|
Читайте также: |
=Когда кобра раздувает свой капюшон, на нем явственно начинает виднеться рисунок в виде пары светленьких пятен, соединенных одной дугой. Кстати, рисунок этот входит в число признаков миролюбивости этой кобры, это своего рода <опознавательный знак>, предупреждающий тех идиотов, которые вздумают напасть на кобру сзади. Рисунок очень похож на очки, поэтому кобры зовутся еще и очковыми змеями. Однако далеко не у всех кобр на капюшоне изображены "очки" - у многих не два, а одно пятно, и такие называются моноклевыми….
Цун и Вэйн решили вместе, за ручку пройтись по коридорам процветающего в мире и дружбе с компанией Вэйна Траск Индастриз, который все улучшался и улучшался. Вэйн мог гордиться еще и тем, что теперь ему будет не нужно волноваться за то, что на посту Индастриз стоит какой-нибудь преступник вроде тех злых Траска и Ростона. Цун был хорошей заменой этим двум бессовестным беспринципным негодяям. И главное для Джона Вэйна – он не был преступником. Китаец ничуть не походил на тех двоих, которых уже нет в живых. Цун стал хорошим руководителем компании Индастриз, ибо стали Траск с Ростоном жертвами своего непозволительного образа жизни, который привел их обоих к смерти – к расплате за грехи, за совершенные преступления, долгое время сходившие им с рук.
Бизнес-лидер Чен Цун был доволен собой, он в той же степени, что и его деловой партнер Вэйн делал для компании своей абсолютно все, стараясь, чтобы на нее и на работу в ней не поступало никаких жалоб. Цун был старателем по жизни и делал все, что мог для того, чтобы добиться успеха Траск Индастриз и главным его оружием, которое вело его и его компанию к успеху, было непревзойденное уважение, которого он за жизнь свою длинною сумел-таки добиться. В Китае Цуну почти все, кто знал его лучше, чем просто один раз видели лицо его по новостям, готовы были ставить из золота памятник, а в Америке новость о его неожиданном появлении/становлении главой американской мега корпорации до сих пор иногда крутят по телевизору (повторяют).
Чен был человеком не жадным. Наоборот, жадность была его характеру незнакомой чертой, он был наделен щедростью. По крайней мере, Джону уже приходилось быть убежденным в своих подозрениях - в том, что мистер Цун не жаден. Джон убедился в этом, когда он первый раз поговорил с ним. Вэйн смог разглядеть в господине Цуне человека, который лучше многих повидал жизнь – тяжелую, порой страшную, но эту жизнь, какой бы она тяжелой не была он смог пережить и в каком-то смысле победить, не сломаться от бед и стрессов, окрепнуть и стать большим человеком. Цуну удалось превратить себя в бизнесмена высшего класса благодаря уму, таланту и выбранному подходу.
Из странных моментов, присутствующих в этом человеке, Чен любил рассказывать разные истории – яркие фрагменты прошлого своей остросюжетной жизни. Он рассказывал многим людям о том, как он побыл однажды на одном африканском острове, о том, как его укусила ядовитая змея (что объясняет его пристрастие рассказывать о змеях), о том, как ему пришлось зубами высасывать яд из раны на руке…. Вэйну Цун тоже это рассказывал. Случай со змеей на острове Африки была его любимой историей, которую он любил рассказывать всем своим собеседникам.
В общем, вражда двух мировых компаний завершилась благодаря доброму слову Вэйна и решению Цуна заключить формальное перемирие. В плане работы у Джона было все лучше, все так, как не было никогда раньше. Он теперь мог не волноваться даже за то, что будет с его компанией после его смерти. У него есть куча заместителей – людей, готовых в любую минуту встать на пост главы компании и заменить его, предложив компании новые идеи, создав в процессе развития бизнеса в Энтерпрайзис новые возможности. Вэйн верил в своих людей сейчас лучше чем раньше. Старость заставляет верить людям, потому что ничего другого в таком возрасте делать не остается. =Как поживает система твоих поездов, Джон? Признаюсь, ты обскакал меня на несколько голов. Система поездов, созданных вашей компанией – самая прибыльная и здравая идей из всех идей, о которых мне когда-либо за свою жизнь приходилось слышать. Это все мечты вашего отца?=Спросил у Джона Вэйна подчиненный Чена Цуна Гивен Слоун – черненький, на вид не сильно крепкий парень, любящий гелем мазать свои кучерявые волосы и делать пропорциональную укладку. Гивен не был китайцем как его босс Чен Цун, но ведь Траск Индастриз далеко не китайская контора и, то, что ее глава китаец вовсе не значило, что китайцами должны быть все сотрудники компании. =Спасибо вам за эту правду, но цель моей задумки вовсе не доходы и не их бесконечное получение, которое, кстати, превысило все, что планировала ваша компания. Получение доходов…. Мой проект удивителен по свойству, это одновременно и мечта моего отца мечтавшего о таком типе поездов. Я сделал эту услугу исключительно для города, включив самое дешевое электричество для быстрых и безопасных поездок на поездах, которые строит и улучшает.=С нотками благодарности в адрес мистера Слоуна выдавил из себя Джон. Джон убедил в очередной раз всех в своей доброте, в своей благородности, в своем великолепии, а Чен…, он не мог быть не рад тому, что записал Вэйна в свои союзники, ведь такому союзнику как Вэйн надо радоваться.
Особняк остался прежним и нисколько не потерял своего величия. Ни на каплю не стал знаменитый дом Вэйнов хуже смотреться изнутри. Джон не позволял морю грязи и пыли испортить достояние его родителей – то, что осталось после них для него, для его жизни. Родители о нем явно позаботились, раз он всю свою жизнь провел в этом прекрасном доме, раз у него были деньги на проживание и вообще на все, что он захочет их потратить. Джон чувствовал даже спустя столько лет их любовь, их тепло, которым они грели его, когда были с ним рядом. И ему в те минуты, когда он думал о них, становилось ему гораздо легче – человеку, обреченному на жизнь в одиночестве по причине давно вселившихся в него комплексов и душевных страданий.
Семья – была, пожалуй, единственным, с чем Джон готов был безболезненно для себя смириться, вернее с ее отсутствием, с ее отсутствием в его жизни. Понимая, что он совсем не подходит для нее (для семьи), он так и прожил всю свою жизнь, прожил ее без семьи, без тепла, и не сильно жалел о прожитых годах.
Старость брала силы себе, но Джон боролся с тем, что когда-нибудь все равно его настигнет, как настигает абсолютно всех живых людей – это смерть. Фредерик, чьи слова он навеки запомнил, говорил ему, что смерть нельзя ни в коем случае считать поражением человеку который всю свою жизнь посвятил тому, что он считал истинным.
Джон не один раз в каждый день выходил из поместья на свежий воздух, а иногда брал себя в руки и доходил до полянки – до того места, где он когда-то упал в яму (как ему тогда казалось и мерещилось) полной демонов и страшных существ порожденных тьмой. Сейчас эта ямка заросла и уже больше не представляла собой ничего жуткого для Джона. Он ее боялся, и на то у него была своя причина. Прошло уже много десятилетий. Упал он в нее совсем ребенком, а теперь ему много-много лет и он стоит над этой ямой с тросточкой пытаясь сделать вид старческой беспомощности максимально правдоподобным, чтобы, в конце концов, перестать уже, доказывать самому себе, какой он на самом деле сильный и стойкий человек.
Взбрело Вэйну в голову как-то утром буднего дня пойти опять к этой ямке и закопать ее. Богачу надо было закопать ее таким образом, чтобы совсем не было видно этой дыры, закопать для того, чтобы больше никто…, чтобы больше ни с кем не произошло то, что когда-то произошло с ним много десятилетий назад. Бывали у Джона приступы, во время которых он совершал странные поступки. Но сейчас он захотел закопать эту самую ямку по причине, которая была понятна только ему. Он не хотел, чтобы кто-то стал демоном-защитником. Несмотря на явное присутствие нездорового маразма мотиваций его действий, он всячески отталкивался от здравого смысла и заставлял временами сам себя верить в то, что он демон и в то, что в этой яме водятся темные духи, наделившие его силой. Возможно, ему так хотелось думать, непонятно по какой причине, возможно, давнее вмешательство в его голову мистером Беном Майро/Гипнотизером продолжало действовать. Но, как бы там не было, причину эту он не мог кому-нибудь в разговоре озвучить, потому, что вполне вероятно все еще не разобрался в себе. Или все же дело было в том, что под старость у него его проблемы с восприятием мира, с психикой гораздо увеличились и переросли в полноценное психическое расстройство его личности.
Когда он закончил, яма была уже полностью (аж) до самого дна завалена мягким песком. Работа с приложением физического труда была сделана. Но старик посчитал, что этих стараний будет явно недостаточно и решил ввести в продолжение дела о недопущении чьего-то становления демоном-защитником грозой преступного мира кирпичи и цемент, и прочие стройматериалы, которые добыть для него было – проще простого.
Теперь Вэйн, убив один элемент из своего прошлого, мог на время отпустить боль. Он закончил работу с ямой, оставив кирпичи, он мог теперь пролить слезу для того, чтобы стало легче, для того, чтобы отпустило. Боль…. Она никогда не закончиться, всегда будет преследовать его, всегда и вплоть до той минуты, пока сердце Джона Вэйна не остановиться, пока оно не перестанет отдавать биением в его теле.
Город Мракан – светлый и большой, в нем каждая жизнь переплеталась с кучей других жизней. У каждого человека как минимум имелось несколько надежных и всегда готовых выслушать друзей, несколько родственников. Люди общались и, общаясь, они тем самым (общением) узнавали друг о друге все больше и больше. Цель многих тех, кто ведет с кем-то разговор – информация, ибо они знают, что ее получение грозит познаванием окружающего мира, познанием для каждого, кто ищет информацию и в разговоре и в других вещах.
Поиск работы принуждал многих граждан к шевелению и к кручению. Те, кто нигде не работал, упорно искали то место, где можно было бы заработать немного денег, прежде чем начать задумываться о строении собственного бизнеса. Новички через несколько лет становились бизнесменами, а бизнесмены (когда существовавшие в этом мире новичками и лишь потом ставшие такими, какие он есть сейчас) спустя десятилетия старели, умирая или уходя на заслуженный покой в виде пенсии – простой ход жизни. Этот ход был знаком каждому человеку, каждому, который не сидит днями напролет дома, а движется - ходит в разные места, гуляет, узнает что-то новое из источников или общается с людьми и от них что-то узнает.
В моде у многих мужчин было носить черной пальто с красными шарфами. Вроде и не совсем дорого ходить по улицам в такой одежде. Такое пальто и такой шарф не казались чем-то сильно дорогим. Но цена не всегда являлась решающим фактором при выборе: <что именно носить в этом сезоне>. Выбор одежды прежде всего был делом вкуса а уж потом он опирался на возможности финансов того кто собирается прикупить одежду.
Свой поход в Новый Мир, проведенный на самом не совсем удачно, не так удачно, как хотелось бы, Джейк Брэдли мог со смелостью и, не задумываясь, забыть для того, чтобы удалось найти какое-нибудь новое не менее интересное местечко, в которое он сходит после работы и отдохнуть. Джейк не отрицал, что, может быть, он сможет на этом новом месте повстречать какую-нибудь другую девушку не менее привлекательная, чем та, которую он увидел у дельфинария.
Брэдли думал над тем, как именно он проведет очередной вечер отдыха. Подумав, он решил для себя точно, что проведет его не там, где проводит его всегда, не дома. Местом его отдыха может оказаться, например, тот же парке. Сейчас в парке хоть и не так хорошо и жарко гулять, как было жарко и хорошо гулять в нем летом, но некоторые люди никогда не будут против того, чтобы лишний разочек доехать до парка и походить по маленьким газончикам прохладной осенью. Парк – не самое плохое место, и Брэдли не мог это отрицать, это было бы глупо и бессмысленно.
Размышляя над выбором места в качестве места проведения, отдыха Брэдли поставил, как возможный вариант возможность съездить на недавно открывший музей, посвященный морскому флоту Соединенных Штатов Америки. На прошлой неделе, держа в руках одну интересного содержания газетенку, Брэдли прочел любопытную статейку в этой газетенке об открытии нового музея в Мракане. Музей должен быть уже открытым так в газете была указана точная дата открытия музея. Брэдли был рад этому событию.
Брэдли любил ходить в разные музеи, потому что уважал все, что относилось к войне, к культуре, к познаванию жизни. Поход в музей (как он привык считать и считал всегда) несет в себе гораздо больше ценности и полезности. Намного больше, чем какая-нибудь грязная дискотечная тусовка с употреблением напитков, содержащих в себе алкоголь и бешеной металлических жанров рок-музыкой, так и норовящей ударить привыкшего к пьяным пляскам и облизыванию языком железных столбиков тусовщика по ушам и по голове.
Тусовщики, пляски, пьяного состояния девушек, алкогольные напитки и прочее из этого вида развлечений не входили в интересы Джейка, всегда считавшего, что долгое времяпровождение в месте, стены которого ежедневно вынуждены трещать от шума шумной музыки и шумных брутальных танцоров наносит вред здоровью и развитию человека. Это все было вовсе не для него, не для его досуга. Джейк больше любил те заведения, в силах которых было похвастаться большей культурой, чем всякие ночные клубы, ярких освещенных помещений кафе бары и прочие места, в которых любящие сумасшедшее и безрассудное веселье люди (в большинстве молодежь) любят отрываться с головой.
Джейк вовсе не утверждал никому никогда о том, что он не любит веселье, потому что такие слова были бы скорее неправдой, чем явью и истиной. Но дискотеки на дух лейтенант не переносил из-за большого количества нетрезвых парней в этих клубах и порой из-за грубой музыки, которую фанатики нашумевших поп и рок-групп любят врубать на полную катушку. Джейк питал любовь и уважение к типу веселья более приличного разлива, <без перегибания двухконечной палки>, так сказать.
Культурным вкусам образа жизни Джейка Брэдли многие люди могли бы быть серьезно удивлены. Не всегда можно встретить такого цивилизованного и удивительного (в хорошем смысле слова) человека как он. Его поведение для большого города было большой редкостью и не подходило под стандарты. Джейк, сам по себе являясь человеком культурным, не любил все то, что, по мнению его, противоречило и противоречит культурному поведению гражданина, отсюда у него и появилась такая навязанная принципами нелюбовь к дискотекам/ночным клубам и к заведениям подобного типажа.
Джейк постоянно, всегда слушал советы своей матери и, возможно, именно из-за его любви к послушанию его любят и уважают многие люди хорошо знающие его. У Джейка был принцип, принцип главный и расположенный на первом месте перед всеми другими менее важными принципами, чем этот – делать так, говорят ему родные люди, чтобы не подвести их, чтобы сбылись все их надежды. У него не была отца, и поэтому Джейку не приходилось жить с ним в одной квартире, как многим его ровесникам, ему не удавалось общаться с папой, когда он рос и был совсем юным. Но у него была мать, и Джейк знал, что для улучшения ее жизни ему всегда стоит слушать то, что она ему говорит, прислушиваться. Брэдли все детство и не только был верным любящим сыном: послушным, склонным к помощи, готовым всегда помочь тем, кто нуждается в поддержке и в помощи. Джейк Брэдли не обладал характером, полным харизмы, но вместо наличия харизматического характера в нем было заложено другое, нечто, гораздо более важное – любовь и уважение людям, любовь и уважение и к окружающему миру, возникновение которых в нем были причиной доброты и заботы его матери. Когда та еще не болела и могла ходить она все сделала (абсолютно все) для того, чтобы ее сын Джейк вырос хорошим человеком.
Поездке Джейка в недавно открывшийся музей, находящийся от его дома совершенно по другую часть Мракана, удалось состояться. Денек обещал выдаться, по меньшей мере, просто удачным. Хорошее настроение в хорошую погоду – разве еще что-то нужно для счастья? Поездка состоялась, а все благодаря появлению меньшей нагрузки на работе и хорошему настроению самого Джейка – любителя музеев и прочих культурных, никогда не отказывающего себе в удовольствии сходить в какое-нибудь интересное заведение, убив на это несколько часов.
В музее люди должны быть одеты прилично. Джейк это учел, и поэтому перед тем как выйти на улице он причесался и достал из шкафа не мятую и не грязную одежду, учитывая, что опрятный вид всегда являлся одним из главных нюансов приличия и его соблюдения. Совсем недавно позвонил Кэмпбелл и поздравил Джейка с днем отдыха, а минут пять назад сделал звонок Батч и поблагодарил Джейка за поддержку (еще раз). Так что Джейк Брэдли не был одинок. Напротив. Ему приходилось общаться со многими людьми.
Выход на улицу был ожидаемо хорошо: хорошая погода без сомнения будет одной из главных причин успеха этой поездки. Но на чем Джейк поедет? Сначала в голове крутилась мысль о такси в качестве общественного транспорта, но, поняв, насколько это дорогое удовольствие: мотаться на такси из одного край города в край города другой, Джейк принял решение, что он не будет искать легкого пути. Вместо такси он лучше пройдется пешочком несколько кварталов до метро, а там сядет на поезд, проедет несколько остановок и уже там пройдет еще пару кварталов и доберется до музея.
Джейк так и сделал, быстро исключив вариант возможности пользования услугами таксиста, который без сомнения сдерет с него целую кучу много денег за такую долгую поездку, как поездка от его дома до того далеко расположенного от его дома музея. Плюс к тому таксистом мог быть любой человека, а если этот человек, работающий таксистом, окажется грубым, невоспитанным или того хуже вором-бандитом наподобие того самого убитого вора-таксиста, о котором рассказывал Кэмпбелл, то это испортит все его хорошее настроение в самый конец. Поэтому, чтобы не рисковать собственным дорогим настроением лейтенанту пришлось исключить такси из относительно длинного списка возможных имеющихся вариантов. Он долго думал над выбором. Ему пришлось выбрать в качестве главной кандидатуры метро и поезд, что он, собственно говоря, и выбрал, еще раз хорошо подумав, на чем он будет добираться до музея.
В ларьки Джейк не забывал глазами заходить, когда, он, проходя мимо этих ларьков, чувствовал как в его голову, стукает мысль купить газированный напиток и выпить его за пять минут. Джейк читал в интернете о вреде газированных напитков, но иногда пил их, больше всего опасаясь за появление изжоги от газов, плавающих в этой сладкой лимонадной воде.
Джейк шел строго по тротуару и не позволял себе ходить по дороге, по проезжей части, как это делали с бесстрашием и отвагой юные подростки, гоняющие по улицам на скейтбордах. Смотря на них, Джейк думал о них так же, как думали об озорных подростках все люди. Брэдли, вышедшему из детства, казалось, что в силу их возраста им совершенно нечем заняться. Совершенно нечем кроме как мешать движению. И вот они, выходя из своих домов, обещая родителям гонять только во дворах, свое обещание не сдерживают и мешают водителям автомобилей спокойно ехать, мельтеша у них перед носом подобно надоедливым насекомым вроде тех же пчел.
Юность Джейка не была полна сказок, добрейших событий, которые запомнились бы ему исключительно как события счастливые, он не жил в богатой семье, как некоторые немногие, кому повезло, но и жаловаться на детство он не хотел. Он считал, что оно (детство его) прошло у него ровно так, как он этого заслужил. Прошлое и ушедшее было для него святым делом, и он критиковать не отважился бы времена, в которых он жил раньше. То, что прошло, он любил и уважал, и ругать не ругал. Маленький Джейк Брэдли, юный Джейк Брэдли, молодой Джейк Брэдли. Дальше будут идти в его жизни, как и в жизни любого другого человека, менее здоровые и подвижные и более тяжелые зрелость и старость, сменяющие молодость, как будто молодости никогда и не было. И под конец - пожилой Джейк Брэдли, который прожил жизнь, а какую именно – зависело только от него. Но все, же до пожилого возраста Джейку жить и жить, поэтому он не особо задавался вопросом, что будет с ним, когда он состариться, но когда он все, же думал о старости, ему казалось, что он до нее не доживет. У него была масса причин так думать. Он работник полиции, и хоть пока у него врагов особых не имеется, это не значит, что он благодаря своей работе никогда не подцепит и не приобретет. Джейк был достаточно смел, а смелые люди, как правило, чаще живут меньше трусов, потому что смелые люди любят плевать на себя, а трусы наоборот безумно любят себя и плюют на людей, делая свою жизнь по максимуму лишенной риска и каких-нибудь особых забот.
Джейк видел издалека одно из самых великих зданий в Мракане, да и одно из самых великих зданий во всей Америка. Он никогда не заходил в чертоги сего небоскреба, зная, что ему не место в этом приносящим миллиардный доход бизнесе. Уставленный Джейк, глядевший на великое здание Вэйн Энтерпрайзис, вспомнил, как сильно и часто раньше он задумывался о том, как все же хорошо и замечательно, беззаботно живут те, кто работают там. У них без сомнения полно денег, черпающихся из хорошей зарплаты, а их боссы и вовсе имеют в карманах миллиарды, о чем ему даже не снилось. Но если бы была возможность, Джейк думал, что он бы никогда, ни за что не упустил возможность не упустить возможность и разбогатеть. Только что же такого сверхъестественного для этого надо будет ему сделать? Для того чтобы стать богатым, таким же богатым и обеспеченным как те самые загадочные дяденьки и тетеньки, работающие в этой большущей конторе…. Джейк не знал этого. Не знал, что ему для этого надо сделать. Он понятия не имел, и узнать этого уже не рвался, потому что эти знания были бы пустыми, он все равно не смог бы ими воспользоваться. Он не один из тех, кто там работает. Он смертный и живет со всеми людьми на Земле. Он не бог как те создания из Энтерпрайзис и его участь такая же, как и у большинства людей. Его участь жить на Земле вместе со всеми, довольствуясь своей зарплатой, не требуя и не желая от жизни большего, чем он имеет.
Джейк Брэдли еще до того, как спуститься в метро увидел открытый люк. Когда он видел открытые люки, то сразу закрывал их, и если не было крышки, то он придумывал что-нибудь, что помогло бы ему закрыть люк для того, чтобы никто вдруг не упал в него. Джейк заботился о людях и даже такую мелочь пытался устранить по мере своих возможностей и на этот раз, увидев не закрытый люк и не увидев рядом крышки, он позаботился о том, чтобы никто и никогда не упал в него.
Полицейский, находящийся в данное время не при исполнении служебных обязанностей после недолгих поисков закрыл люк автомобильной выкинутой на помойку шиной, которое лежало и скучало в мусорном баке. Брэдли искал глазами то, что смогло бы закрыть дыру. Он нашел подходящую на эту роль вещь на помойке, пройдя две дороги, зайдя на помойку и увидев эту шину, которую кто-то из водителей выкинул. Из-за чего было выкинуто колесо, Джейк долго раздумывать над этим стал, и увидел почти сразу, что в одном месте шина была проколота. Джейк этой шиной закрыл дыру, положив эту ее на то самое недоброе опасное для прохожих место, где находилась дыра. Доброе дело было сделано. Теперь никто из людей не упадет, и можно, совершенно не опасаясь за них, спокойными шагами ступать в метро. Джейку понравилась надпись на входе у метро своим содержанием. Блестяще исполненные мигающие буквы были сделаны из рождественских гирлянд. Слово было очень простым. Просто <underground>. Зато сама надпись поражала красотой особо впечатлительных и никогда не бывавших в городе людей. Смотря на эти светящиеся буквы, создавалось впечатление, что сейчас вовсе не очень, что сейчас на улице царит пора Рождества и все ходят в костюме Санта-Клаусов и дарят друг другу чудные уложенные в красные праздничные упаковки-ящики подарки.
Метро было не таким уж и плохим местом, вполне имеющим свою неплохую атмосферу. Можно было походить и посмотреть все вокруг, и порой на взгляд попадалось что-нибудь интересное. Например, бездомные старики, которые часто шатались по этим подземных ходам, имели довольно милый вид, и было даже немного смешно и забавно смотреть за тем, как они надрывисто клянчили у прохожих людей деньги на табак и на прочее, что было необходимо для их проживания вне квартиры. Из забавных попавшихся вещей Брэдли мог еще отметить продажу маленьких комнатных собачек, осуществляющуюся двумя женщинами средних лет прямо в метро. От болонок до пуделей. Каждый, кто хотел приобрести верного себе и своей семье питомца мог выбрать одну из собачек на свой вкус и цвет. Милые и пушистые иногда, выходя из своих корзинок, приставали к прохожим. Но они создавали больше комфорта, чем неудобства, и поэтому на женщин, продававших собачек, никто и никогда не жаловался, никто и никогда не крикнул на них лишний раз. Собаки в метро – явление редкое, но замечательное.
Брэдли не сразу пошел напрямки к поезду, ведь он никуда не спешил, и никуда не торопился. Этот музей, в который он стремился сегодня попасть, работал круглосуточно, что не могло не радовать и помогало забывать о спешке. Для начала Брэдли захотел осмотреться по сторонам, осмотреться, чтобы поискать глазами что-нибудь интересное для себя. Джейк нашел многое, что заинтересовало бы его, и он готов потратить, на то, чтобы он потратил из своего времени, не жалея того, несколько минут.
Например, сразу у входа на одном из стендов имелось немного полезной информации об истории метро США, и были упоминания об усовершенствовании метро в Мракане. Джейк не мог быть уверенным, в том, что он когда-нибудь интересовался историей метро своей страны, но почитать эту информацию, принять к сведению написанное, ему было интересно. Тем более, его могла заинтересовать история метро, Джейк пару раз по телевизору слышал о том, что с прошлого года в городе простые привычные всем поезда были заменены бизнесменами и создателями новых проектов на прототипы, более совершенные, более щедрые и экономичные по отношению к электричеству. Он давно не был в метро, больше двух лет не посещал подземные переходы, и поэтому не знал, правда ли это, но сегодня ему предстояло узнать, говорят ли правду люди в ящике или, же они обманывают народ. Но если эти слова не были выдумкой, то наверняка когда-нибудь этот новый проект (задумка бизнесменов с созданием новых поездов) войдет в историю метро Соединенных Штатов Америки. Светлые умы, путем труда и фантазией добившиеся успеха, создадут для людей идеальный мир с идеальными условиями для проживания, это будет мир, в котором все будут жить, не зная проблем с переходом от одного края города в другой. Все будет держаться на принципе завершенных идей, жизнь в городе будет держаться на уровне совершенства благодаря людям и благодаря их светлым идеям и рвению сделать жизнь совершеннее и лучше. Улучшения до степени совершенства. Что-то что когда-то было всего лишь началом, сегодня уже может дойти до стадии завершенности, подарив миру возможность, прогресс и комфорт.
Метрополитен Нью-Йорка – самая длинная система метро в мире. На сегодняшний день общая протяжённость метро Нью-Йорка составляет 1355 километров, 1056 из которых используются для перевозки пассажиров. В состав метрополитена Нью-Йорка входит также 469 станций, формирующих, в свою очередь, 26 маршрутов. Ежесуточный пассажиропоток колеблется в пределах 4000000 человек.
Первая надземная линия скоростного общественного транспорта появилась в Нью-Йорке примерно еще в 1870 году. Тем не менее, она не сохранилась до наших дней. Самый же старый из сохранившихся в составе современного метро Нью-Йорка участков был открыт в 1863 году. В то время он относился к паровозной дороге. Помимо этого, в современном метрополитене Нью-Йорка действует участок, открытый в 1885 году.
Первые подземные участки метрополитена Нью-Йорка были построены в 1904 году. Они принадлежали двум крупным частным компаниям – "Brooklyn Rapid Transit Company" и "Interborough Rapid Transit Company". Немалый вклад в строительство метро Нью-Йорка внесли и власти города, которые сдавали построенные линии в аренду крупным частным компаниям.
В 1932 году власти Нью-Йорка создали независимую компанию "Independent Subway System", которая в 1940 году приобрела обе частные компании, обслуживающие метро. После покупки большая часть надземных линий была почти сразу закрыта. Интеграция обособленных до этого времени систем метро проходила довольно медленно. Полностью же связать все линии метрополитена так и не получилось.
В настоящее время обычная станция метро Нью-Йорка имеет платформы, длина которых колеблется от 122 до 213 метров. Чтобы попасть на платформу, необходимо использовать специальные карты, называемые "MetroCard". Кроме того, 138 станций метрополитена Нью-Йорка являются эстакадными, а 38 находятся на уровне земли. 277 станций располагаются под землёй.
Многие линии метрополитена Нью-Йорка сегодня применяются для маршрутов локального или экспресс типа. На подобных линиях используется одновременно три или четыре пути. Причём внешние пути применяются для локальных маршрутов, а внутренние – для экспрессов. Сами экспрессы останавливаются исключительно на наиболее важных пересадочных узлах.
Большая часть составов метро Нью-Йорка включает от восьми до одиннадцати вагонов. Однако на линиях с челночным движением можно увидеть составы, включающие всего два вагона. Соответственно, средняя длина составов метрополитена Нью-Йорка колеблется от 46 до 183 метров. В метро Нью-Йорка также действуют несовместимые между собой составы.
Дата добавления: 2015-07-10; просмотров: 54 | Нарушение авторских прав