Диспут второго дня

(Начало.)

На следующий день опять позвали нотариуса и продолжили дискуссию следующим образом:

Фортунат сказал: Я говорю, что Всемогущий Бог не производит из себя ничего плохого, и что его вещи остаются неповрежденными, распространяются и рождаются из не подверженного насилию источника; но другие противоположные вещи, которые существуют в этом мире, не текут (manare) от Бога и не появляются в этом мире как творение Бога; то есть, так сказать, не происходят от Бога. Итак, мы получили в вере то, что зло чуждо Богу.

20. Августин сказал:И наша вера такова, что Бог не является прародителем зла, и Он не сделал никакой злой природы. Но поскольку оба мы согласны, что Бог неповреждаем и незагрязняем, необходимо рассмотреть благоразумно и благочестиво, какая вера чище и достойнее величия Бога; та, в которой утверждается, что или сила Бога, или какая-то часть Бога, или Слово Бога, может быть изменено, подвергнуто насилию, повреждено, заковано; или та, в которой говорится, что Всемогущий Бог и вся Его природа и сущности никогда не могут быть повреждены в любой части, но что зло существует по добровольному греху души, которой Бог дал свободную волю. И если бы Бог не дал этой свободной воли, не было бы справедливого уголовного суда, никакой заслуги от праведного поведения, никакого божественного указания покаяться в грехах, никакого прощения грехов, которое Бог учредил для нас через нашего Господа Иисуса Христа. Поскольку тот, кто грешит не добровольно, вообще не грешит. Это я полагаю ясным и понятным для всех. Поэтому нас не должно беспокоить, если согласно нашим заслугам мы терпим какие-то неудобства в тех вещах, которые Бог сотворил. Ведь поскольку Он добр, он так и сделал все вещи; поскольку справедлив, он не может жалеть грешников, грехи которых, как я сказал, не были бы грехами, если бы у нас не было свободной воли. Ведь если кто-нибудь, так сказать, будет кем-то связан во всем теле, а его рукой будет что-то ложное написано без его собственной воли, и когда это станет известным судье, разве он обвинит этого человека в преступлении лживости? И далее, если это показывает, что нет греха там, где нет свободного упражнения воли, я хотел бы услышать, что злого сделала душа, которую вы называете или частью, или силой, или словом, или еще чем-то от Бога, что она должна быть наказана Богом или покаяться в грехе, или заслужить прощение, если она никаким образом не согрешила?

Фортунат сказал: О субстанциях я предлагаю считать, что Бог может рассматриваться как творец только доброго, и как мститель за злое, потому что злое - не от Него. Итак, от доброго разума я полагаю, что Бог мстит за злое, потому что оно не от Него. А если бы оно было от Него, или Он дал бы им разрешение грешить, как ты говоришь, что Бог дал свободную волю, то Он стал бы соучастником в моей ошибке, потому что Он был бы творцом моей ошибки; или Он не знал, что я сделаю, или Он оставил меня, не сочтя меня достойным Себя. Вот какое рассуждение мной предлагается, а сейчас я хочу спросить, учредил Бог злое или нет? И учредил ли Он конец злу? Ведь из этого следует, как учит нас и вера евангельская, что те вещи, которые, как мы говорим, были сделаны самим Богом как Богом-Творцом, были им сотворены и порождены, должны считаться неповреждаемыми. Это и утверждается в нашей вере, и ты сам можешь подтвердить, что мы это исповедуем, и что это подтверждает и авторитет христианской веры. И поскольку я не могу никак показать то, во что верю, без подтверждения этой веры авторитетом писаний, за это меня и обвиняют, что я следую христианству. Осмелишься ли ты сказать, что зло появилось в мире, сотворенное Богом? Или праведно верить, что злое - не от Бога, и такое рассуждение должно почитаться и приниматься? Я говорил о субстанциях, но не о грехе, который живет в нас. Ведь если мы считаем, что наши ошибки не имеют источника, что тогда нас понуждает впадать в грех или в ошибку? Ведь поскольку мы грешили ненамеренно, и были принуждаемы противоположной и враждебной нам субстанцией, мы можем следовать познанию вещей. И от этого знания душа предупреждается и восстанавливается в первоначальной памяти, узнает источник, от которого она ведет свое существование, и в каком зле она живет, и какими добрыми делами можно исправить то, чем она ненамеренно согрешила, и поэтому возможно через исправление своих ошибок и с помощью добрых дел обеспечить себе заслугу примирения с Богом, которое творит наш Спаситель, который учит нас также делать доброе и избегать злого. Ведь если ты хочешь, чтобы мы верили, что не от какой-то противоположной природы, но по своему собственному выбору, человек или служит праведности, или вовлекается в грехи; тогда, раз нет противоположного рода, если душа, которой, как ты говоришь, Бог дал свободную волю, заключенная в тело, живет сама по себе, как она могла бы грешить, или быть вовлеченной в грехи? [Если греха как такового нет, так как Бог его разрешил, дав свободную волю?] ²

21. Августин сказал: Я считаю, что это не грех, если он совершается не по собственной воле; и потому и существует награда, потому что мы по собственной поле делаем правильное. Или если тот, кто невольно грешит, заслуживал бы наказания, тот, кто невольно делает доброе, заслуживал бы и награды. Но кто сомневается в том, что награда дается только тому, кто что-то делает по доброй воле? Отсюда мы знаем и то, что наказание также накладывается на того, кто что-то делает по злой воле. Но поскольку ты меня отсылаешь к примордиальным началам и субстанциям, то хочу сказать, что моя вера заключается в том, что Бог Всемогущий - на что необходимо особенно обратить внимание и хорошо это запомнить - что Бог Всемогущий сделал все хорошо. Но сделанные им вещи не могут быть такими, какими Он их сделал. Потому что несправедливо и глупо верить, что работы равны работнику, сделанные вещи - делателю. Отсюда если благочестиво верить в то, что Бог сделал все хорошо, поскольку Он невероятно превосходен и весьма преотличен; источник же и глава зла - грех, как и апостол сказал: "Жадность - корень всякого зла (Radix omnium malorum est cupiditas); и, следуя ей, мы терпим кораблекрушение в вере и подвергаем себя многим страданиям". Ведь если ты ищешь корень всякому злу, ты имеешь апостола, который говорит, что жадность корень всех зол. А корень корня я не могу искать. Или если есть другое зло, корнем которого не является жадность, тогда жадность не будет корнем всех зол. Но если это правда, что жадность - корень всех зол, то зря мы ищем какое-то другое зло. Но что касается этой твоей противоположной природы, которую ты вводишь, хотя я и ответил на твои возражения, прошу тебя рассказать мне, полностью ли она злая, может ли быть какой-то грех, отдельный от нее, только ли через нее одну заслуживается наказание, а не через душу, через которую якобы не совершается никаких грехов. Но если ты говоришь, что только противоположная природа заслуживает наказания, а не душа, я спрашиваю, для кого предназначено покаяние, которое заповедано. Если душе заповедано покаяться, то грех происходит от души, и душа согрешила добровольно. Ведь если душа принуждается делать злое, тогда то, что она делает - не злое. Разве не глупо и невероятно абсурдно говорить, что род тьмы согрешил и что теперь каюсь за их грехи? Разве не невероятно абсурдно говорить, что род тьмы согрешил, а прощение грехов предназначено для меня, того, который, согласно вашей вере, может сказать: Что я сделал? Что я совершил? Я был с Тобой, я был одно целое, я не был загрязнен любого рода грязью. Ты послал меня сюда, ты испытывал необходимость, ты защищал свои царства, когда великое загрязнение и опустошение им угрожало. И поскольку Ты знаешь необходимость, согласно которой я здесь унижен, причину, по которой я не могу дышать, которой я не могу противостоять; почему же Ты обвиняешь меня во грехе? Или почему ты обещаешь мне прощение грехов? Отвечай на это без уклонения, если можешь, как и я отвечал тебе.

Фортунат сказал: Мы говорим так, что душа принуждается противоположной природой к преступлению, и для этого преступления, которое ты совершаешь, нет никакой причины, кроме зла, которое живет в нас; ведь ясно, что помимо наших тел зло живет во всем мире. Ведь не только то, что мы имеем в наших телах, живет во всем мире и известно как добро; но злое начало тоже присутствует. Ведь твоя честь сказала, что эта жадность, которая живет в наших телах - корень всякого зла; и поэтому, если бы не было желания зла где-то помимо наших тел, уже от жадности противоположная природа поселилась бы во всем мире. Ведь апостол отметил, что именно жадность - корень зол, а не какое-то абстрактное зло, которое ты назвал корнем всех зол. Но жадность, которую ты назвал корнем всех зол, не должна пониматься одним способом, как будто бы в наших телах жила только она одна; ведь ясно, что это зло, которое живет в нас, исходит от злого создателя и что этот корень, как ты его называешь - только малая часть зла, и поэтому оно не корень само по себе, но малая часть зла, того зла, которое живет везде. Его корень и дерево наш Господь назвал злым, и он никогда не приносит доброго плода, и его Отец не насадил его, и оно должно быть вырвано с корнем и брошено в огонь. Ведь как ты говоришь, что грех должен быть вменен противоположной природе, и эта природа принадлежит злу; как же эта природа может быть грехом души, если после предупреждения нашего Спасителя и его подробного учения, душа должна отделиться от этого противоположного и враждебного рода, украшая себя чистотой; и что иначе она не может быть восстановлена в собственной природе. Ведь сказано: "если бы Я не пришел и не говорил им, они бы не согрешили. Но теперь я пришел и сказал, и они отказались поверить мне, так что они не имеют оправдания в их грехе". Поскольку совершенно ясно, что покаяние дается после прихода Спасителя, и после получения знания, с помощью которого душа может как бы вымыться в божественном фонтане от грязи и пороков, а также от всего мира, и от тел, в которых живет одна и та же душа, быть восстановленной в царство Бога, откуда она произошла. Ведь сказано апостолом, что "разум тела враждебен Богу; оно не субъект закона Бога, и даже не может им быть. Итак, очевидно из этого, что добрая душа грешит не добровольно, но делая то, что не является субъектом закона Бога. Ведь из этого следует и то, что "тело враждует против духа и дух против тела; так, что ты не можешь делать вещи, которые хочешь". И опять говорит апостол: "я вижу другой закон в частях моего тела, который воюет против закона моего разума и ведет меня как военнопленного к закону греха и смерти. Вот какой я несчастный; кто меня освободит от тела этой смерти, если бы не милость Бога через Господа нашего Иисуса Христа", "через которого мир был распят для меня и я для мира".

22. Августин сказал: (пропускаю, опять долго и высокопарно излагает то же самое; его позиция уже многократно тут переводилась, он просто постоянно ее повторяет и все).

Фортунат сказал: Как Господь сказал своим ученикам: "И вот, я посылаю вас как овец среди волков". Поэтому должно быть известно, что не с враждебным намерением наш Спаситель посылает своих овец, которые - его ученики, посреди волков, если бы не было какого-то противоположного начала, о котором он говорит образно как о волках, к которым посланы его ученики; чтобы души, которые, возможно, обманываются посреди волков, могли быть снова призваны к их подлинной сущности. Итак, это было в древние времена, и в наше время тоже, что до основания мира души были посланы против враждебной природы, чтобы, подчиняя ее своим усилием, они могли возвратить Богу победу. Ведь тот же самый апостол говорит, что не только должна быть борьба между телом и кровью, но также против начальства и властей, и духов злобы, и против правления тьмы. Если же зло живет в обоих местах, и везде считается злобным - то не только в наших телах, но и во всем мире, в котором поселились души, есть зло, которое поселилось под небом и было заковано.

23. Августин сказал: (Пропускаю пассаж)... Не соблаговолишь ли ты ответить на один вопрос, который я задаю: может ли Бог страдать от повреждений, или нет? И прошу тебя ответить: Он не может.

Фортунат сказал: Он не может страдать от повреждений.

24. Августин сказал: Зачем же он послал нас сюда, согласно твоей вере?

Фортунат сказал: Я исповедую, что Бог не может быт поврежден, а также, что Он послал нас сюда. Но если это противоположно твоим взглядам, расскажи, как же души тут очутились, и почему Бог желает их освободить как через свои заповеди, так и через своего собственного сына, которого Он послал.

25. Августин сказал: (потому что согрешили).

Фортунат сказал: Я имею в виду следующее: зачем души сюда пришли, и зачем Бог хочет освободить души, если они добровольно решили жить посреди зла?

26. Августин сказал: Вот это я у тебя и спрашиваю, а именно, если Бог не может страдать от повреждений, зачем Он нас сюда послал?

Фортунат сказал: Ты нас спрашиваешь, почему были посланы души, если зло не может повредить Бога, и почему они были смешаны с миром? Но об этом и апостол говорит: "Может ли вещь, которая была создана, сказать тому, кто ее сотворил: зачем ты меня так сделал?". Если этот вопрос рассматривать, то нужно спросить у Бога, почему он послал души, хотя никакая необходимость Его не принуждала. Но если Он и послал души, то Он также и проявил желание освободить их ³.

27. Августин сказал: Таким образом, Бог был вынужден это сделать, или нет?

Фортунат сказал: Все так, как оно есть. Не пытайся внести ненависть в то, что было сказано, потому что мы не считаем, что Бог может быть вынужден что-то сделать, но Он по своей воле послал душу.

28. Августин сказал: Напомним, что было сказано раньше (и по десятому кругу то же самое, еще и с ругательствами).

Фортунат сказал: Ты утверждаешь, что мы говорим, что Бог был жесток, посылая душу, и что Бог сделал человека, вдохнул в него душу, и конечно, Он предвидел, что душа будет участвовать в будущих страданиях, и не будет способной согласно злому разуму восстановиться в своем наследии. Но так могут говорить либо глупые, либо те, душа которых капитулировала перед злом. Ведь я приводил из Писания, когда ты говорил, что Бог якобы принял душу, и что она не от Него; ведь принимать чужое - это не то, что принимать свое.

29. Августин сказал: О принятии я несколько дней назад говорил согласно свидетельству апостола, который говорит, что мы призваны, чтобы нас признали сыновьями. Это не я отвечаю, а апостол, но эту вещь, то есть принятие, мы можем исследовать, если нужно, в подходящее время; и об этом я отвечу без промедления, когда ты ответишь на мои возражения.

Фортунат сказал: Я сказал, что душа вышла против противоположной природы, и эта природа не могла повредить Бога.

30. Августин сказал: Зачем она тогда вышла, когда Бог, которого ничто не может повредить, ничего не должен защищать?

Фортунат сказал: Ты сознательно признаешь, что Христос пришел от Бога?

31. Августин сказал: Ты снова спрашиваешь меня, но отвечай сначала на мои возражения.

Фортунат сказал: Я так принял в вере, что по воле Бога сошел Христос.

32. Августин сказал: А я говорю: Почему Бог, всемогущий, неповреждаемый, неизменяемый, которого ничто не может повредить, послал душу в страдания, в ошибку, к этим вещам, от которых мы мучаемся?

Фортунат сказал: Потому что сказано: "У меня власть дать мою душу и власть забрать ее". Здесь Христос говорит, что по воле Бога душа и пришла.

33. Августин сказал: Я спрашиваю, по какой причине Бог, когда он не может страдать от чего-то, послал сюда душу?

Фортунат сказал: Мы уже сказали, что Бог не может никак повреждаться, и мы сказали, что душа находится в противоположной природе, и таким образом она ограничивает противоположную природу. И, таким образом, ограничение накладывается на противоположную природу, а не на Бога. Ведь сам Он сказал: "У меня власть дать мою душу и власть забрать ее". Отец дал мне силу дать мою душу, и взять ее. О какой же тогда душе говорит Бог через Сына? Конечно, о нашей душе, которая содержится в этих телах, которая пришла по Его воле, и по Его воле снова забирается.

34. Августин сказал: Это всем известно, почему наш Господь сказал: "У меня власть дать мою душу и власть забрать ее"; потому что он собирался пострадать и воскреснуть. Но я спрашиваю тебя вновь и вновь, если Бог никак не может повреждаться, почему он послал души?

Фортунат сказал: Чтобы обуздать противоположную природу.

35. Августин сказал: И пожелал ли Бог всемогущий, милосердный и превосходный обуздать противоположную природу, для того, чтобы сделать нас необузданными?

Фортунат сказал: Но Он также призывает нас обратно к Себе.

36. Августин сказал: Если Он призывает к Себе из необузданного состояния, из греха, из заблуждения, из несчастья, зачем же надо было душе страдать от таких великих зол так долго, до самого конца мира? В то время как Бог, который, как вы говорите, ее послал, не может никаким образом страдать.

Фортунат сказал: Что я тогда, по-твоему, должен говорить?

37. Августин сказал: Я знаю, что тебе нечего сказать, и что я, когда я был среди вас, не находил ничего, способного ответить на этот вопрос, и что был предупрежден свыше оставить это заблуждение и обратиться в католическую веру или скорее вспомнить о ней, по снисхождению Того, который не позволил мне навсегда оставаться в этой лжи. Но если ты признаешь, что тебе нечего ответить, я объясню католическую веру всем верующим в нее, которые тут слушают и изучают, если они разрешают и хотят ⁴.

ПРИМЕЧАНИЯ ПЕРЕВОДЧИКА

¹ Тут какой-то конспект (причем подозреваю, что аргументы Фортуната особенно сильно сокращаются), поэтому считаю нужным пояснить:

1. Августин долдонил весь день про свободу воли, Фортунат пытался объяснить, что в манихейской картине мира воли как таковой вообще нет, мы не нуждаемся в этой гипотезе; если бы она и была, то это ничего бы не объясняло, потому что непонятно, из чего она выбирает, если нет другого начала.

2. Августин продолжал, в наглой манере тролля, повторять свою лабуду, требуя все время, чтобы ему отвечали на его вопросы, на которые уже ответили, периодически завывая в обычном ораторском стиле и так далее. Фортунат в ответ привел совершенно ясное место из апостола Павла, согласно которому души спасаются по воле Божией, а не по своей собственной воле, и по милости, а не по заслугам. Место совершенно ясное, и именно так, кстати, трактуют все протестанты, которые католическое учение Августина про заслуги полностью отвергают, и притом на основании Писания. И во многих других местах Павел говорит то же самое, что спасаются по благодати, а не потому, что соблюдают какой-то закон.

3. Поскольку текст совершенно ясный и однозначно толкуемый, на что ему и было указано, Августин начал вообще переводить стрелки: типа почему ты вообще ссылаешься на Павла, Павел-де, по его сведениям, утверждал, что Христос телом родился генетически от Давида, что манихеи всегда отвергают. На что Фортунат возражает, что тело не может вечно существовать, как дух, о чем многократно написано и в Евангелии, и, следовательно, никак не может относиться к религиозным вопросам информация о том, что какое-то тело от другого тела генетически происходит, а Христа мы понимаем духовно (как Павел в другом месте пишет, "если мы и знали такого телесного человека, то уже не знаем"). После этого начинается со стороны Августина истерика с разжиганием окружающей толпы, что манихеи-де не признают всех писаний Павла (хотя только что ему показали, что он не признает одного из главных учений Павла об оправдании верой вообще, напрочь, Августин многократно по ходу дискуссии утверждал, что души спасаются делами). В процессе криков Фортунат, в частности, заявил, что часть приписываемых Павлу текстов фальсифицированы католиками (что библейской критикой в наше время давно уже установлено, даже компьютерный анализ подтвердил), что привело к дальнейшему нагнетанию истерии.

² Вообще говоря, вот эти представления Августина про "свободную волю" критиковались и в католичестве, и, тем более, в православии. Это только звучит как "свободная", на самом же деле у него люди получаются всегда виноватыми в том, что с ними происходит, и вся реальность предстает как вечный уголовный суд (не случайно он это слово и упоминает). То есть поступили с тобой несправедливо - виноват ты, потому что грешник; пришла чума и холера - люди виноваты, отступили от Бога, и так далее. Кроме того, "добрые дела" получаются абсолютной заслугой человека, а не от Бога происходят: это приводило потом в католической церкви к тому, что они этими "заслугами" торговали вплоть до индульгенций. То есть вот это приукрашенное Августином якобы "свободное" учение на самом деле ведет и к осуждению бедных, больных и страдающих людей - "сами согрешили", и к немереной гордыне "праведных", которые считают свою праведность своей собственной заслугой.

Вот ребенок только что родился и умирает в ужасной болезни - так он, по Августину, сам виноват, потому что все плохое случается только с грешниками. Сумел, значит, как-то в утробе еще сознательно выбрать зло, и вот теперь Бог карает.

Фортунат же излагает нечто гораздо более доброе: вот объективно существует зло, и никто не виноват в нем, кроме самого зла. И объективно существует Бог, который совершает добрые дела, в том числе и в праведных. Если мы что доброе делаем, то это заслуга Бога, а если что плохое происходит, то это сотворил дьявол. Итак, у нас нет оснований ни гордиться своими "заслугами", потому что все это Божие, ни осуждать людей, которые страдают, потому что мы полагаем, что их мучает дьявол, а сами по себе их души от Бога и не виноваты. И за это доброе, всепрощающее учение Мани Хайя злые и мертвые в своей гордыне католики и убивали святых и праведных.

³ Фортунат тут ловит Августина на противоречии в его теории: Августин считает, что все зло оттого, что люди сами решили делать зло. Тогда какой смысл Богу освобождать людей, если они сами решили делать зло? Ну типа решили и ладно, если сам Бог разрешил им принимать такие решения, зачем Он тогда их спасает, у Бога решение переменилось, теперь решил не разрешать им делать зло что ли? Более логично, что души по природе от Бога, но находятся в некоей смеси со злом и в борьбе, поэтому Бог спасает своих из мира. То есть бросили нас сюда в десант, кругом всякие черти, пули свистят, фронт и вообще ад конкретный. Собственно, точно я не знаю, зачем командование меня сюда послало, могу только какие-то теории строить об этом. Я точно знаю, что зло мне в любой ситуации отвратительно, потому что Бог сотворил меня добрым. И что командование постоянно нам помогает, то оружие сбросят, то еду, то песню споют, в общем, я разделяю все цели войны, которые ведет главнокомандование добрых сил, и готов сражаться даже до смерти.
Вместо этого образа "бойцов", который в манихействе решительно доминирует (там постоянно "война, победа" во всех текстах) у католиков какой-то непонятный образ "преступников", которым Бог сначала разрешает совершать преступления, потом сажает их за это в тюрьму, всячески там над ними "праведно" издевается за их грехи, потом некоторых, которые решили не грешить, из тюрьмы выпустит. То есть вместо сказок про солдат и воинов перед нами какие-то сказки про тупых детей, которых учат пиздюлями. Конечно, манихейская сказка лучше и добрее к человеку: она объявляет человека сыном Бога, который имеет какую-то значимую цель в этом мире, и сам Бог его послал на эту войну.

⁴ В основном там даже не о манихействе, а о свободе воли и теодицее, то есть общефилософские вопросы, которые потом в Европе обсуждались постоянно, практически до 19 века, когда Бог начал массово исключаться из философии. Августин предлагает схему " свободы воли ", которая позднее транслировалась РКЦ и РПЦ и входит во многие катехизисы. Надо, кстати, сказать, что она не тождественна католицизму в целом, как он там утверждает, а это собственная теория Августина (либо его учителя Амвросия), резко противоречащая Писанию, так как и Павел, и Евангелие совершенно четко стоят на позициях предопределения, и зачастую довольно жестко критикуют "оправдание законом", вплоть до того, что Павел в одном месте матерится по этому поводу, типа хер пусть себе обрежут.

Зная, что текстам Павла все это никак не соответствует, на что ему указывает и оппонент, да это и очевидно, Августин призывает руководствоваться разумом и предлагает следующую схему теодицеи, на его взгляд, логичную:

1. Бог добровольно предоставил людям возможность грешить, чтобы люди были свободными в своих решениях.

2. Люди и согрешили.

3. Будучи справедливым, Бог людей за эти грехи жестоко карает, непрерывно мучая их при жизни и после смерти. Этим и объясняется мировое зло.

4. Будучи милосердным, Бог также их и спасает, если они добровольно хотят прекратить грешить и начинают делать добрые дела.

5. На Страшном Суде происходит некая итоговая калькуляция, по результатам которой определяется, избирала ли душа больше Бога или больше черта, и потом ее (по ее собственной вине) посылают либо вечно мучаться, либо вечно быть с Богом.

Никакой логики в этой схеме ни я, ни многие люди, которые ее критиковали, и в том числе Фортунат в этой дискуссии, не видим. Абсолютно непонятно, чем она "логичнее". Если Бог сам разрешил людям грешить, зачем Он тогда их карает? Это же непоследовательно - вот я допустим кому-то разрешаю пользоваться своим плеером, а потом такой подбегаю и начинаю бить его по роже с криками: "ах ты гад, ах ты сволочь, ты мне теперь заплатишь кучу денег, ты теперь у меня будешь вечно в аду" и все такое прочее. Не только непоследовательно, но и подло получается - сам разрешил, и сам же покарал за то, что воспользовались его разрешением.

Более того, непонятно, зачем Бог спасает. Ну решили они грешить, все, таково было их решение. Зачем их спасать после этого, если души совершенно свободны, и совершая преступления, реализуют, получается, свою собственную природу, которая и заключается в свободном выборе? Какой смысл тогда в деятельности попов, церкви, ниспослании пророков и так далее? Казалось бы, как карать их Бог не имеет права, так и в спасении их нет никакого смысла, они же сами не захотели.

Что касается калькуляции, то она делает Бога какой-то машиной, которая механически считает плюсы и минусы, чем-то вроде индуистской кармы. Кроме того, маловероятно, что мы можем каким-то способом заплатить Богу, который предоставил жизнь и так далее, а система подсчета добрых и злых дел предполагает, что накопив достаточно добрых дел, мы как бы Богу что-то там выплачиваем, и теперь Бог становится нам должным, то есть Бог обязан нас спасти, потому что мы по собственной воле праведники. Это создает порядочный простор как для гордыни, так и для осуждения ближних.
Я уже молчу о том, насколько эта якобы "свободная" теория морально чудовищна. Августин утверждает, что все страдания, которые люди испытывают, они испытывают по собственной вине. То есть все эти несправедливости, болезни, войны, унижения - это все сами заслужили и в конечном итоге сами захотели так мучаться. В том числе и малые дети, и герои, пострадавшие за правду - все страдания, по Августину, это наказание Бога за добровольно совершаемые преступления людей. Это конкретно фарисейский подход, который вносится из примитивно понимаемого иудаизма, и прямо осуждается Христом в Евангелии. Когда к Христу там подходят фарисеи и спрашивают про человека, слепого от рождения, кто согрешил, слепой или родители его, то Христос им ясно отвечает: "не согрешил ни он, ни родители его, но сейчас я на нем покажу дела Божии", и немедленно лечит слепого. Августин конкретно во всей этой дискуссии и своих многочисленных сочинениях, которые позднее легли в основу католицизма, именно вот эту фарисейскую теорию излагает, что "все виноваты", причем Христос конкретно показывает, как надо поступать - вместо того, чтобы сочинять, кто там в чем виноват, он просто лечит человека.
Августин же именно пытается обвинить в чем-то людей, и вся реальность у него предстает как вечный суд над людьми, который в итоге закончится вечным приговором.

Фортунат придерживается концепции предопределения (которая и в исламе, и в протестантизме, в общем, не менее известна людям, чем августиново фарисейство; безусловно, предопределение не является догматом исключительно манихейства), которую излагает в следующей форме:

1. Зло существует объективно, то есть оно просто есть. Люди не виноваты в том, что существует зло. Бог также зла не творил, вот оно как-то само по себе всегда есть. Это данность.

2. Бог ненавидит зло и постоянно с ним сражается, как например Христос в Евангелии увидел слепого, и тут же вылечил, то есть победил зло. При этом Христос не спрашивал, кто там виноват и кто там согрешил. Если человек во зле и в страдании, Бог ему сочувствует в любом случае, не разбирая вины.

3. Добрые люди созданы Богом, чтобы сражаться со злом. Это тоже такая данность, она эмпирически наблюдается: есть люди, которые ненавидят зло. Они страдают, потому что находятся во зле, а суть зла - это смерть и страдания.

4. Вопрос, почему Бог послал людей сражаться, абсурден, потому что предполагает какую-то причину выше Бога. Бог сражается и мы сражаемся, мы же из Бога и состоим, Он присутствует в каждом из добрых непосредственно. Если мы часть Того, кто столкнулся со злом, то, конечно, мы также столкнулись со злом, будучи Его частью.

4. Бог обещал победить зло и забрать добрых людей, которые сражались вместе с Ним, с Собой.

5. Небесный суд не является каким-то подсчетом по совокупности дел, это подход совершенно идиотский и формальный. Просто добрые люди, которых Бог изначально сотворил для сражения, они, конечно, со всей победившей армией будут победителями. А те, кто случайно получился от смешения зла и добра (которое наступило объективно), они будут уничтожены в силу того, что смешение света и тьмы прекратится как таковое. Это понятно, поскольку у них природа смешанная, то когда смесь прекратится, прекратятся и те, кто из нее состояли, что совершенно логично.

Схема явно выглядит именно что рациональнее, все "аргументы" против нее Августина заключаются в том, что он тупо повторяет свою вышеизложенную аморальную теорию, обильно добавляя к ней ругательства в адрес оппонента.

В исламе и протестантизме предопределение излагается обычно несколько по другому, но я полагаю, что это просто адаптация к восприятию слабых и глупых людей, а истина, конечно, такова, как Фортунат излагает. Потому что это логично и позволяет объяснить мир без обвинения Бога во всех преступлениях, которые в нем происходят.

Дата добавления: 2015-11-14