономьте свое страстное соперничество для урока Зелий, ладно?
Драко недоверчиво посмотрел на нее, перед тем как получить быстрый поцелуй от Ханны Аббот, Гарри же снова попытался скрыть усмешку. Гермиона презрительно фыркнула.
— Спасибо, Панси, — беспечно произнесла она. Слизеринка в ответ поджала губы.
— О, давай покончим с этим, Грейнджер, я не пыталась улучшить наши отношения, — надменно произнесла она, откидывая с лица короткие волосы. Гермиона слегка нахмурилась.
— Отлично, — спокойно ответила она. Гарри открыл было рот, чтобы поддержать подругу, но в этот момент его внимание привлекли к игре, которую он до этого игнорировал.
— Гарри! — позвал его Симус, и на полсекунды Гарри испугался, что ему придется целовать ирландца. Гомосексуальность Симуса была общеизвестна, и с этим у Гарри никогда не было проблем, но целовать парня ему не хотелось. Честно, кто скажет, что может случиться. Симус, возможно, мог бы попытаться продлить поцелуй дольше положенного, и пошли бы слухи, обросшие бы невероятными подробностями, на которые мог бы купиться Ежедневный Пророк и...
— ГАРРИ!
Гарри моргнул.
— Да, прости, что?
— Бутылка показывает на тебя, приятель, — сказал Симус с ярко выраженным ирландским акцентом. Гарри снова моргнул и бросил безучастный взгляд на бутылку.
— Прекрасно. Кого я целую? — кроме одного или двух нервных покашливаний, ответом ему была тишина. Нахмурившись в замешательстве, юноша повернулся к Гермионе, которая также казалась немного смущенной. Не получив от нее помощи, он обратился к Рону, смотревшему на другую сторону круга с выражением полнейшего ужаса. — Хм… — Гарри проследил за его пристальным взглядом и наткнулся на Малфоя, чьи губы скривились в отвращении. Он моргнул еще раз и снова задался вопросом, кого же на Земле он должен поцеловать, что даже на Малфоя это произвело такой эффект…
Подождите-ка.
Широко раскрыв глаза, он снова уставился на Малфоя, и понял, к собственному ужасу, что отвращение блондина было направлено на него.
— О нет… ни за что, даже угроза оказаться в аду не заставит меня поцеловать Малфоя! — произнес Гарри, сползая на стуле. — Вы не можете заставить меня! — тишина все еще царила вокруг, пока Малфой не ухмыльнулся и не начал небрежно рассматривать свои ногти.
— Так, так, так, Поттер. И это пресловутая гриффиндорская храбрость, — он встретился взглядом с Гарри, и его самодовольная улыбка расширилась. — Испугался маленького поцелуя. Даже Браун не побоялась поцеловать другую девочку.
— Я без проблем могу поцеловать другого мальчика, Малфой, у меня проблема с тем, чтобы поцеловать тебя, — Гарри сплюнул. Брови Драко взметнулись вверх.
— Ого!!! Нет проблем с тем, чтобы поцеловать парня? Ты что-то не договариваешь…
— Это не то, что я подразумевал!
— А я думаю, именно то.
— Нет, не то!
— Мальчики! Я не хочу знать, кто с чем имеет проблемы, я хочу увидеть поцелуй! — вмешалась Панси. Ее глаза странно блестели.
В этот момент Гарри понял, что с его одноклассниками что-то не так. Нервно оглядевшись, он заметил тот же самый голодный взгляд у многих других девочек и, по какой-то причине, у Симуса, но это он проигнорировал. Большинство мальчиков просто выглядели заинтересованными, кроме Рона, который не скрывал своего отвращения.
— В общем, я согласен с Гарри: он не должен целовать Малфоя! — воскликнул он, сморщив нос. Гарри энергично кивнул и повернулся к Гермионе, ожидая поддержку и с ее стороны, но столкнулся с ее задумчивым взглядом.
— Нет, Рон, я думаю, Гарри должен сделать это, — мягко сказала она. Панси кинула на нее взгляд и усмехнулась. — В конце концов, Лаванда и Падма целовались. Это будет только справедливо.
— Гермиона! — воскликнул Гарри, пребывая в глубоком шоке. Драко захихикал. — Заткнись, Малфой!
— Забавно, что ты этого так боишься, Поттер. Возможно, это то, что Темный Лорд должен сделать: предложить трахнуть тебя или еще что-нибудь с тобой сделать. От этого ты на край света сбежишь, — он выглядел крайне самодовольным.
— А почему ты так стремишься к этому, Малфой? Ты ничего не хочешь нам сказать? — Гарри встретился взглядом со своей Немезидой. Драко открыл рот, чтобы парировать, помолчал, затем издал негодующий звук и, наконец, смог произнести что-то более осмысленное.
— О, мечтай, Поттер! — Это, конечно, была не самая лучшая реплика…
— Если я не увижу через несколько секунд вас двоих целующимися … — угрожающе произнесла Панси, вытаскивая палочку.
— Отлично, прекрасно! — Гарри наконец-то сдался, его глаза опасно сузились. — Малфой, иди сюда!
Драко уставился на него недоверчиво.
— Право, я не думаю, что это я должен делать. Как насчет того, чтобы ты подошел сюда?
— Ты очень стремился поцеловать меня, поэтому давай, поднимай свою ленивую задницу! — Гарри внутренне съежился, их спор медленно, но верно достигал уровня начальной школы.
— Я так не думаю, Поттер, я не стремился к этому…
— Хорошо, тогда сделаем так! — Гермиона вскочила и вытащила собственную палочку. Она выглядела пугающе, ее лицо яростно пылало. Гарри нахмурился и неохотно побрел через круг к Малфою, задаваясь вопросом, когда это он успел попасть в параллельную вселенную, где слизеринцы и гриффиндорцы были заодно, и Гермиона хотела, чтобы он поцеловал Драко Малфоя.
— Я знал, что ты хотел этого, Поттер, — Драко усмехнулся. Гарри решил не указывать на румянец, появившийся на щеках блондина.
— Малфой, заткнись, — устало сказал он вместо этого.
— Заставь меня, Поттер, — ответил Малфой до того, как понял, что именно он сказал. Ухмылка сползла с его лица и появилась у Гарри.
— Говорил же, ты этого хочешь, — его глаза вспыхнули, затем он протянул руку, схватил Малфоя за подбородок, притягивая к себе, и прикоснулся своими губами ко рту другого мальчика.
Прежде Гарри целовал только одного человека, и несчастная попытка с Чоу, конечно, не была лучшим опытом в его жизни. Но, по крайней мере, он был доволен, что поцелуем с ней он наслаждался гораздо больше, чем тем, что происходило в данный момент.
Поцелуй продолжался менее двух секунд, но даже это показалось Гарри чересчур. Он почти немедленно отступил и вытер губы рукавом, хотя в этом не было необходимости, так как еще не было на свете поцелуя более сдержанного, чем этот.
Драко проделал то же самое. Его щеки окрасились в такой насыщенный розовый цвет, что Гарри почувствовал, как краснеет сам.
— Это было самой отвратительно вещью, которую я когда-либо испытывал, — произнес Драко в конце концов, прерывая оглушительную тишину, царившую вокруг них. Он издевался над Гарри, в ответ зеленоглазый парень нахмурился.
— Я не виноват, что ты так плохо целуешься.
— О, отвали, Поттер.
* * *
Итак, с этого все и началось. Через несколько часов после события, называемого отныне не иначе, как «Поцелуй», Панси и Гермиона решили, что объединенные вечеринки должны проходить еженедельно. Это помогло бы студентам снимать накапливающееся напряжение и приносило бы хоть немного радости в жизнь. Неизвестно, как девушки смогли договориться о перемирии, но факт оставался фактом — вечеринки будут продолжаться.
Что и происходило.
Каждый субботний вечер.
И этого Гарри никак не мог понять.
То что игру в бутылочку заменили на более популярную «Правду или вызов», еще больше усложнило его положение. Одноклассники, казалось, были решительно настроены снова увидеть его целующимся с Малфоем, и это расстраивало Гарри гораздо больше, чем он мог предположить.
— Это потому, что вы давние соперники, — пояснила ему Гермиона спустя неделю, после особенно неприятного вызова — целовать Драко в течение десяти секунд. Конечно, это только называлось «целовать», все положенное время они просидели прижавшись друг к другу губами, но все же. Объяснение девушки ничем ему не помогло. Чем может так нравиться зрелище поцелуя между двумя врагами?
— Ничем, — ответил ему Рон, когда он поинтересовался у друга об этом. — Абсолютно ничем. Это отвратительно.
— Это возбуждает, — вмешался Симус и произнес то, что не смогла признать Гермиона. — Ты и Малфой — ничего более возбуждающего Хогвартс не видел в течение последних лет.
Гарри не мог с этим согласиться.
* * *
Драко решил, что больше не пойдет на вечеринку, после того как Сьюзен Боунс — хаффлпаффка! — потребовала, чтобы он целовал Поттера в течение десяти секунд. Это было слишком мерзко. Когда он сообщил Панси, что не будет сопровождать ее на четвертую вечеринку, та едва не устроила истерику. Пораженный и более чем встревоженный, он, все же, согласился пойти и в эту субботу.
Увы, он должен был знать, что это окажется плохой идеей.
* * *
«Панси выглядит сегодня слишком коварно, — решил Гарри, когда шестикурсники сели в круг и первые истины были открыты, а вызовы выполнены. — Она что-то задумала». Что именно, он узнал уже очень скоро.
Панси поправила прическу и обернулась к присутствующим.
— Я тут подумала, а почему бы нам не начать выполнять более неприличные вызовы? — она, усмехаясь, хитро посмотрела на внимающую ей аудиторию. Изменение, которое слизеринка решила внести в игру, было очевидно. Нечто подобное уже происходило раньше, и теперь не было дороги назад.
Гарри практически почувствовал, как это произошло, и, не сдержавшись, бросил взгляд в сторону Драко. К его удивлению, тот нервно сжимал кулаки и выглядел не наилучшим образом.
— Поттер! — голос Панси заставил его оторваться от созерцания блондина.
— Да…? — он с беспокойством в глазах взглянул на нее.
Губы Панси еще больше изогнулись.
— Правда или вызов?
Гарри сглотнул. Из создавшегося положения был один очень простой выход, но те сведения, что ему были известны об Ордене, пророчестве и Волдеморте в целом, не оставляли права на выбор. Любой бы использовал эти данные в своих интересах, и он не хотел знать, как поступил бы Малфой.
— Вызов.
Он снова должен будет поцеловать слизеринца.
Если только было возможно, ухмылка Панси увеличилась еще больше, превратившись в совершенно дикую усмешку.
— Я хочу, — начала девушка и бросила взгляд на Малфоя, — чтобы ты поцеловал Драко.
Гарри простонал и сморщил нос от досады. Драко повернулся и впился в него взглядом. Но Панси решительно подняла руку:
— Я не закончила… Французский поцелуй… и пока я не остановлю вас.
Гарри мог поклясться, что в этот момент у него все перевернулось в животе. Напротив него Малфой, оправившись от потрясения, яростно набросился на, так называемую, лучшую подругу.
— Панси, черт тебя подери, что ты творишь?!
Девушка сладко улыбнулась и потрепала его по руке.
— Ничего, Драко, дорогой, просто хочу получить удовольствие от сегодняшнего вечера.
Блондин продолжал смотреть на нее так, как будто у нее появилась еще одна голова.
— Что… но я… полный абсурд… Я действительно должен это сделать? — Гарри наконец-то справился с голосом.
— Да, Гарри, — Гермиона устрашающе взглянула на него.
— Это вызов, в конце-то концов, — бодро заметил Симус.
— Заткнись, Финниган, — сквозь зубы прошипел Драко и перевел взгляд на черноволосого гриффиндорца. — Ладно, Поттер, иди сюда, давай покончим с этим.
Гарри нервно сглотнул и кивнул. Как-то совсем не хотелось думать о том факте, что даже с Чоу он не заходил так далеко.
Гарри сел перед Малфоем и с опаской посмотрел на его плотно сжатые губы. Он слегка опасался, что, как только выполнение вызова подойдет к концу, тот откусит ему язык. Глубоко вздохнув, он прогнал эту мысль и приблизился к блондину.
Начало поцелуя ничем не отличалось от трех предыдущих, и Гарри уже начал задаваться вопросом: нельзя ли притвориться, что поцелуй был французским…
— Начинай, Поттер, и помни, я сама остановлю вас, — голос Панси прорвался сквозь его мысли.
Он подавил непроизвольный стон и осознал, что уставился на нос Драко. Подняв свои глаза, Гарри посмотрел, были ли открыты они у блондина.
Да, были, и это испугало его больше, чем он мог бы признать. Гарри дважды мигнул, и заметил, как лицо блондина медленно заливается краской. И в этот момент поцелуй внезапно изменился. Это уже не были плотно прижатые друг к другу рты. Малфой слегка расслабился, более мягко прижимаясь к Гарри, и тот решил, что можно бы и продолжить этот эксперимент дальше. Он осторожно приоткрыл рот.
В комнате воцарилась мертвая тишина, каждый увлеченно смотрел на двух юношей. Драко заерзал на месте — происходящее было действительно неприятно. Но, когда язык Гарри прошелся по его нижней губе, он задохнулся и неумышленно открылся навстречу. Язык сразу же проник в его рот и принялся кружить, исследовать, лишая Драко возможности думать. Он почувствовал, как к щекам прилила краска, голова слегка закружилась, ему казалось, что он падает.
Использовать язык, чтобы целовать кого-то… Гарри сразу определил это как самую чудесную вещь в мире. Он даже забыл, кого именно целовал. Сначала он, немного наклонившись вперед, застенчиво и осторожно исследовал рот Драко. Малфой не оказывал ему никакого сопротивления, казалось, он даже приглашал. Гарри продолжал наклоняться, задаваясь вопросом, как это возможно, когда блондин внезапно потерял равновесие. Одной рукой Гарри обхватил Малфоя за талию, в то время как другой оперся о пол. При этом пальцы Драко сомкнулись на бицепсах зеленоглазого брюнета.
Не думая ни о чем, они продолжили поцелуй в неистовом темпе. Их языки сплетались друг с другом, извивались, всасывали, кружили, и Гарри понял, что не испытывал ничего более замечательного в своей жизни. Он почувствовал, как одна рука Малфоя покидает свое место для того, чтобы переместиться на шею, и как его притягивают еще ближе. Колени начали болеть, однако он продолжал склоняться над блондином, углубляя поцелуй. Драко, изогнувшись навстречу, приглушенно простонал ему в рот.
Было слишком хорошо, и Гарри отказывался вспоминать, что целуется он, собственно говоря, с Малфоем. Все было так ново для него: он с трудом справлялся с дыханием через нос. В итоге, он отстранился, задыхаясь, и уставился на соперника, волосы которого были растрепаны, рот распух от поцелуя, а сам он смотрел на Гарри взгляд выражал смесь шока и отвращения.
— Отлично, самое время, — произнес немного задыхающийся голос, и оба юноши потрясенно уставились на Панси, которая нервно покусывала губу и хихикала. — Правда, я просила вас остановиться еще пять минут назад.
В действительности, это было не так. Она совершенно забыла, что должна была их остановить, будучи весьма довольной зрелищем, которое представлял их поцелуй. Никто из прочих зрителей и не подумал ее исправить, все продолжали с благоговейным трепетом смотреть на не-совсем-пару.
Когда до Гарри и Драко дошел смысл ее слов, они еще больше покраснели. В ужасе они поняли, что до сих пор сжимают друг друга, и в ту же секунду синхронно отпрянули друг от друга. Возвратившись на свое место, Поттер тут же спрятал лицо в ладонях. Рон сочувственно потрепал его по руке.
— Отвратительно, — пробормотал Драко, вытирая рот рукавом, что уже стало своеобразным ритуалом после подобных вызовов. — Тебе понравилось, не так ли, Поттер? — он сплюнул, впиваясь взглядом в противника.
— Кто бы говорил, — прорычал Гарри, медленно приходя в чувство. — Разве не ты цеплялся за меня? Ты таял от этого!
— Я таял? Что… Как ты пришел к такому выводу?! — лицо блондина постепенно снова принимало обычное для него, скучающее выражение. — Знаешь, Поттер, если у тебя настолько большие проблемы с тем, чтобы целовать меня, то почему ты до сих пор посещаешь эти сборы?
Гарри моргнул:
— А ты?
— А почему бы и нет, — Драко усмехнулся. — Я… Ты думаешь, я боюсь поцелуев, чтобы не приходить сюда? Или вообще чего-либо здесь боюсь? Я прихожу, потому что я не испугался, — он решительно проигнорировал хмыканье Панси и тот факт, что еще несколько часов назад собирался отказаться от прихода на вечеринку.
— … не испугался… — пробормотал Гарри, прищуриваясь. — Знаешь, что, Малфой? — он скрестил руки и, слегка вскидывая подбородок, решительно посмотрел в глаза слизеринца. — Также. Как. Я.
Так это и произошло. Все снова изменилось, карты были выложены. Как и все остальное между ними, все свелось к одному.
К их гордости.
Вызов был брошен. Кто будет первым, кто отступит?
Кто будет первым, не пришедшим, первым, проявившим слабость?

Глава 2.

Французский поцелуй очень сильно сказывается на отношениях двух людей, вовлеченных в него.
Так, по крайней мере, считал Гарри через неделю после памятной вечеринки.
При нормальных отношениях французский поцелуй мог бы считаться большим шагом. Впоследствии вы могли бы открыто проявлять свои романтические отношения на людях, брать друг друга за руки в коридорах, украдкой целоваться между уроками и не стесняться этого или заботиться о том, что другие могут подумать.
Естественно, ничего подобного ни Гарри, ни Драко не собирались делать. У гриффиндорца сама мысль о том, что они могли бы держась за руки ходить по коридорам, вызывала тошноту. Для них это было неприемлемо.
Но они не могли игнорировать друг друга, это было очевидно. Они не были способны на это в течение пяти лет и не собирались начинать сейчас. Даже прекратив свои стычки, они тем самым признали бы тот факт, что им некомфортно в присутствии друг друга. А это означало бы неумышленно согласиться с тем, что поцелуй был самым настоящим.
По негласному договору между Домами, шестикурсники вели себя так, как будто на вечеринках не происходило ничего особенного. Для всех они были просто усердными учениками, которые субботними вечерами сидели в своих комнатах и прилежно занимались. Так что в течение недели никто не упоминал о происшествии между Гарри и Драко, что подразумевало необходимость продолжения их ссор и стычек. Тем не менее, их столкновения заметно переменились.
Для начала, прекратились кулачные бои, которые они начали вести еще совсем недавно. Причина была проста — они не хотели касаться друг друга.
Вообще.
Таким образом, им оставались лишь словесные перепалки, которыми они, собственно, и занимались все пять лет знакомства друг с другом.
* * *
— Я ненавижу его, — объявил Гарри во вторник после исключительно едкого замечания Малфоя. — Мерлин, как я его ненавижу! Почему он такая сволочь? — он упал на диван в общей гриффиндорской гостиной и продолжил хандрить.
— Не позволяй ему доставать тебя, Гарри, он не стоит того, — Гермиона села рядом с ним. Поттер бросил на нее недоверчивый взгляд, с трудом сдерживаясь, чтобы не заговорить о не-должных-упоминаться-в-течение-недели вечеринках. Правда, он попытался передать ей свои мысли телепатически, но Гермиона попросту проигнорировала его.
— Он — большое шило в заднице, вот кто он, — нахмурился Рон. — И ты, Гермиона, своими вызовами только ухудшаешь ситуацию.
Отлично. Теперь они собирались поговорить об этом.
— Не я придумывала эти вызовы, Рон, — ответила она, откидывая волосы за плечи. — Я лишь сказала, что Гарри как гриффиндорец должен обладать храбростью, чтобы выполнить их. Я же не виновата, что вызовы… не очень приятные. Для Гарри.
— Не очень приятные?! — переспросил Гарри. — Они вообще неприятны! Я ненавижу это! Я каждую неделю иду и боюсь, что может произойти на этот раз.
Гермиона захихикала, но тут же взяла себя в руки под тяжелым взглядом брюнета. Задумчиво глядя в сторону камина, Рон тихо поинтересовался:
— Почему же тогда ты продолжаешь приходить? — он вытащил из своей сумки учебник по Заклинаниям. — Тебя же никто не заставляет.
Гарри покраснел.
— Я должен ходить. Если я отступлю, Малфой выиграет.
— Что выиграет?..
— Выиграет... Ну... Просто выиграет. Это же соперничество, как и все, что мы делаем, — с горечью в голосе признал Поттер.
— Это глупо, — она замерла на секунду, покачивая пером над пергаментом, перед тем, как бегло набросать заголовок для эссе, над которым работала. Гарри нахмурился, глядя на подругу, и решительно запихал учебники обратно в сумку.
— Я не могу сейчас заниматься домашней работой, — проворчал он, поднимаясь и закидывая сумку на плечо.
— Но эссе по Зельям нужно сдать уже завтра! Четырнадцать дюймов…
— Я напишу его позже, все равно не могу сконцентрироваться, — отрезал Гарри. — Увидимся позже.
Рон вздохнул, наблюдая, как лучший друг поднимается по лестнице, и перевел взгляд на Гермиону:
— Это ты виновата, ты же знаешь.
Гермиона фыркнула и снова занялась своим эссе.
— Гарри — большой мальчик. Я уверена, он сумеет с этим справиться.
* * *
Субботним утром большинство шестикурсников проснулось взволнованными в предвкушении вечернего развлечения. На меньшинство же приближение вечера наводило ужас.
На утренней тренировке Драко потребовалось на полчаса больше, чтобы поймать снитч. Он никак не мог сосредоточиться. И чем ближе был час «икс», тем более лукавые взгляды одноклассников ловил он на себе.
Спускаясь в Большой Зал на обед, он столкнулся взглядом с ухмыляющимся Терри Бутом. Когда он проходил мимо стола Хаффлпаффа, Захария Смит фыркнул в свой кубок, пытаясь скрыть усмешку. Это все его бесконечно раздражало.
Еще год назад никто бы не осмелился бы смеяться над ним. Но с тех пор, как Люциуса посадили в Азкабан, и имя Малфоев было опорочено, все изменилось. И, хотя он и проделал огромную работу, чтобы поддержать свой статус как в собственном Доме, так и среди остальных учеников, было очевидно, что авторитет он терял.
«Действительно, — думал он, — можно решить, что меня боялись, потому что мой отец был Пожирателем Смерти». Встань на путь Драко, и он натравит на тебя Темного Лорда.
Драко невольно усмехнулся, представив Волдеморта на поводке и играющего с резиновым мячиком.
Почувствовав себя немного лучше, он продолжил путь в слизеринские подземелья и почти сумел проигнорировать мечтательную улыбку Мэнди Броклехарст, появившуюся, когда он поравнялся с ней.
* * *
Гарри пытался к вечеру сохранить хоть каплю уверенности в себе. «Когда-то же люди должны перестать наблюдать за нами с Малфоем», — думал он. Как будто в Хогвартсе, кроме них, не было никого достаточно интересного. Ведь не было же к нему такого пристального внимания, пока на прошлой неделе Панси не высказала свое желание. Возможно, снова случится нечто подобное, и все забудут о них.
Это нечто случилось снова, но в довольно странной комбинации, которую придумал Джастин Финч-Флетчли. Его вызов выполнять должна была Гермиона, так что Гарри не стал смотреть, испытывая смущение за лучшую подругу. Которая, казалось, не особо и возражала. На субботних вечеринках все было устроено таким образом, что каждый мог показать ту свою сторону, которая обычно была скрыта. Как будто они попадали в параллельный мир, где могли себя вести так, как хотели.
Гарри повернулся к Рону, чтобы спросить, что тот об этом думает, но рыжий все еще не мог отвести взгляда от Гермионы, которая была очень занята тем, что поправляла свою рубашку. Беззаботная улыбка озаряла ее лицо, а щеки заметно порозовели.
Гарри усмехнулся и отвернулся от них, еще раз подумав, что, возможно, эта вечеринка будет не так плоха, как предыдущие.
Поэтому он был разочарован и крайне удивлен событиями, произошедшими этим вечером.
Первый сюрприз преподнесла Ханна Аббот. Тихая, застенчивая, милая Ханна Аббот, которую Гарри знал не слишком хорошо, но которая всегда была ему симпатична. Она сразу обратилась к Малфою, удивленно приподнявшему брови и выбравшему вызов.
Спустя мгновение стало очевидно, что эту девушку они очень недооценивали.
— Итак… Драко…
Малфой фыркнул, услышав свое имя из ее уст.
— Я хочу, чтобы ты… поцеловал… — она сделала паузу и выразительно посмотрела на Гарри, который усиленно показывал, что не хочет оказаться вовлеченным в этот вызов. Она вздохнула и стала наматывать на палец свои белокурые волосы. — Нет… это не то, чего я хочу. Драко, ты снова должен будешь поцеловать Гарри, французский поцелуй, но на этот раз вы оба должны расстаться со своими рубашками.
Оба мальчика громко запротестовали.
— Это несправедливо! — закричал Гарри. — Это его вызов, не мой, почему я должен снимать рубашку?!
Ханна склонила голову набок и, кажется, задумалась над его словами.
— Он прав, — тем временем произнесла Парвати. — Может ли она требовать это?
— Нет, она не имеет права требовать что-либо в подобном роде, — проворчал Драко. — Я отказываюсь выполнять этот вызов.
— У тебя нет выбора, Малфой. Мы сейчас обсуждаем Гарри.
Слизеринец скрестил руки на груди, на его губы вернулась усмешка.
— Давайте, подумаем, — скучающе произнесла Панси. — Мы играем в правду или вызов. Драко и Поттер должны поцеловаться, сняв при этом рубашки. Я думаю, это правомерно. И не имеет значения, Поттер или нет, выбрал вызов.
— Нет! — снова воскликнул Гарри.
— Думаю, это правильно, — Парвати переглянулась с Лавандой.
— Нет, нет и нет!
— Хорошо, я вызываю Драко и Гарри на французский поцелуй без рубашек, — счастливо объявила Ханна.
— Я не сделаю этого!
— Закрой свой чертов рот, Поттер! — почти прорычал слизеринец.
— Почему бы тебе не… — Гарри захлопнул рот раньше, чем оставшиеся слова вылетели наружу.
Драко самодовольно усмехнулся.
— Ты не сможешь скрыть это, Поттер. Все здесь знают, что ты получаешь удовольствие, целуя меня.
— Ага, приблизительно такое же, как сражаясь с василиском.
— Вызов ждет! — резко прервала их Ханна.
Именно тогда Гарри и решил, что эта девушка больше ему не симпатична.
* * *
Необходимость раздеваться под взглядами двадцати пяти пар глаз безумно стесняла. Пальцы Гарри дрожали, когда он торопливо расстегивал одну за другой пуговицы, практически сорвав с себя галстук вначале. Драко же, наоборот, все проделывал медленно и тщательно, дюйм за дюймом приоткрывая бледную кожу. Гарри находился перед ним, обнаженный по пояс, и беспомощно глядел на блондина, тянувшего время.
— Черт, ты не мог бы поторопиться, Малфой? — сердито поинтересовался он, наблюдая за тем, как Драко старательно складывает рубашку. Слизеринец все еще был в галстуке, он усмехнулся испытывающему неудобство брюнету.
— Поттер, нам не надо никуда торопиться. Я думал, гриффиндорцам известно такое понятие, как «прелюдия»?
Гарри закатил глаза.
— Как угодно, Малфой. Ты, может, и хочешь продлить это, но, когда речь идет о тебе, я хочу закончить все как можно быстрее, — говоря это, Гарри быстро подполз к юноше.
Малфой нахмурился и открыл было рот, чтобы парировать, но оказался схваченным за галстук и притянутым к гриффиндорцу. Губы Гарри решительно прижались ко рту блондина.
Глаза Драко широко распахнулись, и он тихо запротестовал, но Поттер закрыл глаза и просто проигнорировал его. Возмущенный этим, Малфой надавил на грудь Гарри. Почувствовав руки на обнаженной коже, Гарри задохнулся и, открыв глаза, поспешно отступил. Но пальцы на галстуке не разжал.
— Черт подери, Поттер! Ты хочешь, чтобы я ослеп так же как ты?! — слизеринец, нахмурившись, снял с него очки и небрежно отбросил их в сторону.
Гарри моргнул.
— Твои проклятые стекла едва не впились мне в глаза!
Гарри снова моргнул, и Драко впервые увидел глаза гриффиндорца. Они оказались такими пронзительными, не будучи спрятаны за очками, что лишали силы. Он попытался сделать шаг назад, но его галстук все еще был зажат в кулаке Гарри.
— П-поттер…— его пальцы дотронулись до груди юноши.
Гарри встряхнул волосами. Дрожь пробежала вдоль его позвоночника, когда ногти Малфоя царапнули его кожу. Не колеблясь, он снова наклонился, с уже закрытыми глазами, и нежно поцеловал Драко.
Этот поцелуй отличался от всех предыдущих, и Драко слегка подался назад. Гарри последовал за ним и обхватил его рукой за шею, притягивая ближе. Оба юноши вздрогнули, когда обнаженная кожа впервые соприкоснулась, и Драко сдался на милость языка гриффиндорца, приоткрыв рот.
Все снова было как в прошлый раз. Гарри позволил эмоциям овладеть собою.
Почувствовав, как Драко встает на колени, он хотел было последовать за ним, но был остановлен. В следующее мгновение блондин, используя свое преимущество в росте, запустил пальцы в густые волосы Гарри, оказавшиеся неожиданно мягкими. Зарыв пальцы еще глубже, он наклонил голову гриффиндорца назад, чтобы получить лучший доступ к его рту.
Позволив Драко делать все, что ему вздумается, Гарри бесстыдно наслаждался ощущением сплетенных языков. Его хватка на галстуке постепенно ослабевала, пока рука, наконец, медленно не отпустила материю и не оперлась о пол сзади, в то время как Драко продолжал нагибать его. Рука, обхватывавшая шею Малфоя, медленно опустилась вниз и стала гладить спину, слегка покрытую испариной. Драко задрожал и выгнулся навстречу, позволяя Гарри, наконец, встать на колени, схватить блондина за шелковистые волосы и оттянуть голову назад.
Голова Драко откинулась, и Гарри припал к изгибу между шеей и плечом. Он провел языком по коже, собирая небольшие соленые капельки пота. Глаза Малфоя еще сильнее зажмурились, и он издал низкий гортанный звук, ощутив, что брюнет принялся слегка посасывать кожу на его шее.
Стон отозвался не только в паху Гарри, но и вызвал несколько полузадушенным всхлипов в кругу, которые юноша то ли проигнорировал, то ли просто не заметил. В данный момент его мир сузился до него и шеи слизеринца, которую он нещадно целовал. Он снова вскинул голову, и их рты встретились, позволив языкам устроить неистовую борьбу за ведущую роль. Пытаясь восстановить дыхание, Гарри отстранился на мгновение, но потом снова набросился на опухшие губы Драко.
Руки Малфоя отпустили волосы юноши, спускаясь на плечи, одна из них легла ему на шею, вторая — на грудь. Затем он толкнул его, Гарри потерял равновесие и, падая, сильно ударился головой о пол. Драко повалился на него, и они, пытаясь выпрямиться, превратились в ругающийся клубок из рук и ног.
— Черт, больно же! Что ты хочешь сделать, Малфой! — Гарри, задыхаясь, пытался нащупать образовавшуюся на голове шишку. Он чертыхнулся, открывая глаза, и уставился на расплывчатый силуэт над собой. Прищурившись, он попытался хоть что-то увидеть, но вспомнил, что очки ранее были отброшены в сторону.
Тем временем слизеринец в полном замешательстве тер рукой по своей шее.
— Ты сосал мою шею, Поттер? — наконец, поинтересовался Драко, пристально вглядываясь в Гарри. Тот покраснел и отвел глаза.
— Хм… — он раздумывал, отвечать или нет, пока их взгляды не встретились снова. — А что, тебе понравилось?
— Конечно, нет! — воскликнул Драко, вскакивая и ища свою рубашку.
Гарри медленно сел и потянулся за очками.
— Я думаю, тебе понравилось.
— Что привело тебя к такой мысли?
Остальные присутствующие в комнате лишь молчали и переводили взгляды с одного юноши на другого так стремительно, как будто присутствовали на теннисном матче.
— Не знаю, — Гарри надел рубашку и стал застегивать пуговицы. — Может быть то, что ты стонал и, похоже, хорошо проводил время, — он самодовольно усмехнулся, наблюдая за тем, как Малфой пытается подобрать слова для достойного ответа.
— Ты не только слеп, но и глух, Поттер, — Драко закончил завязывать галстук и поднял глаза на гриффиндорца.
— Ты действительно стонал, Малфой, — прервал его голос Гермионы, которая выглядела взволнованной и легкомысленной.
— Заткнись! — яростно закричал блондин, отчаянно покраснев. — Тебя никто не спрашивал, грязнокровка!
— Не смей ее так называть, Малфой! — Рон вскочил.
— Это и тебя касается, Уизли!
— Хорошо, хорошо! — вмешалась Панси. — Достаточно! Возвращайтесь на свои места. Вечер еще не закончен.
Мрачно глядя друг на друга, Гарри и Драко вернулись на свои стороны круга, в то время как Рон просто нахмурился.
* * *
Второй сюрприз этой ночью преподнес Невилл, обратившийся к нему в порядке своей очереди. Гарри подумал, что раз это — Невилл, которому можно доверять, а с Малфоем он уже выполнил вызов, поэтому можно не опасаясь выбирать правду.
Или нет.
— Гарри, правда или вызов? — спросил парень, ухмыляясь.
— Хм… — Гарри задумался. — Думаю, правда, — он невинно улыбнулся.
Невилл, однако, ненадолго задумался:
— Хм… Хорошо, Гарри… тебе нравится целовать Малфоя?
Гарри замер, его глаза пораженно распахнулись.
— Хм… — он безумно хотел сказать, что нет, что он ненавидит это, что не хочет снова испытать нечто столь отвратительное… Но они были волшебниками, а это означало, что в игре «Правда или вызов» не могло быть место лжи. Ты должен был говорить правду. Черт возьми, настоящую правду. Как будто каждый игрок перед началом игры выпил Veritaserum. Никто не знал, почему так происходило, возможно, это было связано с магией внутри Хогвартса, но лгать было невозможно.
Поэтому Гарри вынужден был ответить:
— Хорошо… это — не то, чтобы я люблю целовать МАЛФОЯ, — он стал заикаться. — Я пробую… игнорировать то, что целую именно его, — сидевший напротив него Драко нахмурился. — Я сосредотачиваюсь на самом поцелуе. Он на самом деле неплохо целуется, — Гарри внезапно замолчал и дико покраснел. Он совсем не хотел этого говорить.
Драко усмехнулся:
— Так кому это нравится?
— Отвали, Малфой.
* * *
Третий и последний сюрприз вечера не только Гарри застал врасплох, но, кажется, и всех присутствующих, и, как прямой результат этого, многие из них больше никогда не появлялись на субботних играх из страха за собственную невинность.
Сюрприз преподнесла Миллисента. Была очередь Терри, и он выбрал вызов. А так как он был последним этой ночью, Миллисента решила оглушительно закончить вечер.
Правда, предварительно предупредила, но никто предостережение не заметил.
— Бут, я хочу, чтобы ты… — Миллисента огляделась, высматривая подходящую для ее замысла девушку. — А, Парвати.
Вызванная подняла на нее глаза.
— Бут, я хочу, чтобы ты удовлетворил Парвати ртом.
Гарри, невинный в этих вопросах, не был уверен, что означают ее слова, пока Парвати не сняла трусики и не села с широко расставленными ногами на стул, а голова Терри не исчезла под ее юбкой.
После этого Гарри сидел и наблюдал округлившимися от шока глазами.
Щеки Парвати окрасились едва ли не в малиновый цвет, она откинула голову назад, ее дыхание сбилось.
Гарри забыл, как дышать, наблюдая за парой, каждый мускул его тела натянулся словно струна. По какой-то непонятной для него причине его глаза стремительно отыскали сидевшего напротив Малфоя, и он заметил, что блондин пристально смотрит на девушку. Его рот все еще был припухшим от их поцелуя.
Дыхание Гарри участилось, и он перевел взгляд обратно на Парвати. Тем не менее, происходящее смущало его, и он повернулся к Рону. Что тоже было плохой идеей: его лучший друг увлеченно наблюдал за парой и, казалось, захлебывался слюной.
Гарри покачал головой и, посмотрев на Гермиону, облегченно вздохнул. Хвала Мерлину, она смотрела за представлением с легким неодобрением.
Продолжая наблюдать за одноклассниками, он сделал вывод, что подобные реакции были нормой. Одни смотрели с осуждением, другие пускали слюни. Некоторые девочки, кажется, завидовали.
Вздохнув, Гарри перевел взгляд на Парвати. Она вцепилась пальцами в спинку стула, положив при этом ноги на плечи Терри. Казалось, она была близка к… Гарри мог только предполагать, к чему именно она была близка. Но ее дыхание становилось более прерывистым, а стоны — все громче.
Гарри сглотнул, крепко сжимая коленями вспотевшие ладони. Его взгляд снова отыскал Малфоя, и Гарри с удивлением понял, что тот с самодовольной ухмылкой смотрит на него.
Гарри нахмурился, на что Драко в насмешливом изумлении приподнял бровь. Одновременно с этим Парвати громко застонала. Гарри моргнул, повернул голову и увидел смущенно улыбающегося Терри и абсолютно вымотанную Парвати.
Он был в шоке. В то время как он оказался втянут в странное противоборство взглядов с Малфоем, одна из самых симпатичных девочек курса только что испытала оргазм. Он подумал, что, наверное, должен был смотреть на нее так же бесстыдно, как другие юноши. Бросив нервный взгляд на Малфоя, он увидел, что тот снова со скукой смотрит в сторону.
Гарри вздохнул.
И как он позволил втянуть себя в это?

Дата добавления: 2015-11-14