Everything I am 27 страница

Мгновение мне хочется ответить, что воспоминания о ночи любви на школьном столе не должны отвлекать от учебы, но это покажется ей и язвительным, и оскорбительным замечанием. К тому же ее, возможно, терзают сожаления о разбитой модели роновской галактики. Попробуем утешить.

- Расслабь кисть, - говорю я негромко, потом беру за ее руку и задаю нужный угол палочке,- теперь заклинание.

Темно-рыжий котенок, возникший вместо щенка, заставляет меня улыбнуться. Особенно забавна масть.

- Вот видишь, - говорю я ей, - все удалось. Кстати, не забудь напомнить Рону, чтоб он у меня модель галактики забрал после уроков. А то мне сегодня еще надо будет задержаться, Стебль просила кого-нибудь помочь пересадить лютневидки.

Гермиона контролирует себя лучше Рона. Она спокойно поворачивает голову:
- Спасибо, - глаза говорят больше слов, я понимаю, что она благодарит не за выполненное заклинание, а за поддержку.

Мне делается неловко. Залез в чужую жизнь… она вот ко мне не лезет, о чем бы ни догадывалась. А впрочем, во что лезть? Это у них с Роном любовь. А у меня покамест только эротика.

Покамест? Я в ужасе раскрываю глаза и приказываю внутреннему голосу хоть как-то объясниться. Он мямлит что-то невразумительное насчет оговорки, и что речь вообще не о настоящем, а о планах на будущее с кем-нибудь другим, с кем и любовь будет, и ванильное небо впридачу. Ну ладно. Успокоил.

- Мяу! - раздается со столешницы, и котенок, игнорируя руку Гермионы, норовящую почесать за ушком, решительно сваливается мне на колени. Он неуклюжий, теплый, лапы разъезжаются, но глаза не мутные, а вполне осмысленные. Еще бы. Это ведь не котенок, а бывшая подушка. И зачем он на меня забрался? Я снимаю его с рукава, в который уже вцепились миниатюрные когти, и хочу встряхнуть за шкирку, но в последний момент жалость пересиливает, и я глажу его перед тем, как трансфигурировать ее обратно в предмет обстановки.

Гермиона внимательно наблюдает за мной, я бросаю на нее вопросительный взгляд. Она качает головой в знак того, что все в порядке, а потом произносит:
- Просто он был похож на Живоглота. Я не думала, что так удачно получится.

Я знаю, что рыжим котенок вышел вовсе не из-за воспоминаний Гермионы о громадном огненно-красном чудовище, которое уже столько времени живет у нее дома, сменив магический квартал Хогсмида на маггловскую кухню и блюдце с молоком. Рыжим котенок был оттого, что она думала в эту минуту о моем друге и своем любовнике. И то, что она сказала вслух - не то, что подумала на самом деле. Хотя нам с ней говорить о чем-то очень личном легче, чем с тем же Роном. Наверное, потому, что Гермиона не интересует меня как девушка, а только как проверенный годами друг. Я пожимаю плечами и шепчу:

- Гермиона, что такое с моим лицом? Что ты на нем примечательного высмотрела?

- Ничего, - отвечает она так же тихо, - просто подумала, что тебе тоже могла бы подойти не сова, а какое-нибудь более… отзывчивое животное.

- Мне? - ошарашенно откликаюсь я, - мне только животного для полного счастья недоставало, точно! И куда я его дену? К Дурслям? Или будет жить как жил на третьем курсе твой Живоглот - в спальне? Да его там Симус…

- Ой, извини, я как-то не подумала, - виновато откликается она, но смотрит с прежним лукавством, - и все же, Гарри, тебе не помешал бы кто-нибудь четвероногий. Ты, оказывается, так ласков… к животным, никогда бы не подумала.

- Мне и двуногих вполне хватает, - бормочу я в ответ раздраженно, - ты видела меня на стольких занятиях по Уходу, не заметила моей симпатии к зверям?

- Сравнил, - фыркает Гермиона, - монстров Хагрида и, скажем, собаку!

- Собаку я не захочу, - безжизненно отзываюсь я, - созвездия Гончих псов хватит. И их главной звезды.

- Ох… - она прикрывает рот ладонью, игнорируя строгий взгляд МакГонагалл, - Гарри, не знаю, что со мной сегодня. Глупость за глупостью…

- Просто мысли у тебя не об уроке, - произношу я нейтральным тоном, - не думай об этом сейчас.

Похоже, она понимает, о чем я, потому что хмурится:
- А тебе удается?

Было бы о чем думать. Вспоминать - да, есть о чем, но думать… Я же удовлетворен, зачем?

- Удается, - киваю я.

- Завидую, - вздыхает Гермиона с улыбкой, - а знаешь, Гарри, это здорово, что теперь с тобой можно стало спокойно разговаривать… сам понимаешь о чем.

- Мистер Поттер, мисс Грейнджер! - раздается окрик МакГонагалл, - если вы думаете, что после выполненного задания и похвалы можно посвятить остаток занятия личной беседе, вы заблуждаетесь! Зафиксируйте в своих конспектах эффекты, способствующие превращению, и по возможности развернуто! А также укажите, что именно необходимо для того, чтобы задать трансфигурируемому предмету точные параметры.

- Ясная голова и мирно проведенная ночь, - шепчет Гермиона еле слышно, послушно начиная строчить мелкими буквами. Я не могу удержаться от смеха.

***
- И все же я не верю, что ты не думаешь о происходящем, - продолжает Гермиона, когда после обеда мы выходим из Большого зала, а Рона останавливает Эрни МакМиллан.

- Слушай, я считал, что это у меня все мысли вокруг «происходящего» вертятся, - откликаюсь я, - похоже, был не прав. Ты-то чем встревожена?

- В отношении себя - ничем. Да, собственно, и в отношении тебя… только если…

- Что? - я останавливаюсь, но Гермиона тянет меня за руку:
- Пошли, не будем привлекать внимания… Гарри… ты прости, ради Бога, но он вроде как учитель, не находишь, что это…

- Не нахожу, - я сердито дергаю ремень сумки. - В конце концов, я никому не мешаю. От этого никому не плохо. Что здесь такого? Или теперь ты тоже считаешь меня извращенцем?

- Мерлин, нет, конечно! - она даже повышает голос, - просто если мы с Роном после школы поженимся… то что планируете делать вы?

- «Мы»? - передразниваю я, - «нас» не существует. Есть я и он. И классный секс. А потом, Хогвартс кончится… кто знает, что кончится еще? Может быть, меня уже не будет! Какой смысл загадывать? Я хочу успеть пожить.

- Ты думаешь, вас не связывает ничего, кроме… - Гермиона пропускает мимо ушей мои резкие слова, потом прикусывает костяшку пальца. - Вы спали вместе, - констатирует она.

Я снова останавливаюсь, глядя в упор. Я-то считал, она давно догадалась.

- Я думал, ты предупреждала меня быть осторожным, чтобы не выдать себя, как раз потому, что поняла это, - говорю я с внезапной усталостью и уже поворачиваюсь, чтобы уйти, но прибавляю, - жаль, что не так. Я только прошу молчать… о том, что сказал.

- Я знала, - нелогично заявляет Гермиона, вновь меня озадачивая, - просто не ожидала, что ты признаешься так спокойно. Я не растеряна, я обрадована, Гарри. Значит, теперь ты осознаешь себя нормальным человеком! Лично вынесу Снейпу благодарность. Отныне для меня не имеет значения, что он наш - твой - преподаватель, а ты студент, если это так благоприятно на тебе сказывается.

- При чем тут Снейп!.. - начинаю я - и осекаюсь.

Гермиона проницательно смотрит на меня:
- Знаешь, Рон уже зовет меня ходячим цитатником, но: «лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть». Надеюсь, ты не будешь жалеть в любом случае. Идем на Историю Магии, мы опаздываем.

***
Я иду от теплиц, измученный паркой духотой и влажностью. Лютневидки, магические цветы, выведенные несколько веков назад, требуют постоянного ухода и особых условий: теплой тени, всегда влажной земли и полива в определенное время суток. Профессор Стебль обрадовалась, увидев меня, вручила маску, которую велела закрепить как можно тщательнее, и нагрузила работой. Пересаживать молодые цветы с общих гряд в отдельные горшки, стараясь во что бы то ни стало не повредить разветвленную, не хуже чем у дерева, корневую систему.
Поначалу дышать сквозь пропитанную каким-то раствором марлю было крайне тяжело, даже голова кружилась, но когда я заикнулся о том, чтобы снять маску, то чуть было не лишил Гриффиндор двух десятков баллов. Оказалось, что лютневидки в сушеном виде составляют основной компонент снотворных зелий, а добавляются туда микроскопическими дозами. Если же, кипя негодованием на мою забывчивость, сообщила профессор Стебль, вдохнуть аромат свежей лютневидки, да еще получить с вдохом порцию фосфоресцирующей пыльцы, можно провалиться в летаргический сон, который в большинстве случаев оканчивается комой.
После этого я предпочел натянуть марлевую повязку повыше, до самых глаз. На тот свет мне не хочется. Знай я неделей раньше…
Как там Гермиона сказала: осознал себя нормальным человеком? Все может быть.

Стрелки на часах показывают семь, когда я освобождаюсь. Профессор Стебль благодарит меня, между делом заметив, что никто из ее собственных студентов не согласился помочь добровольно, не отрабатывая взыскание и не получая баллов. Я смущенно улыбаюсь и торопливо покидаю теплицы, снимая маску и полной грудью вдыхая свежий, пахнущий озоном воздух. После утреннего града небо так и не расчистилось, а часа в три пополудни разразилась столь любимая Гермионой гроза. Раскаты грома перекрывали тонкий голос профессора Биннса на Истории магии.

Трава мокрая, и я стараюсь придерживаться тропинки, ведущей напрямую к замку. По дорожке идти гораздо дольше, но знай я, что вымочу джинсы чуть ли не до колен, пошел бы там. Когда тропинка сворачивает, огибая угол замка, я слышу голоса и раньше, чем успеваю понять, кому они принадлежат, торопливо отступаю назад, в тень, не заботясь о том, чтобы не вымокнуть еще больше. Надеюсь, меня никто не успел заметить. Потом осторожно выглядываю.
Точно. Малфой сотоварищи стоит, сбивая волшебной палочкой капли дождя с ближайшего куста, и что-то вещает. Я слышу свою фамилию и весь обращаюсь в слух. Выйти и набить ему морду я успею, вдруг сперва повезет узнать о себе что-то, о чем сам не в курсе?

- Я его даже не ненавижу. Ненавидеть можно равного, - манерные интонации этого голоса заставляют меня усмехнуться. Ну конечно, куда нам до вас, чистокровных… - Поттер вызывает у меня только чувство брезгливости, - Малфой с силой бьет по листьям, и куст шиповника недовольно шумит, осыпая последние капли.

- А мне сдается, Драко, в тебе говорит еще какое-то чувство, - насмешливый девичий голос заставляет меня осторожно выглянуть еще раз. Миллисент смотрит на Малфоя, ничуть не смущенная его ледяным выражением лица.

- Какое же?

- Поттер интересный мальчик, - ее тон снисходителен, но я помню, как она рассматривала меня несколько дней назад, и сейчас это безразличие кажется деланным. Уж не нравлюсь ли я ей? Я приглянулся слизеринке. Только об этом всю жизнь и мечтал. - Ты, Драко, просто не можешь оценить его симпатичности.

- Сделай одолжение, заткнись, - судя по голосу, Малфой злится, - мне вполне хватает того, что его Снейп по какой-то причине давно милует.

- Это как? - голос Крэбба.

- А то ты слепой и не видишь, как!

Я чувствую, как холодеет под ложечкой. Он не может знать, просто не может!

- Баллы не отнимает, обзывать не обзывает, зачем-то в кабинет приглашал, - перечисляет Малфой, - притом, что я так и не добился от Снейпа, ради чего понадобилось это делать!

А, ну это еще ладно.

- А ты чё, допрашивал его? - Гойл.

- Допрашивал - не допрашивал, а задать вопрос имею полное право, при наших-то отношениях, - многозначительно роняет Малфой. - Сколько еще мы будем тут торчать? Пойдемте в замок, я хочу обсушиться!

- Ты же сам позвал нас гулять, - Миллисент кажется разочарованной, - тем более, погода классная…

Еще одна любительница ливней. Надо Гермионе сказать.

- Ну, если тебе хочется промочить ноги, не смею мешать, - сарказм в голосе Малфоя кажется настолько узнаваемым, особенно когда знаешь, кого он копирует… Я стою, всей спиной прижимаясь к стене, стиснув зубы и стараясь не пропустить ни слова. В том, что я чувствую, я разберусь позже.

- Да ладно, не придирайся, - примирительно говорит девушка в нескольких шагах от меня. Лишь бы ей не пришло в голову погулять в одиночестве, а то мы столкнемся. - Ты сам не свой из-за Поттера, Драко. Можно подумать, ты в него влюблен, а он неверен!

- Я? У тебя точно мозги отсырели! - интересно, он на всех так орет? Даже то, что отец в Азкабане, не привило ему чувства реальности. - Если бы мне пришло в голову ревновать, так уж не Поттера к Снейпу, а наоборот.

- Ты же натурал, - она, похоже, нарочно дразнится.

- Натурал, крошка, - я выглядываю из-за угла и вижу, как Малфой, стоящий вполоборота ко мне, поднимает указательным пальцем подбородок Миллисент, - натурал - это понятие растяжимое. Особенно когда дело касается моего декана. А если у тебя возникли сомнения во мне как в мужчине, можешь сегодня не приходить. Я приглашу Панси. Не думаю, что она откажет.

Нормальные разговоры ведут студенты Слизерина. Я с силой зажмуриваюсь. Прямо при Крэббе и Гойле сговариваться о планах на ночь…

- Приглашай, - Миллисент, видимо, уходит вперед, потому что Малфой окликает ее. Потом до моего слуха доносится ругательство и звук торопливо удаляющихся шагов. Так и есть: Малфой догоняет девушку и пытается обнять за шею. Она дважды сбрасывает руку, но потом вздыхает - плечи поднимаются - и успокаивается.

Слизеринцы уходят, а я остаюсь, дрожащий от холода так, что зубы стучат. Толстовка на спине вымокла, пока я прижимался спиной к стене, джинсы тяжелые от впитавшейся влаги, но я не замечаю таких мелочей.

«При наших-то отношениях… Когда дело касается моего декана»… Как я должен истолковать эти слова? Недавно он заявил, что «все» обо мне знает. Может быть, знает потому, что сам такой же, а у меня на лице написано, о ком я думаю? Да нет, ерунда, не может быть. Хватит с меня и Симуса с его двойными нормами и двойной моралью. Малфой не может оказаться бисексуалом, не может добиваться Снейпа или быть со Снейпом…
А почему не может, собственно! Он привлекателен внешне, золотистые волосы, голубые глаза… Снейп так держал его за руку тогда в подземельях, вправляя вывих. Может быть, я просто не замечал?

Я стою сгорбившись, а потом с криком бью сжатыми кулаками в стену. Еще раз, еще, никого нет, никто не увидит, как я вымещаю внезапное, как удар под дых, разочарование.
Гады! Гады! Двуличные, лживые, до мозга костей фальшивые! Ничего искреннего, ничему нельзя верить!

Я рычу от ярости, а потом долго смотрю на сбитые костяшки пальцев. Достаю из кармана джинсов остатки заживляющей мази в круглой баночке. Из такой же баночки он наносил любрикант…

Круглая склянка летит в стену, трескается, но не разбивается. Я поднимаю ее и швыряю снова, и еще раз, пока стеклянные брызги не разлетаются во все стороны, чудом не попадая в глаза. Очки спасают. Там оставалась мазь? Ну и что, что шрам с губы еще не сошел! Пусть остается! Пусть! Один уже есть, пускай будет еще! И еще! Мне все равно, даже если весь изуродуюсь! Доля моя такая - Избранного героя, отмеченного рубцами, полученными в неравных схватках! Сдохну, победив, скажут спасибо, не победив - забудут назавтра! Я никому не нужен!

Теплые пальцы, проталкивающиеся между моими зубами… Не дающие прокусить губу, предлагающие себя взамен…

Ярость уходит, сменяясь опустошенностью, и я прислоняюсь плечом к стене, не имея сил двинуться с места. Выплеснувшаяся злость не исчезла, она медленно закипает снова, и есть лишь один способ унять ее. Я отрываюсь от стены и провожу по лицу руками, придавая ему спокойное или по крайней мере адекватное выражение. А потом, с трудом передвигая отяжелевшие ноги, иду к замку. В подземелья.

***
- Можно войти?

На мой стук брошено короткое «да», из чего можно заключить, что хозяин кабинета не будет рад нарушению своего уединения. Но я все равно вхожу, не дожидаясь позволения, и закрываю за собой дверь, запираю ее на щеколду. Снейп сосредоточенно проверяет контрольные работы - на столе по обе руки от него высятся стопки пергаментов, кончик пера постукивает по губам, глаза скользят по тексту очередного сочинения.
Я смотрю на него и чувствую, что не знаю, о чем говорить. Мысленно усмехаюсь: поздно спохватился. Прохожу к ставшему почти привычным стулу и усаживаюсь, стискивая подлокотники.

Снейп поднимает голову и рассматривает меня с обычным выражением лица, по которому не разберешь, как он относится к моему вторжению.
- Мистер Поттер, как понимать ваш визит? У вас есть ко мне дело?

- Нет, - отзываюсь я, прищуриваясь в ответ, - просто решил вас проведать. Сэр.

Последнее слово звучит оскорбительно даже на мой слух, и он неприязненно вскидывает бровь:
- Весьма неожиданное заявление. Разве вы давно меня не видели?

- Достаточно давно, - я говорю совершенно спокойно.

- Что ж, тогда посидите тихо и не отвлекайте меня болтовней. Насколько я помню, у нас с вами сегодня нет запланированного занятия.

- О нет, - подстать ему отвечаю я, - в самом деле, сегодня вы меня в планы не вносили.

- Поттер, ваша наглость имеет под собой какое-нибудь основание? - интересуется Снейп, откладывая перо.

- Разве я невежлив, сэр? - я улыбаюсь, чувствуя, как растягиваются мои губы, но совершенно не представляя, каким должен казаться со стороны. Я себя контролирую, не так ли.

- Если бы я не был уверен в обратном, я предположил бы, что вы пьяны, - Снейп рассматривает меня, и меня бесит это отвлеченное созерцание.

- Нет, сэр. Абсолютно трезв и полностью вменяем.

- В таком случае остается предположить, что сказывается ваше дурное воспитание, - констатирует он и возвращается к работе.

- Вероятно, вы правы, - ядовито отзываюсь я, - трудное детство, родственники-магглы, чулан под лестницей в качестве комнаты. Откуда ж взяться манерам? Мне далеко до ваших студентов, - я подчеркиваю слово «ваших», и Снейп усмехается:
- Решили обратить внимание на свое поведение, Поттер? Это небывалое событие достойно занесения в летопись Хогвартса.

- Да нет, меня устраивает мое поведение, - губы немеют, но я продолжаю улыбаться, не отводя глаз и точно так же как он вскидывая бровь, - по крайней мере, я говорю то, что думаю. И не пытаюсь казаться лучше чем есть.

- Вы имеете в виду кого-то конкретно? - его тон по-прежнему ровен, но если я хоть что-то понимаю, он уже рассержен. А мне-то что с того.

- Нет, сэр. Я не решился бы, - мне лень прикладывать усилия к тому, чтобы изгнать из голоса издевку.

Снейп встает из-за стола, огибает его и присаживается на столешницу, скрещивая руки на груди:
- Это становится занятным, Поттер. Не могли бы вы связно изложить цель вашего визита, если не считать оскорбления моего факультета, его студентов и меня лично?

- А зачем? - я на секунду теряю уверенный тон, но тут же возвращаю его, - какой смысл? Я скажу вам, а потом услышу свои слова из уст человека, который меня ненавидит? Молчание - золото, сэр, вы мне это неплохо объяснили! Не смею вас задерживать! - я вскакиваю со стула, не желая больше находиться с ним в одном помещении. Меня трясет от вида этого стола, на котором я сидел, прижимаясь к нему, от этих каменных плит, с которых он меня поднимал, и от него самого. Я с размаху бьюсь плечом в дверь, мечтая оказаться подальше отсюда, но Снейп меня опережает, и я лишь зарабатываю ушиб.

Он опускает палочку, произнеся запирающее заклинание, а затем прячет ее куда-то в складки мантии.

- Откройте немедленно! - я в бешенстве смотрю на него, - выпустите меня сейчас же!

- Не раньше, чем услышу причины вашего буйства, - хладнокровно отвечает Снейп.

- Не буду я ничего объяснять! Я вам больше не верю!

- Даже так, - он произносит это тоном, каким отмечают изменения цвета жидкости при варке экспериментального зелья, - не подозревал в вас склонности к театральным эффектам, Поттер. Подойдите сюда. Я сказал, подойдите! Немедленно!

Он гневно смотрит на меня, и мне ничего не остается, как вскинуть голову и приблизиться, вновь сжимая кулаки.
- А теперь я жду внятного объяснения, - сообщает Снейп, нимало не обеспокоившись моим видом.

- Лучше снимите пару сотен баллов, - предлагаю я, - зачем объяснения? Только не говорите, что вам важно, что со мной происходит! Вы… Вы такой же как все! Я вам нужен только, чтобы быть живым для исполнения пророчества!

- Вы повторяетесь, - замечает Снейп, - нечто в подобном роде я уже слышал. И, кажется, имел сомнительное удовольствие доказывать вашу неправоту.

Если он имеет в виду, что сомнительным удовольствием была та ночь… У меня на секунду темнеет в глазах, я не понимаю, что делаю.

- Поттер!

Он крепко держит мое запястье, сознание проясняется, и я внезапно понимаю, что он остановил мою руку, занесенную для удара. О Боже. Я, наверное, бледнею, потому что на лице Снейпа появляется недобрая ухмылка:
- Сколько можно учить вас контролировать свои эмоции, Поттер? Действия в состоянии аффекта редко приводят к положительным результатам. К тому же я не мистер Финниган, чтобы вы могли отрабатывать на мне навыки дворовых драк.

- Отпустите меня, - говорю я хрипло, глядя мимо него, - отпустите, снимите баллы, назначьте взыскание… Мне все равно. Я вам больше не помешаю. Обещаю. Я больше не приду.

- Может, ты мне все-таки скажешь, что произошло? - это настолько неожиданно, что я перевожу взгляд с банки с заспиртованным тритоном на его лицо. Снейп смотрит как-то странно, но я не позволю себе искать в его взгляде то, чего заведомо не может быть.

- Нет, - качаю я головой, - это не имеет значения.

- Значит, вломиться в мой кабинет, наорать, попытаться устроить драку и уйти несолоно хлебавши, по-вашему, достойно гриффиндорца? - прежним тоном осведомляется он, отпуская мою руку.

Я немедленно отворачиваюсь и направляюсь к двери, только для того, чтобы в очередной раз убедиться в том, что она заперта. Я оборачиваюсь, ощущая, как вновь поднимается в груди возмущение:
- Откройте дверь!

- Непременно. Как только уясню суть происходящего, - его спокойствие меня откровенно злит.

- Да какое вам дело! Я же сказал, что больше не приду, сэр!

- Поттер, мое звание, произнесенное подобным тоном, имеет бранное значение, не находите?

Он выглядит спокойным, словно мы говорим о погоде.

- Так выкиньте меня к чертовой матери, - рявкаю я, в несколько шагов возвращаясь назад, - в чем дело? У вас такой шанс наказать мой факультет накануне экзаменов! А потом вызовите Драко Малфоя для успокоения нервов!

Я ожидал какой угодно реакции, но только не этой. Снейп разражается хохотом. Мрачным, как его одеяния, громким и каким-то непонятным образом искренним. Я оторопело смотрю на него, не понимая причин этого впервые наблюдаемого явления.

Снейп смеется мне в лицо, а потом презрительно вздергивает верхнюю губу:
- Право, стоило столько лет преподавать Зельеварение, чтобы дождаться сцены ревности, которую устроит мне сын Джеймса Поттера! Воистину справедливый поворот событий!

Я ловлю губами воздух, не в силах выдавить ни звука. Ревность? Он рехнулся? Какая, ко всем чертям, ревность?! Я просто возмущен тем, что он говорил… Да, именно!

- Вы сами утверждали, что спать со студентами не входит в ваши профессиональные обязанности! Что это противоречит вашим принципам, что вы лишитесь места за такую связь! А Малфой даже не напрягается, чтобы скрыть, что спит со своим деканом!

Он не меняется в лице, и я запальчиво продолжаю:
- Не стоило оказывать мне благодеяние, если я вам настолько противен! Ах да, вы же спасали жизнь сыну злейшего врага… И как это я забыл! Мне же следует быть благодарным, и в самом деле! Простите, сэр, - у последних слов интонация пощечины, но даже это не прогоняет усмешки с лица человека передо мной. - Довольно, - безразлично говорю я, машинально растирая руку, - отпустите меня. Вы мне противны.

- А уж вы-то мне… - вздыхает Снейп, края его рта вздрагивают.

Вот и выяснили.

В следующую секунду его пальцы впиваются мне в плечи, а глаза оказываются напротив моих собственных, заставляя часто моргать.

- Ты глупый мальчишка, - бросает Снейп, встряхивая меня, - неужели ты думаешь, что подслушанная тобой сплетня - правда или повод для подобного поведения?

- Лжец, - выдыхаю я ему в лицо, - лжец, я знаю, Малфой не врал…

- Мистер Малфой, я думаю, еще прокомментирует мне свои слова, особенно если повторит их в месте, где может быть услышан кем-то кроме вездесущего Гарри Поттера, - он чуть заметно качает головой, - а ты ведешь себя глупо. Ревность - не лучший советчик, Поттер.

- Это не ревность, - отказываюсь я, - это…

- Это?

Мне хочется укусить его, только бы он перестал надо мной насмехаться. Снейп, кажется, читает это по моему лицу, потому что его взгляд неуловимо меняется. Становится теплее, глубже, и я с ужасом чувствую, что теряюсь в нем, утрачивая напор.

- Пустите, - почти шепотом прошу я, отталкивая его, отцепляя от своих плеч эти пальцы - лишь затем, чтобы в следующее мгновение вокруг талии обвились решительные руки.

- Чтобы ты снова бился в дверь или осыпал меня оскорблениями? - он кажется серьезно размышляющим над предложенным вариантом, - не думаю, что меня это устроит.

- Я уйду… - из последних сил говорю я, а потом вдыхаю так резко, что захожусь приступом кашля, потому что губы Снейпа касаются моей шеи.

Он снова коротко смеется и ждет, пока я перестану задыхаться. Меня почти пугает собственная реакция. Я смотрю ему в глаза, и мои руки не спрашивают разрешения - они обнимают его, прижимают ближе, так, чтобы между нами не оставалось ни дюйма. Я прячу голову у него на груди и еле слышно повторяю:
- Лжец… - хотя не знаю, кому я это говорю.

- А ты сам? Кажется, мы договаривались только и исключительно о сексе, - напоминает его голос у меня над ухом. - Это не включает в себя подобных эпизодов. - Его тон резок, а ладони успокаивающе поглаживают мою спину, противореча смыслу слов. - Но теперь ты решил утвердить свое право на меня и лишить возможности выбирать, кого приглашать в свою постель. Так?

Я киваю раньше, чем понимаю, что делаю.
- Я тебя убью, - шепчут мои губы, - убью и все.

- Я просто в ужасе, мистер Поттер, - фыркает Снейп, - и кто, по-вашему, ведет себя непорядочно?

- Почему непорядочно, - глухо отзываюсь я, с наслаждением втягивая ноздрями аромат эвкалипта и трясь щекой о его мантию.

- Вы угрожаете мне смертью в случае измены отношениям, которые сами считаете лишь плотскими.

- А вы их таковыми не считаете? - что-то на секунду замирает во мне, так я жду ответа.

- Считаю, разумеется. Но я и не ограничиваю вас в выборе любовников, - подчеркивает он, крепче привлекая меня к себе. Я вздыхаю и отвечаю на объятие, прижимаясь сильнее, чувствуя, что внутри медленно зарождается тепло, что тело начинает реагировать на близость Снейпа.

- А я ограничиваю, - сообщаю я его сюртуку, - и не спорьте со мной.

- Боже упаси, - хмыкает Снейп, - я хочу, чтобы мой кабинет уцелел во время вспышек вашей ярости, мистер Поттер.

- То есть?

- Вы разбили керамический чайник, который мне подарили прошлогодние выпускники Слизерина, и кофейную пару, - отвечает он, опуская руки ниже. Теперь его ладони круговыми движениями оглаживают мои ягодицы, и я не в силах сдержать слабого горлового звука.

- Не чаще, чем необходимо, - невпопад бормочу я, повторяя его слова, - сейчас необходимо до крайней степени…

- Подними голову, - велит Снейп негромко. Я подчиняюсь, но не перестаю его обнимать. - Стоит ли? - спрашивает он, внимательно глядя на меня.

Стоит, отвечаю я молча, желая, чтобы он прочел это в моем лице. В который раз кажется, что ему почти больно, но секундное выражение сразу же исчезает, стоит моргнуть.

- Уверен? - уточняет Снейп, не прекращая симметричного танца ладоней по моей спине.

- Да, - киваю я, и в знак согласия слегка трусь бедрами о его ногу.

- Только не здесь, - фыркает он в ответ на мое движение, - если ты хочешь… всего, я предпочитаю постель.

Я послушно отодвигаюсь, дожидаясь, пока Снейп поправит некоторый беспорядок на столе, потом молча иду за ним. Он отпирает дверь, снимает заклинание и выходит - и внезапно тяжелая створка закрывается перед моим лицом.
Секунду я поражен, а потом различаю шум голосов. Стайка слизеринцев проходит мимо, голоса стихают вдалеке, и Снейп выпускает меня с крайне недовольным выражением лица. Да уж, мог ли он представить себя в настолько невообразимой ситуации, скрывающим от собственных студентов Гарри Поттера?
Я молча выскальзываю из кабинета, дожидаюсь, пока он отопрет свои комнаты, и так же молча вхожу внутрь.

Запирающее заклинание… заглушающее… все как в первый раз, только чувство какое-то иное. То ли меня вымотала глупая, ничем не обоснованная сцена, которую я устроил ему, то ли еще что, но я не испытываю прежней всепоглощающей неловкости.
Я беру его за руку, прижимаю ладонь к щеке и виновато улыбаюсь. Снейп не отвечает на улыбку.

- Поцелуйте меня, - шепчу я, зажмуриваясь и поднимая к нему лицо. Он медлит, я вновь открываю глаза и осторожно тянусь губами. Он легко отвечает - и отстраняется, позволив мне удерживать его пальцы.
- Идем.

Мы входим в спальню, и ко мне возвращается воспоминание о том, как я пришел сюда в тот вечер, когда его не было. Неужто только позавчера? Как страшна была мысль о том, что он не вернется…

Я порывисто поворачиваюсь к Снейпу, пропустившему меня вперед, и кидаюсь ему на шею, забывая, что почти ненавидел его полчаса назад, пытаясь поцеловать его лицо сразу везде: лоб, брови, подбородок, веки… Его ладони ловят мою голову и удерживают на месте, а к губам прижимаются сухие горячие губы.
Поцелуй заставляет плюнуть на хладнокровие. Хорошо, что мы уже около кровати - я вцепляюсь в Снейпа, и мы вместе падаем поперек нее, не разрывая ни губ, ни рук. Мои пальцы торопливо борются с многочисленными пуговицами его одежды, так, что раздается треск рвущейся ткани, а ладони Снейпа скользят под мою толстовку и уверенно находят соски, дразня короткими прикосновениями.

Дата добавления: 2015-11-16