Торонто Стар Уикли», 4 марта 1922

ЛЕ-АВАНТ, ШВЕЙЦАРИЯ. Швейцария, маленькая горная страна, взбирающаяся вверх и спускающаяся вниз, утыкана огромными бурыми отелями, построенны­ми в стиле архитектурной школы «часы-кукушка». Там, где дорога делает поворот, обязательно расположился отель, и кажется, что все эти отели сделаны одним масте­ром и выпилены одной пилой.

Вы прогуливаетесь по мрачному дремучему лесу на склоне горы. На снегу видны следы оленя, а большой черный ворон раскачивается высоко на ветке сосны и наблюдает за вами. Где-то внизу лежит мягкая от снега долина, взбирающаяся вверх и переходящая в белые за­зубренные вершины с островками сосняка на склонах. Здесь так же дико, как в канадских Скалистых горах. Потом дорога делает поворот - и перед вами появляются четыре чудовищных отеля, усевшихся на склоне горы, Они похожи на гигантские игрушечные дома, которыми отмечен тот период канадской архитектуры, когда фаса­ды домов с газонами обносились чугунными решетками. Их вид впечатляет вас.

Эти роскошные отели разбросаны по всей стране, как рекламы вдоль правой стороны железной дороги, и зи­мой наводнены очаровательными молодыми людьми в белых свитерах с гладко зализанными волосами, кото­рые хорошо зарабатывают на жизнь игрой в бридж. Эти молодые люди играют в бридж не друг с другом, во всяком случае в рабочее время. Обычно они играют с пожилыми женщинами, годными им в матери, и когда эти женщины сдают карты, на их пухлых пальцах свер­кают платиновые кольца. Я не знаю, как у них все раз­работано, но молодые люди, кажется, вполне удовлетво­рены, а женщины, очевидно, могут позволить себе проигрывать.

Там также можно встретить французскую аристокра­тию. Но это не та блестящая аристократия беззубых старух и усатых седовласых стариков, делающих послед­нюю ставку в Фобур Сент-Оноре в Париже против постоянно растущих цен.

Французская аристократия представлена в Швейцарии молодыми людьми, ко­торые с одинаковым изяществом носят очень старинные фамилии и очень узкие в коленях бриджи для верховой

езды.

Их немного, тех, кто носит громкие имена Франции и благодаря акциям в угольном или горном деле разбога­тел во время войны, а теперь может себе позволить оста­навливаться в одних отелях с дельцами, поставлявшими армии одеяла и вино. Когда молодые люди со старинны­ми фамилиями входят в комнату, где сидят барышники со своими довоенными женами и послевоенными дочка­ми, кажется, что поджарый волк входит в загон к жир­ным овцам. Их появление понижает цену титулов барыш­ников. Независимо от национальности последним ста­новится не по себе.

Кроме мальчиков для бриджа (они же мальчики для танцев после зимнего сезона), старой и новой аристокра­тии большие отели населены краснощекими англичанами с семьями, проводящими целые дни на лыжных склонах и трассах бобслея, бледными мужчинами, которые жи­вут в отелях, ибо знают, что если они уедут отсюда, их ждет долгое пребывание в санатории, пожилыми жен­щинами, заполняющими свое одинокое существование суетой отельной жизни, а также американцами и канадцами, путешествующими для собственного удо­вольствия.

Швейцарцы не делают никакого различия между ка­надцами и гражданами Соединенных Штатов. Меня это заинтересовало, и я спросил хозяина отеля, не заметил ли он разницы между жителями двух стран.

- Мосье, - сказал он, - канадцы говорят по-англий­ски и всегда останавливаются в любом месте на два дня дольше американцев.

Так вот, оказывается, в чем дело!

Говорят, что владельцы отелей - мудрый народ. Все американцы, которых мне довелось встречать, были слишком заняты, чтобы научиться говорить по-англий­ски. Гарвард был основан как раз для этой цели, как поговаривали в свое время злые языки. Ну, а если жите­ли Штатов вдруг начнут говорить медленнее, хо­зяева отелей, возможно, изобретут какие-нибудь новые тесты.

Дата добавления: 2015-11-14