Глава 3. A ticket for a runaway train

Полицейский участок округа Оцеола не мог похвастаться крепостными стенами или новейшим электронным оборудованием, обеспечивающим безопасность. Такие участки были в маленьких городках по всей стране, и лейтенант Трегг был совершенно спокоен за него. Пусть его и охраняла всего пара человек, зато это были отличные полицейские, знающие свое дело. Их предупредили о вероятном визитере, и никто мимо них не смог бы пройти.

Однако психиатр явно чувствовал себя не в своей тарелке. Он постоянно оглядывался, присматривался к дверям, запорам, оружию – Манн, похоже, не доверял надежности выставленной охраны. Трегг поморщился. Он-то был абсолютно уверен в своих подчиненных, однако ради посуленных денег он солгал даже своей половине. Наврал Сэди, что его срочно вызвали в оцеольский участок, участвовать в поимке особо опасного преступника. Беда в том, что Сэди всегда в курсе всех розыскных мероприятий, поэтому Артуру пришлось выслушать очень недоверчивый монолог на тему «Полицейские всегда придумывают самые нелепые отмазы».

Трегг бы возмутился, не будь правда на стороне Сэди. Наверняка, его покладистость не ускользнула от внимания Сэди. И поэтому настроение Артура Трегга было ниже плинтуса. Он бы посоветовал господину психиатру, подписавшему его на эту авантюру с Винчестерами, держаться от него подальше. Он вообще хотел изначально спрятать Сэма Винчестера куда-нибудь подальше от участка: откуда старший брат узнает, что младшего на самом деле нет внутри. Однако чертов психиатр убедил его, что приманка необходима именно на месте, а почему… блин, Трегг уже не помнил всех доводов, может, они были абсолютно дурацкими. Вероятно, Манн уловил какие-то недовольные эманации в воздухе и реально решил оставить полицейского в покое. Сейчас доктор упорно молчал. И поэтому разговор Трегг вынужден был начать сам.

Они сидели с Манном в небольшом фургончике, который использовался полицией округа для преследования или наблюдения. Наверное, фургону следовало бы быть напичканным звуковоспроизводящей или какой-нибудь вроде этого аппаратурой. Однако кто бы дал на нее денег в округе Оцеола, с плотностью населения хрен знает сколько десятых человека и сто тысяч сосен на квадратный километр. Поэтому в фургоне была только пара скамеек с одеялом – на случай, если наблюдающий все же устанет бороться со сном. Однако Трегг спать не собирался, именно поэтому он хмыкнул и спросил:

- Скажите, мистер Манн, а как на самом деле погибла Мэри Винчестер? Только не говорите снова, что не помните, я не поверю.

Перед его глазами все еще была женщина, пришпиленная, как выразился ее сын, к потолку. Похожая на мотылька в коллекции энтомолога.

- Вы думаете, что я ввел вас в заблуждение? – печально спросил психиатр. – Хотелось бы мне. Женщину распяли на двери и сожгли. Местные неонацисты. О нет, предвижу ваш вопрос – она была очень даже белой. Просто у нее была в прислуге негритянка. Почему мальчику показалось, что Мэри была на потолке, я не знаю. Может быть, она висела довольно высоко, а ребенку в то время было только…

Манн задумался, и тут до Трегга дошло.

- Десять лет. Ему было десять, - проговорил он, словно припечатал. В десять лет дети дают очень даже осмысленные показания. Если десятилетний мальчик говорит ему, что его маму припечатали к потолку без всяких гвоздей, он подумает в первую очередь о том, что ребенка напичкали галлюциногенами, а потом - о том, что так и было на самом деле.

Видимо, почувствовав настрой собеседника, Манн печально вздохнул:

- Это называется «замещение». Когда человек видит то, что хочет видеть, а не то, что на самом деле есть. И при этом он верит в то, что видит, попробуйте проверить его на самом непогрешимом детекторе лжи – тот покажет, что ребенок говорит исключительно правду. Хотя на самом деле он лжет.

Что ж, Манн говорил разумные слова. Лейтенант вспомнил ту девочку, Френсис Мэй - столько лет прошло, а ее имя словно выгравировано у него в мозгу! - которая утверждала, что по ночам в ее кроватку приходит оборотень. На самом деле, к бедняжке приставал ее отчим, но малышка настолько убедила себя, что это чудовище, не имеющее никакого отношения к новому мужу ее матери… Черт, психиатры тогда сломали себе головы, и ведь чертова ублюдка оправдали на суде, правда, дальше ступеней здания суда он не ушел. Потому что у Френсис Мэй была еще и любящая бабушка, а у любящей бабушки – разрешение на ношение оружия. Трегг считал ту историю своим упущением, ведь это его ребята не смогли собрать достаточно доказательств, чтобы прокурор сумел добиться обвинительного приговора. Поэтому он понял – да, так действительно могло быть. Десятилетний Сэм Винчестер мог убедить себя в том, что его мать убили и сожгли неведомые монстры. Такое случается, особенно когда не хочешь верить, что в этом прекрасном мире вокруг тебя могут существовать монстры в человеческом обличье, и именно они куда хуже демонов из низкобюджетных фильмов ужасов. Память – лучший лжец на свете, она всегда старается замаскировать боль под какую-нибудь фиалку.

Манн, очевидно, не зная, как растолковать затянувшееся молчание лейтенанта, перевел тему:

- Трегг, а вы уверены, что там достаточно ваших людей?

Артур раздраженно ответил:

- Для поимки одного человека? У меня там дежурный и обычная смена из двух полицейских, а также еще двое – они стажеры, но для поднятия шума сгодятся. У нас двое полицейских в кабине фургона, которые ждут сигнала, да и нас я бы не стал списывать со счетов.

Правда, про себя он подумал, что они с Манном сойдут за две боевые единицы только в том случае, если его, Трегга, считать за полторы. И тут Артур заметил, что психиатр ощутимо напрягся, побелела прикушенная губа, на лице отчетливо нарисовалось разочарование. Похоже, тот действительно считал, что пятерых хорошо обученных полицейских во главе с опытным начальником, а также двух пылающих энтузиазмом юношей, которые ради похвалы начальника готовы горы свернуть, - что этих людей не хватит для поимки одного психа? Пусть у этого психа и убийственный взгляд на фотографии, но против этого взгляда у них будут старые добрые пушки.

Однако Манн продолжал слишком явно нервничать, и Треггу стало не по себе. Он озвучил неожиданно возникший страх:

- Вы считаете, что у него может быть оружие?

Тот отмахнулся:

- Нет, Дин Винчестер не склонен к насилию в отношении людей. Просто…

На этих словах Манн замолчал, опять ссутулившись и завернувшись в свой плащ. Трегг пожалел, что несколько лет назад бросил курить, уступив настойчивым увещеваниям Сэди.

- Договаривайте, - жестко велел он.

Манн вздохнул, и от его шуршащего вздоха у Трегга встали дыбом волоски на руках.

- Я думаю, что лучшим оружием Дина Винчестера является доверие. Через пять минут общения с ним другой человек может поверить во что угодно. Например, в то, что у него самые модные ботинки на свете, хотя при этом его пятки будут мерзнуть на холодном полу.

Сэма Винчестера в камеру босиком не запихивали, тем не менее, мурашки у него по коже бегали, да еще какими стаями. Он же студент-отличник, каким образом он умудрился оказаться здесь, в камере предварительного заключения, да еще с таким «диагнозом» - наркоторговец. Ничего себе.

Сэм очень странно себя ощущал. Еще утром его жизнь шла по накатанной. Он собирался сегодня… а что он собирался делать? Ах да, помочь профессору Брауну провести экскурсию для новичков. Он и остался на лето в университете именно для этого – помогать при кафедре. Сэму и заплатить за это обещали, немного, но финансовое подспорье хорошее.

Он подумал: а может быть, ему было бы лучше не срываться с места, получив эту телеграмму? Ну с чего он решил, что все серьезно? Он не видел своего брата восемь лет – и вот тот объявился. И стоило ему появиться, как весь уклад жизни Сэма Винчестера летит к черту, а сам он обнаруживает себя на нарах. Замечательно. Дин и в детстве постоянно подбивал младшего на разные приключения, а потом ему приходилось выслушивать нотации от отца. Ничего не изменилось. Да Сэм даже не осознал как следует, что произошло – вот он разговаривает с почтальоном, а через минуту уже звонит в аэропорт, выясняя, когда будет ближайший рейс в Детройт. Стоит тщательнее подумать над тем, что происходит. Но, может быть, подумать над этим придется попозже. А еще лучше – с утреца. Когда он как следует выспится, после многочасового перелета, во время которого Сэм смотрел невидящим взором в спинку кресла перед собой и гадал, при чем здесь полиция и каких богов ему благодарить за то, что он получил известие о Дине. Да, он наврал лейтенанту в участке, сказав, что почти забыл о брате. Он не забывал о нем ни на минуту. Однако сейчас он не желал, чтобы полицейские знали об этом. Это не вписывалось в условия его собственной игры.

Сэм никак не думал, что ему удастся заснуть в этой конуре площадью десяток футов на десяток футов, к тому же со спертым воздухом и отсутствием постельного белья на голых досках нар. Однако он отрубился через полчаса после ухода полицейских, полусидя, опираясь о стену правым боком. И ему приснился сон.

Он ему запомнился – наверное, потому что в этом сне не было сюжета, не было сюрреалистических красочных приключений, как обычно, была только тьма. Тьма – и ничего больше. Сэм шел вперед, надеясь обнаружить где-нибудь выход из этого бесцветья, безвременья, беззвучья – даже эха шагов не было слышно. Он шел, увеличивая темп, потому что ему было страшно. Хрен бы он кому в этом признался, но страшно все равно было. И вдруг он обнаружил, что рядом с ним кто-то идет. Может быть, даже не идет – летит, плывет – просто рядом кто-то есть. И этот кто-то такой родной, теплый, что согревает даже на расстоянии. Они идут рядом – не отходя друг от друга ни на шаг, но и не приближаясь друг к другу. И вдруг этот второй застывает на миг, а Сэм чувствует, что тот хочет сделать так, чтобы было светло. Чтобы они увидели и узнали друг друга. И почему-то Сэм не уверен, что хочет знать, кто этот человек, шедший рядом с ним в темноте. Он даже потянулся к руке этого мужчины – да, он чувствовал, что это мужчина – чтобы перехватить ее. Сначала надо поговорить, надо выяснить, нужно ли так много знать друг о друге, но тот не желает никаких выяснений, он уже все давно решил, и ему хочется только щелкнуть выключателем… щелкнуть еще раз и еще…

Сэм открыл глаза. Света так и не было, Винчестер с трудом различал собственную руку, которой подпирал подбородок. А вот щелчки все продолжались. Сэм вздрогнул и обернулся на резкие звуки.

Это было щелканье «Зиппо» - пламя зажигалки то загоралось, то моментально гасло под крышкой. Но когда оно вспыхивало вновь, перед глазами Сэма мелькал четкий профиль мужчины, облокотившегося на решетку.

Винчестеру-младшему не обязательно было объяснять, кто стоял за решеткой, по-пижонски щелкая зажигалкой. У кого, кроме его родного брата, была такая наглая ухмылка и длинные ресницы, прикрывавшие красивые глаза… ну, наверняка красивые глаза.

Не зря его, значит, предупреждали, что Дин Винчестер способен пробраться куда угодно, через удесятеренную охрану. Сэма охватила нелогичная гордость за брата.

- Привет, Дин, - хрипло произнес Сэм, пробуя слегка откашляться, со сна немного першило в горле. – Рад видеть тебя в добром здравии.

Дин криво улыбнулся ему:

- Да я вообще-то на здоровье никогда не жаловался, Сэмми-бой.

- Ох, ну я имел в виду умственное здоровье, папочка, - огрызнулся Сэм. Да, в самом деле, со сна у него не слишком работали мозги. Дин нехорошо улыбнулся:

- Вот как, ты сразу с места в карьер? И что же, ты считаешь меня сумасшедшим?

- Не только я, - Сэм уже был на взводе. – Я думаю, тебя вся Америка считает психом.

- Ух ты! – как бы восторженно сказал Дин, однако радости в его голосе совсем не было слышно. – Значит, я тут схожу с ума, а вот ты чем занимаешься?

Сэм не понял:

- В смысле? Я-то учусь… - и он хотел было кое-что рассказать про свои успехи, но не успел.

- Ну что ж, значит, учишься управляться с белым порошком? – криво улыбаясь, уточнил Дин. – И кто тебя приучил к этому дерьму?

Сэм, к своему стыду, не сразу понял, о чем речь, хотя и выслушал вечером подробную инструкцию от этих… полицейского и психиатра. Слишком он был занят своими эмоциями и разглядыванием старшего брата, который здорово изменился за восемь лет. Раньше был весь такой тонкий да хрупкий, с длинной челкой на прямой пробор. А теперь, наверное, не во все двери плечищами вписывается, прическу себе замутил, как у Арни во втором «Терминаторе», а на мужественный подбородок с ямкой, наверное, все девчонки клюют. Хотя какие там девчонки, в психушке-то. Медсестры разве что. Да нет, с опасными, наверное, только медбратья работают.

- Каким порошком? – глупо переспросил он.

- Волшебным, - ухмыльнулся брат, и Сэма бросило в краску. Дин при этом добавил еще странное слово, похожее на «криспы», но тот уже не обратил внимание на это, обвинение в наркомании вывело его из себя.

- Я не колюсь, черт тебя дери! – возмущенно заявил Сэм, отчаянно мотнув головой. – Не нюхаю, не кладу под язык и чего там еще делают… то есть, я не делаю!!!

Дин посмотрел на него через решетку недоверчиво:

- Ну да, конечно, не ори только так. Ты хочешь мне сказать, что тебя подставили?

Сэм помолчал, глубоко дыша и пробуя успокоиться:

- Конечно.

- И кто? – уже с видимым интересом спросил старший. – У Сэмми-боя имеются недоброжелатели? Впрочем, ладно. Сначала давай выберемся отсюда, а потом уже будем разбираться, подставили тебя или нет. Для меня главное – вытащить тебя из участка. Наркота – потом. Если понадобится, я сам выбью из твоей башки эту дурь…

И с этими словами он склонился над электронным замком решетки, Сэму было плохо видно, что он там делает. В принципе, сейчас он должен был бы сдавить кнопку-сигнал, которая лежала у него в кармане. Но он слишком долго не видел старшего брата, чтобы все закончилось тремя минутами общения. К тому же, одна вещь напрягала Сэма: брат был не очень-то похож на классического психа, портрет которого ему нарисовали. Ему в голову пришла одна мысль, и он с расстановкой произнес:

- Знаешь, а я не верил, когда мне сказали, что ты за мной обязательно придешь.

Дин отреагировал моментально:

- Ты здесь в качестве приманки? На которую должен клюнуть именно я? Кто тебя посадил?

Однако занятия своего не бросил, только кинул в направлении Сэма пристальный взгляд.

- Полиция, - ответил тот. – Кто же еще. – И язвительно добавил:

- Вероятно, им не очень понравилось, что ты пошел прогуляться из больницы.

Дин не ответил на колкость, пробормотав себе под нос:

- Интересно нынче действует полиция. Зачем это ей?

Сэма уклончивый разговор уже начал раздражать:

- Это ты мне скажи, зачем понадобилась приманка. Если ты такой здоровый, как говоришь, почему тебя тогда восемь лет не выписывали врачи?

Дину, видимо, эти намеки тоже не нравились:

- Да я в жизни не лежал ни в какой психушке, пойми ты, дурья твоя башка! Это все из-за нашего семейного бизнеса. Тебя пытаются убедить, что я ненормальный. Ответь, ты хоть раз видел меня в клинике?

Сэм нахмурился. Верно, ни разу – его туда просто не пускали. Но не может же такого быть, чтобы ему целых восемь лет пудрили мозги, это казалось слишком невероятным.

- И что же это у нас за семейный бизнес? – по-прежнему язвительно спросил Сэм. – Неужели заниматься ремонтом автомобилей, как делал отец, нынче в Америке так опасно?

- Сам ты автомобили ремонтируешь. Я охочусь на нечисть, - вздохнул Дин. – Семейный бизнес. Но у монстров тоже теперь своего рода клановый бизнес – охотиться на Винчестеров.

И тут у Сэма опять рука потянулась к «кнопке». Вот и появились «демоны», о которых его предупреждал психиатр.

- Демоны, конечно, - вежливо улыбнулся он.

- Не обязательно, - пожал плечами Дин. – Много всякой хрени шатается по Америке. Вампиры, оборотни, зомби, призраки, вендиго… кого мы с тобой только не видели, парень.

- Я никого не видел, - жестко ответил Сэм. – Может быть, в кино, да и то, я больше уважаю интеллектуальный кинематограф, а не всякие там «Пятницы, 13-е».

- Ну хорошо, - примирительно сказал Дин. – Пусть. Пусть ты со мной не охотился, давай так считать. Но ты их видел. Штригу уж точно, парень.

Сэм был уверен, что слышит это слово впервые в жизни. Почему же он тогда почувствовал необъяснимый ужас, почему его бросило в холод, словно температура в камере, и так невысокая, сразу понизилась на десяток градусов?

- Так, ладно, - Сэм нахмурился. – Хорошо. Тогда скажи мне, почему я восемь лет считал, что ты не занимаешься этим своим семейным бизнесом, а пролеживаешь койку в психушке?

- Ты считаешь так только три последних дня, - ответ прозвучал так тяжело, что Сэму показалось, будто он услышал эхо его падения на каменный пол.

- Что? – растерянно спросил он.

Дин по-прежнему не отрывался от ковыряния в замке:

- Три дня назад мы с тобой загремели в очень примитивную ловушку. Очухался я в психушке, в смирительной рубашке, а санитар вешал на стенку расписание сеансов электрошока. Правда, сбежать оттуда оказалось довольно легко. Не знаю, на что ребята надеялись, но мне хватило одного дня, чтобы смыться. Я понимал, что на твою помощь рассчитывать не придется: когда меня связывали, они упомянули о том, что ты теперь будешь считать меня реальным психом. Я не знал, что существуют такие заклинания. И еще не знал, что они засадят тебе в мозги сказку, что я в психушке уже восемь лет. Круто это они…а! Упс, сделано!

Дин отошел от решетки и жестом опытного фокусника показал на приоткрывшуюся дверцу. Сэм отшатнулся:

- Заклинания? Демоны? Оборотни? Дин, ты считаешь, что я тоже псих, чтобы поверить в эти сказки?

- Сказки? – разъярился Дин. Он не кричал, боялся, что их могут услышать. Но даже в его шепот было вложено очень много эмоций. – Это сказки? Хороши сказочки, угробившие и мать, и отца!

- Нашу мать убили психи, а в отца врезался грузовик!

Дин поднял обе руки, словно отталкивая Сэма от себя.

- Хорошо, - сказал он после полуминутного молчания. – Хорошо. Давай так. Сейчас мы уйдем отсюда. Ты поедешь со мной – туда, куда я скажу. Я докажу тебе, что нечисть существует, это несложно, сейчас я как раз выслеживаю одного такого призрака. Осталось только понять его природу. Если я не докажу – ты можешь сдать меня обратно в психушку. Хорошо?

- Нет, - ответил Сэм. – Почему бы нам не поступить так. Я остаюсь здесь, говорю, что ты не приходил, может, меня подержат в участке еще с недельку, а потом отправят обратно в Стэнфорд…

- Ты уже год как не… - начал было Дин, но Сэм повысил тон и продолжил, не обращая внимания на слова брата:

- А ты можешь отправляться, куда хочешь, и делать, что хочешь, охотиться на своих оборотней и вампиров, пока тебя снова не поймают, но уже без моего участия.

- Вот как? – протянул Дин. – Значит, ты решил отсидеться в укромной общаге? Хорошо придумано! Только ты не учел одного…

- Чего? – буркнул Сэм. Сравнение с дезертиром ему не понравилось.

- Видишь ли, в чем фишка… Кто-то однажды сказал, что главная заслуга Сатаны – он убедил всех в том, что его не существует. Ты можешь надеть розовые очки и притворяться, что смысл жизни заключается в бумажке с надписью «диплом» и печатью Стэнфордского университета. Что никаких демонов не существует. Но однажды они придут за тобой. И тогда, наблюдая за собственными кишками, намотанными на крюк, ты вспомнишь мои слова. Но я тебя уже не услышу.

Дин отвернулся, словно собираясь уходить. Сэм растерялся. И дело было не столько в грозном предупреждении – нет. Каких-то выдуманных чудовищ он бояться не собирался. Неожиданно ему стало интересно. А что, если… нет, это полное сумасшествие. А все-таки, вдруг…

- Хорошо, тогда можно один контрольный вопрос?

Дин улыбнулся, как будто Сэм сказал что-то давно ожидаемое им. Однако обернулся с каменным выражением на лице:

- Спрашивай.

- Тогда скажи, почему ты сам не отправился меня искать, а дождался, пока меня к тебе доставят, причем не было никакой гарантии, что это сделают!

- У меня была мысль сразу же начать тебя искать, - нахмурился Дин. – Но я понятия не имел, где ты. За эти три дня тебя могли запереть, куда угодно.

Сэм явно поморщился при упоминании о трех днях, но промолчал, не желая спорить с братом. Дин продолжал:

- Поэтому я решил, что если я чуть-чуть подожду, мне тебя принесут на блюдечке.

- И кто? Кому это надо?

- Те, кто заставил тебя поверить, что я восемь лет провалялся в психушке.

- Как будто это было не так.

- Конечно нет. Я и отец охотились на демонов, а ты… ты оказывал нам посильную помощь.

- Вот как? – съязвил Сэм. – Значит, я был только мальчиком на побегушках? Неважную роль ты мне отвел. Впрочем, фиг с ней. Папа погиб восемь лет назад, поэтому все, что ты плетешь…

- Отец умер восемь месяцев назад, придурок, - рявкнул Дин.

- Сам ты придурок, - на автомате ответил Сэм.

- Точно, а ты сучка, - припечатал в ответ Дин, словно распределяя между ними роли. Сэм обиделся:

- Никуда я с тобой не пойду!

- Точно? – спросил Дин.

- Точно! – запал у Сэма не проходил.

- Ну и отлично! Тогда я пошел! – и Дин двинул к выходу.

Глядя в непреклонную удаляющуюся спину брата, Сэм Винчестер нащупал в кармане «пуговицу»-сигнализацию. Теперь оставалось только сжать ее посильнее.

Артура Трегга словно сильно толкнули, он выпрямился на сиденье. Потер руками глаза – такое странное ощущение. Минуту назад он выключил мобильник после разговора с Сэди, заметив, что часы показывают три часа ночи, и уставился сквозь черноту ночи на желтый прямоугольник входа в участок. А сейчас уже почти рассвело, надрываются птицы, и холодок пробирает от утренней росы. Очень приятно пробирает, учитывая, что часа через два на штат Мичиган опять обрушится удушающая жара. Черт, уже шесть утра. Трегг посмотрел на прикорнувшего рядом психиатра. Вряд ли парень Винчестер придет выручать брата сейчас, слишком светло. Трегг открыл дверцу фургона и направился в участок.

Там его встретил мрачный дежурный, с отчетливо нарисовавшимися темными кругами под глазами. Треггу стало неловко: парень явно не спал всю ночь. И при этом как-то умудрился даже не утратить своей работоспособности в шесть утра. Дежурный отрапортовал, отвечая на незаданный вопрос лейтенанта:

- Все было спокойно. Даже патрули никого не привозили. Один патруль, правда, захотел к нам в сотый раз доставить пьяницу Афеллая, но я уговорил их на этот раз отвезти его домой. А то мало ли кто мог пробраться сюда в суматохе.

- Хорошо, - Трегг улыбнулся, добросовестный парень ему пришелся по нраву. – Но вы точно уверены, что задержанный на месте? Вы подходили к его камере, смотрели?

- Я не подходил, но все в порядке. Да вы не бойтесь, у охранников есть мониторы, с помощью которых они наблюдают за камерами. Они бы сразу подняли тревогу, заметив что-то неладное.

- Да-да, - поддакнул один из охранников, выглядывая из своей каморки. У него был отличный, свежий цвет лица и выспавшийся вид. - Мы все время наблюдали за вашим важным арестованным. Вот видите, он сейчас спит.

На мониторе в самом деле виднелся силуэт человека, спящего на неудобных нарах. Артур сочувствующе посмотрел на Сэма Винчестера, вынужденного изображать из себя преступника. Как хорошо, что есть такие люди, готовые помогать закону ради безопасности общества.

Трегг собирался выйти, но его остановила реплика охранника в спину:

- Парень вел себя примерно, даже когда к нему приходил следователь из отдела по борьбе с наркотиками. Они мило поговорили… и все.

Артур почувствовал, как земля уходит из-под ног:

- Какой следователь?..

Дежурный поддакнул:

- Да-да, следователь Хьюз, у меня все записано, и фамилия, и номер удостоверения.

Трегг без слов метнулся к камерам. В эту ночь, кроме Сэма Винчестера, в участке не было задержанных. Он бросился к камере, в которой на нарах спал человек… или просто возвышалась искусно уложенная кучка одежды. Из-за сквозняка из распахнувшейся двери с нар свалился неуклюже положенный ботинок. Трегг посмотрел на него и повернулся к охранникам, которые в растерянности осматривали замок открытой двери в камеру:

- Следователь, который приходил к Винчестеру… как долго он у него пробыл?

Охранники переглянулись. Не было сомнений – в это время они уже спали.

Трегг длинно выматерился. Затем обернулся к психиатру, неслышно возникшему у него за спиной:

- Это все ваши идиотские идеи с приманкой! Нет бы сразу объявить беглеца в федеральный розыск! Теперь у него есть заложник. Проклятье! Придется действовать очень аккуратно.

Манн попытался что-то сказать – видимо, в свою защиту, но Трегг махнул рукой – исчезни, мол, с глаз моих долой. Еще днем у него мелькала такая мысль, что вся их затея закончится бегством обоих Винчестеров, но он предпочел не думать об этом. И зря. Можно было бы догадаться, что Сэм предпочтет родного брата полиции всех штатов скопом. Ты можешь сколько угодно ругать своего родного человека на расстоянии, но когда он окажется рядом с тобой – любовь заглушит голос разума, и ты отправишься за ним хоть на край земли.

Дата добавления: 2015-11-13