Плутая в дебрях 1 страница

_10.

– Прекрасно! Поехали! – Пол уселся на заднем сидении взятого напрокат белого кабриолета. Он похлопал по спине своего самого молодого помощника: – Поехали, Ральф. Пусть город узнает, что мы здесь!

Ральф Хенсон нажал на клаксон, трогаясь с места. За ними в направлении центра города двинулась целая процессия машин. Пол засмеялся:

– Хорошо, что начальник полиции – член нашей общины. Все, кто следовал за ними, нажали на клаксоны. Вскоре шум сделался невыносимым. Люди на тротуарах таращились на них. Другие выбегали из магазинов, чтобы посмотреть, что происходит. Пол встал в машине и достал мегафон, чтобы все узнали – Сентервилльская христианская церковь держит путь к новой жизни. Лорел Хенсон приветственно махала рукой, словно победительница конкурса красоты.

– Помаши рукой, Тим! Давай! Сегодня же праздник. – Тим сунул два пальца в рот и свистнул так, что уши заложило.

Пол наклонился к Юнис, вжавшейся в сиденье.

– Что с тобой? – У нее был такой вид, словно она хотела спрятаться под сиденьем. – Сделай что‑нибудь! Не сиди просто так! – Юнис помахала рукой, но не стала ничего выкрикивать.

Когда они проехали через город, Пол сел и пристегнул ремень безопасности. Ральф понесся по автостраде 99, вымпелы, прикрепленные к машине, развевались на ветру. Лорел вопила и вскидывала руки вверх. Пол оглянулся назад на следующие за ними автомобили и улыбнулся. Потом откинулся на спинку сидения и подставил лицо ветру.

Даже удивительно, насколько быстро все произошло, как только все препятствия были устранены. Отказ Сэмюеля от должности старейшины три года назад расчистил ему путь. Полу удалось собрать команду единомышленников меньше чем за два года. Как только новые старейшины получили согласие паствы на строительство, загорелся зеленый свет. Небольшую оппозицию, возникшую в начале, быстро ликвидировали. Команда Пола провела «рекламную» кампанию среди прихожан. Чтобы призвать к порядку всю паству, единственное, что ему понадобилось, – это назначить нескольких человек на руководящие должности. Марвин Локфорд выставил эскизы Стивена Декера в зале собраний. Стивен нанял профессионала, чтобы тот изготовил модель будущего комплекса. Лидеры начали было поговаривать о «двадцатилетнем проекте». Но Пол считал, что они управятся гораздо быстрее, особенно если учитывать все увеличивающееся число прихожан, которых привлекал новый, более современный формат его проповедей.

«Мы возведем церковь, и люди придут» – гласил лозунг этого автопробега в честь начала строительства нового здания церкви. Сегодня на торжественную церемонию соберутся тысяча двести человек! Спасибо Тебе, Господи!

Старики, которые доставляли ему столько неприятностей, наконец умолкли. Отис Харрисон умер несколько месяцев спустя после смерти своей жены, Мейбл. Похороны Холлиса Сойера состоялись на прошлой неделе, людей пришло мало, что подтвердило его непопулярность. Оставался только Сэмюель, но он был слишком занят уходом за своей больной женой. Он больше не ходил в церковь, хотя просил присылать ему записи богослужений.

Ральф крикнул:

– Приехали!

Лорел снова завизжала и вскинула руки вверх, а Пол увидел щит с информацией о будущем строительстве Центра новой жизни. Слава Богу, Стивен Декер все подготовил вовремя. Приход проголосовал за новое название церкви только месяц назад.

Смена названия была вполне уместна. На «Центр новой жизни» согласились сразу. Основной спор шел вокруг слова «христианский». Многие новые члены общины говорили, что пришли в церковь только из‑за своих друзей, которые привели их туда. Слово «христианский» ассоциировалось у них с фундаментализмом и нетерпимостью. Поэтому новое название выбирали под новое направление деятельности церкви.

Юнис возражала против смены названия, но из уважения к положению Пола не стала высказываться открыто. Однако ничто не мешало ей говорить на эту тему дома.

– Мы должны быть маяком для всего мира, Пол. Но чем же мы отличаемся от него, если…

Ему страшно надоело ее слушать.

– Для того чтобы убеждать людей, надо, чтобы они сначала пришли. А уж когда они с нами, мы можем их учить.

– Ты на ложном пути. Чем мы будем отличаться от мира, если?..

Ральф заехал на участок в сорок акров и остановился. Лорел выскочила из машины и принялась скакать вокруг нее, как участница группы поддержки какой‑нибудь спортивной команды. Ну почему Юнис не может быть такой? Неужели она не видит, как Господь помогает им собирать людей? Разве это простое совпадение, что собственность Свенсона в Роквилле стоила как раз столько, сколько было нужно, чтобы купить первые двадцать акров земли для церкви? А через три месяца другой землевладелец, чтобы получить льготу по налогам, подарил им еще двадцать акров. Вне всякого сомнения, это свидетельствовало о том, что Господь одобряет деятельность Пола. Поначалу сбор средств шел довольно вяло, но как только Джеральд Боэм догадался вывешивать списки дарителей в зале собраний, деньги полились рекой. Людям нравилось видеть свое имя в числе избранных. Им хотелось чувствовать себя значительными.

Когда поток пожертвований снова стал иссякать, Полу пришла в голову мысль посетить старейших членов общины, особенно тех, кто доживал последние годы своей жизни в приюте в Вайн–Хилле. Мици Пайк и Фергус Осландер приняли Пола с распростертыми объятиями. У обоих не было семьи. Каждый четверг Хадсон приносил Мици пакет пончиков и играл в шахматы с Фергусом. Он всегда приходил в один и тот же день, чтобы они его ждали. Задерживался не больше чем на час и никогда ничего не говорил о строительстве нового здания церкви. Пол говорил с ними о смерти как о преддверии рая и вечной жизни с Христом. Пол спрашивал, какую память они хотят оставить о себе. И только когда Мици Пайк и Фергус Осландер сами заговорили о том, что хотят завещать что‑то приходу, Пол показал им модель будущей церкви. Они пришли в не меньший восторг, чем он сам.

Мици Пайк умерла и завещала все свое состояние Сентервилльской христианской церкви. Сто восемьдесят семь тысяч пятьсот сорок два доллара пятьдесят три цента! Пол был на седьмом небе от счастья. Поговаривали, что состояние Фергуса было и того больше.

Да, Господь ему благоволил. Только посмотрите, как Он благословил его церковь. Открывались врата рая, деньги лились рекой.

Люди с корзинами для пикника разошлись по всему участку. Они расселись вокруг памятного камня, установленного на том месте, где будет располагаться кафедра. Лавонн Локфорд с тремя подругами пели торжественные гимны. Пол провел короткое собрание. Очень скоро солнце начнет нещадно палить, а он совсем не хотел доставлять своим прихожанам неудобства.

Стивен Декер появился с новенькой лопатой, к которой были привязаны три ленточки: белая означала чистоту Христа, зеленая – Его живое Слово, а красная – царственное священство всех верующих. Пол решил, что Роб Атертон должен символически обозначить начало строительства. Но Шила заявила, что ее муж настаивал, чтобы это сделала она. Поскольку Роберт Атертон внес тридцать пять тысяч долларов в фонд строительства, Пол посчитал, что его просьбу следует удовлетворить.

Стивен возражал:

– Если это должна сделать женщина, пусть будет Юнис.

Но если бы Юнис и попросили это сделать, она отказалась бы.

Земля на участке была твердой, однако Шила в легких босоножках уверенной походкой прошла вперед. В своем облегающем наряде она выглядела как кинозвезда: на ней были белые кожаные брюки и голубой топ с глубоким вырезом.

– Спасибо, пастор Пол.

Шила с улыбкой смотрела на него, беря лопату. Землю предварительно вскопали специально для нее, поэтому ей не составило труда вонзить лопату и отбросить землю в сторону.

– Аллилуйя! – воскликнул Пол, его переполняли эмоции. – Слава Тебе, Иисус!

К нему присоединились сотни людей, они вскидывали руки вверх и кричали:

– Слава Господу!

Кто‑то запел.

Шила смотрела на Пола сияющими глазами.

– Все это происходит благодаря вам, пастор Пол.

Пола переполняла гордость за свою паству. Посмотрите на них! Они действительно обладают пламенной верой. Неудивительно, что Господь благословил нас.

* * *

Сэмюель хотел вызвать скорую, но Эбби отказалась.

– Тебе же больно, Эбби. Только не говори, что я не прав. – Он видел, как она страдает, и ему было тяжело выносить это.

Она печально улыбнулась:

– Я хочу умереть в своем доме, Сэмюель. Я люблю тебя. И ты это знаешь. Но жить я больше не могу. – Губы у нее посинели, а лицо стало пепельного цвета. – Позволь мне уйти.

Сэмюель принялся искать нитроглицерин, но она отрицательно покачала головой и похлопала рукой по свежей простыне, которую приходящая медсестра застелила утром. Сэмюель повернул краник, чтобы в маску поступало больше кислорода.

– Сегодня состоялась торжественная церемония по случаю начала строительства нового здания церкви, – с трудом произнесла она.

– Не разговаривай, Эбби. – К глазам Сэмюеля подступили слезы. Он держал ее руки в своих, пытаясь согреть. – Я люблю тебя.

– Джентльмен всегда открывает двери для дамы.

Но Сэмюелю сейчас было не до шуток. Он с мукой прислушивался к ее дыханию. Дверь медленно открывалась, но не с его помощью. Он‑то делал все, что мог, чтобы этого не произошло. Он целый год старался удержать ее, а сейчас беспомощно смотрел, как дорогая Эбби уходит от него. Он хотел просить ее не торопиться, пожить еще немного. Ради него. Он знал, что это было бы самым жестоким проявлением эгоизма, к тому же бесполезным, и не стал настаивать. Господь ждал Абигайль домой.

– Сегодня состоялась торжественная церемония… – повторила она уже шепотом.

Может, она слышала, как гудели машины час назад? Или она хочет сказать о чем‑то совсем другом? Ее губы шевелились. Сэмюель наклонился, чтобы расслышать.

– Бедняга Пол. – Он почувствовал, как шевельнулись ее пальцы, еле ощутимо. – Молись за него. Молись…

Дыхание Эбби замедлилось. Сэмюель понял, что боль отступает, на ее лице появилось умиротворенное выражение. Глаза на миг засияли, словно кто‑то чиркнул спичкой и зажег в них невидимую свечу. Эбби глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Тело ее расслабилось, голова повернулась к мужу, а на губах осталась легкая улыбка. Она была похожа на спящего ребенка. Сердце Сэмюеля на миг остановилось. Он так хотел, чтобы оно остановилось навсегда и он ушел бы вместе с ней.

Сэмюель поцелуем закрыл глаза Абигайль. Потом поцеловал ее в губы. Встал, подоткнул одеяло вокруг ее тела, пригладил рукой ее седые волосы и вышел из комнаты, очень осторожно закрыв за собой дверь, словно она просто заснула. Он направился в свой кабинет. Тяжело опершись о стол, опустился на колени.

– Господи, благодарю Тебя за все… Господи… Господи…

Сэмюель заплакал.

* * *

Внутренне сжавшись, Юнис расстилала одеяло для пикника, а Пол разговаривал с Тимом. Она пыталась улыбаться и выглядеть счастливой в этот замечательный день, но ей это не удавалось – ей хотелось плакать.

– Меня не интересует, хочешь ты играть или нет, – ворчал Пол, повернувшись спиной к остальным собравшимся и отчитывая сына. – Ты сейчас пойдешь и будешь делать вид, что тебе нравится, иначе всю следующую неделю просидишь в своей комнате.

Несколько человек поприветствовали Пола, он повернулся к ним, улыбнулся и помахал рукой. Тим презрительно ухмыльнулся:

– Вы все лицемеры.

Пол застыл на месте.

– Что ты сказал?

Тим выставил вперед подбородок.

– Вы все лицемеры, а ты из них самый отвратительный, – ответил он и неспешно пошел прочь.

Пол повернулся к Юнис. У нее сразу же свело живот. Ну вот, опять начинается.

– Эй, пастор Пол! Вы нужны нам здесь!

Пол, улыбаясь, поднял руку:

– Сейчас подойду, Марвин. – Он наклонился к жене, и глаза его стали холодными. – Тебе следует заняться твоим сыном, Юнис.

Она достала столовые приборы из корзины.

– Он наш сын, Пол.

– Ты относишься к происходящему еще хуже, чем он. Постарайся вспомнить, что ты моя жена. Сегодня самый важный день в моей жизни, а вы с Тимом стараетесь испортить его. Может, тебе стоит помолиться об этом? – Пол выпрямился и пошел прочь.

Стараясь не расплакаться, Юнис доставала содовую, салфетки. Помолиться, сказал Пол. Именно это она и делала – молилась. Тим был недалек от истины. И в этом заключалось все горе. Пол гнулся как ветка на ветру, если речь шла о других, но превращался в кремень для нее и Тима. Сегодня Пол весь день будет улыбаться, смеяться, шутить. Она поискала глазами Тима, он был с Ральфом и Лорел Хенсон. Как бы Тим ни злился, он всегда в конце концов выполнял просьбы отца. Неужели Пол не замечал этого?

– Вы выбрали хорошее местечко, Юнис, – сказала с улыбкой Лавонн Локфорд. – Можно нам присоединиться к вам?

Джесси Боэм махнула рукой в сторону дальнего конца участка:

– Наши мужчины все там, играют в софтбол.

Туда же направлялся и Пол.

– У них может случиться удар в такую жару, – сказала Ширли Уинк.

Они разложили свои одеяла вокруг Юнис.

– Знаете, я считаю, что это вы должны были символически обозначить начало строительства, а не Шила Атертон. – Джесси поставила корзину на свое одеяло. – Эта женщина еще та штучка.

Ширли фыркнула:

– Надо же додуматься надеть белые брюки на пикник!

– А еще топ с таким глубоким вырезом! – У Лавонн округлились глаза. – Отгадайте, что она хотела всем показать.

Юнис кашлянула, но женщины не поняли намека.

– Просто хотела показать всем свои формы, – пояснила Джесси.

Женщины засмеялись. Юнис покраснела и постаралась сменить тему, но разбор Шилы по косточкам продолжился.

– Я думала, у Марвина глаза вывалятся из орбит.

Еще одна дама из новых прихожан присоединилась к ним и вступила в разговор:

– Мой муж работал с Робом Атертоном, когда тот был женат на Молли. Это его первая жена.

– Первая жена! – У Лавонн загорелись глаза. – Сколько же жен у него было?

– Только две.

Юнис наклонилась вперед:

– Дамы…

Но Лавонн так на нее посмотрела, что Юнис нахмурилась.

– Шила была секретаршей Роба, – продолжала новая гостья. Лавонн жадно смотрела на нее.

– И что сталось с его первой женой?

– Она забрала детей и уехала во Флориду.

– Детей! Вот негодяй.

– Дамы, прошу вас!

Джесси Боэм удивленно посмотрела на Юнис:

– Вы что‑то хотели сказать, Юнис?

– Да. – От стыда за них у Юнис пылали щеки. – Шила Атертон – наша сестра во Христе.

Джесси хрипло рассмеялась:

– Вы, наверное, шутите!

Глаза Лавонн сузились.

– Нет. Юнис не шутит, и она права. Нам не стоит говорить о Шиле Атертон. Она недостойна нашего внимания. Есть много вещей гораздо интереснее. – Они поговорили о погоде, о низких результатах тестов в сентервилльской средней школе, о наплыве эммигрантов. Все, что они говорили, звучало высокопарно и напыщенно.

Юнис не могла больше терпеть.

– Пойду посмотрю, не нужно ли помочь за общими столами. Никто не хочет присоединиться ко мне?

– Возможно, позже, Юнис.

Она еще недалеко отошла, когда женщины выбрали следующую мишень.

– Интересно, кем она себя воображает? Как она меня смутила.

– А ведь все, что мы говорили о Шиле Атертон, – чистая правда.

– Наверное, она ведет себя так, потому что замужем за пастором…

– Хорошо, что Пол на нее не похож. В его присутствии люди не чувствуют себя скованно, он их не унижает.

Юнис сделала вид, что ничего не слышала, но ей было больно.

Женщины за общими столами в помощи не нуждались. Все работало как хорошо отлаженный механизм. Юнис сказала, что может помочь присмотреть за детьми, но оказалось, что Пол нанял двух клоунов, чтобы развлекать детей. Юнис почувствовала, что всем мешает. Хуже того, ей казалось, что она лишняя на этом празднике.

– Кажется, маленькая девочка потерялась.

У Юнис дрогнуло сердце, когда она оглянулась и увидела Стивена Декера.

– Я искала Тима.

– Он, наверное, развлекается с приятелями. – Декер протянул ей банку содовой. – У вас такой вид, словно вы потеряли лучшего друга.

Юнис не нужно было оглядываться, чтобы догадаться, что Лавонн, Джесси и Ширли смотрят на нее. Интересно, какие они сделают выводы из того, что Стивен дал ей банку содовой? Да какие угодно! Юнис смущенно оглянулась.

Стивен открыл свою банку и сделал большой глоток.

– Если вы разыскиваете Пола, он вон там, разговаривает с Атертонами.

– Спасибо. – Наверное, Пол болтает с ними в надежде получить еще больше пожертвований на строительство. Господи, мне совсем не нравится ход моих мыслей. Я становлюсь циничной. – Они щедро жертвуют на нужды церкви.

– Конечно, никто и не сомневается. И не менее щедро жертвуют Комитету по культурному разнообразию в Большой Калифорнийской долине.

Юнис покачнулась, оглушенная новостью.

– Простите?

– В прошлом месяце Роб был почетным гостем Комитета. Разве вы не слышали?

– Нет, не слышала.

– Нужно выбросить немало денег, чтобы в вашу часть устроили обед. – Декер поднял брови и сделал еще глоток. – Об этом писали в газете.

Юнис не читала газеты каждый день, но Пол читал.

– Наверное, Робу нужны налоговые льготы. – Стивен смял пустую банку и швырнул в одно из мусорных ведер, которые были расставлены по всей территории. «Каждый цент на счету», – так любил говорить Пол.

– Что вы об этом думаете? – Стивен обвел весь участок рукой.

– Прекрасный день для пикника.

Он рассмеялся:

– Нет, скажите, что вы думаете на самом деле.

Сказать, что меня тошнит? Тошнит от того, что Пол знал о пожертвованиях Роба Атертона Комитету по культурному разнообразию, но его это не взволновало? О, Господи, помоги нам.

– Надеюсь, что Господь свел нас всех вместе.

– Похоже, так оно и есть.

Юнис отвернулась. Что она должна была ответить? Господь презрел подношения израильтян, когда они стали поступать, как народы, жившие вокруг них. Израильтяне стали возносить хвалу языческим богам под каждый деревом, на каждом холме, а потом принесли жертву Господу в Его храме, ожидая, что Он их благословит. Господь же ожидал от Своих людей любви и послушания. Он предупреждал их через Своих пророков, а когда люди не послушались, Он наказал их. Господь окружил их врагами, изгнал из насиженных мест, разбросал по всей земле. «Будьте святы, потому что Я свят»[45], – сказал Господь. Никаких компромиссов!

Юнис посмотрела по сторонам. Что бы сказали все эти люди, если бы узнали, что человек, которого Пол считает самым ценным прихожанином, помогал деньгами организации, проповедующей греховный образ жизни и язычество? Конечно же, Пол не знал об этом. «Ах, если бы я сама знала!» Она могла бы предупредить Пола. Он смог бы тогда поговорить с Робом и Шилой и наставить их на путь истинный. Одумайтесь и будьте святы! Вознесите хвалу Господу и забудьте о плоти! Возможно, Роб и Шила не понимают, что означает быть христианами. И сколько еще людей пребывают в неведении?

– Я жалею, что сказал вам об этом, Юнис. Вы переживаете больше, чем Пол.

Юнис посмотрела Стивену в глаза:

– Пол знал об этом?

– Уже постфактум. Его пригласили на тот обед.

Юнис стало нехорошо. И он ходил туда?

– Пол не пошел, Юнис. У него был предлог, и он им воспользовался. Мы с ним всегда вместе обедаем по средам, а тот обед проходил как раз в среду. В тот день мы много говорили о пожертвованиях Роба. Пол сказал, что пути Господни неисповедимы и что Христос никого не судит. – Декер пожал плечами. – Он ведь пастор. Он знает лучше меня.

– То, что Пол – пастор, еще не означает, что вы не можете иметь собственное мнение.

– Я высказал ему свою точку зрения, но он сказал, что отказываться от пожертвований Атертона – все равно что захлопнуть врата рая перед собственным носом.

Юнис захотелось убежать домой, запереться в своей комнате и заплакать.

– Нам не хватает вас на библейских уроках, Юнис.

– Я тоже скучаю. – Она не решилась сказать, что это Пол попросил ее не ходить, и она согласилась по причинам, о которых никому не могла рассказать.

* * *

Праздник по случаю начала строительства нового здания церкви продолжался до самого вечера. Юнис не говорила с Полом все это время – он так и не вернулся к ней. Она лишь мельком видела его то с одной группой прихожан, то с другой.

Люди начали расходиться перед самым закатом солнца. Тим попросил разрешения остаться ночевать у Фрэнка Хебера. Хеберы были людьми строгих правил, они приехали в Сентервилль из штата Миссури и всегда посещали занятия по изучению Библии. Юнис не видела ничего плохого в том, чтобы Тим остался с ними. Они посещали церковь каждое воскресенье. Юнис проводила сына до машины Хеберов, немного с ними поговорила и пообещала заехать позже, чтобы передать для Тима одежду к воскресному богослужению.

Тим поцеловал ее в щеку:

– Спасибо, мама. Я не хотел идти сегодня домой, чтобы не слушать папины восторги по поводу пикника. – Он тотчас залез в машину, и они отъехали. Юнис ничего не успела сказать.

Она вернулась, чтобы собрать вещи. Когда она встряхивала одеяло, подошел Пол.

– А где Тим?

– Он остается на ночь у Хеберов.

– Почему ты не спросила меня? На мой взгляд, они придерживаются слишком строгих правил.

– Ты хочешь, чтобы я забрала его домой?

– Нет. Забудь об этом. Великолепный был день. Ральф и Лорел уже собрали все оборудование. Так что когда ты будешь готова, можем ехать. Встретимся у машины. Пойду еще раз поблагодарю Атертонов.

– Пол, ты знал…

Но он уже шагал к Робу и Шиле.

– Поговорим дома, – бросил Пол на ходу.

Юнис посмотрела ему вслед. Когда она укладывала одеяло поверх уже упакованных тарелок, приборов и салфеток, Пол подошел к Атертонам. Он поговорил с Робом, стоявшим возле своего «ягуара». Потом Пол распахнул дверцу для Шилы.

Приунывшая Юнис подхватила корзину и направилась к Ральфу и Лорел. Отец Небесный, такое грандиозное торжество! И ради него? Все это неправильно! Как мне достучаться до Пола, как уговорить уступить? Он не станет слушать. Или я ошибаюсь? Я неверно поняла Твое Слово? Неужели Пол прав, и все, что происходит, делается с Твоего ведома? Но ведь Ты опустошил процветающий Израиль.

– Потрясающий день, верно? – Загоревший улыбающийся Ральф распахнул перед ней дверцу машины.

– Я совсем без сил! – Лорел скользнула внутрь на заднее сидение и запрокинула голову. – Знаете, что у нас сегодня было больше пятисот детей? Летняя библейская школа будет настоящим зоопарком! Не представляю, как я с ними справлюсь. Нам нужны еще люди. И чем скорее, тем лучше.

Пол подошел как раз вовремя, чтобы услышать последнее замечание.

– Вы с Ральфом сегодня потрудились на славу. Но вы правы. Мы действительно нуждаемся в большем числе работников. И они у нас будут.

Он говорит «мы», как король.

Ральф и Лорел проболтали всю дорогу до Сентервилля. Ральф высадил Хадсонов у церкви. Пол и Юнис ехали до дома каждый на своей машине. Пол всегда старался попасть в церковь раньше всех. Юнис уже и не помнила, когда они все втроем – Пол, она и Тим – ездили в церковь вместе в одной машине.

Юнис добралась домой первой и увидела, что на автоответчике мигает цифра семь. Обычно Пол предоставлял ей разбираться с телефонными звонками. Она вынула содержимое корзины для пикников и разложила его на кухонном столе. Потом положила тарелки, приборы и стаканы в посудомоечную машину, швырнула одеяло в ящик для грязного белья, а затем убрала корзину для пикника в кладовку. Только тогда она взяла блокнот и ручку и включила автоответчик.

Первые три звонка были от прихожан, желающих назначить встречу для консультации. Четвертый звонок был от Джека Хар–дакра, директора школы, в которой учился Тим. К сожалению, Юнис не нужно было записывать имя директора и номер его телефона – она знала их наизусть. Что натворил Тим на этот раз? Она сделала пометку в своем блокноте, чтобы в понедельник первым делом позвонить Джеку Хардакру. Вместо пятой записи был только щелчок. Вместо шестой тоже.

Последнее сообщение было от Милли Брустер.

«Сегодня утром умерла Эбби. – Было слышно, как она плачет. – Я подумала, ты захочешь узнать». Автоотчетчик дважды пикнул и умолк.

Ошеломленная Юнис замерла на месте. Она пыталась дотянуться до своей сумочки, когда из гаража пришел Пол.

– Что случилось?

– Эбби умерла. – Юнис рылась в сумочке в поисках ключей. Ей никак не удавалось найти их, и она вывалила все содержимое на стол – карманный органайзер, губную помаду, записную книжку, солнечные очки, чековую книжку, кошелек с мелочью, бумажник, ключи от церкви.

– Мне очень жаль, Юнис. – Пол говорил очень тихо. – Я знаю, как много она значила для тебя.

– Она много значила для всех нас, Пол. Она всех нас учила, а Сэмюель… – голос Юнис сорвался. Бедный Сэмюель. Она понимала, почему он сам не позвонил. Он наверняка знал, что все отправились на торжество по случаю начала строительства нового здания церкви. И не захотел портить людям праздник. Юнис схватила ключи от машины и побросала все вещи обратно в сумочку.

Пол отобрал у нее ключи.

– Мы поедем вместе и все ему расскажем.

Удивленная Юнис подняла голову и увидела слезы в глазах Пола.

Этот человек не переставал удивлять ее.

* * *

Стивен рано ушел с пикника и сразу отправился в Сакраменто. Он позвонил Кэтрин по сотовому, хотел договориться о встрече с Бриттани на неделе.

– Бриттани нет дома.

Он знал, что может настаивать. Он получил право видеть дочь один раз в месяц, но уже прошло полтора месяца, а он так и не встретился с Бриттани. Их отношения не улучшились. Пропасть между ними увеличивалась. Может, все дело в переходном возрасте? Или в чем‑то более серьезном?

– Мне нужно поговорить с ней, Кэтрин.

– Зачем?

– Я пытаюсь наладить с ней отношения.

Кэтрин хрипло рассмеялась:

– Что ж, желаю удачи. Она больше никого не слушает.

– Мне казалось, что вы с ней прекрасно находите общий язык.

– Ты смеешься?

Даже если он говорил спокойным тоном, Кэтрин обижалась.

– Вовсе нет. Давно у тебя с ней проблемы?

– Даже не припомню, когда их не было. Она вечно всем недовольна. Я всю жизнь старалась, чтобы у нее было все, что она хочет, а она обращается со мной как с пустым местом. Я до смерти устала с ней бороться.

Стивен поморщился, услышав злость в голосе Кэтрин. Она всегда использовала Бриттани как оружие, чтобы ранить его больнее. Но на этот раз враждебность бывшей жены имела более глубокие корни. Стивен встревожился, услышав столько недовольства в голосе Кэтрин.

– Ты не хочешь обсудить совместную опеку? – Возможно, в конце туннеля появится свет.

– Нет, я еще не настолько от нее устала, чтобы отдать ее тебе. Каждый раз, когда Стивен давал Кэтрин возможность зарыть топор войны, она только глубже вонзала этот топор ему в сердце. Декер больше не отвечал ей тем же, напротив, всегда старался говорить приветливо. Он боялся, что потом Кэтрин сорвет зло на дочери.

– Ладно, – осторожно начал он. – Когда будет удобно позвонить Бриттани?

Кэтрин ответила не сразу, а когда все‑таки ответила, голос ее был усталым.

– Никто этого не знает. Она почти не бывает дома, а когда приходит, ведет себя так грубо, что я отправляю ее в свою комнату. Я так устала поддерживать мир в своем доме. У нас с Джеффом не все гладко, и это она виновата.

Итак, она начала винить Бриттани в своих семейных проблемах. Стивен заставил себя остановиться и напомнил себе, что и сам когда‑то винил только Кэтрин в том, что их брак не удался.

– Мне очень жаль это слышать, Кэт. – Живи сам и дай жить другим. Его бывшая жена должна сама найти свой путь в жизни. Возможно, она скорее с этим справится, если он будет освещать путь, а не задувать свечу при первой же возможности.

Снова пауза. Стивен ожидал следующей колкости.

– Ты не называл меня Кэт уже много лет.

– Прости.

Кэтрин вздохнула:

– Бриттани оставила записку, где написала, что она у друзей. Больше мне ничего неизвестно, Стивен. Правда, могу дать номер ее сотового, если хочешь.

– Естественно, хочу. – Он открыл блокнот, который лежал на полочке. – Диктуй.

Кэтрин назвала номер.

– Но никакой гарантии, что она ответит. Я звонила ей сегодня, но она не берет трубку, наверное, видит, что это я звоню.

Если Бриттани повздорила с матерью, она, конечно, не ответит.

– Я все‑таки попытаюсь.

– Желаю удачи, – сухо ответила Кэтрин.

Бриттани не взяла трубку. Стивен оставил ей сообщение, сказал, что хотел бы провести с ней время. «Я сейчас в Сакраменто и хочу встретиться с тобой». Еще он добавил, что остановился в гостинице «Резиденс», как и в прошлый раз. «У меня с собой мой сотовый». У дочери был его номер, если, конечно, она его сохранила. «Я люблю тебя, Бриттани. Возможно, я не всегда показывал это, но я говорю правду. Я люблю тебя сильнее, чем ты думаешь».

Дата добавления: 2015-11-16