Женщины-чужаки

Зал заседаний палаты общин — институт с ярко выраженными марсианскими чертами. Там не только всегда доминировали мужчины (женщинам запрещалось участвовать в заседаниях палаты общин до двадцатого века, и их количество никогда не превышало одну пятую общего числа членов): палата общин знаменита на весь мир чрезвычайно агрессивным стилем решения политических вопросов.
Официально речь членов парламента подчиняется замысловатым правилам хорошего тона. Им не разрешается напрямую обращаться друг к другу. Вместо этого они обязаны адресовать свои замечания спикеру, а о других выступающих говорить в третьем лице, применяя выражения «мой уважаемый друг» или «уважаемый коллега». Если член парламента хочет высказаться, но при этом спикер не вызывал его, он может попросить своего коллегу, выступающего в данный момент, уступить ему свое право и обязан воздержаться от выступления, если ему откажут. Речь считается «полноправной», только если ее произносят стоя. Теоретически комментарии с места считаются нарушением правил.
Однако в реальности правила постоянно нарушают. Члены парламента вопят, гикают, выкрикивают замечания с мест и раскатисто смеются над комментариями, отпущенными их коллегами. Даже когда правила соблюдаются, происходят напряженные словесные поединки, подобные тому, в котором участвовал Тони Блэр, когда произнес свои знаменитые слова про большой тяжелый кулак. Хотя члены парламента могут подвергнуться осуждению за «неподобающие выражения» — например, они не имеют права прибегать к брани и называть друг друга лжецами, — это не мешает им отпускать язвительные замечания и оскорбления. Запрет на брань и обвинения во лжи лишь заставляет выступающих тщательнее подходить к формулировке оскорбительных выражений.
Далеко не каждый склонен восхищаться стилем политической борьбы, напоминающим потасовку. Приход в 1997 году более сотни женщин позволил многим журналистам, освещающим работу парламента, и самим новым его членам предположить, что женщины окажут положительное влияние на ход заседания, введя более цивилизованный способ решения вопросов. Общество ожидало, что в палате общин будут меньше кричать и больше слушать, меньше зарабатывать очки и больше стремиться к взаимному согласию.
В 1999-м лингвист Сильвия Шоу решила проверить, сбылись ли эти ожидания [6], и обнаружила, что ничего подобного не произошло. Вместо того чтобы поднять культуру речи в палате общин, женщины приняли свойственную ей агрессивность. Соразмерно своему количеству они выступали так же часто, как мужчины, и просили выступающих отказаться от речи в их пользу с таким же рвением. Короче говоря, они напористо боролись с другими за право выступить, как любой член парламента мужского пола. Однако между женщинами и мужчинами обнаружилась существенная разница. Женщины редко нарушали правила — перебивали чужие выступления или вставляли комментарии с места. Во время пяти заседаний, тщательно проанализированных Шоу, у мужчин было почти в десять раз больше «противоправных» выступлений, чем у женщин. При подсчете узаконенных вмешательств в обсуждения выяснилось, что доля женщин составила две трети от доли мужчин.
По мнению Шоу, это распределение поставило женщин в невыгодное положение, так как вмешательства, сделанные с нарушением правил, — очень действенная стратегия. Благодаря им растет репутация члена парламента как активного политика, также они привлекают внимание более крупных политиков, способных продвинуть нарушителя правил по карьерной лестнице. Кроме этого, такие реплики могут повлиять на ход обсуждения проблемы. Строго говоря, своевольные выступления «противозаконны», и их не вписывают в протокол заседания, но присутствующие не могут их не заметить, и на практике член парламента, выступающий «законно», вынужден отвечать на них. Не прерывая чужие выступления, женщины — члены парламента сами лишают себя внимания и влияния.
Почему они поступают таким образом? Некоторые признались Шоу, что не включались в общую суматоху потому, что считали ее «ребячеством». В других случаях женщины избегали нарушать правила потому, что боялись осуждения со стороны спикера или других членов парламента. И это было вызвано не только чрезмерной тактичностью. Анализ Шоу показал, что за некоторые виды нарушений женщины скорее подвергались порицанию, чем мужчины. Кроме того, и она, и авторы отчета по предыдущему подобному исследованию [7] обнаружили, что женщины, выступавшие на заседаниях палаты общин, становились предметом словесных нападок сексистского толка. Хотя неодобрительные комментарии личного характера — обычная угроза для любого, кто произносит речь на заседании палаты общин, члены парламента мужского пола предпочитают не замечать неприличные жесты. Многие женщины жаловались, что подобное поведение заставляло их дважды подумать, перед тем как привлечь к себе внимание.
Среди членов парламента женщины — типичные чужаки. Они составляют сравнительно малочисленную группу в исторически мужском институте, и словесные нападки, которым они подвергаются, указывают на высокую степень враждебности в отношении их присутствия. Одной из логичных реакций на положение чужака является как раз тот стиль поведения, который обнаружила у женщин-парламентариев Сильвия Шоу. Они педантично соблюдают правила сообщества, в котором находятся, чтобы символически показать, что принадлежат к этому сообществу. Как ни парадоксально, эта стратегия лишь подчеркивает ненадежное положение людей, прибегающих к ней. Полноправные члены сообщества не настолько скрупулезны: они уверенно нарушают правила.
Шоу также изучила работу недавно открывшегося шотландского парламента, где самыми эффективными оказались выступления тех парламентариев, которые отклонялись от официальных правил. Однако в Эдинбурге женщины и мужчины становились нарушителями с одинаковой частотой. Шоу заключила, что это вызвано недавним существованием шотландского парламента и тем, что правила его заседаний менее замысловаты, чем правила, регламентирующие работу в Вестминстере. Доля женщин в шотландском парламенте больше, и они присутствуют там с самого начала его деятельности.
Проблема женщин — членов английского парламента заключается не в том, что их стиль общения менее агрессивен и напорист, чем у их коллег-мужчин. Это не объясняет ни существование различий между парламентами Вестминстера и Эдинбурга, ни того, почему женщины из Вестминстера считают себя равными с мужчинами только тогда, когда выступают согласно правилам. Подобная ситуация объясняется не гендером как таковым, а тем, считаются ли женщины чужими в конкретной среде. Поведение женщин отличается от поведения мужчин не потому, что женщинам присущ иной стиль общения, а потому, что они обладают другим статусом.
Является ли эта проблема типично женской или мужчины попадают в ту же ситуацию, когда вынуждены находиться в сфере, где исторически доминируют женщины? Так как мужчинам принадлежит большинство сфер, связанных с публичными выступлениями, они реже оказываются в таком положении. В любом случае положение чужака не является обязательным следствием того, что представители какой-либо группы оказались в численном меньшинстве. Оно связано с более глубоким воздействием фактора власти.
Причиной исключения женщин из сферы публичной жизни был не только их низкий статус. Их попытки вступить в такие институты, как высшее образование, политика, медицина, церковь и занятия, требующие квалифицированного труда, часто встречали сопротивление со стороны мужчин, боявшихся, что женщины понизят престиж этих сфер деятельности. Мужчины, устремляющиеся в женские области, обычно не встречают настолько сильное сопротивление. Это обусловлено тем, что женщины в этом случае не оказываются в позиции, требующей защиты их привилегий от вторжения представителей группы с низким статусом. Например, мужчины были радушно приняты в ряды медсестер. Считается, что их присутствие поднимает статус профессии, и теперь мужчины даже чересчур обильно представлены в этой области.

Дата добавления: 2015-11-14