Убийства в ирландии. Цена поднялась до 400 долларов

«Торонто Стар Уикли», 11 декабря 1920

ЧИКАГО. Гангстеры экспортируются из Соединен­ных Штатов в Ирландию. Этот факт взят из сообщения Ассошиэйтед Пресс.

Согласно слухам из преступного мира Чикаго и Нью-Йорка, каждый пароход, отбывающий в Англию, везет на своем борту одну или парочку ласточек смерти, всег­да готовых устремиться туда, где на них появляется спрос. В притонах говорят, что сначала пташки достав­ляются в Англию, где они рассеиваются в портовых районах таких городов, как Ливерпуль, а потом уже перебираются в Ирландию.

На Рыжем острове они делают свою работу, получа­ют деньги по контракту и смываются назад в Англию. Говорят, что за убийство намеченного полицейского или «чернопегого» * платят четыреста долларов. Это может показаться невероятным, если мы вспомним, что цена в мирное время в Нью-Йорке была сто долларов. Но гангстер - это тоже специалист, и на него цена повыси­лась, как и на боксера-профессионала.

За убийство хорошо охраняемого судьи или какого-нибудь чиновника платят тысячу долларов. Экс-убийце, с которым я беседовал в Чикаго, эта цифра показалась фантастической.

«Конечно, кой-кто из этих пташек загребает легкие деньги в Ирландии. В этой стране нетрудно работать, но пусть мальчики получат свое. Одно дельце - и поездка в Париж».

Действительно, летом и осенью этого года в Париже было больше, чем когда-либо, уголовных элементов из американских притонов. Говорят, если бросить камнем в толпу перед будками тотализатора на знаменитых бе­гах в Лонгшамп, то наверняка попадешь в американско­го гангстера, или карманника, или взломщика.

Большая часть «мокрых» денег из Ирландии пошла на скаковых лошадей. Ибо убийца любит испытывать судьбу. Он верит, что если сорвет крупный куш, то сможет начать спокойную жизнь и оставить свое ремес­ло.

* Так называли в Ирландии солдат английских карательных от­рядов во время национально-освободительной войны 1919 - 1921 гг.

Но это ремесло трудно оставить, потому что мало профессий, кроме разве бокса, которые бы так высоко оплачивались.

Сносившему голову «головорезу», удостоившему меня чести знакомства с собой, - тридцать восемь лет. Пожа­луй, лучше не описывать его внешность слишком подроб­но, а то ему вздумается совершить налет на редакцию газеты. Он красив, как хорек. У него изящные руки, а вообще напоминает он жокея, несколько вышедшего из формы.

Он бросил убивать, когда бросить было выгодно - в стране был объявлен сухой закон, и торговля виски сделалась самой доходной свободной профессией.

Когда его основные клиенты обнаружили, что лучше и дешевле перевозить виски из складов Кентукки, чем рисковать и переправлять товар через воображаемую линию, которая разделяет Соединенные Штаты и Кана­ду, он оставил и это занятие.

Теперь он ведет праздный образ жизни, и торговцы ценными бумагами обхаживают его. Когда я беседовал с ним, он все время пытался увильнуть от разговора об убийствах в Ирландии и усиленно добивался моего лич­ного мнения о японских правительственных одиннадца­типроцентных облигациях.

За один день я узнал многое о его ремесле. Да, в Ир­ландии работают американские «мокрых дел» мастера. Да, он лично знаком с некоторыми из них. Он не знает, на чьей стороне правда. Ему до этого нет дела. Он ду­мает, что все исходит из Нью-Йорка. Потом уже дейст­вуют из Ливерпуля. Нет, он особенно не переживает, что убивают англичан. Им все равно надо когда-то умирать.

Он слышал, что большинство «стрелков», как, впро­чем, и всегда, итальяшки. Вообще большинство стрел­ков - итальяшки. Макаронники - хорошие стрелки. Они обычно работают на пару. В Штатах работают на маши­нах, потому что на машине уйти легче. Очень важно в деле уйти. Любой может справиться с работой. Уйти - вот что ценится. На машине гораздо легче. Но тут труд­ность - шофер.

Заметил ли я, обратился он ко мне, что во всех неудачных делах бывает виноват шофер. Полиция вы­следит машину, потом шофера, и шофер продаст.

Вот почему плохо работать на машине. «Этим шоферам нель­зя доверять», - сказал он.

Убийства в Ирландии для них - своего рода коммер­ческое предприятие. Сам он фигура не только негерои­ческая, но и неколоритная. Он нахохлившись сидит над стаканом виски и думает, как бы повыгоднее вложить свои деньги. Его хищный ум занят только одной этой мыслью, и еще он желает мальчикам удачи. А мальчи­кам, кажется, везет.

Дата добавления: 2015-11-14