А также гл. 8—11 и 15. 6 страница

только сам Бор признавал, что они значительно улучши-

ли его понимание принципов квантовой механики, но

результатом их явилась также и знаменитая статья

Эйнштейна, Подольского и Розена, которая в свою оче-

редь породила целый поток очень важной литературы

и может вызвать его еще не один раз (см., например,

[1; 2; З]12). Нельзя отрицать научный статус и значение

работы, которая в течение тридцати пяти лет обсужда-

ется признанными специалистами. Тем более что эта

работа, несомненно, представляла собой критику (из-

вне) всего концептуального каркаса, установленного ре-

волюцией 1925—1926 годов. До сих пор существует

оппозиция этому копенгагенскому концептуальному кар-

касу со стороны некоторых физиков, находящихся в

меньшинстве, к ним, к примеру, принадлежат де Бройль,

Бом, Ланде и Вижье, если не считать тех, кто упомянут

в предыдущем примечании (см.. [17]).

Таким образом, дискуссии могут продолжаться в

любой период развития науки. И хотя всегда имеются

попытки преобразовать общество ученых в замкнутое

сообщество, эти попытки не увенчиваются успехом. По

моему мнению, их успех мог бы привести науку к фа-

тальному концу.

12 Я считаю, что обобщение или усиление парадокса Эйнштейна,

Подольского, Розена, описанное в моей книге [14, с. 446—448], вклю-

чает решительное опровержение копенгагенской интерпретации, по-

скольку два одновременных измерения, взятые вместе, допускали бы

одновременные «редукции» двух волновых пакетов, что в рамках рас-

сматриваемой теории невозможно. (См. также недавно вышедшую

статью.[11].)

587

Защитники мифа концептуального каркаса резко

разделяют рациональные периоды развития науки, про-

ходящие в рамках некоторого каркаса (эти периоды

можно назвать периодами замкнутой, или авторитарной,

науки), и периоды кризиса и революции, которые мож-

но охарактеризовать как почти иррациональный прыжок

(сравнимыйс обращением в другую религию) из одно-

го каркаса в другой.

Несомненно, существуют такие иррациональные

прыжки и обращения в другую веру, которые подобны

только что описанным. Несомненно, существуют даже

ученые, которые движутся только по следам других или

поддаются социальному давлению и принимают новую

теорию как новую веру только потому, что специали-

сты, авторитеты, приняли ее. К сожалению, я должен

признать существование моды в науке и социального

давления на науку.

Я допускаю даже, что может наступить такой день,

когда сообщество ученых будет в основном или целиком

состоять из лиц, некритически принимающих господст-

вующую догму. Они, как правило, будут находиться

под влиянием колебаний моды и станут принимать тео-

рию только потому, что та представляет собой послед-

ний крик этой моды, а они боятся оказаться зачислен-

ными в отстающие.

Однако я заявляю, что тогда придет конец той нау-

ке, которую мы знаем, — конец традиции, установлен-

ной Фалесом и Анаксимандром и возрожденной Гали-

леем. Пока наука представляет собой поиск истины, в

ней всегда найдется место рациональной, критической

дискуссии между сторонниками конкурирующих теорий

и рациональному критическому обсуждению революцион-

ной теории. В ходе такой дискуссии решается, следует

ли говорить о превосходстве новой теории над старой и

тем самым можно ли считать новую теорию еще одним

шагом по направлению к истине.

XII

Почти сорок лет тому назад я подчеркивал, что да-

же наблюдения и сообщения о наблюдениях находятся

под властью теорий или, если предпочесть другой тер-

мин, под влиянием концептуального каркаса. Действи-

тельно, неинтерпретированных наблюдений, наблюдений,

588

не пропитанных теорией, вообще не существует. На са-

мом деле даже наши глаза и уши являются результатом

эволюционных приспособлений, то есть метода проб и

ошибок, соответствующего методу предположений и

опровержений. Оба эти метода заключаются в приспо-

соблении к закономерностям окружающей среды. С по-

мощью простого примера можно показать, что в обыч-

ное зрительное восприятие встроено допарменидовское

абсолютное чувство различения верха и низа — чувство,

которое, без сомнения, имеет генетическую основу. При-

мер этот заключается в следующем. Квадрат, стоящий

на одной из своих сторон, для всех нас выглядит со-

всем другой фигурой, чем квадрат, стоящий на одном

из своих углов. При переходе от одной фигуры к другой

имеет место настоящее переключение гештальта.

Тем не менее я утверждаю, что факт пропитанности

наблюдений теориями не ведет к несоизмеримости ни на-

блюдений, ни теорий. Все дело в том, что старые наблю-

дения можно сознательно переинтерпретировать. Так,

мы вполне можем понять, что два квадрата в нашем

примере — это один и тот же квадрат в разных пози-

циях. Генетические корни таких интерпретаций даже об-

легчают решение задачи, поскольку нет никаких сомне-

ний в том, что возможностью хорошо понимать друг дру-

га мы частично обязаны тем многочисленным общим фи-

зиологическим механизмам, которые встроены в нашу

генетическую систему.

И все же я заявляю, что мы способны преодолеть да-

же генетически заданные особенности человеческой фи-

зиологии. Помогает нам в этом критический метод. Мы

умеем понимать даже фрагмент языка пчел. По общему

мнению, это понимание весьма предположительно и на-

ходится пока в зачаточном состоянии, но почти все на-

ше знание является предположительным, а дешифровка

нового языка всегда должна начинаться с зачаточного

состояния.

Именно метод науки, метод критической дискуссии

предоставляет нам возможность превзойти не только

приобретенные под влиянием культуры, но даже и врож-

денные концептуальные каркасы. Этот метод не только

позволил нам выйти за рамки ограниченных возможно-

стей наших чувств, но и дал нам возможность частично

превзойти врожденную склонность рассматривать мир

как универсум дискретных вещей и их свойств. Уже

589

со времен Гераклита появлялись революционеры, учив-

шие нас, что мир состоит из процессов, а отдельные

вещи являются таковыми только по видимости — в дей-

ствительности они представляют собой процессы. Все

это показывает, каким образом критическая мысль мо-

жет подвергнуть сомнению концептуальный каркас и

превзойти его, даже если он коренится не только в на-

шем конвенциональном языке, но и в самой генетике,

то естьв том, что можно назвать самой человеческой'

природой. Однако даже эта революция не выдвинула

теорию, которая несоизмерима со своей предшественни-

цей, поскольку основная задача данной революции за-

ключалась именно в том, чтобы объяснить старую ка-

тегорию объектности, «вещности» при помощи теории

большей глубины.

XIII

Пожалуй, следует отметить, что существует еще одна

специфическая форма мифа концептуального каркаса,

получившая особенно широкое распространение. Она

находит свое выражение во взгляде, утверждающем, что,

прежде чем начать дискуссию, следует достичь согла-

шения о словаре, например при помощи операции «опре-

деления наших терминов».

Мне приходилось критиковать этот взгляд по разно-

образным поводам, и я не имею возможности из-за не-

достатка места повторять эту критику (см. [16 т. 2,

гл. 1,1; 17, с. 11—15; 15, с. 19, 28, 279, 402]). Я хотел

бы только уточнить, что против этого взгляда имеется

множество существеннейших возражений. Все определе-

ния, включая и так называемые «операциональные опре-

деления», в силах только свести проблему значения

термина к вопросу об определении терминов. Таким об-

разом, требование определений ведет к бесконечному

регрессу, если не допускается наличие так называемых

«исходных», то есть неопределяемых, терминов. Эти

же последние, как правило, не менее проблематичны,

чем большинство определяемых терминов.

XIV

В последнем разделе статьи я вкратце рассмотрю

миф концептуального каркаса с логической точки зре··

590

ния и попытаюсь поставить нечто вроде логического

диагноза рассматриваемой болезни13.

Очевидно, что миф концептуального каркаса равно-

значен концепции о невозможности рациональной дис-

куссии по поводу области фундаментального, или, иначе

говоря, невозможности рациональной дискуссии о прин-

ципах.

С логической точки зрения эта концепция вытекает

из ошибочного мнения о том, что любая дискуссия

должна начинаться с некоторых принципов, или, как

их зачастую называют, аксиом. Последние в свою оче-

редь следует принимать на веру, если мы желаем избе-

жать бесконечного регресса, то есть регресса, обуслов-

ленного тем предполагаемым фактом, что при рацио-

нальном обсуждении верности наших принципов, или

аксиом, мы должны снова и снова привлекать принци-

пы, или аксиомы.

Обычно те, кто обращается к анализу этой ситуации,

либо догматически настаивают на истинности некоторо-

го каркаса из принципов, или аксиом, либо становятся

релятивистами, то есть утверждают, что существуют

различные каркасы и что между их представителями

невозможна рациональная дискуссия, следовательно, не

может быть и рационального выбора.

Однако все это заблуждение. За этими рассуждения-

ми скрывается неявное допущение о том, что рациональ-

ная дискуссия должна иметь характер оправдания, до-

казательства, обоснования или логического выведения

из данных посылок. Но форма дискуссий, постоянно ве-

дущихся в естественных науках, могла бы научить на-

ших философов, что существует и другой вид рацио-

нальной дискуссии — критическая дискуссия, в которой

менее всего ставится задача доказывать, оправдывать

или обосновывать теорию с помощью выведения ее из

посылок более высокого порядка. В такого рода дис-

куссиях пытаются проверить обсуждаемую теорию, вы-

ясняя, все ли логические следствия ее приемлемы или

она, возможно, имеет некоторые нежелательные след-

ствия.

Таким образом, можно провести логическую границу

13 Я глубоко благодарен моему другу Масгрейву за напоминание

включить в эту статью логический диагноз, который описывается в

данном разделе.

591

между ошибочным методом критики и правильным ме-

тодом критики. Ошибочный метод критики начинает с

вопроса: каким образом мы можем обосновать или оп-

равдать наш тезис или нашу теорию? Тем самым он ве-

дет к догматизму, бесконечному регрессу или к реля-

тивистской концепции рационально несоизмеримых кар-

касов. В противоположность этому правильный метод

критической дискуссии начинает с вопроса: каковы

следствия нашего тезиса или нашей теории? Все ли они

приемлемы для нас?

Правильный метод критики состоит в сравнении

следствий различных теорий (или, если угодно, различ-

ных концептуальных каркасов) и попытках обнаруже-

ния, какие из конкурирующих теорий или каркасов

имеют предпочтительные для нас следствия. Этот метод,

следовательно, сознательно учитывает погрешимость

всех наших методов и пытается заменить все наши тео-

рии лучшими. Это, без сомнения, трудная, но тем не

менее выполнимая задача.

Подведем итоги. Концептуальные каркасы, подобно

языкам, могут выступать как барьеры; но чужой кон-

цептуальный каркас, так же как чужой язык, не явля-

ется абсолютным барьером. И так же как прорыв язы-

кового барьера — нелегкое, но зато крайне благодарное

занятие, которое обещает вознаградить наши усилия не

только расширением интеллектуального горизонта, но и

ни с чем не сравнимым удовольствием, так и прорыв

барьера концептуального каркаса несет в себе те же воз-

можности. Прорыв подобного рода всегда является от-

крытием для нас, но он может оказаться открытием

и для науки.

ЛИТЕРАТУРА

1. B e l l G. On the Einstein Podolsky Rosen Paradox. — «Physics», 1964, v. 1, p. 195—200.

2. B e l l G. On the Problem of Hidden Variables in Quantum Mechanics. — «Review of Modern Physics», 1966, v. 38, p. 447—452.

3. C l a u s e r G., H o r n e M., S h y m ο η y Α., H o l t R. Proposed Experiment to Test Local Hidden Variables Theories. — «Physical Review Letters», 1969, October 13.

4. D i e l s H. Die Fragmente der Vorsokratiker, Bd. 1—2, 5 aufl. Hrsg. von W. Kranz. Berlin, Weidmannschebuchhandl, 1934—1935 (русск. перевод текстов древнегреческих философов: Маковельский А. О. Дооократики, ч. 1—2, Казань, 1914).

5. H e r o d o t u s. Historia (русск. перевод: Геродот. История. Л., «Наука», 1972).

6. H e s i o d. Theogony. 720—725 (русск. перевод: Антология мировой философии, т. 1,ч. 1. М., «Мысль», 1969).

7. H o m e r Iliad. VIII, 13—16 (русск. перевод: Г о м е р. Илиада. М., «Художественная литература», 1960).

8. K u h n Т. The Structure of Scientific Revolutions. 2nd ed. Chicago, Chicago University Press, 1970 (русск. перевод: К у н Т. Структура научных революций. М., «Прогресс», 1977).

9. K u h n T. Postscript 1969. — In: K u h n T. The Structure of Scientific Revolutions. 2nd ed. Chicago, Chicago Univessity Press, 1970 (русск. перевод: в [8|).

10. K u h n T. Reflections on my Critics. — I n: L a k a t o s I.,

M u s g r a v e A. (eds.). Criticism and the Growth of Knowledge. London, Cambridge University Press, 1970, p. 231—278.

11. P a r k G., M a r g e n au H. Simultaneous Measurability in Quantum Theory.—«International Journal of Theoretical Physics», 1968, v. 1, p. 211—283.

12. P l a n c k M. Zur Machschen Theorie der physikalischen Erkenntnis. — «Physikalische Zeitschrift», 1910, Bd. 11, S. 1186—1190.

13. P l a t o. Crito (русск. перевод: Платон. Критон. — Соч. втрех томах, т. 1. М., «Мысль», 1968).

14. P o p p e r К. The Logic of Scientific Discovery. London, Hutchinson, 1959.

15. P o p p e r K. Conjectures and Refutations: The Growth of Scientific Knowledge. London, Routledge & Kegan Paul, 1972. 4^th rev. ed.

16. P o p p e r K. Open Society and Its Enemies. Vol. 1—2. 5th rev. ed. Prinseton, Prinseton University Press, 1966.

17. P o p p e r K. Quantum Mechanics Without «The Observer».— In: B u n g e M., et al. (eds.). Studies in the Foundations, Methodology and Philosophy oi Science, v. 2. Berlin, New York, Springer, 1967, p. 7—44.

18. P o p p e r K. Normal Science and Its Dangers. — In: Lakatos I., M u s g r a v e A. (eds.). Criticism and the Growth of Knowledge. London, Cambridge University Press, 1970, p. 51—58.

19. Q u i n e W. Word and Object. Cambridge, MIT Press, 1960.

20. Q u i n e W. Ontological Relativity and Other Essays. New York, Columbia University Press, 1969.

21. T a r s k i A. Logic, Semantics, Metamathematics. Oxford, Clarendon Press, 1956.

22. V e r g i l i u s. Aeneid. VI, 577 (русак, перевод: В е р г и л и й. Энеида. — «Георгики. Буколики. Энеида». М., «Художественная литература», 1970, с. 137—402).

23. W o r f В. Language, Thought, and Reality. Cambridge, MIT

Press, 1966 (русск. перевод некоторых глав в: «Новое в лингвистике», вып. I. М., ИЛ, 1960, с. 135—198). 38—913

Дата добавления: 2015-11-14