Традиционная жестуальность усилия

Пока наполняющая предмет энергия остается мускульной, то есть непосредственной и случайно-внешней, орудие все еще вовлечено в отношения в человеком, символически насыщен­ные, но не очень структурно связные, хоть и формализован­ные в определенной жестуальности. Использование силы жи­вотных не производит качественной перемены — для многих цивилизаций энергия человека и энергия животных равно­значны. Такая энергетическая стабильность влечет за собой и стагнацию орудий труда. Статус орудия, приспособления для

ручной работы почти не меняется на протяжении веков. При­чем такая глубинная соотнесенность человека с вещами через жесты, резюмирующая собой его интегрированность в мире и в социальных структурах, может обладать высокой степенью полноты, которую мы обнаруживаем в их обоюдной красоте, в их «стиле». Тем не менее эта соотнесенность действует сковывающе и параллельно со сковывающим воздействием со­циальных структур мешает настоящей производительности. Старинные орудия — сложные комплексы жестов и сил, сим­волов и функций, оформляемых и стилизуемых энергией че­ловека; мы любуемся этими косами, корзинами, кувшинами и плугами, плотно прилегающими к формам человеческого тела, его усилий и преображаемого материала; но при всем сво­ем великолепии такая соотнесенность зиждется на единооб­разии, оставаясь реляционно скованной. Человек не свободен от своих вещей, вещи не свободны от человека. Только после революционных перемен в источниках энергии, когда энер­гию, ставшую мобильной, стало возможно применять на рас­стоянии, запасать и исчислять, — человек и вещь вступают в новый объективный спор, в новую конфликтную диалектику, которая не содержалась в их взаимной целесообразности и ско­вывающей взаимосоотнесенности. Тем самым человек прихо­дит к объективной социальной эволюции, и одновременно сама вещь приближается к собственной истинной сути, то есть к приумножению функций через раскрепощение энергии.

Функциональная вещь — это вещь реальная. В результате революционных перемен в энергетике на место энергетичес­кого симбиоза и символической согласованности человека с вещами приходит связность технологии и связность (относи­тельная) строя производства. Одновременно отношения че­ловека с вещами включаются в новую диалектику — диалек­тику производительных сил. Нас здесь, однако, интересуют по­следствия этого переворота в сфере повседневного быта.

Дата добавления: 2015-11-14