Читайте также: |
|
Боже, защити моего сына! Плач мальчика пронзил Ионафана в самое сердце. Ионафан знал: всякий раз, уходя на войну, он может не вернуться. До сих пор он ни разу не разговаривал с сыном о Давиде, но, пожалуй, тот уже дорос до того, чтобы это понять. Должен был дорасти. Он слегка отстранил от себя ребенка.
— Ты знаешь, кто такой Давид?
— Враг.
— Нет. Нет, Мериббаал. Послушай меня. Давид — мой друг. И твой друг тоже. — Ионафан сжал лицо сына в своих ладонях. — Запомни это, Мериббаал. Однажды ты встретишься с Давидом. И тогда — я хочу, чтобы ты ему поклонился. Поклонись лицом до земли, как кланяются люди твоему деду. Бог избрал Давида быть следующим царем над Израилем. Давид будет твоим царем. Делай все, что попросит Давид. Будь ему другом, как папа. Не огорчай его.
Мериббаал кивнул.
Ионафан поднял сына на руки, опять усадил его на плечи и пошел назад, в Гиву.
Нянька дожидалась их у городских ворот и последовала за ними в дом.
Ионафан опустил сына на землю, обнял и поцеловал. Уткнулся лицом в шею ребенка, вдыхая его запах.
Руки Мериббаала обвились вокруг его шеи.
— Я люблю тебя, Авва.
У Ионафана дрогнуло сердце.
— Я тоже люблю тебя, сынок. — Он зарылся пальцами в густые кудряшки, потрепал мягкие волосы. — Упражняйся с луком. Каждый день слушай, как читают Закон. — Ионафан договорился, чтобы сыну обязательно читали в его отсутствие. — А теперь иди, поиграй. Мне надо поговорить с няней. — Он выпрямился и посмотрел вслед сыну, который вприпрыжку пустился прочь.
— Если услышишь, что филистимляне нас разбили, немедленно спрячь моего сына. Понимаешь? — Если Израиль потерпит поражение, филистимляне прочешут всю землю в поисках родни Саула и кого найдут, предадут мечу.
— Да, господин.
Он видел: она поняла.
— Делай, как я велел. Не жди чужих советов. Уноси Мериббаала из Гивы. Позаботься о нем, пока Давид не станет царем. И тогда отведи к нему сына.
— Но, господин мой...
— Не надо бояться Давида. — Ионафан был уже на пороге. — Мы с ним заключили завет дружбы. Давид сдержит клятву.
* * *
Когда царь услышал, что по направлению к Сонаму движется великое множество филистимлян, и среди них видели Давида с его людьми — позади, с царем Анхусом, — Ионафан увидел ужас в глазах отца.
Саул повернулся к Ионафану. — Твой друг теперь воюет на стороне наших врагов.
— Никогда такого не будет. — Ничто не могло поколебать убежденности Ионафана. — Когда начнется сражение, царь Анхус первым падет от его руки, а Давид ударит но филистимлянам с тыла.
Авенир был мрачен. — Если так, у нас, возможно, появится шанс.
Без помощи Давида надеяться не на что. Филистимляне несравненно превосходили в числе израильтян. Дезертиры обескровили войско Саула, пополняя ряды Давида. К нему присоединилось даже колено Манассии и некоторые вениамитяне. Теперь у него была большая армия, такая же, как армия Израиля, воинства Божьего.
— Мы разобьем лагерь у горы Гелвуй.
* * *
Когда Ионафан поднялся на гору и увидел внизу филистимский стан, у него перехватило дыхание. Сердце упало. Их было несчетное множество — как песок на берегу морском.
Рядом с ним стоял и смотрел насмерть перепуганный Саул.
— Мы пропали. — Он отшатнулся назад. — Я должен...помолиться. Надо вопросить Господа. — Когда Ионафан собрался последовать за ним, Саул покачал головой. — Иди, проверь, как там наши люди, Ионафан. Подбодри их как-нибудь. Авенир тебе поможет.
Когда, выполнив поручение, Ионафан вернулся к себе, уже стемнело. Отца нигде не было. Ионафан пошел к царскому священнику.
— Где Саул?
— Ушел с двумя слугами.
Близился рассвет, когда царь вернулся в свой шатер, переодетый простолюдином. Ионафан подумал было, что это чужак, и вытащил меч, но царь сбросил одеяние и камнем рухнул на ложе. Сопровождающие мгновенно растворились в темноте.
— Что все это значит? — Ионафан встревожился еще больше. — Где ты был?
Саул уткнулся головой в ладони. — В Аэндоре.
— В Аэндоре! Зачем ты ходил туда?
— Узнать исход сражения.
На Ионафана нахлынул ужас. — Что ты там делал?
Саул поднял голову, во взгляде сквозило безумие. — Я пошел к волшебнице.
— Нет. — Ионафан закрыл глаза. — Нет!
— Я должен был поговорить с Самуилом. Должен был вызвать его дух. Только ей под силу такие вещи!
— Ты же знаешь — это запрещено! — Ионафан закрыл лицо от стыда. — Господь так заповедал! Ты сам изгнал из Израиля всех чародеев и гадателей.
— Она подняла пророка из могилы! — выкрикнул Саул.
— И ты получил ответ? Ты же погубил нас всех! — Ионафану захотелось вцепиться в отца и хорошенько его встряхнуть. — Даже теперь ты идешь против Господа. Ты навлекаешь на нас гнев Божий!
— Я должен был узнать, что случится завтра. — Самуил рассердился. — Он спросил, зачем я его тревожу, когда Господь отступил от меня и сделался моим врагом. Все, что я хотел — это хоть каплю надежды, Ионафан! Что тут плохого?
Всё тут плохое! — если учесть, где он хотел ее получить.
— И что, дал ее тебе Самуил? — Ионафан знал ответ.
— Он сказал, что Господь сделал то, что он предсказывал, — отнял царство у меня и отдал сопернику моему — Давиду! — Саул раскачивался взад вперед с пепельно-бледным лицом. — Все потому, что я не послушался Господа и не выполнил ярости гнева Его на Амалика. Господь предаст нас в руки филистимлян. Завтра я умру. Я умру, и со мной... — он застонал, изо всех сил прижимая руки к глазам — мои сыновья! Мои сыновья!
После первого острого, жгучего укола страха на Ионафана снизошло хладнокоровие. Да будет так, Господи. Да будет воля твоя. Его отец развязал войну против Бога, и за это поплатится вся семья.
Ионафан ощутил нерушимое внутреннее спокойствие. Пожалуй, где-то, в самой глубине души, он всегда знал: ему не суждено дожить до того дня, когда на престоле воссядет Давид. Сначала и ему придется умереть. Переживи он отца, среди вениамитян всегда найдутся такие, как Авенир, — мечтающие надеть на него царский венец. Даже если он принесет клятву верности Давиду, борьба будет вспыхивать снова и снова.
Саул зарыдал в голос.
— Что я наделал? Что я наделал? — Он пал на землю и горько плакал. — Сыновья мои умрут, и вина за это падет на мою голову. Если б можно было прожить всю жизнь сначала, я бы...
— Вставай, отец. — Нет больше времени заниматься самобичеванием. Приближается рассвет. Враг не ждет. — Я помогу тебе надеть доспехи. Мы с тобой выйдем и встретим филистимлян плечом к плечу. И да помилует нас Бог.
Любящим Его Бог обещал творить милость до тысячи родов. Боже, смею ли я надеяться, что Ты благословишь моего сына? Прошу Тебя, защити его. Избавь его от коварства недобрых людей.
— Ты пойдешь со мной? — Глаза Саула расширились от страха. — После того, что я сделал?
— Я не покину тебя. Разве не чтил я тебя всегда, как должен сын чтить отца?
— А я навлек на тебя все это, — в глазах Саула блестели слезы.
Ионафан протянул ему руку. — Я буду там, где должен быть — в бою рядом с тобой!
Он подал отцу доспехи, помог застегнуть броню. Когда царь был готов, они вышли вместе. Авенир и остальные военачальники дожидались их с угрюмыми лицами.
Среди них Ионафан увидел братьев — доблестные мужи, неустрашимые воины. У него перехватило горло: он знал — сегодня они умрут. Все, кроме самого младшего — гот в безопасности в Гиве. Но надолго ли в безопасности?
Оруженосец царя сделал шаг вперед и поклонился. — Меня не позвали.
— Мне помог мой сын Ионафан. Займи свое место. — Юноша взял два щита и изготовился к бою.
Войска выстроились друг против друга. Филистимская орда простиралась до самого горизонта. Раздался боевой клич.
Ионафан обернулся, цепляясь за последнюю соломинку.
— Авенир! Что слышно про Давида?
— Его больше нет с филистимлянами.
Ионафан встретился взглядом с отцом: что-то мелькнуло в глазах Саула. Может быть, ему вспоминалось другое филистимское полчище много-много лет назад, и мальчик, вернувший израильским воинам боевой дух с помощью пращи и единственного камня? Сегодня все бы шло совсем по-другому, будь Давид на их стороне!
Саул кивнул головой.
Ионафан выхватил меч. И бросился бегом в долину смерти.
Затрубили рога.
Закричали воины.
Земля затряслась от топота тысяч ног, устремившихся вниз по склонам. Мстительный враг рвался в бой, жаждал крови.
Ионафан стрелял из лука, пока не закончились стрелы.
Звук сражения стал оглушительным. Крики боли. Стук мечей: железо крушит бронзу. Скрежет колес. Топот копыт. Свист тысяч стрел.
Мелхисуа пал первым из сыновей Саула. Четыре стрелы пронзили его грудь. Потом издал крик боли Аминадав, раненный в бедро. Следующая стрела прошла через его правый глаз и повергла его в пыль.
Умирающие вопили от ужаса и замолкали под ударами мечей. Ионафан приказал отступать. Израильтяне бежали от филистимлян, многие падали, пораженные стрелами в спину.
Филистимляне ринулись на гору Гелвуй.
— Убить царя! Убить Саула!
Саул крикнул: — Защищайте меня! Отбейте их!
Ионафан разил мечом направо и налево. Он отражал и наносил удары, рубил и резал. Но их было слишком много. Слишком много!
Отец устремился наверх. Ионафан — следом за ним. Вокруг дождем сыпались стрелы. Вдруг Ионафан почувствовал сильный удар в бок. Потом еще один — в левое плечо.
— Ионафан! — вскричал Саул.
Ионафан попытался поднять меч, но силы оставили его. Сперва боли не было, потом она пришла — настолько ужасная, что он не мог пошевелиться. Еще две стрелы воткнулись ему в грудь. Колени подогнулись.
— Сын мой! — крикнул Саул. — Мой сын!
Вопль ярости и отчаяния.
Шатаясь, Ионафан воткнул острие меча в землю, но и это не помогло ему устоять на ногах. Когда его ударила еще одна стрела, он тяжело упал, вогнав стрелы еще глубже. Попытался вдохнуть — и ощутил вкус крови. Почувствовал под щекой землю и траву. Он не мог поднять головы. Тьма сгустилась вокруг него.
Напрягая все тело, Ионафан боролся со смертью, цепляясь ногтями за землю.
Давид! Давид!
Господь, будь с моим другом, когда он получит венец. Дай ему мудрости править твоим народом!
Умолкли звуки битвы.
Все его существо сосредоточилось на единственном пятнышке света в темноте. Оставляя борьбу, Ионафан вздохнул — и захлебнулся кровью. А потом ему почудилось, как будто кто-то поднимает его и влечет назад — подобно стреле, которую вкладывают в медный лук, оттягивая тетиву.
Дальше...
Дальше...
Дальше...
И — в воздух!
Боль ушла. Отступило горе. Он вырвался на свободу. Во мгновение ока перенесясь в мир дивных красок и звуков, где мириады ангелов поют стройно, верные небесному камертону.
И он стоял там, изумленный и переполненный радостью, и Сын Истинного Царя принял его в свои объятия и ввел в присутствие Бога.
Эпилог
После битвы филистимляне вернулись на гору Гелвуй грабить убитых. Когда они нашли тела Саула и троих его сыновей, царю отсекли голову, сняли с него доспехи и разослали вестников по всей земле похвалиться победой. Вооружение царя Саула выставили на обозрение в храме Астарты. А тело — вместе с телами его сыновей — в качестве трофеев повесили на стене Беф-Сана.
Когда жители Иависа Галаадского услышали, что сделали филистимляне с Саулом, они вспомнили, как когда-то он спас их от царя Нааса и аммонитян. Их сильные мужи шли всю ночь и сняли тела Саула и его сыновей со стены, принесли в Иавис и сложили погребальный костер.
Перед тем, как предать их огню, с тела Ионафана сняли один предмет.
Останки похоронили под дубом в Иависе и постились семь дней, чтобы почтить мертвых.
Некоторые опасались: что сделает Давид, узнав о таких почестях, оказанных прежнему царю? Ведь Саул был его врагом. Но, возможно, Давид в память о своей дружбе с Ионафаном явит к ним милость?
Они отправили к нему посланника.
— Отнеси это Давиду. Может быть, он вспомнит про завет дружбы, который заключил когда-то с царским сыном. — Глава совета старейшин подал юноше маленький сверток в белой льняной тряпице. — Всему Израилю известно, что царевич Ионафан и Давид были лучшие друзья. Пусть Давид почтит павшего царевича и простит нам, если увидит в нас какое прегрешение. Иди быстрее! И да будет Господь с тобой!
Гонец отправился на юг, прошел опасные земли филистимлян и застал Давида с войском в Секелаге.
Скорбная весть разнеслась быстро. За день до него к Давиду явился один амаликитянин, похваляясь венцом, который снял с головы Саула. Давид приказал его казнить.
Теперь Давид был в трауре и велел своим людям следовать его примеру.
Появившись в лагере, гонец настоял на том, чтобы поговорить с царем наедине. Судьба Иависа Галаадского находилась в руках Давида.
Стражник проводил юношу к Давиду.
Иудейский царь поднял голову.
— Мне сказали, ты из Иависа Галаадского.
— Я принес тебе известие, господин мой.
Глаза Давида потемнели. — Надеюсь, это известие лучше вчерашнего.
Гонец склонил голову. — Царь Саул с сыновьями не висят больше на стенах Беф-Сана, господин мой. Наши воины взяли тела, и мы предали их почетному погребению в память о нашем спасении от аммонитян. Я принес тебе вот это. — Он протянул Давиду сверток. — Это принадлежало твоему другу — царевичу Ионафану. Будет неправильно, если это достанется кому-нибудь другому.
Один из стражников взял у него из рук небольшой предмет и передал Давиду.
Давид развязал кожаные ремешки, развернул ткань. Горе исказило его лицо, по щекам заструились слезы.
— Закон.
Он держал в руках список, который Ионафан когда-то сделал собственноручно и носил с собой все эти годы. Истершийся от ежедневного чтения, залитый кровью Ионафана, свиток красноречиво свидетельствовал о том, каким человеком был его владелец.
Царь Саул преследовал Давида по всей земле, заставляя его скитаться с места на место, однако Ионафан ни разу не принял участие в этой охоте! Ни разу он не поднял руку на Давида! Все силы он отдавал сплочению израильских колен, чтобы они могли устоять против общего врага: филистимлян. В послушании Закону он почитал своего отца и пал вместе с ним на горе Гелвуй.
Давид осторожно скрутил свиток и положил обратно — в разорванный кожаный чехол. Перекинул тесемку через голову и засунул свиток за пазуху — чтобы был на сердце.
— Не было ни у кого на свете друга вернее!
В ту ночь Давид сложил песню в честь Ионафана и царя Саула.
Краса, твоя, о Израиль,
поражена на высотах твоих!
Как пали сильные!...
Саул и Ионафан,
любезные и согласные в жизни своей,
не разлучились и в смерти своей;
быстрее орлов,
сильнее львов они были...
Как пали сильные на брани!
Сражен на высотах Ионафан.
Как скорблю я о тебе,
брат мой Ионафан!
Давид повелел всем мужам Иуды выучить «Песнь лука». Ее будут петь еще долгие годы.
Давид сдержал обещание, данное Ионафану. Почти все внуки Саула были истреблены, уцелел только один: единственный сын Ионафана,
Мериббаал, которого еще звали Мемфивосфеем. Покалеченный нянькой, которая уронила его ребенком во время бегства из Гивы, он скрывался, пока Давид не нашел его и не ввел в свой дом, где тот прожил всю оставшуюся жизнь, как почетный гость у царя.
И еще одно, более великое обещание осуществилось — обетование Господа, который сказал в Законе, что творит милость в роду тех, кто любит Его. У Мемфивосфея было множество потомков, и, так же, как Ионафан, они стали могучими воинами, славившимися искусной стрельбой из лука.
Дата добавления: 2015-11-16; просмотров: 43 | Нарушение авторских прав
<== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
Глава четвертая 4 страница | | | Ищите истину в Божьем Слове |