Сэм проснулся рядом с Дином – на том же продавленном матрасе, посреди комнаты на втором этаже. Они оба лежали полностью одетые, и от Дина едва уловимо пахло потом. Вчера они чисто номинально поплескали на себя холодной водой из-под крана – душ хозяева домика, видать, свинтили перед отъездом.
Сэм начал вставать и тут же испуганно замер: вокруг стало что-то ломаться и рушиться. Дин, словно игрушечный робот-трансформер, немедленно сел на матрасе, в руке у него оказалась увесистая палка, похожая на бейсбольную биту. Он начал оглядываться, держа самодельное оружие перед собой, но через секунду отшвырнул палку:
- Сэм, блин! Ты опять в своей любимой роли – слона в антикварной лавке! Ты разрушил все мои ловушки!
Сэм виновато почесал за ухом. Впрочем, сейчас он уже собирался вставать, и тогда все эти сооружения, которые вчера полчаса возводил брат вокруг них, станут не нужны. Он сумеет сам за себя постоять, без этих натянутых веревочек и начерченных на полу знаков. Если конечно, кто-то соберется покуситься на них – за ночь таких желающих не нашлось. Вообще-то, Сэм больше опасался не мифической нечисти, а вполне реальных жителей городишки, которые могут позариться или на багаж приезжих, или… или на «свежее мясо».
Он подошел к умывальнику, отвернул краны. Тот в ответ возмущенно зашипел, фыркнул и обдал парня застоявшейся в трубах водой. Сэм отскочил с ругательствами, думая, что джинсы эти придется выбросить: измоченные ржавой водой да еще и выпачканные в зелени после вчерашнего лежания на тра… Фак. Факфакфак.
Сэм вспомнил, о чем они говорили с Дином накануне. Все, до малейших деталей.
Непохоже было, чтобы старший брат врал.
- Зашибись, - прошипел Сэм. – Раньше ты говорил, что только заезжал ко мне в Стэнфорд. Теперь оказывается, что мы и охотились вместе. Что еще выяснится потом? Может, мы вообще долбанные супергерои, у нас в жопах моторчики, и мы умеем летать?
Сзади него фыркнули. Сэм обернулся как ужаленный и обнаружил за спиной ухмыляющегося Дина с полотенцем через плечо.
- Давай, ты будешь загружаться как-нибудь позже, а? Давай хоть сначала пожрем.
Сэм отскочил так, словно Дин собирался съесть его самого. Он отошел подальше, но боковым зрением, лучше даже сказать – боковым зрением бокового зрения, стал наблюдать за братом. Дин стянул майку и стал шумно плескаться над раковиной, зачерпывая горстями холодную воду из-под крана и выливая на себя. Через несколько секунд Сэм не выдержал и повернулся. В конце концов, чего ему стесняться? Это его брат, и он вполне может смотреть на усыпанные рыжими крапинками широкие плечи, мускулистые руки и – иногда, когда Дин встает вполоборота – гладкую грудь с напрягшимися от холода коричневыми сосками. «Интересно, - подумал отстраненно Сэм, - почему на улице жара, а здесь в доме такая прохлада, будто солнце не в силах согреть эти старые доски, как немощное старческое тело?» Тут Дин в очередной раз нагнулся, и Сэм просто забыл, как думать. До того самого момента, как Дин шумно вытерся, натянул черную майку и пошел по направлению к нему. Только тогда он пробормотал что-то недовольное про некоторых, брызгающихся как тюлени.
Сэм решил, что сейчас его опять ждет костер во дворе, однако Дин решил перекусить по-быстрому. Он бросил Сэму теплую банку кока-колы, затем вытащил из рюкзака два больших гамбургера – действительно больших, даже в Сэмов рот сразу не впихнуть. Один он протянул брату, другой немедленно надкусил, предварительно чуть примяв его рукой.
Сэм, чуть скривившись, смотрел на произведение кулинарного искусства, из которого во все стороны торчали обрезки огурца и помидоров, салатные листья и даже, похоже, перья зеленого лука.
- Сэмми, - предупреждающе сказал Дин, - у меня нет чертовых диетических салатов для тебя! Вчера по дороге я купил только это!
Сэм глубоко вздохнул, заправил прядь волос за ухо, чуть наклонил голову, примериваясь к гигантскому бутерброду, и героически откусил его. Что ж, это оказалось не так плохо, как он подозревал. А может, дело было в том, что вчера ему перепало только несколько обугленных сосисок. Он старательно двигал челюстями, стараясь не думать, откуда брат знал про чертовы салаты.
Они позавтракали в полном молчании, а потом еще пару минут разглядывали стены, пока Сэм не решился разбить тишину:
- Что мы будем сейчас делать?
Дин с готовностью хмыкнул:
- Для начала я хочу пошарить в интернете на предмет информации про наших беглых Джефферсонов. Не может быть, чтобы они не оставили за собой следов.
Сэм с удивлением воззрился на него:
- Здесь мобильники не ловят, почему ты решил, что сможешь выйти в интернет?
- Потому что туда можно попасть не только с помощью вай-фая, - буркнул Дин в ответ. – здесь тянули кабель, не знаю, как давно. И его не отключили, наверное, кто-то дальше в этих домах пользуется новейшими достижениями техники, несмотря на то, что остальные застряли в семидесятых и считают, что мы две недели назад высадились на Луну.
Сэм досадливо поморщился: почему о проводном интернете подумал не он, а его брат, восемь лет сидевший в изоляции от последних достижений техники? Тем временем тот вытащил из своей поистине бездонной спортивной сумки небольшой ноутбук. Монитор у него был не больше тринадцати дюймов.
- Ну ладно, интернет есть, а как ты… - уставился Сэм на брата. - Откуда у тебя это? – он кивнул на ноутбук, который Дин поставил прямо на пол.
- Захватил с собой, когда делал ноги из психушки, - с готовностью откликнулся тот. – Медсестра так и заснула над письмом с сайта знакомств. Кстати, по фотографии на этом сайте я бы совсем ее не узнал.
- Ты заодно и мелким воровством промышляешь, - Сэм хотел сказать это осуждающе, но получилось как-то даже восхищенно.
Дин прикусил костяшки пальцев, сдерживая улыбку:
- Ты даже не представляешь себе, до чего я могу опуститься.
Сэм сердито на него взглянул. Он ревновал – так ревнуют свою девушку, ко всем подряд, кто был с ней знаком до встречи с тобой. Ему не нравилось, что эти восемь лет, а они все-таки были, он уверен, Дин с кем-то встречался, кому-то что-то рассказывал. Что у него был свой мир, пусть и буквально замкнутый.
Пока он погружался в свои внутренние переживания, старший брат быстро бегал пальцами по клавиатуре, сосредоточенно наморщив лоб. Сэму невероятно хотелось заглянуть в монитор, до того, что свербело в кончиках пальцев. Однако он почему-то считал, что таким образом выставит себя маленьким любопытным мальчишкой. Поэтому он предпочел считать полоски на полуоторванных обоях, потом походил по всему холлу, затем от скуки начал отжиматься от пола. И в какой-то момент ему показалось, что Дин разглядывает его отражение в мониторе. Он даже захотел об этом спросить напрямик, но в этот момент брат захлопнул ноутбук:
- Ничего. Вернее, информации много, но, в основном, полная лабуда. Мамаша и дочурка Джефферсоны свалили в Европу, развивать художественный талант где-то в Марбелье. Сынок открыл в соседнем штате свою фирму, что-то связанное с интернетом. Про папашку Джеффа никаких сведений. Только из реестра налогоплательщиков его исключили, как раз когда он прикрыл фабрику. По-моему, все ясно.
Сэм молча кивнул, все действительно было ясно. Но тут же напрягся, услышав следующий вопрос брата:
- Что, непохоже на речи психа, а?
Младший Винчестер промолчал – ему нечего было сказать. На неверные вопросы не бывает правильных ответов.
- Скажи, Сэм, а как по-твоему, из-за чего я свихнулся? – продолжал спрашивать Дин, и в его голосе прозвучала то ли добродушная улыбочка, то ли подъебка.
Сэм вздохнул. Говорить на эту тему ему не хотелось. Брат казался ему подозрительно здравомыслящим. Во всяком случае, во всех его словах был резон, которому нечего противопоставить.
- Ты… заболел, когда мы потеряли родителей, - неохотно откликнулся он.
Дин как-то резко утратил свою веселость. Он встал и подошел к окну, попробовал что-то разглядеть сквозь пыльное стекло, затем протер на нем небольшое «окошко».
- Хорошее выражение «потеряли», - тихо произнес он. – Как будто они где-то есть, только мы с тобой не можем их найти. Бродим в лесу и кричим «ау», как маленькие дети. Но отвечает нам только эхо.
- Если ты думаешь, что я отрицаю то, что случилось, то ты ошибаешься, - зло ответил Сэм. – Я прекрасно осознаю, что они умерли. Я помню это.
- Помнишь? – Дин повернулся, широко распахнув глаза в немом вопросе.
- Конечно, помню.
- Тогда скажи мне, когда умерла наша мать? - резко спросил Дин, и Сэм тяжело сглотнул:
- Мне… мне было одиннадцать лет, и я все помню. Как ее распяли на… на потолке. И подожгли. А отец погиб восемь лет назад, тогда…
- Вот как? – неприятным голосом спросил Дин. – Тебе было одиннадцать, когда погибла наша мать?
- Ну да, а тебе 15, и ты слишком тяжело воспринял ее… смерть…
- Так значит… оригинально. Ну, если тебе было одиннадцать, а мне, бедному впечатлительному свихнувшемуся бедняжке – пятнадцать, ты должен ее отлично помнить.
- Конечно, - запальчиво сказал Сэм.
- Тогда расскажи мне. Расскажи, что ты помнишь о нашей матери. Опиши мне хоть один эпизод из твоей жизни с ее участием. Она наверняка должна была устраивать твои дни рождения, например. Провожать тебя в школу. Ну же, Сэмми, ты же помнишь.
И Сэм открыл рот, чтобы начать рассказывать. Но образ матери внезапно расплылся у него в голове, превратился в абстрактный портрет, нарисованный на пыльном стекле. Он попытался вглядеться в него, но тут перед ним возникла твердая изящная рука, которая парой движений стерла неясное изображение. Сэм запаниковал: как же так, ведь мама должна была устраивать его дни рождения, все эти торты-свечи-мячи в качестве подарков, но ее там не было, не было ласковой улыбки, поощряющей подбежать к ней с распахнутыми руками, не было поцелуев во встрепанную макушку… и самих дней рождения тоже не было. Никогда.
И Дин не стал победно посмеиваться, за что брат ему был очень благодарен. Он только посмотрел на пораженное лицо Сэма и кивнул:
- Ты не можешь ее помнить. Она умерла, когда тебе было полгода. То, что ты говоришь про огонь, огонь и потолок – это правда. И ты либо вспоминаешь то, что тебе рассказывал я… либо тебе это внушил кто-то, кто был в курсе…
Сэм не дослушал. Он махнул рукой на Дина так, словно собирался вбить его, как гвоздь, в пол, и рванул прочь из дома. Он знал, что любое бегство – это бегство в первую очередь от самого себя, что это не выход. Но все равно ноги несли его куда подальше – от места, где ему могут рассказать то, что он совсем не желает слышать.
Со стороны могло показаться, что он споткнулся, но это было не так. Сэм увидел под ногами примятую траву, здесь он лежал вчера. И он упал, по своему желанию снова нырнул в эту траву. Однако она была уже не такая мокрая и прохладная, она была раскаленная и пахла пылью и пеплом… и вообще, ничего уже не было так, как вчера.
Сэм подтянул ноги к груди – ему казалось, что Дин его сейчас будет добивать, ведь повисшие в воздухе вопросы казались весомее физических ударов. Однако Дин покрутился рядом с Сэмом, повздыхал, затем буднично произнес:
- Я думаю, нам все-таки надо найти того парня, который ел нас глазами.
Сэм молчал, его пальцы погружались в землю.
- Ну, того, в черной рубашке.
Пальцы. Земля. Запах пыли и пепла.
- Ну, того, в черной рубашке и с волосами цвета соломы.
Пыль и пепел – сжечь и развеять. Но пальцы… больше не в силах.
- Ну, того, в черной рубашке, с дурацкими соломенными волосами и курносым шнобелем.
Немного в крови. Немного в земле. Немного не в себе.
- Ну, того, в черной рубашке, с волосами, в смысле, он с волосами, а не рубашка…
Сэм не выдержал, хрюкнул в траву. Затем поднял голову и спросил независимо:
- И как ты собираешься его искать?
Дин почесал макушку:
- Да хрен его знает… Непохоже, чтобы они днем тусовались на улице. В такую жару все либо отсиживаются дома, либо залезают до вечера в воду. Не знаю, где здесь водоемы, но у нас в любом случае нет выбора. Пошатаемся по городу, вдруг наткнемся на него, а ближе к вечеру подъедем к бару. Будем отслеживать всех, кто подходит к нему. Главное – выловить парня одного. Он явно стремался кого-то из знакомых. Думаю, наедине он нам может многое рассказать.
Сэм встал, наконец, и принял независимый вид:
- Можно будет встать за соседним домом. Я смотрел, там ракурс такой, что нас будет видно плохо, может, и совсем не видно, а вот для нас подъездной путь будет как на ладони.
- Я же говорил, что у тебя навыки Охотника в крови, - широко улыбнулся Дин.
Сэм не бросил ответной реплики, предпочтя перевести тему:
- А ты не хочешь заглянуть на фабрику?
- Зачем? Мы вчера там были, практически безоружные, и никакой призрак на нас не напал. Вероятно, для его появления нужны какие-то особые условия. Вот этот белобрысый паренек нам о них и расскажет, - Дин уверенно зашагал к дороге.
- Почему-то мне кажется, что ты специально тянешь время, - задумчиво протянул Сэм, глядя в широкую спину, обтянутую черной футболкой. Дин обернулся к нему с абсолютно нечитаемым выражением на лице.
- Когда кажется – надо читать молитву от морока, - сказал он спокойно.
Сэм догнал его:
- Ты мне объяснил фишку с ноутом, а машинку ты тоже у медсестры экспроприировал?
- Я же говорил, что это моя машина. Я свою детку в том аду не оставил бы. Они не успели ее никуда спрятать.
- За восемь лет? Ну и тормоза работают в психиатрии, - с сарказмом прокомментировал Сэм.
- Тормоз здесь только один, - отмахнулся Дин. - Я тебе два дня повторяю, что не было никаких восьми лет, а ты никак сообразить не можешь. Я был в этой клинике всего сутки. Хотел бы я посмотреть на того человека, который решит удержать меня в четырех стенах.
Сэм вспомнил психиатра, которого видел в полицейском управлении. Ассоциация возникла моментально: докторишка, похожий на паука, сидит в центре хитро сплетенной паутины и потихоньку подтягивает к себе большую яркую бабочку. Сильную бабочку, чувствующую себя свободной и не замечающую, что она уже попалась в сети.
Винчестеры еще раз прогулялись по городу, делая вид, что ищут жилые дома, но на самом деле не пытались даже как следует вглядеться. Они не пытались и заговорить друг с другом. Сэму уже хватало откровений, а Дин думал о чем-то своем.
Поговорить с Манном лейтенант Трегг собирался с самого утра. Но все откладывал разговор. Несмотря на свою профессию, он не любил бросать обвинения людям в лицо. Тем более, что сейчас он мог в той же степени винить самого себя. За то, что повелся на безобидную внешность и старческое шамкание. А еще его подвела безоглядная уверенность в авторитете полиции, в том, что его ради преступных целей использовать не смогут никогда. Ну что ж, зато теперь он приобрел замечательный опыт: необходимо проверять даже тех, кто сам просит о помощи. Если бы он сразу заподозрил что-то неладное, замок искусной лжи, построенный на фундаменте из грязи, рухнул бы немедленно. Все бы было так просто… А теперь для Артура стало проблемой даже просто позвонить доктору. Проблемой? Он что, в самом деле сказал «проблемой»? Разозлившись, Трегг схватил телефон и, не раздумывая, набрал номер психиатра.
Он договорился с Манном о встрече достаточно далеко от главного управления, в одноэтажном районе Детройта, рядом с небольшим ресторанчиком. Питейным заведением владел старый знакомец Трегга, и после неприятного разговора лейтенант собирался перекусить, поболтав с приятелем. Все, что угодно, чтобы не сразу сдаваться Сэди. На всякий случай лейтенант предварительно перезвонил Биллу: в последнее время тот стал часто оставлять заведение на подчиненных, предпочитая проводить время с подросшими внуками. Нужно было удостовериться, что друг будет его ждать.
Когда рядом с его «Хондой» затормозил роскошный «Майбах», Трегг даже не шевельнулся, чтобы открыть дверцу и проверить, кто приехал. Он только лениво повернул голову: интересно все же, что понадобилось в этом захолустье владельцу такой шикарной тачки. И тут же сгруппировался на сиденье, потому что рядом с его стеклом возник старикашка-психиатр, все в том же замызганном плаще. Кивком головы Манн обозначил вопрос: где будем разговаривать, в вашей машине или… Трегга не нужно было спрашивать, он уже был на пути к «Майбаху». В такой тачке в обычный день он не мог бы посидеть, даже используя служебное положение. Ведь тут даже на месте пассажира можно ощутить себя королем видимой части Вселенной. Что уж говорить про место водителя.
Самоуверенности и самодовольству Манна можно было только позавидовать. Он постоянно поглаживал руль, словно невзначай проводил по мягкой натуральной коже сидений.
- Вы срочно вызвали меня сюда, значит, у вас имелись веские причины. У вас появились сведения о том, где находится Дин Винчестер?
- Да не то, чтобы… Скорее, у меня появились сведения о том, где его точно не будет, - Трегг не хотел, чтобы в его голосе звучало злорадство, но оно там было, давно обжилось и построило уютный домик. – Его не будет в полицейской служебной машине.
Манн сразу подобрался.
- Вот как, - протянул он, - а почему?
- Вы обманули меня относительно Винчестера. Я не собираюсь больше его искать.
- В чем же я вас обманул? Я предоставил вам все документы. Дин Винчестер – крайне опасный сумасшедший. Я думал, что в моей клинике вам должны были все это подтвердить.
- Они и подтвердили, - снисходительно кивнул Трегг. - Все бы было достаточно достоверно, вы хорошо вышколили персонал, вы неплохо подобрали Винчестеру соседа, но вы промахнулись в деталях. Маленьких деталях, но они совершенно меняют картину преступления.
- И что вам подсказали ваши серые клеточки, месье Пуаро? – съязвил Манн. Возможно, Треггу следовало бы обратить внимание на то, что доктор неожиданно расслабился. Но лейтенант слишком спешил закрепить победу:
- Начнем с тумбочки. Тумбочка, которая якобы принадлежала Дину Винчестеру, была чистой. Совершенно не пыльной, так и должно быть, если ей постоянно пользовались. Но есть реальная закавыка: одна стенка у нее была вся грязная. Это именно та, где… Где она соприкасается с кроватью. Рука медсестры с тряпкой туда не пролезет, это да. Но если бы на кровати кто-то спал, он бы невольно вытирал тумбочку. Например, простыней или матрасом. Однако этого не происходило. Вам стоило бы за место пребывания Винчестера выдать более обжитую палату – и я бы поверил. Такие реалистичные рассказы…
- Послушайте, я уверен, что этому может быть найдено разумное объяснение, - Манн протянул Треггу руку. Но тот не отреагировал на дружеский жест.
- Еще одна мелочь – в ваших отчетах указан рост Дина Винчестера, 185 сантиметров. Это практически мой рост. И, как мне показалось, мне лично было бы весьма неудобно на такой небольшой кровати, особенно если бы ко мне применили жесткую вязку. Я бы там просто не уместился!
- В данном случае мы и не собирались создавать комфорт для пациентов, - сухо прокомментировал доктор. – Если он плохо себя ведет, то мы не будем взбивать ему перину…
- А его сосед? – прервал его жестко Трегг. - Вы подсунули мне человека, внушающего ужас, человека с абсолютно чистым разумом, не ориентирующегося во времени. Он не мог мне сказать, сколько времени пробыл с ним его сосед Дин Винчестер, и я считаю, это подстроено нарочно! Поэтому я вынужден расторгнуть наш контракт, - Артур поставил «победную» точку, видя, как сникает противник. – Со всей этой газетной белибердой я, так уж и быть, разберусь сам. А вам советую официально объявлять беглеца в розыск. Однако предупреждаю: теперь все данные, которые вы предоставите полиции о сбежавшем, будут тщательно, очень тщательно проверены. Я лично позабочусь об этом.
- Ну что ж, мне очень жаль, - огорченно покачал головой психиатр. – Очень, очень жаль…
- Я понимаю, - неискренне ответил Артур, - но ничем помочь не могу.
- Нет, вы не понимаете, - чуть истерично ответил Манн. – Вы не понимаете, какие у этой машины дорогие кожаные сиденья. И как трудно смывать с них кровь!
Трегг немедленно выставил блок локтем левой руки, но Манн оказался невероятно, просто нечеловечески быстр. Он просунул руку куда-то за спину лейтенанта, и тому показалось, что на него упала самая высокая в Мичигане сосна. Свет постепенно мерк, и через несколько секунд бешено завертевшийся вокруг Трегга мир окончательно погрузился в темноту.
К пяти часам Винчестеры подъехали к бару и встали в указанном Сэмом месте. Старший Винчестер опять убедился, что у младшего глаз - алмаз. Место действительно оказалось укромным. Они сидели, лениво переговариваясь и внимательно наблюдая за входом в бар. Похоже, они опоздали, и клиенты пришли сюда гораздо раньше пяти вечера.
- Слушай, - внезапно спросил Дин, не оборачиваясь к Сэму. И тот сразу напрягся, потому что по тону одного только слова заподозрил, что вопрос будет куда важнее, чем хочет показать брат. – Ну, возможно, ты не веришь мне, думаешь, что я несу чушь. А тебе не хотелось… ну, хотя бы просто представить себе это? Представить себе, что я не был ни в какой психушке, что мы были самыми лучшими друзьями на свете. Мы колесили по всему свету в моей… нашей «Импале» и уничтожали земное зло, чтобы остальным людям жилось легче?
Сэм помолчал. Было бы лучше, если бы брат дал ему пару дней на раздумье, для ответа на этот вопрос. Но, судя по тому, с каким рвением Дин перебирал кассеты в коробке, не в силах выбрать одну нужную из десятка, ответ требовался ему немедленно. Сэм попытался легкомысленно хихикнуть, но получилось как-то напряженно. Однако атмосферу решительно нужно было разбавлять.
- Знаешь, я недавно прочитал одну книгу, - нарочито легкомысленно произнес он. – И там автор сказал, что люди всегда лучше всего помнят те песни, которые им так и не удалось написать. И эти песни становятся самыми великими песнями в истории.
Дин зло усмехнулся:
- Наверное, это была очень толстая умная философская книга, которую мне, подвинутому рассудком, в жизни не одолеть?
- Нет, это Терри Пратчетт, прикольные вещи писал, - разулыбался Сэм. – Тебе понравятся, там тоже про всяких демонов, и про Смерть, он у него такой брутальный мужик, кошек любит очень…
Дин явно не собирался поддерживать веселье брата.
- Да, вот я прямо мечтаю познакомиться со Смертью. И вообще, ты хочешь сказать, что я выдумал себе все это? Наши с тобой путешествия, охоту… что мне просто хотелось, чтобы это было? Что я помню то, чего не было, что я просто хочу это помнить?
И тут Сэм с облегчением увидел парня, которого они ждали:
- Смотри, а вот и он!
Дин вскинул глаза и убедился: черная рубашка, нос и соломенные волосы были на месте.
Они ожидали, что парень будет заходить в бар, однако тот, наоборот, выходил из него. Одет он был все так же, только рубашка казалась еще более помятой. Как и лицо, обрамленное грязными светлыми волосами. Парень заправил за ухо одну сальную прядь, вытащил из нагрудного кармана рубашки сигарету и закурил.
- Он что, вообще из этого бара не уходил? – изумленно спросил Дин, словно прочитав мысли брата. Сэм хотел было озвучить и свои размышления по этому поводу, однако Дин уже вышел из автомобиля и, нисколько не прячась, пошагал к курившему на крыльце блондину. Тот заметил Винчестера и замер, глядя на него завороженно, как кролик на удава. Только через несколько секунд, когда Дину осталось сделать десяток шагов, парень вдруг начал шарить где-то у себя за спиной. И это совершенно не понравилось Сэму.
Он рванул вслед за братом, за один длинный шаг покрывая три диновых. Но все равно не успел. Дин заговорил:
- Эй, привет. Эй, я тебе. Как тебя? Как?.. Слушай, - говорил старший Винчестер, быстро подходя к парню, все так же копавшемуся за поясом джинсов, - у меня к тебе один маленький вопросик. Мы вчера с братом у вас сидели в баре, и мне показалось, что ты хотел мне что-то сказать. Может, сейчас скажешь, а? А я тебе подарю кое-что интересное. Эй! Ты меня слышишь?
Парень на крыльце быстро закивал, словно больной пляской святого Витта.
- Ну, тогда что ты мне хотел сказать? – спокойно договорил Дин, подходя вплотную к крыльцу. Сэм уже подлетал сзади, примериваясь, как бы оттолкнуть брата, но его собеседник был быстрее.
- Я хотел сказать тебе, чтобы ты убирался отсюда! – в правой руке блондина, резко вытащенной из-за спины, оказался нож. Впоследствии Сэм не раз думал, что этот нож он вспомнит в самую последнюю минуту своей жизни так же отчетливо, как тогда увидел: длиной едва больше его кисти, с широкой пластмассовой ручкой и тронутым ржавчиной узким лезвием. Парень размахнулся по-девчачьи, из-за плеча, и опустил его на Дина. Однако тот сумел среагировать, резко увернувшись и подставив руку, и лезвие прочертило только глубокую царапину от плеча до локтя. Впрочем, глубокую настолько, что кровь брызнула веером. Через сотую долю секунды Сэм прыгнул на блондина и одним ударом выбил нож из его руки. Еще секунда понадобилась ему, чтобы оттолкнуть Дина за себя и загородить его своим телом. Старший брат даже не подумал сопротивляться, как-то довольно притаившись за широкими сэмовыми плечами. Тем временем нападавший кинулся за ножом, при этом продолжая верещать:
- Я же сказал, валите отсюда, гады, какого хрена вам надо все портить, съябывайте куда подальше!
Он потянулся за ножом, лежавшим в траве метрах в двух от места схватки, но взять его не сумел. Пальцы только царапнули по ковбойскому сапогу, который, как оказалось, принадлежал бармену Джо. Тот внушительно надавил на нож, под его весом почти зарывшийся в землю. Блондин осел на колени и забормотал:
- Пошли прочь, уроды, вам здесь не место, нюхачи сраные, не суйтесь сюда, я вас убью, всех убью…
- Одли, - сказал бармен тихо, - приятель, пошли в бар, я налью тебе виски.
Стоявшие за ним мужики подбежали к блондину, который сидел, раскачиваясь, на коленях, схватили его под руки и повели в бар. Замерший Сэм очнулся, обернулся и рухнул перед Дином на колени. Он видел, что нож задел только руку, однако начал ощупывать Дина всего на предмет повреждений, тормошить его, спрашивать, все ли в порядке. Пока Дин не начал мягко отталкивать его от себя. Чувствуя, как начинают полыхать щеки, Сэм быстро поднялся с травы и отошел на пару шагов, что в его случае значило метров на пять. Дин как-то странно улыбался, разглядывая свою длинную рану. Взгляд Сэма тоже был плотно прикован к загорелому, мускулистому предплечью брата – психам что, в солярии дают загорать? Он видел четкий разрез, видел, как разошлась там кожа… Он знал, где находится симметричная рана – где-то в левой стороне его груди.
Порез, похоже, была поверхностным – крови вытекло по минимуму, только в первый момент. Однако перевязать руку все же не помешало бы. Пока Сэм соображал, есть ли в «Импале» что-то похожее на бинт, перед его носом возникло белое полотенце.
- Оно чистое, - сказал Джозеф, - я думаю, руку надо бы перебинтовать. Вы это… не злитесь на Одли. Он реально здесь спятил. Тут в этом городке все в воздухе витает, - он пошевелил пальцами. – Сумасшествие. Я уже сам себе не верю, может быть, я тоже давно умом подвинулся. Призраки всякие мерещатся… - он сгорбился и зашагал к бару.
Однако, машинально перематывая Дину руку, Сэм думал вовсе не о сумасшествии, витавшем в воздухе. Ему врезались в память слова Одли о том, что раньше-то все было замечательно. Несколько десятков мужчин. Три женщины, ни одной из которых он не видел. Блондин, смотревший на них слишком пристально. Не на них – конкретно на Дина. Возможно, он видел в его брате… соперника?
- Ты, полегче! – возмутился старший Винчестер, и Сэм очнулся от мрачных мыслей, обнаружив, что затягивает повязку на его руке, как душитель – петлю на шее жертвы.
- Извини, - пробормотал он, пытаясь приладить как следует свое непонятное творение. – Извини, я задумался.
- Да, врачом тебе явно не бывать, - усмехнулся Дин, разглядывая большой кокон, обмотанный вокруг руки. – Ты даже на медбрата не потянешь.
- Извини, - еще раз повторил Сэм
- Эй, ты молодец, - улыбнулся Дин, поднимая взгляд от своей повязки. – Опять бросился спасать меня. Ты всегда такой… самоотверженный.
Сэму почувствовался подвох в словах старшего, и он отступил на шаг, ощетиниваясь:
- Это просто обычное… желание помочь попавшему в беду человеку.
- Ну-ну, пусть для тебя это будет так, - Дин осторожно пожал одним плечом. Сэм огрызнулся резче:
- А ты что хочешь мне сказать, каким откровением поделиться? Призрак меня заставил?
- Все куда проще, ничего сверхъестественного, хотя я бы назвал это самой удивительной штукой на свете. Дело все в том, что у нас были особые отношения, – и улыбка Дина показалась Сэму гигантской ловушкой, пропастью, в которую летели все его убеждения и принципы, за которые он цеплялся последние годы, а особенно – последние дни.
- Ничего особого между нами не было! Ты долбаный псих! Мне было 14 лет, твою мать, 14, когда тебя запихнули в место с мягкими стенами!
Дин никак не отреагировал на взрыв брата. Он еще раз потрогал полотенце, которое так и норовило съехать к запястью. Тогда он взял рубашку Сэма за подол, напрягся так, что из раны опять засочилась кровь, и оторвал длинную полосу. Затем приладил ее на небрежную повязку и сказал Сэму, мотнув головой на концы тряпки:
- Давай уже, завяжи.
Сэм возмущенно посмотрел по сторонам, взмахнул руками, не нашел от негодования нужных слов и молча затянул крепкий узел.
Твердый, хотя и липкий пол под щекой позволил лейтенанту прийти к выводу, что он все же еще не на небесах. Тем более, что и запах от него исходил… не амброзии, прямо скажем. Хотя, возможно, так пахла тряпка, которую запихали в рот Треггу.
Лейтенант осторожно открыл глаза и снова зажмурился - в мозг словно впивались бритвенные лезвия. Он переждал взрыв боли в голове и снова взглянул на белый свет. А затем постарался сосредоточиться на том, что видит. Грубые, давно покрашенные и уже облупившиеся доски пола, недалеко от глаз – ножки стула, между которыми стояли ботинки. Серые, давно вышедшие из моды ботинки с закругленными носами и довольно высокими для мужской обуви каблуками.
«Манн», - злобно подумал Артур, и эта злость придала ему силы. Он перекатился на бок, затем на спину, подтянул ноги к груди и, поднатужившись, сел, обнаружив, что спеленат скотчем, словно куколка бабочки. В определении личности своего похитителя он не ошибся. Уилфред Манн сидел на стульчике, словно примерный мальчик из воскресной школы – сложив ладони на коленях и наклонив голову набок. Вот только у мальчика было очень морщинистое лицо и горящие холодным торжеством глаза.
- Что это значит? – злобно спросил Трегг, когда ему удалось выплюнуть грязную тряпку, от которой у него тошнота подкатывала к горлу.
- Поймите меня правильно, - Манн опять состроил из себя ангелочка, однако лейтенант уже не велся на приторные выражения лица этого человека. – Вы копаете слишком глубоко. Возможно, я не был полностью откровенен с вами, но одно остается истиной: нам необходимо вернуть пациента Винчестера в «родные стены».
- Для него они не родные, - процедил Трегг, продолжая отплевываться вонючей слюной.
Манн кивнул:
- Да, я так и знал, что вы это поймете. До недавнего времени он содержался в другом месте, откуда ему было куда сложнее сбежать. Некие сердобольные люди захотели ослабить этому психу режим содержания, поверив, что он за семь лет избавился от своей мании. Но парень оказался не так прост, как мы предполагали. Он не пробыл в заведении со строгим режимом содержания и суток, хотя мы рассчитывали, что у него не будет никакого стимула бежать. Ведь если подумать, куда ему податься и к кому? Его родной брат за столько лет ни разу не высказал настойчивого желания повидаться с ним, а тот, кто оплачивал его пребывание в лечебнице… скажем так, он меньше всего жаждал увидеть Дина воочию. Но, как мы убедились, мания парня видеть монстров в каждом человеке оказалась более живучей, чем благоразумие…
- А, может быть, это была просто жажда свободы? Никакой мании, всего лишь естественное желание человека выбраться из клетки? – спросил Трегг, по-прежнему продолжая отплевываться.
Манн побелел от злости:
- Послушайте, я готов был заплатить вам немало денег за то, чтобы вы по своим каналам помогли нам найти братьев Вин… старшего Винчестера. Однако вы совершенно не помогли мне, вы сделали все только хуже. Поэтому, черт бы вас подрал, сейчас я сделаю так, чтобы вы не мешали мне делать мое дело! Дин Винчестер вернется в больницу, чего бы мне это ни стоило!
Психиатр схватил лейтенанта за воротник рубашки, еле видневшийся из-под намотанного скотча и, кряхтя, оттащил в сторону. Трегг тоже закряхтел: впившийся в шею воротник начал душить его. Он напряг мышцы шеи, чувствуя, как кровь распирает виски, и поэтому не сразу понял, что с ним проделал Манн. А тот привязал его к узкому деревянному столбу, торчавшему посередине помещения, и теперь Трегг окончательно почувствовал себя прилепившимся к ветке коконом.
Перед лейтенантом Манн поставил стул, на него поставил прибор, в котором пленник с содроганием узнал мощное взрывное устройство. Судя по весело мелькавшим циферкам на табло прибора, тот приводился в действие по сигналу истекшего времени. Циферки давали Треггу жить двадцать минут.
- Зачем это? – просипел он поврежденным горлом.
Манн обернулся – он был уже на пути к выходу.
- Вы стали для меня опасны, - пожал он плечами. – Для меня и для моего заведения. Я бы мог, конечно, убить вас и менее разрушительным способом, но мне необходимо создать видимость теракта… ну или мести сумасшедшего, кто там вам сейчас может мстить. Машину твою, я думаю, большой взрыв не заденет. По ней и поймут, что вы, лейтенант, слились с мировым эфиром.
И Манн продолжил свой путь.
- Эй, - заорал Трегг, - стой! Может, договоримся? Я могу продолжить поиски, если это так уж необходимо! Только когда мы найдем Дина Винчестера, мы поедем к его опекуну и там договоримся, куда его помещать! Послушай! Послушай!
Манн задержался на некоторое время, но потом все же вышел в дверь, и Трегг на секунду увидел в ее проеме недоступное голубое небо. Попробовав биться в путах, лейтенант скоро понял, что это бесполезно, и замер, глядя на часы, отсчитывающие последние минуты его жизни.
Через семнадцать с половиной минут мистер Манн притормозил свой «Майбах», впечатлявший всех проезжавших по деревенской трассе водителей, положил руки на руль и прислушался. Почти сразу же раздался мощный взрыв, после которого послышался шум разваливающегося дома. Грохотало около минуты. Выслушав этот шум, словно он был новомодным радиошлягером, Манн удовлетворенно улыбнулся и отправился обратно в Детройт. В кармане у него попискивал неотвеченными сообщениями мобильный телефон лейтенанта Трегга.
Сэм терзал свой мобильник уже полчаса – заканчивался третий день его отсутствия в университете, и он хотел убедиться, что его не разыскивают там с собаками. А может, весть про знатного наркодилера уже докатилась до Стэнфорда, и его давно уже исключили из списков студентов? Однако телефон не подавал признаков жизни, куда бы он с ним ни забирался, даже на окраине Брайансетвиллоуза. Во дворе временно занятого ими дома росла ива – он добрался даже до ее макушки, чтобы попробовать поймать сигнал. Затем он долго сидел на нижней ветке, не решаясь спрыгнуть с дерева.
Дин с усмешкой наблюдал за его физическими упражнениями, попивая пиво на крыльце. Три упаковки он конфисковал в баре мифической Молли Кроу в качестве компенсации морального вреда и с одной из них уже разделался почти полностью. Когда Сэм тяжело шлепнулся на землю у ивы, брат, наконец, не выдержал и расхохотался:
- Послушай, может, хватит страдать ерундой? Давай, я тебе дам ноутбук, и ты спокойненько найдешь на фейсбуке всех, кто тебе нужен. Или пошлешь им емэйлы.
Сэм отрицательно покачал головой, как бы не так – писать личные письма с ноутбука Дина! Он пока еще не настолько свихнулся. В том, что Дин запросто сможет потом открыть его почту, он не сомневался. Зачем это надо Дину, он предпочитал не уточнять. Так же, как и то, было ли что-то крамольное у него в почтовом ящике. Не было там никаких страшных секретов, кроме вечных сюсюканий с Джессикой, над которыми Дин наверняка ухохочется. Пусть так, но Сэм пока не хотел пускать брата даже в это. Похоже, он еще не до конца доверял ему. Хотя, конечно, чтобы узнать, доверяешь ли ты человеку, нужно просто довериться ему.
- Ну хорошо, - примирительно сказал Дин, постучав рукой по крыльцу рядом с собой. – Не хочешь связываться с этой страшной нечистью в виде ноутбука – не надо. Мне вот тоже кажется иногда, что он высасывает из меня мозг. Давай, присаживайся, должны же мы в конце концов просто поговорить. О нас.
Сэм отряхнул испачканные коленки джинсов, которые, по его мнению, уже почти превратились в грязные тряпки и направился к крыльцу. Кстати, интересно, где население чертова городка покупает свою одежду? По пути он поймал холодную бутылку пива, брошенную ему Дином, и с наслаждением сделал два больших глотка, усаживаясь рядом с братом.
- Слушай, если ты снова собираешься рассказывать мне о том, как мы с тобой весело рассекали по Америке в этой винтажной тачке, может, пощадишь мой бедный мозг? Лучше поведай мне какую-нибудь байку о монстрах. Интересно же, в конце концов, кто у нас водится. Франкенштейн? Мокеле-мбембе? Кинг-Конг по лесам случайно не рыщет? Граф Дракула приехал в отпуск из Румынии?
Дин поставил свою бутылку рядышком и многозначительно произнес:
- Дракула не Дракула, но вампиров мы с тобой видели.
Сэм изобразил на лице выражение ангельского терпения, крылышки и нимб подразумевались.
- Ну и как они? Креста боятся? Святой воды? Дневного света? Да у меня так многие сокурсники - по ночам бродят по клубам, а днем отсыпаются, воды в рот не берут, только виски, а крест в журнале посещений для них страшней всего в мире.
Дин вздохнул с мученическим выражением на лице – видали, с кем приходится работать?
- Нет, эти вампиры дневного света не боятся. Да и не настоящие они вампиры, по крайней мере, по голливудским стандартам. Человеческую кровь у них пьют только самые отъявленные негодяи, которых вампирское сообщество старается не принимать к себе.
- Остальные питаются кровью крыс, - скучающим голосом подхватил Сэм. – «Интервью с вампиром», спасибо, знаю.
- Может, и крыс – не спрашивал, - пожал плечами Дин. - Но свиней – точно. Также вампиры часто проникают туда, где хранятся запасы крови, сданной донорами, и это их самое страшное преступление перед людьми.
- Да, ангелочки-вампиры – это ново, - покивал Сэм, глядя, как за крышами соседних домов исчезает розово-фиолетовое солнце. – Как насчет святых оборотней?
- Ха. Ха, - отчетливо произнес брат. - Все, что ты предлагаешь – это из комиксов и древних фильмов. Затасканно, братец. Как насчет штриги? Мрачных Жнецов?
Вендиго?
- Ух ты, да мой братишка – супермен! - Сэм помахал брату уже пустой бутылкой и потянулся за следующей. – Ты завалил столько нечисти и остался целым и невредимым.
Дин не подхватил его веселья:
- Нет, дорогой, не всегда целым и отнюдь не всегда невредимым.
- Что ты хочешь этим сказать? – Сэм резко обернулся к нему.
- Однажды я умер. Почти умер.
- Как-то ты сейчас больше на живого смахиваешь, - Сэм продолжал дурачиться.
- Я был мертв, а ты ради меня потащился к тем сектантам… Ради меня ты пожертвовал другим человеком. Не догадываешься, почему? – Дин так и впился в него взглядом.
- Понятия не имею, что ты себе вообразил, - Сэм сверлил взглядом бутылку.
- Сегодня ты был готов подставиться под удар ножа вместо меня, не раздумывая. И ты опять будешь нести чушь про самаритянскую помощь другу?
- Я буду говорить только то, о чем знаю! Когда тебе было 14, ты скормил нашей собаке мой домашний проект, который я делал целый месяц, и это самое яркое мое воспоминание о тебе! – Сэм огрызался и чувствовал, что еще немного – и он начнет орать. И бросаться на стены, потому что все реальнее становилось чувство, что он заперт в маленькой комнате и может наблюдать окружающий мир только через замочную скважину. В эту скважину виден волшебный сад Страны чудес, запорошенные снегом равнины Нарнии, фиолетовые берега розового моря на Краю Времени, в общем, все, что угодно, только не настоящая жизнь. – И никаких особых отношений, я просто вылил тогда тебе за пояс джинсов стакан томатного сока! Чтобы было похоже, будто у тебя месячные, как у тетки!
- Во-первых, - с расстановкой произнес Дин, пальцами сминая крышку от бутылки, - мы нигде не задерживались дольше месяца, чтобы ты успел сделать свой гребаный фантастический проект. А во-вторых, что случилось, Сэм? Почему тебе понадобилось гребаных двадцать минут, чтобы забыть все, что связывало нас, нашу семью? Почему я все помню, до мельчайших деталей, а у тебя в голове какой-то бред про восемь лет в психушке и нашу мать, которой нет в живых уже больше двадцати лет?
- Стоп, - сказал Сэм, выбросив вторую пустую бутылку в сторону, его совсем не озаботило, куда та улетела. – Какие двадцать минут? Что у тебя за очередные галлюцинации?
Дин провел рукой по волосам, сжал короткие пряди в кулак на затылке:
- Мы с тобой попали в засаду. Мы думали, что гонимся за одним Желтоглазым, а оказалось, что в доме свора нечисти. Я уж думал, что нам настал феерический конец. Нас завалят хотя бы количеством. Но вместо этого меня вырубили, а когда я очнулся – какой-то бесноватый завывал над нами заклинания из адовой книги. Твердил мне: ты автомеханик в Квинси, автомеханик в Квинси… А потом мне говорят: видишь, твой братишка тебя уже напрочь забыл. И ты, как идиот, лопочешь: Стэнфорд-Стэнфорд, Давенпорт меня убьет, и это при том, что в своем долбаном университете ты не был уже год, и там забыли, как ты выглядишь! Ты сорвался оттуда, чтобы быть вместе со мной, ты подтерся этим римским правом, ты…
Сэм все-таки взорвался, вскочив:
- Я затрахался слушать про наши особые отношения! Я так думаю, ничего такого особого между нами не было, а ты пытаешься мне внушить черт знает что! Ты, наверное, у своих психиатров нахватался терминологии и способов управлять мозгами людей, а теперь рассказываешь мне байки про то, чего не существовало никогда! Я сомневаюсь, что я мог с тобой колесить по штатам, потому что я не могу тебя выносить дольше пары часов!
Дин лениво поднялся и встал рядом, смотря исподлобья снизу вверх с неопределенной усмешечкой:
- Ты меня выносил гораздо дольше, поверь. И скулил каждый раз, когда нам приходилось действовать порознь. «Дин, а ты уверен? Дин, может, ты останешься?»…
Сэм был зол, просто неописуемо зол. Из него в который раз делали полного идиота. Нечисть, вселенские тайны, намеки, улыбки, усмешки… И вся его злость вылилась в прицельный удар в челюсть. Хороший удар был у Сэма, хотя он сам растерянно застыл в недоумении, где он мог так натренироваться. Дин вскинулся в воздух и резко рухнул на землю, закатив глаза. Травка на газоне была очень мягкая, в этом Сэм не раз мог убедиться за последнее время. Однако Дин упал и не подавал признаков жизни. С минуту Сэм беспомощно смотрел на старшего, надеясь услышать хоть стон, затем присел рядом, забыв про разборки. Взял лицо Дина обеими руками, пытаясь поймать взгляд, но ресницы были плотно сомкнуты.
- Что с тобой? – беспомощно спрашивал Сэм, тормоша брата.
Внезапно тот напрягся и притянул его к себе. Сэм очутился в железных тисках тренированных рук и ног. Дин прижал его тело к своему, словно вплавился в него, не оставляя даже миллиметровых зазоров. На несколько секунд Сэм забыл, как дышать, пытаясь осознать себя в таком положении. Чувствуя под собой сильное напряженное мужское тело, ощущая чужое дыхание на своей щеке. А потом его ждало потрясение еще больше – мягкие губы прикоснулись к его подбородку, прошлись по небритой щеке, затем влажно накрыли его рот. Он захрипел, пытаясь ускользнуть от настойчивого Дина, а вместо этого, наоборот, крепче прижался к нему, врываясь языком в уже готовый, открытый рот. Сэм знал, Сэм давно все понял про «особые отношения», он же не идиот, в конце концов, но ему не хотелось уточнять… а вдруг его надежды не оправдаются? А теперь Дин снял все вопросы. Сэм усмехнулся, затем засмеялся, открытой ладонью отодвинув от себя лицо брата с уже поплывшими глазами. Было темно, но он знал, что здесь никто никогда не спит. Дин ничего не собирался спрашивать, только смотрел шальным взглядом и ждал, что будет делать брат. Словно давая ему шанс если не вспомнить что-то, то хотя бы действовать в согласии с рефлексами. Тот вскочил, затем резко, под мышки, поднял с травы Дина. Схватил его за шиворот и поволок к дому.
- Ты охуел выяснять отношения у всех на виду… - прошептал он. Дин покорно волочился за ним, перебирая ногами, не выказывая ни малейшего желания сопротивляться, похоже, даже улыбаясь. Сэм швырнул его в дом и начал говорить уже громче:
- Что ты делаешь, ты, при…
Дин впечатал его в стену горячим, тяжелым телом. Затем опять полез целоваться – и не только целоваться, его ладонь совершенно по-хозяйски легла между ног Сэма. И обнаружила там вполне предсказуемое возбуждение.
- Ты реальный придурок, если ты думаешь, что я сейчас буду с тобой трахаться, - презрительно прошипел Сэм. Он был очень зол, потому что это было крайне неправильно – хотеть своего собственного брата. И он бы вычеркнул саму возможность инцеста из своего мозга. Но какая сволочь на небесах сделала его брата самым красивым, самым потрясающим мужчиной на свете? Настолько красивым, что влечение к нему стало самой естественной вещью в мире? И главное, какая сволочь сделала это влечение взаимным?
- Сука, - простонал Сэм. – Ну когда же ты от меня отстанешь?
В это время его руки, полностью противореча словам, вытаскивали майку из джинсов Дина. Пальцы наткнулись на гладкую кожу, покрытую мурашками, и начали кружить по ней, не в силах оторваться. Затем Сэм начал лихорадочно стаскивать футболку с брата, и материя затрещала. Тогда Дин недовольно оттолкнул его:
- Эй, полегче, у меня тут нет запасной одежды, я сам.
И действительно разделся сам – за несколько секунд стащив майку, джинсы и трусы. Затем выпрямился, опустив руки, и замер, вызывающе глядя на Сэма.
Тот смотрел на Дина, бля, смотрел на своего обнаженного брата – и не мог глаз отвести. Не то, чтобы Сэм очень уж часто разглядывал голых мужиков, он даже своих товарищей по футбольной команде в душе не изучал … Но он был уверен, точно уверен, как в том, что солнце восходит на востоке, а заходит на западе, что красивее этого парня нет во всем мире.
Дин не мешал себя разглядывать, стоял спокойно, только один раз переступил с ноги на ногу. Но когда молчание затянулось, а учащенное дыхание выдало нетерпение обоих, старший брат произнес:
- Ну чего стоишь, я не на витрине, руками можно трогать.
И Сэм начал трогать, действительно трогать – не ласкать, не гладить – а ощупывать, как слепой. Широкие плечи. Мускулистые руки с неожиданно изящными запястьями. Грудь с уже твердыми сосками. Плоский живот. Безволосый лобок – это что, из-за жары такая причуда? Но щупать его забавно и приятно. И не ему одному – у Сэма на глазах член Дина напрягся еще больше, поднимаясь под прямым углом. Но Дин ни движением, ни дыханием не выдал смущения. Больше смутился сам Сэм, который немедленно переместил руки на спину Дина. И провел ими сверху вниз, по гладкой спине к пояснице, опустил их на динову круглую задницу. Сэм помедлил всего пару секунд, а потом сделал то, чем надеялся вывести Дина из себя – раздвинул ему ягодицы и двумя пальцами, безымянным и средним, нажал на отверстие, которое ни один нормальный мужчина не покажет другому парню… Нормальный, да. Когда это они были нормальными?
Дин вздрогнул и отпрянул, но вовсе не от смущения. Он криво улыбнулся и скомандовал: «Наверх!» - почти прыжками устремившись по ненадежной лестнице на второй этаж. И Сэм, конечно, пошел за ним, словно маленький мальчик за гаммельнским мастером игры на флейте. Он смотрел на мелькавший перед глазами крепкий зад и покачивающиеся при каждом шаге яички, которые у него пока не получилось потрогать. Но он был уверен, что скоро получится, и уже неважно было, насколько это неправильно. Взлетев на второй этаж, Сэм замер от неожиданности: Дин, видимо, решил не терять времени. Он уже лежал на матрасе, который преданно служил им кроватью, и не просто лежал, а…
- Ты точно с ума сошел, - убежденно сказал Сэм, все так же пристально наблюдая, как Дин одной рукой прижимает согнутые в коленях ноги к своей груди, а другой орудует у себя между ягодиц, вводя средний палец в открытое отверстие. Такое зрелище и мертвого поднимет из могилы, а член Сэма точно не мертвый… Дин усмехнулся, глядя брату между ног.
Сэм потянулся к нему, будто собираясь встряхнуть брата, прикрыть его, остановить этот изврат, но Дин извернулся, схватил его за руку и прижал раскрытой ладонью к своей горячей промежности, двинул ей так, что пальцы легли на поджавшиеся яйца, а основание ладони потерлось об анус. Сэм вздохнул и обхватил бархатистые яйца, перекатив их в ладони. Дин дернулся и застонал, а Сэм внезапно услышал, как другой голос ответил стону его брата, и не сразу понял, что это – его собственный.
И тут Дин буквально толкнул его на себя, заставив потереться о свое голое тело через одежду:
- Бля, Сэм, что ты как маленький, вставь уже мне, не видишь что ли, что я готов.
Сэм понял, что сейчас ему уже наплевать абсолютно на все, с рыком расстегнул молнию на ширинке и навалился на Дина. Попытался вставить сразу же, но молния снизу впилась в яйца, и ему пришлось вставать, чтобы стащить джинсы. Дин все так же лежал на матрасе, настойчиво лаская собственное тело, избегая только раскрытого ануса и напряженного члена. Судя по покрасневшей груди и стоящим соскам, член он не трогал, опасаясь немедленно кончить. Усмехнувшись, Сэм слегка шлепнул влажной ладонью по члену Дина, вызвав у брата животный вскрик.
- Тихо-тихо, - довольно произнес он, - сейчас ты получишь свое.
Какие-то голоса в голове Сэма твердили про смазку и кондом, но все это было не для этой ночи, не для заброшенного дома и продавленного матраса в полосах теней. Тем более, что оскаленный рот Дина ясно сигнализировал, что за промедление он может просто убить младшего. И тот решил не испытывать его терпение. Внутрь Сэм скользнул без малейшего усилия, видимо Дину были привычны такие вторжения.
- Ну ты и сучка, - выдохнул он, скользя внутрь до упора.
- Это… была… моя… фраза… - простонал Дин в несколько заходов.
Сэм начал двигаться – сразу же быстро и резко. Ноги Дина, которые он сначала забросил себе на плечи, соскользнули и сейчас сжимали его талию. Дин так сильно и уверенно подмахивал Сэму, что тому казалось, будто это брат на самом деле управляет их соитием, а не он сам. Сэм положил руку на низ живота Дина и нажал, желая пригвоздить брата к матрасу, показать, кто здесь на самом деле хозяин. Вдруг живот Дина напрягся, и тот выгнулся, внезапно ослабевшей рукой перехватив ладонь Сэма и начав ею водить по собственному липкому члену, толчками извергающему сперму. Ноги Дина словно в конвульсиях сжали талию Сэма, голова запрокинулась, и он поставил весь городок в известность горловым криком, что только что кончил.
Его партнер довольно оскалился, выслушав своеобразный комплимент своим сексуальным возможностям, и тут же сам кончил, этому немало поспособствовало то, как Дин резко сжал свою крепкую задницу. Лениво двигаясь в заднице Дина, ожидая, пока вся сперма вытечет туда, Сэм слушал свое сердце, замедляющее бешеный ритм, и думал, что, похоже, его только что изнасиловали, принудили к сексу. Эта мысль почему-то его не слишком удручила. Они не спали потом часа три, и за это время Сэм позволил себя изнасиловать еще два раза.
В одно из таких «изнасилований» он усадил Дина на подоконник. Если бы окна были не настолько пыльными, голой задницей Дина мог любоваться весь городок - пока Сэм дрочил одной рукой оба их члена вместе. Но это продолжалось недолго. Через пару минут Сэм стащил Дина на себя. И тот опять сам двигался на его члене, пока младший брат пытался удержать равновесие. Сэм оперся о стену руками, его ноги дрожали от напряжения, в то время как Дин опускался на его член и снова поднимался, хватаясь за его плечи, ногами тот пытался опереться о напряженные икры брата, но ноги соскальзывали, потому что оба вспотели. Пару минут таких упражнений – и Сэм не выдержал, он опустился на колени, осторожно поддерживая своего очень не легкого партнера, затем уложил его прямо на пыльные доски пола, поерзал пахом, завоевывая утраченные было позиции – и теперь уже сам задал темп, полную противоположность размеренным, почти ленивым движениям брата. В этот раз, входя на всю длину в жаркую тесноту, а затем полностью вытаскивая член наружу, он достиг оргазма первым, и потом, не выходя из диновой задницы, лениво дразнил его, медленно-медленно поглаживая его член. Пока Дин не выдержал, не схватил его ладонь сверху своей и не начал управлять ей. Кончая, он так широко развел колени и выгнулся, что Сэм ощутил, как снова крепнет его член внутри партнера.
После этого Дин некоторое время лежал на полу, видимо, восстанавливая силы. Затем сел, опираясь на одно бедро, и пожаловался, что у него вся спина в занозах. Сэм только развел руками – мол, чего же ты хотел?.. Впрочем, он отлично знал, что никаких заноз там нет. Как бы ни бил ему в голову тестостерон, о своем любовнике Сэм был в состоянии позаботиться.
Посидев, Дин привстал и на полусогнутых медленно побрел к умывальнику, который был и на втором этаже, – вероятно, попробовать сполоснуться. Вероятно – потому что Сэм ничего не дал ему сделать. Он обеими руками обхватил его поперек живота и потащил на матрас. Он хотел было швырнуть Дина на него, избавиться от тяжелого тела, но внезапно замер, посмотрев через плечо брата вниз. Под его руками, между ног Дина уже торчал крупный член в полной боевой готовности, с оголившейся красной головкой. «Ну ты стойкий оловянный солдатик», - грубовато-нежно сказал Сэм, приласкав упрямый член. Дин в его руках дернулся так, что брат чуть не уронил его, поспешив опустить на матрас. В этот раз Дин стоял на коленях, которые все время разъезжались, а Сэм «штурмовал» его сзади. Похоже, эта позиция была более интересна для пассива, так подумал Сэм, слушая хриплые вскрики Дина при каждом проникновении. Правда, в третий раз им понадобилось куда больше времени, чтобы кончить. Вконец измотанный Дин просто рухнул на матрас, а у Сэма хватило сил только сползти с него, и оба отрубились, уже не помышляя о вожделенном умывальнике.
Дата добавления: 2015-11-13; просмотров: 35 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Глава 5. Hunting High and Low | | | Глава 7. Someone who’ll stand by my side |