Everything I am 25 страница

- Нет уж, мисс Грейнджер, я лучше побуду в неведении относительно своей особы, - я прижимаю руку к груди, и Гермиона со смехом тянет меня дальше, потому что как раз звенит звонок.

- И все же… следи за собой. И будь осторожен, - еще раз шепчет она, сжимая мою ладонь, пока мы поспешно занимаем свои места между Роном и Невиллом.

Я отвечаю на ее пожатие:
- Я буду. Спасибо.

***
- Ой, ребята, я просто не представляю, как мы будем сдавать в этом году экзамены, - голос Эрни МакМиллана звучит огорченно, и сидящий через проход от него Рон согласно вздыхает. Гермиона скептически поднимает брови, но молчит. Я пожимаю плечами:
- Рон, ты-то чего? Вроде особых причин для уныния нет.

- Не знаю, Гарри, может, по-твоему, и нет, а я не переживу ни Арифмантику, ни Высшие Зелья. Как нам в прошлом году удалось сварить такой состав, что Снейп взял нас на свой курс, а? И зачем, главное, ну зачем мне это было надо, - понуро отзывается наш друг.

- Да брось ты, - пытаюсь я его подбодрить, - каждый год одно и то же. Мы в прошлом году сдали СОВ! Вот на будущий год придется попотеть, это точно. А нынешнюю сессию осилим как-нибудь, не впервые ведь!

Рон еще раз вздыхает, а Гермиона вполголоса замечает:
- Вечно ты «как-нибудь», Гарри. Когда готовиться начнешь?

Я поворачиваюсь к ней:
- Так я готовлюсь!

- Мало, - категорически заявляет она, потом в глазах мелькает смешинка, - и не вздумай ссылаться на особые обстоятельства. У тебя их нет. Ты мне утром доказывал, что ты самый обыкновенный! Или я позову Колина!

У меня нет особых обстоятельств. В самом деле.
Я не скажу им про пустынный коридор и вторичное вторжение Волдеморта. Не скажу, что времени на учебу осталось так мало, что я даже по ночам иной раз читаю учебники, когда не слишком вымотан или не занят чем-то еще. Как Рон однажды сказал: «ручная работа». Может, теперь, когда… я перестану?..

- Ха-ха, смешно, - отзываюсь я, - ты не права, честное слово. Я готовлюсь!

- Учти, сама буду гонять тебя по вопросам! - предупреждает она страшным голосом.

Я улыбаюсь и согласно киваю:
- Хорошо.

- Гарри, - фыркает Гермиона, прикрывая рот ладонью, - ты какой-то подозрительно послушный.

- Это у меня временное, - успокаиваю я.

- А зря, если бы ты согласился заняться делом и почитать учебник…

- Прямо здесь или на Уходе за магическими существами?

- Не ерничай, я же не призываю делать это прямо сейчас.

- Разве? - встревает Рон, - а мне показалось, что именно это и предлагаешь.

- Май за середину, а им все шуточки! - Гермиона трагическим жестом заламывает руки, а потом спокойно начинает есть появившийся суп.

«Вы и заниматься толком не выучились, экзамены сдаете наудачу. Что говорить, какова вам будет цена в реальной ситуации?»
Еще вчера я отмахнулся бы от воспоминания, от голоса, произнесшего эти слова в моей памяти. Вчера да, но сегодня…
- А какое нынче число? - я определенно не вовремя задаю этот вопрос, поскольку Гермиона смотрит на меня пораженно:
- Ну, знаешь ли… Вторник, восемнадцатое мая. Ты что, в днях заблудился? Так, все, я точно беру на контроль то, как вы с Роном готовитесь! А то в следующий раз, предчувствую, спросишь накануне экзамена, что сдаём.

- Мне уже страшно, - шепчет Рон, ухмыляясь, и тут же получает от Гермионы по шее:
- Нет, еще не страшно, но могу устроить.

Я не слушаю друзей. Я смотрю на преподавательский стол, забыв, что дал себе слово не поворачивать туда головы. Снейп с гадливым выражением на лице ест крылышко курицы, и я наблюдаю за скупыми экономными движениями его рук. Не могу оторваться. Он не смотрит в зал, и на секунду у меня закрадывается подозрение, что я знаю, почему он не поднимает лица.
Не хочет увидеть меня, как утром я не хотел встретиться глазами с ним.
Он помнит… он хоть помнит о том, что было?

Я буду заниматься, профессор, молча обещаю я, я приложу максимум усилий к тому, чтобы нормально сдать Высшие Зелья. Я докажу вам. Сам не знаю, что именно, но докажу.

В груди почему-то теплеет, пока я скольжу взглядом по его профилю.
Снейп не прилагает усилий к тому, чтобы кому-то нравиться. Не пытается скрывать ни глубоких носогубных складок - не такие ли, часом, обещала мне Гермиона позавчера вечером, пока изучала мое лицо? - ни желчного характера. Если бы до вчерашнего дня мне кто-нибудь сказал, какими нежными могут быть эти стальные пальцы, я бы только рассмеялся.
А сегодня - кинулся на этого «кого-нибудь».

Снейп не принадлежит мне. Ну и пусть. Я и не претендую. Но он здорово занимается сексом. И я хочу, чтобы он занимался им только со мной.
Невероятное, незнакомое чувство ширится во мне при этой мысли, я не задумываясь буду драться со всяким, кто посмеет посягнуть на него.
Это не ярость.
Что тогда?

Кстати, он не назначил мне, когда приходить на следующее занятие. Вчерашнее считается?
Считается, почему нет. Значит, завтра. В шесть вечера.
Я отворачиваюсь и принимаюсь за бифштекс.

Мы уже выходим из Большого зала, когда я не выдерживаю и оборачиваюсь. Снейп пьет чай и беседует с Дамблдором.
На миг у меня мелькает радость от мысли, что Снейп хороший легилиментор. Он умеет закрывать свое сознание, директор ничего не увидит за его непроницаемым взглядом.
Потом я догоняю друзей.

***
Кажется, что-то случилось. Во всяком случае, такого выражения лица я у профессора МакГонагалл просто не помню. Она держит в руках газету, «Пророк», судя по всему. Странно, утром Гермиона уже читала новости. Там не было ничего, что могло бы напугать нашего декана. Я вообще никогда не видел ее испуганной. До этого момента.

Пары только что закончились, и Гермиона задержалась, чтобы погладить маленьких единорогов, а мы пошли в библиотеку. МакГонагалл не заметила нас, выходя из-за угла, солнечный свет из окон галереи бил ей в глаза. К тому же она не смотрела перед собой, а повернула голову назад, видимо, обогнав неторопливо идущего собеседника и поворачиваясь к нему. Зато мы рассмотрели ее лицо превосходно. Тревога и гнев.
Я дернул Рона за руку, оттаскивая к ближайшему укрытию, нише за рыцарскими доспехами, и тоже прижался к стене. Привычка подслушивать - не самая похвальная, но она давно стала моей неотъемлемой частью.
В конечном итоге я и так знаю больше других. А уточнение нюансов никому еще не вредило.

- Альбус, но ведь это ужасно, - произносит тем временем МакГонагалл, обращаясь к вышедшему из-за поворота Дамблдору. На лице директора усталое, но почти спокойное выражение. Только морщины кажутся глубже да глаза не блестят.

- Согласен, Минерва, это печально, но мы не должны удивляться, - голос Дамблдора негромок, но властен, и МакГонагалл кивает, будто поддаваясь звучащей в этом голосе убежденности. Потом она поднимает голову:
- Но Альбус… это означает… война?

Дамблдор не отвечает, а мне хочется фыркнуть. К чему бы ни относилось потрясение в ее тоне, но если речь о войне, разве МакГонагалл не знает о ее неизбежности?
И все же что произошло? За моим плечом сопит Рон, и я от души жалею, что на нас нет мантии-невидимки. Риск, что медленно идущие профессора заметят нас в пустынном коридоре, был бы почти нулевым. А так остается уповать на то, что доспехи отличаются высотой и громоздкостью, и нас не заметят за ними. Я обращаюсь в слух и не свожу глаз с приближающихся.

- Что будет с учащимися? - продолжает МакГонагалл, видимо, начатую раньше беседу.

- Распределят по другим школам, я полагаю, - отзывается директор, сцепив руки за спиной и сосредоточенно глядя перед собой. - Что до войны, профессор МакГонагалл, думаю, нет нужды произносить это слово преждевременно. Игорь служил Волдеморту до его падения и не вернулся, как и Северус, когда он возродился. Поэтому он скрылся два года назад. Что побудило его вернуться в Дурмштранг, кто знает? Так или иначе, он сделал это напрасно.

- Альбус, гибель Каркарова занимает меня вовсе не так сильно, как участь дурмштрангских студентов. Идет третья неделя мая, приближается сессия. Будет ли Хогвартс принимать у себя тех, кто захочет здесь учиться? Будем ли мы экзаменовать их так же, как собственных учащихся?

Голос МакГонагалл сух и сдержан, и это помогает мне остаться неподвижным. Они стоят в пяти футах от нас, не замечая, поглощенные разговором, а я ощущаю приступ внезапного, беспричинного страха.

Каркарова схватили, должно быть, как изменника. Все-таки схватили.
А может быть и нет. Может быть, его убили в собственной спальне. Никто не скажет, и мне это в принципе безразлично так же, как нашему декану. Меня беспокоит совсем иное.
Мог ли Каркаров перед смертью сказать что-нибудь, разоблачающее Снейпа и его роль двойного агента? Знал ли он вообще о том, что Снейп предал «Тёмного лорда»? И если да, то…

Я чувствую, как застывает дыхание. Они не вломятся в Хогвартс, твердит внутренний голос, они не смогут! Они не заберут его.
Мне не приходит в голову задуматься, как именно я намереваюсь в случае чего противостоять легиону Риддла. Не имеет значения. Не позволю.

- Минерва, большая часть Дурмштранга разрушена до основания, - доносится до меня голос Дамблдора, - Волдеморт не зря провел столько времени, изучая разнообразные способы разрушения, в том числе маггловские. Если магически усилить действие некоторых химических элементов, взятых в нужной пропорции…

- Ради всего святого, - резко произносит МакГонагалл, - мы не можем просто смотреть, как рушатся магические школы по всему миру! Шармбатон восстановили, но на это понадобилось все влияние мадам Максим. Теперь Дурмштранг. Что дальше? Хогвартс? Вы же понимаете, Альбус, это вызов, вызов нам всем…

- Или лично мне и Гарри, - прерывает ее директор, а потом берет под локоть и они минуют нас, уходя дальше по коридору, - но мы не имеем права рисковать сейчас, когда магические способности Гарри еще не сформировались до конца. Я не хочу, чтобы он погиб, не получив шанса на победу.

- Так что же, вновь промолчим? В прошлый раз дело замяли, но на сей раз оно все-таки попало в газеты. Просто чудо, что тираж вчерашнего «Пророка» удалось изъять, не допустив распространения.

- Чудо по имени Артур Уизли, - еле слышно доносится до нас, и спины профессоров скрываются за поворотом, - если бы не его донесение…

Мы с Роном оторопело моргаем и смотрим друг на друга, словно пробудившись ото сна. Рону, наверное, удивительно было услышать имя отца.

- Каркаров убит, - резюмирую я как могу спокойно, ощущая, как холодеют кончики пальцев, - Дурмштранг разрушен, Шармбатон тоже подвергся атаке Пожирателей смерти. МакГонагалл права, следующая цель - Хогвартс. Ему нужен я.

- Гарри, - беспомощно произносит Рон, - не зная, куда деть руки, - не вини себя, ты ни в чем не виноват.

- Виноват, - отвечаю я ожесточенно, хотя сержусь не на Рона. Лишь на себя. - Виноват, потому что до сих пор не могу ответить ему. Ну да, все верно, вызов, вот что это было! - озарение приходит так внезапно, что я смеюсь. - И пока я не приму его, он будет подбираться все ближе. Мы ничего не выгадаем ожиданием. Риддл перебьет магические общины и наши школы поодиночке. Ему нужен я. Ему тоже нужно осуществление этого чертова пророчества.

Просто жизнь не в жизнь, если нас в ней двое! Нам везде будет тесно, никуда не скрыться от этого!

Мой смех становится сухим и резким, но я больше не испытываю давящей безнадежности. Странно, кажется, именно теперь впору опустить руки, а я ощущаю лишь жажду борьбы. Хватит прятаться.
Следующий раз… я приложу все силы, чтобы следующий раз стал решающим.

- Ребята, вы до сих пор не дошли до библиотеки? - к нам подходит улыбающаяся Гермиона. Она всматривается в наши лица, и ее улыбка тускнеет:
- Что-то случилось?

- Похоже, скоро дурмштранговцы появятся в Хогвартсе на сдачу ТРИТОНов, или как у них это называется, - бурчит Рон, взъерошивая свои длинные, почти до плеч волосы.

- То есть? - Гермиона встревоженно переводит взгляд с Рона на меня, и я выдаю на одной ноте:
- Каркаров убит Пожирателями смерти как предатель, Дурмштранг наполовину разрушен, все инициировано Волдемортом, следующая цель, видимо, Хогвартс.

Гермиона бледнеет и прислоняется к Рону, глядя на меня с откровенным страхом:
- Началось?

- Да почему началось, - горько улыбаюсь я, - для меня и не заканчивалось.

Они машинально обнимаются, теснее прижимаясь друг к другу, и я не выдерживаю. Срываюсь с места и кидаюсь прочь, не понимая, куда бегу, ничего не видя перед собой, пока не замечаю, что ноги несут меня к лестнице, ведущей в подземелья.

«Мы не будем делать этого чаще, чем необходимо». Мне совершенно необходимо. Только увидеть его. Прямо сейчас. Я должен его увидеть!

Сумасшедшее сердцебиение перекрывает внешние звуки, и я не сразу понимаю, что на мой стук в дверь его кабинета никто не отзывается. Я в отчаянии дергаю ручку. Ничего.
Я кусаю губы, не решаясь вынуть палочку и произнести пароль. Если он там, он убьет меня за вторжение. Ну и пусть убьет. А если его там нет?
Я снова стучу, кулаками, коленями, плевать, что меня могут увидеть, услышать, не имеет значения.

Ничего. Тишина.

Я не произношу пароля. Наверное, только потому, что вряд ли у Снейпа один и тот же пароль к кабинету и личным комнатам.
Кстати о личных комнатах…

Зачем тебе туда, Гарри?

Я хочу, чтобы он посмотрел на меня. Чтобы высмеял. Чтобы мне вновь показалось, что мои проблемы - лишь плод воображения, на самом деле все не столь страшно. И я не обречен на предстоящее так бесповоротно и так скоро.
Я хочу схватиться за его ладонь и на минуту почувствовать себя младшим и защищенным под его рукой.
Закрыть глаза и услышать: «Вы несобранны, Поттер. Успокойтесь».

- Ocimum sanctum! - мои губы произносят это помимо воли, пока рассудок воюет с эмоциями, и какое счастье, что в коридоре никого нет, когда тяжелая дверь раскрывается навстречу.
Как раз вовремя: из-за поворота доносятся голоса. Я влетаю в гостиную и запираюсь на чеканную серебряную задвижку.

Его нет.

Секунду мне хочется проклясть себя за глупость. Его нет, и он не преминет поинтересоваться, какого черта я забыл здесь в отсутствие хозяина. Ведь охранные заклинания наверняка сообщат о моем визите. Если только Снейп не…

Мысль внезапна и так ужасна, что я торопливо качаю головой, прогоняя ее, а потом осознаю, что подошел к двери, ведущей в спальню. Я прислоняюсь к косяку, глядя на гладкое полированное дерево, потом осторожно толкаю дверь кончиками пальцев. Не заперто; я медленно иду по ковру, гасящему звуки шагов, не снимая на сей раз ботинок. Почему-то кажется, что прикосновение шерстяного ворса к ступням сейчас неуместно, оно может вызвать воспоминания. Нет.

Широкая, идеально застеленная постель, из которой так не хотелось выбираться. Здесь я вчера лишился невинности. Мне в первый раз вообще приходит в голову подумать об этом.
Осталось ощущение правильности происходящего, образов не было, а сейчас они без предупреждения захлестывают меня, заставляя опуститься на колени около кровати, уткнуться лицом в покрывало и переждать, пока перестанут дергаться губы.

Пожалуйста, пусть его отсутствие будет не тем, чего я боюсь. Я хочу еще хоть раз испытать это с ним. Хочу, чтобы он произнес мое имя мне в ухо.
Пусть он просто отлучился по делам. И вернется, вернется, теперь, когда Риддл настолько близко, а мне так ясно, что я не хочу умереть. Я хочу жить.

Проходит, должно быть, немало времени, прежде чем я поднимаюсь на ноги, одергиваю покрывало и покидаю комнаты, предварительно послушав, тихо ли в коридоре. Мне не хочется быть застигнутым здесь Малфоем, например.
Но мне везет, пусть не там, где хотелось бы. Снейпа я не нашел, на вопрос, зачем искал его, себе не ответил, но и никому из Слизерина на глаза не попался.

***
Я долго брожу по опушке Запретного леса, сижу на поваленном дереве, на котором последний раз целовался с Симусом и возвращаюсь в гостиную, когда уже темнеет. Но мне не удается просидеть на месте дольше двадцати минут. Никакой учебник не в силах приковать к себе мое внимание. Полная Дама ворчит вслед, когда я в четвертый раз прошу впустить меня в комнату, а затем вновь выхожу.

Я достаю из сумки захваченную мантию-невидимку и дежурю на пустынной парадной лестнице. Не знаю, чего я жду; может быть, проще было бы спросить у директора напрямую. Так посоветовала бы Гермиона. Но Гермиона и Рон где-то до сих пор гуляют, а спрашивать Дамблдора я ни о чем не собираюсь.
Как я умудрился так спокойно дождаться возвращения Снейпа тогда, в конце апреля? Я был собран и сосредоточен, я даже мог представить, что он не вернется. Сейчас я чувствую лихорадочную дрожь, и способность рассуждать хладнокровно, кажется, навсегда покинула меня.

Бьет полночь, когда он возникает в холле. Я, должно быть, задремал с закрытыми глазами, сидя на ступеньке и привалившись спиной к перилам, потому что не сразу понимаю, что это именно Снейп широким шагом проходит в направлении спуска в подземелья. В руках у него пакет, из которого выглядывают метелки трав. Неужто он исчезал только для того, чтобы сделать закупки ингредиентов? Зачем это в конце учебного года? Готовится к грядущим экзаменам?

У меня уже прошло сумасшедшее желание вцепиться в него, приведшее в его комнаты. Мне вполне хватает долгого взгляда, которым я вбираю в себя его фигуру, позволяя ему скрыться из виду. Вот сейчас он обнаружит нарушенные заклинания, сменит пароль, а завтра убьет меня.
Я усмехаюсь и с хрустом потягиваюсь. Лучше он, чем кто-то другой.

Полная Дама долго не поворачивается ко мне, делая вид, что спит, но в конце концов открывает проем. Я бесшумно прохожу в спальню, где уже раздается мерное сопение, и задергиваю полог. Из всех в спальне с наступлением светлых ночей это делаем только я да Рон, но мне так комфортнее. Я касаюсь головой подушки и проваливаюсь в сон. Кажется, я чему-то улыбаюсь.

Глава 27. Базилик.

Студенты Дурмштранга прибывают в Хогвартс утром. Бледные, в слишком теплой, не по погоде, одежде, молчаливые и угрюмые, они рассаживаются за отдельным столом, который освободили, пересадив хаффлпафцев на свободные места на гриффиндорских и рэйвенкловских скамьях. Мы трое, пожалуй, единственные в школе, у кого не написан на лицах вопрос «что случилось». Если, разумеется, не считать преподавателей. Все-таки подслушивая можно узнать немало полезного, что бы ни говорила по этому поводу Гермиона.

Дамблдор поднимается со своего стула, дожидается, пока стихнет шум и приветственно разводит руки в стороны:
- Доброго всем утра! Думаю, нет нужды представлять наших гостей, - он с улыбкой делает жест в сторону дурмштранговцев, которые склоняют головы, отвечая на приветствие.
Их ярко-красные мантии вызывающе контрастируют с цветами наших факультетов. Даже гриффиндорский алый не так насыщен. Кажется, что стол горит, когда они двигаются. Неприятный цвет; я отвожу глаза.

- Некоторые студенты Дурмштранга уже приезжали к нам два года назад на выборы чемпиона от своей школы, - продолжает директор, - думаю, они помнят, что Хогвартс всегда рад гостям, и останутся довольны приемом.

Еще бы, хмыкаю я про себя, обязательно останутся. Когда Кубок Огня выплюнул мое имя, заботливо подложенное Краучем, то-то удовольствия было.
Похоже, об этом помню не я один: несколько человек поворачиваются в сторону нашего стола, находят меня глазами и морщат нос. Можно подумать, их сюда звали!

Конечно, звали, обрываю я себя. Сдадут сессию, уедут, а к осени Дурмштранг отремонтируют…

- Думаю, что эти большинство этих молодых людей будут обучаться вместе с вами до конца школы, - обращается тем временем Дамблдор к нам, широко улыбаясь, - поэтому я взял на себя смелость распределить их по факультетам. Поскольку вас, господа, довольно много, - вновь кивок в сторону дурмштранговцев, - вы будете учиться, разделившись на две группы. Те, кто сидит по левую сторону стола, направятся в Рэйвенкло, вашим деканом будет профессор Флитвик.

Флитвик кивает и встает во весь небольшой рост, а я думаю, как они планируют уплотнять спальни. К нам кого-то направят или нет?

- Те, кто сидит по правую сторону, примкнут к Слизерину, деканом которого является профессор Снейп.

Я забываю моргнуть, когда Дамблдор произносит его имя, но в моем лице ничего не меняется. Вот как. Значит, к зеленым мантиям, метущим слизеринские подземелья, добавятся эти ужасающе-красные. Хорошо, что у меня есть мантия-невидимка. В последнее время мне и так везло на безлюдье, пока я там ошивался.

Снейп поднимает голову и кивает, внимательным взглядом рассматривая тех, кто должен присоединиться к его студентам. Странно, они не выглядят разочарованными, хотя наверняка знают, кто он такой. Его приятельство с Каркаровым вряд ли ограничивалось только общением на Трехмаговом Турнире.

Я исподтишка слежу за тем, как Снейп придвигает чашку, подносит ее к губам, на секунду задерживает, словно пробуя, горяч ли кофе, затем осторожно отхлебывает. Его горло чуть заметно вздрагивает, когда он глотает. И я понимаю, что повторил его движение.
Слава Мерлину и всем святым, что он вчера вернулся. И что сегодня нет Зельеварения, я хоть успею подготовиться к вечеру и Окклюменции.
Хотя вообще-то у нас должен был сегодня стоять в расписании его урок. Наверное, Дамблдор распорядился освободить время для размещения новых студентов. Гриффиндор не огорчился, а Слизерин ничего не потерял, они и так его постоянно видят.

- На этом я желаю всем приятного аппетита, - завершает директор, - надеюсь, что вы подружитесь между собой и не станете задавать новым товарищам слишком много вопросов.

Ого. Он садится, а я ухмыляюсь. Это что же - предупреждение? Не болтать, не выведывать… Да как будто завтра же вся школа не будет в курсе. Если только самим дурмштранговцам не велено держать в тайне причину своего появления. Но почему?

***
- Но почему? - озвучивает Гермиона тот же самый вопрос, который весь день не дает мне покоя, - почему они ничего не рассказывают?

Новички и впрямь очень молчаливы. Они продолжают держаться вместе, садятся рядом и неохотно называют свои имена. Не слишком умно, если учесть, что им здесь еще учиться.

- А может, они боятся? - глубокомысленно замечает Рон, - их директора убили Пожиратели смерти, да так, что от него мокрое место осталось. Даже пытать не стали, просто взорвали замок. Интересно, у них там тоже аппарировать нельзя?

- Ты к чему это? - удивленно спрашиваю я.

- Ну, мог Каркаров аппарировать, бросив рушащуюся школу, или все-таки погиб?

- Погиб, - отвечаю я, - иначе МакГонагалл не говорила бы об этом так уверенно.

- Тогда все ясно, - итожит Рон, - они опасаются, что мы сочтем их Пожирателями смерти. Мало ли чему их там учили. Как будто у нас своих слизеринцев нет.

- Рон, ты иногда как скажешь, так я начинаю думать, сколько ж тебе лет, - фыркает Гермиона, - ты что, всерьез считаешь, школьники знали, что Каркаров бывший Пожиратель смерти? Да они перепуганы насмерть, там же погибли их друзья, знакомые, преподаватели, наконец! Если половина замка обрушилась, наверняка много жертв! У них просто шок!

- Мы же знаем о том, что Снейп - Пожиратель смерти, почему они не могли знать? - возражает Рон.

- Бывший! - уточняю я тихо, но тоном, от которого оба поднимают головы, - бывший!

- Конечно, бывший, просто… Метка-то с его руки никуда не делась, - оправдывается Рон.

- И? - я прищуриваюсь, - у меня вот шрам на лбу, от которого я рад бы, да не могу избавиться! И не говори, что я его получил не по своей воле, а Снейп сам хотел Знак мрака!

Наверное, Рон собирался возразить именно это, потому что он обескураженно пожимает плечами:
- Извини, я не хотел. Я так понимаю, тему «Снейп» при тебе лучше не поднимать?

- Пожалуй, - вздыхаю я, сам поражаясь своей вспышке.

- Но работы у него теперь точно прибавится, - жуя травинку, роняет Гермиона, - мало Снейпу собственных змеенышей, теперь еще полкурса добавилось. Знать бы, к нам какой-то конкретный факультет направили - или в Дурмштранге нет деления на факультеты?

- Что же ты у своего Крама не спрашивала, - ехидно осведомляется Рон.

- А у нас и без того хватало тем для разговора, - насмешливо улыбается Гермиона в ответ.

- Интересно, куда направили остальных… пострадавших? - вклиниваюсь я, пока они не успели поцапаться.

- Пострадавших - в Мунго, а уцелевших - к нам и в Шармбатон, видимо, - ершисто отзывается Гермиона. Похоже, у нее не лучшее настроение. Да у кого из нас оно сейчас хорошее?

У меня, удивленно понимаю я вдруг.
Несмотря на случившееся, на прибытие чужаков и на то, что война приближается.
А я замечаю, что дожди стали редкостью, и трава в полдень пахнет так, что хочется лечь, пропуская ее через пальцы, и жмуриться на голубое небо.
Лето - и никакая угроза не может его омрачить вот уже второй день.
Я не спрашиваю себя, почему, желая продлить это ощущение.

- Ребята, - Гермиона решительно выплевывает травинку, - надо поговорить.

Рон тут же поворачивается к ней, я следую его примеру. Когда Гермиона заговаривает подобным тоном, не стоит ждать чего-то радостного.

- Вы заметили, что я в обед получила письмо от родителей? - начинает она негромко. Я машинально оглядываюсь. Вокруг никого нет, мы сидим в тени большого каштана почти у кромки воды. Озеро переливается под лучами солнца, по нему медленно расходится рябь - должно быть, нарезает круги кальмар.

- Мы видели, - киваю я, закончив обзор окрестностей, - ну и что?

- А вот что, - Гермиона обнимает себя за плечи, и я замечаю, как белеют костяшки ее вцепившихся в мантию пальцев. - Вам, конечно, ничего не говорят такие определения, как экономика и политика в маггловском обществе?

- Ну, знаешь, - хмыкаю я, - не совсем мы из лесу!

- Ты - возможно, - Гермиона кивает, - мы с тобой уже обсуждали, что оба прожили детство как обычные дети. А ты, Рон?

- Говори, говори дальше, - отмахивается наш друг, посерьезневшими глазами скользя по ее лицу.

- В общем… - Гермиона выдыхает, - обстановка, сложившаяся у магглов на международных фондовых рынках, приближается к кризисной. На сегодняшний день она представляет реальную угрозу финансовой и, соответственно, экономической жизни всей Европы.
Еще мама и папа довольно подробно описали мне - по газетам, конечно - военное положение на мировой арене. Северо-Атлантический Альянс становится все более агрессивным в продвижении на восток, и похоже, война скоро перестанет тлеть в нескольких точках, а займется настоящим пожаром. Лучше бы ты тогда ошибался, Гарри…
Кроме того, есть подозрения, что планируется ряд политических убийств, первой в списке жертв стоит маггловская принцесса Диана. Правда, эту информацию все СМИ отрицают, но тем больше поводов решить, что она достоверна.

- Погоди, это все… откуда ты все это взяла? - Рон изумленно опирается на локоть, откидываясь на траву, и тут же вскакивает на ноги. Я остаюсь неподвижным, не отрывая взгляда от медленно ползущей по палому листу божьей коровки.

- Говорю же тебе, что я получила письмо от родителей, - нервно отзывается Гермиона.

- Неслабые они тебе письма пишут! - присвистывает Рон, и я не могу не улыбнуться, несмотря на всю серьезность положения. - Они же вроде стоматологи, а не политические обозреватели?

- Они знают о… Волдеморте, - с усилием произносит Гермиона ненавистное имя, - и они ведь не на луне живут! Поэтому стараются держать меня в курсе происходящего в мире.

- Им удается, - признаю я хмуро, - думаю, во всей школе только Дамблдор знает больше.

- Подожди… ты что, в курсе? - Гермиона широко распахивает глаза и уставляется на меня.

- Более или менее, - киваю я, - во всяком случае, о планах Волдеморта и его вторжении в маггловские институты власти и политики он мне рассказывал.

- Ребята, вы как на иностранном языке разговариваете! - взмаливается Рон, - переводите для неграмотных!

- Подожди, - отмахивается Гермиона, - и ты знал, знал и молчал?

- Я не хотел вас беспокоить.

Да я даже задумываться об этом не хотел.

- А зачем Дамблдору понадобилось посвящать тебя? - недоумевает Гермиона, - какая в этом польза?

- А зачем тебе родители пишут? - парирую я и добавляю после паузы: - Думаю, он рассказал для того, чтобы я понял, что иных вариантов нет.

- Вариантов чего?

- Отыгрывания ситуации, Рон, - как спокойно это звучит теперь! Мне не верится, что это мой голос. Он не хрипит, не срывается, он почти мягок. - Дамблдор считает, что я должен понимать всю важность своего долга.

- То есть… - Гермиона трясет головой, - но это же жестоко! Он не оставил тебе выбора!

- Потому я и не рассказывал, - киваю я, - хватит того, что мне предстоит убить, я уже принял эту мысль. А вас расстраивать не хотелось.

Она тянется ко мне и осторожно, даже нерешительно кладет руку на плечо:
- Мы все равно с тобой. Мы всегда с тобой, Гарри.

- Я знаю. И потом, я уже не боюсь.

- Ну да, конечно, - бормочет Рон. - Дружище, ну почему ты такой скрытный, а! - он вновь садится под деревом, но уже с моей стороны, и я оказываюсь посредине между ними.

- А чем бы ты помог? - глухо говорит Гермиона. Мне кажется, она хочет заплакать, но сдерживается. - Зря я рассказала, Гарри, прости меня.

- Не зря, - качаю я головой, - врага надо знать в лицо. Его действия - это его почерк, его стиль, его линия поведения. Все это может пригодиться. В будущем.

Дата добавления: 2015-11-16