Французская политика

«Торонто Дейли Стар», 18 апреля 1923

ПАРИЖ. Раймон Пуанкаре неузнаваем. Еще не­сколько месяцев тому назад маленький лотарингский ад­вокат с белой бородкой, в лакированных туфлях и неиз­менных серых перчатках подавлял палату депутатов французского парламента своим методическим бухгал­терским умом и вспыльчивым нравом. Теперь он сидит смиренно и одиноко, а дородный белолицый Леон Доде грозит ему пальцем, приговаривая: «Франция сделает то, Франция сделает это».

Леон Доде, сын писателя Альфонса Доде, глава роя­листской партии. Кроме того, он редактор «Аксьон франсез», роялистской газеты и автор непристойного ро­мана «L'Entremetteuse», или «Сводня», содержание ко­торого нельзя даже вкратце пересказать ни в одной га­зете, выходящей на английском языке.

В настоящее время роялисты, наверное, самая моно­литная партия во Франции. Это вызывает удивление у тех, кто привык считать Францию республикой. Штаб-квартира роялистов находится в Ниме, на юге Фран­ции, и Прованс почти целиком перешел на их сторону. Роялисты пользуются поддержкой католической церкви. Нетрудно понять, что римская церковь процветает пыш­нее под сенью европейской монархии, чем под сенью Французской республики.

Филип, герцог Орлеанский, кандидат роялистов в ко­роли, живет в Англии. Он высокий, красивый мужчина и большой любитель псовой охоты. Ему законом запре­щен въезд во Францию.

Есть еще роялистские фашисты - camelots du Roi*. Они носят черные свинцовые трости с оранжевым.набал­дашником, и как только стемнеет, их можно видеть на улицах Монмартра, важно вышагивающих впереди и по­зади мальчишки, несущего газету «Аксьон Франсез» в радикальный район старого Бюта. Мальчишек, которые появляются с «Аксьон Франсез» в радикальных районах без надежного прикрытия камелотов, сильно избивают коммунисты и социалисты.

* Королевские молодчики (фр.).

В прошлом году роялистская партия получила таин­ственным образом стимулирующий толчок. Это произо­шло так быстро и так неожиданно, что теперь все серь­езнее говорят о ней как об одной из самых сильных партий. И действительно, на Доде готовится покушение со стороны крайних радикалов, а на политических деятелей не покушаются, если их не считают опасными. Около месяца тому назад было совершено покушение на Доде, но девушка-анархистка, стрелявшая в него, попа­ла по ошибке в его соратника Мориса Плато.

Генерал Манжэн, прославленный полководец удар­ных частей, по прозвищу «Мясник» - роялист. Он, един­ственный из видных французских генералов, не был про­изведен в маршалы. Его всегда можно видеть в палате Депутатов, когда выступает Доде. Только тогда он там появляется.

Роялистская партия не хочет никаких репараций от Германии. Ничего не могло бы быть для нее страшней, как если бы Германия завтра же оказалась в состоянии выплатить все сполна. Ибо это означало бы, что Герма­ния становится сильной. Роялисты хотят слабой Герма­нии и, если возможно, раздробленной, хотят возврата былой военной славы и былых завоеваний Франции, воз­врата католической церкви и короля. Но будучи патрио­тами, как и все французы, они прежде всего хотят обес­печить безопасность Франции за счет постоянного ослаб­ления (Германии. Их план заключается в увеличении ре­параций до таких размеров, чтобы сделать выплату не­возможной, потом оккупировать территорию Германии и оставаться там до тех пор, «пока репарации не будут выплачены».

Темная история - каким образом им удалось завла­деть Пуанкаре настолько, что он отказался даже обсуж­дать предложение немецких промышленников, согласив­шихся выплачивать репарации, если они будут пониже­ны до разумной цифры. У немецких промышленников есть деньги: они наживались с самого заключения пере­мирия, увеличивали свои барыши благодаря инфляции марки, так как торговали на доллары и фунты, а рабо­чим (платили ничего не стоящими марками, помещая при этом большую часть своих долларов и фунтов в банки.

Но все равно у них не нашлось бы столько денег, чтобы выплатить назначенные им репарации, у пяти европей­ских держав не нашлось бы столько, и потому они хоте­ли бы окончательно договориться с Францией.

Но вернемся к Раймону Пуанкаре - маленькому че­ловечку с белыми усами и крошечными ножками и руч­ками. Итак, теперь он сидит в кресле в палате депутатов, а дородный белолицый Леон Доде, автор непристойного романа, глава роялистов и человек, на которого готовит­ся покушение, грозит ему пальцем, приговаривая: «Фран­ция сделает то, Франция сделает это».

Чтобы понять, что происходит во Франции, мы долж­ны помнить, что французская политика -единственная в своем роде. Эта политика имеет домашний интимный характер, это - политика скандалов. Вспомните дуэли Клемансо, убийство Кальмета, фигуру последнего прези­дента Французской республики, стоявшего в фонтане в Булонском лесу и умолявшего: «Не дайте им взять меня, не дайте им взять меня».

Несколько дней назад господин Андре Бертон поднял­ся в палате депутатов и сказал: «Пуанкаре, вы идете на поводу у Леона Доде. Я требую объяснения, с помощью какого шантажа он держит вас. Не могу понять, почему правительство Пуанкаре должно терпеть диктаторство Леона Доде, роялиста». «Tout dun piece (вне себя)», - как писала газета «Матэн», - Пуанкаре вскочил с места: «Вы гнусный gredin*, мосье».

Во Франции вы не можете сильнее оскорбить челове­ка, чем назвать его «gredin», хотя по-английски в этом слове нет ничего особенно оскорбительного. Палата за­тряслась от крика и свиста. Все это походило на общую потасовку на табачной фабрике в тот момент, когда Джеральдин Фэррар явилась нам впервые в роли Кармен. В конце концов все успокоились главным образом пото­му, что Пуанкаре, трясущийся и побелевший от гнева, сказал: «Этот человек осмелился с высокой трибуны за­явить, что существует гнусное досье против меня, в чем я боюсь признаться публично. Я отрицаю это».

Бертон ответил весьма учтиво: «Я ни слова не сказал о досье». Буквально досье - значит пачка бумаги. Это специальное название французской системы хранения документов в скоросшивателе на случай.

* Негодяй (фр.).

Иметь досье - значит иметь все подтверждающие вашу виновность офи­циальные бумаги, которые могут быть использованы против вас человеком, обладающим ими.

В конце концов Бертона попросили извиниться. «Прошу извинить меня за несдержанность, которую я позволил себе». Он проделал все весьма учтиво. Это прозвучало так: «Я только хотел сказать, господин пре­зидент, что господин Леон Доде оказывает своего рода давление на вашу политику».

Извинение было принято. Пуанкаре, выведенный из глубокой депрессии для того, чтобы отрицать существо­вание бумаг, которые не были даже упомянуты, вернул­ся в.прежнее состояние одиночества- Во Франции вы не можете.предъявить обвинение человеку, если у вас нет в руках досье, а тот, кто обладает досье, знает, как надо им пользоваться.

В июле прошлого года в беседе с английскими и аме­риканскими журналистами, обсуждая положение в Руре, Пуанкаре сказал: «Оккупация была бы бесполезной и абсурдной. Совершенно очевидно, что Германия может платить в настоящее время товарами и рабочей силой». Тогда он был жизнерадостным Пуанкаре.

Между тем французское правительство истратило на оккупацию 160 миллионов франков, а рурский уголь об­ходится Франции в 200 долларов тонна.

Дата добавления: 2015-11-14