2 страница. - Ну, что, деревянная бошка, много еды с собой набрал то?

- Ну, что, деревянная бошка, много еды с собой набрал то? – громко спросил его Вадим.

- Специально брал то, что ты в жизнь есть не будешь.

- Чума ты, Алексей. А я вот старался, чтобы тебе угодить. Даже пиво взял немножко, - гордо произнес Ворон.

- Вот и пей свое пиво! Я себе фляжку дагестанского припас.

Ворон лишь захлопал в ладоши, поражаясь находчивости и смекалке своего друга.

- Браво!

Занюханный плацкарт выглядел вполне себе дружелюбно для таких неприхотливых парней, как Леша и Вадим. Наверно потому что пока был пустой. Соседей еще не было видно, но что-то подсказывало, что дорого будет удачной, а компания приятной.

Парни заняли обе полки с левой стороны. Восемнадцатое и семнадцатое места. Верхняя и нижняя. Эти полки приятно находились аккурат посередине вагона в его пятом купе. Через минут пять, подтянулась юная девчушка. Школьнице было лет пятнадцать. Милая и невинная. Она волновалась, сторонилась всего и украдкой глядела на соседей. Видимо поехала навестить родственников в первые учебные каникулы года. Она заняла верхнюю полку справа.

Вагоны уже мерно покатились, и был слышен стук колес, когда пришел последний из четырех пассажиров. Это был мужик лет шестидесяти на вид. Короткостриженный, худой, словно шест, слегка небритый и с совсем уж некудышными зубами.

- Последняя пересадка. Уф… - прокряхтел он.

- Давно катите? – приятельски спросил Лунь.

- Да не говорите, пацаны. Третья пересадка. Две недели чух-чух. С Краснодара к внучке, да дочке качу.

- Ого. Аж с Краснодара, - удивился Ворон.

- Ага. С него родимого. Ну и устал же я, - сказал мужик и начал неспешно располагаться.

Парни решили, что не будут пока тревожить попутчика. Но затишье, как чуть позже оказалось, было недолгим. Девчушка очень скоро убежала к какой-то подружке, которая путешествовала в начале вагона, а мужик, которого, кстати, звали Виктор, почти тут же предложил ребятам выпить по бутылочке пенного. Парни согласились с превеликим удовольствием.

Прошло чуть больше двух часов. Вадим и дядя Витя стояли в тамбуре и курили. Выпив уже достаточно много, Вадик быстрыми тягами докуривал сигарету и слушал рассказ Виктора о его былой молодости. Хмель, задымленный тамбур и холод не давали Ворону собрать рассказ воедино. Дядя Витя с выражением балаболил про какой-то колхоз, старый трактор, буфетчицу Нинку и уютный сеновал, затем его повесть плавно перетекла в промывание костей его нынешней супруги. Как оказалось, его жена также как и он направлялась к внукам. Только вот незадача, не захотела прыгать по поездам, а с комфортом долететь на самолете, вследствие чего старому, больному дяде Вите пришлось пожертвовать некоторыми деньгами в пользу своей благоверной, а не на то, чтобы купить внукам, например пару больших плюшевых игрушек. Таким образом, дядя Витя две недели болтался в поездах на пиве и лапше, а его жена с комфортом пробыла дома, а затем вылетела в путь бизнес классом. Да будет счастлива эта старая женщина.

Свет в поезде погас, и все потихоньку начали ложиться на ночлег. Вадиму спать не хотелось, а Леша уже тихо посапывал на нижней полке. Ворон легонько потрепал его за бок.

- Лех, помнишь игру страшную, про которую пацаны рассказывали?

- Дальше что? – нехотя ответил Лунь.

- Так вот у меня компьютер синий экран выдает, когда ее запускаю. Дрова на видеокарте что ли обновить…

- Зачем тебе страшная игра, Ворон, ты и так седой! – смеясь, ответил Лунь и ударил друга подушкой. – Спать иди, чудище.

- Ладно, иду. Спокойной ночи, - пробормотал обиженный Вадим.

- Добре, - ответил Леша и уткнулся в подушку.

Не смотря на все количество усугубленного, уснуть Ворон не мог довольно долго. К верхней полке привыкнуть оказалось не так уж и просто. Подложив под голову подушку поудобней, Вадим слушал ритмичный стук колес. В окно смотреть не хотелось, это было проблематично в связи с тем положением, которое Вадим выбрал, но перед глазами распростерлась действительно приятная картинка. На верхней боковой полке спиной к Вадиму спала девушка с шикарной, как казалось на тот момент, фигурой. Было это так на самом деле или нет, Вадим с точностью не понимал. Мы же с вами прекрасно знаем, что способны сделать пара литров. Особенно бросалась в глаза ее пятая точка. Ворон лежал и любовался. Наконец, шумы вокруг ему надоели. Где-то кто-то кашлянет, там застонет, тут прохрапит, мимо кто пойдет в тамбур. Невозможно просто. Он достал из кармана припасенный плеер с наушниками. Музыка заструилась в ушах Вадима. Веки постепенно начали слипаться. Парень сладко, постепенно все глубже и глубже уходил в царство Морфея.

- Вадим Романыч, ты книг много в своей жизни перечитал? – спросил Фазан.

- Книг не бывает много, но уверен, что больше тебя гораздо, - прозвучал ответ.

- Правда что ли любишь читать? – недоверчиво произнесся очередной вопрос.

- Пришлось полюбить. А ты, с какой целью интересуешься, Фазан?

- Да просто не скажешь по тебе. Человек то ты конечно мудрый, но просто…

- Книги хороший источник мудрости, Фазан. Любая книга может что-то дать. Возьми ты хоть «Кошкин дом», хоть «Отцы и дети». Порой в детских книжках смысла даже больше. Да и понять этот смысл проще. Слова хоть и простые, но крепкие и очаровательные, будто алмаз. Ты даже не представляешь, как интересны бывают некоторые книги. Будь это книги по работе с кожевенным ремеслом, или по культуре Алтайского края. Художественная литература конечно ни в какое сравнение с ними не идет, но все же кто-то и ее ставит ниже, например, психологии. А мне вот книги по психологии не нравятся. По мне там воды много. У всех книжек есть душа. Они как люди. Ты общаешься с простым гончаром, но он мастер своего дела. Так вот его аналогом в жизни книг и будет та, что описывает гончарное искусство. Существуют, конечно, и гении, как Эйнштейн. Только я вот тебе с ходу такой книги и назвать не могу… Столько много хороших.

- А стихи можно сравнить с красивыми людьми! – воскликнул Фазан, - при этом иногда с людьми красивыми, но пустыми, как некоторые стихотворения! «Унылая пора! Очей очарование! Приятна мне твоя прощальная краса…» Это знаешь, будто про ту цыпу, которую я снимал с неделю назад. Вот красотка, каких не сыщешь. А сама дуб дубом. Фу, дура! – сплюнул Фазан, - зачем только вспомнил? Кстати ее прощальная краса с утра не так уже была приятна.

- Ну, ты загнул, брат! Так припустить… – смеясь, прокряхтел Вадим Романович, и в комнате снова повисло немое молчание.

- А вот так ее! – воскликнул дядя Витя и на червовую даму хлестко навалился пиковый туз, - эка тебе не прет сегодня, браток.

Леша смачно выругался, а сидящий рядом Вадим беззвучно улыбался, не спеша, прихлебывая чернющий чай.

Полненькая, но довольно милая проводница обратилась к игрокам, предлагая свежие газеты и журналы.

- Не, дочка, мы перекурим, - пробасил дядя Витя. Он очень любил употреблять в своей речи это слово «перекурим». Вадима это очень забавляло.

- Все! Хорош с картами. Задолбало, - огласил Лунь, - пойду, покурю.

- Иди, иди, покури, пацанчик, - усмехаясь, сказал победитель и хлопнул Лешу по спине, - Вадь, ладно, я покимарю маленько. Мне соскакивать просто скоро.

- Да, конечно.

- Ну, не скучайте.

Вадим смотрел, как ложится спать этот дряхловатый мужик и думал, что это тот самый показательный пример современной страны. Человек, который живет тем, что думает, как выжить. Его вещи десятой свежести, нездоровый вид, мозолистые желтые руки, усталые глаза. Но есть в нем что-то живое, настоящее, душевное, манящее. Его капризы – картошка с соленым огурцом, немного водки каждую пятницу, может иногда почаще. Ему не нужны лазанья, фондю, шницели, эскалопы или каре ягненка. Его закуска к дешевому пиву – сыр «коса», вобла и чипсы, а не гренки, колбаски или креветки с лимоном. Он водит сына на древний стадион, который помнит похороны Сталина, и они вместе смотрят, как родная команда играет на этом «огороде». Он плачет от счастья, когда видит, как его внучка рассказывает четверостишье на детском утреннике. Он отсиживает многочасовую очередь в поликлинике, после чего умудряется улыбаться доктору, который срать на него хотел. Он пашет на заводе, теряя здоровье, но ставит на ноги трех сыновей и отдает единственную и неповторимую дочь замуж за какого-то обалдуя, который даже дрова нормально порубить не может, но при этом чувствует себя безгранично счастливым. Вадим видел это все в дяде Вите. Сейчас было неважно, что та дочка свалила за тридевять земель и не особо часто вспоминает родителей, но хотя бы изрядно отправляет старикам внуков. Неважно, что три сына как раз таки едят каре и шницели, а у родителей как-то все денег на ремонт нет. Неважно, что те лекарства, которые нахальный врач выписал в поликлинике стоят пол зарплаты, а с пенсией так вообще каюк. Неважно, что на большой футбол с внуком ходить становится проблематично и опасно. Этот мужик продолжает улыбаться в свои двадцать коричневых зубов и шестьдесят лет отроду так же, как и улыбался в сорок и двадцать лет. Так же он будет улыбаться и в семьдесят. Но только если доживет, что вряд ли. Этот мужик просто достоин того, чтобы его уважали. Жаль, что это не всегда и не совсем так.

До нужного города ребята добрались очередным ранним утром. Вокзал еще был погружен во тьму. Фонарей почти не было. Людей было еще меньше.

- Пять утра. Братан, это грустно, - тихо констатировал Ворон.

- Ты хоть одного бомбилу видишь?

- Пошли, поищем, Лешка. Только в какую степь рванем-то? Кто нас в такую рань примет?

- Ну, у шэфа и разведуем. Пошли.

Они нашли старую «волжанку» совсем недалеко припаркованную. Торговаться не стали, просто расспросили, где можно здесь подождать полудня, чтобы тепло и сыто, и попросили туда отвезти.

- А чего приехали-то, парни? – начал диалог грузный таксист.

- Да к тетке моей, - ответил Лунь. – Да она, в общем, работает до обеда, где то за городом. А денег у нас особо нет.

- Хм, - задумался шофер. – Денег говоришь особо нет, а про ценник не спросили. Отдать то сможете или, как часто бывает, от шпаны вроде вас «иди лесом, дядя»?!

- Ну, я не думаю, что вы сильно тут загибаете, - вклинился Вадим. – Сколько?

- Триста.

- Без проблем.

- Хорошо. Я кстати хотел бы тоже там поесть, куда везу вас. Там в такое время не бывает никого, так что можно с вами посижу? Я поем и сразу уеду. Просто замотался я уже один.

- Да конечно, - приветливо улыбаясь, ответил Леша.

Они приехали в непримечательную забегаловку на окраине города. Зайдя внутрь, увидели три деревянных стола на четыре места каждый и небольшой прилавок. Меню разнообразием не впечатляло. Скудный выбор: пельмени, блины, бутерброды, котлеты. Заказав пельмени и кофе у девушки далеко не славянской внешности, все припали к столу.

- Пельмени тут, ребят, хорошие. Блины и бутерброды как и везде, а вот котлеты лучше не брать. Сколько раз пробовал, все какая-то херня, извините за мой французский.

- Да мы не особо гурманы, так сказать. Так что сойдет.

- Кстати, тут проблемка небольшая есть. Эта девушка сейчас одна здесь, ну и, в общем, не особо она торопится. Так что придется потерпеть.

- Ну, времени у нас полно, - ответил Вадим, - а девушки по природе своей неторопливые создания, так что ничего страшного.

- Да, тут ты прав, - смеясь, согласился таксист. – На эту тему, кстати, вспомнился анекдот. Значит, собираются муж и жена в театр. Жена готовая кричит на мужа:

- Почему ты до сих пор не побрился, мы же идем в театр!

- Я брился, - кротко отвечает муж.

- Когда?!

- Когда ты начала одеваться.

Оба парня, внимательно слушающие анекдот, по-разному отреагировали на него. Ворон улыбался и согласно кивал головой. Лунь же оставался сидеть с тем же каменным лицом и недоуменным взглядом.

- Не понял? – удивленно спросил рассказчик.

- Да вы не обращайте внимания, - вклинился с улыбкой Вадим, - у него вроде диаметр бошки нормальный, я бы даже сказал большой, а юмор он понимает только на уровне Гарика Харламова.

Леша скорчил недовольную гримасу, но промолчал. После наступила немая тишина. Леша копался в телефоне, Вадим глядел вперед, находясь в прострации, а таксист пялился на улицу через большое окно. Все ждали, когда неторопливая барышня принесет заказанную еду. Когда этот миг настал, все трое с жадностью набросились на небольшие порции желанных пельменей.

- Вон она моя зая! – крикнул Лунь и показал пальцем прямо по направлению. - Вон она моя красотуля! Я уже ее люблю больше чем тебя.

- Погоди, а то старый хозяин ревновать начнет и хрена тебе лысого, а не заю.

Во дворе жилого двора был припаркован белоснежный «Лаурель». Внешний вид авто был очень хорош. Прекрасный цвет, чудесное литье на семнадцать. Загляденье, а не машина. Рядом стоял пузатый мужчина с большим носом лет так тридцати, который громко говорил по телефону. Увидев приближающихся парней, он махнул им рукой в знак приветствия.

- Ты знал, что он ара? – удивленно спросил Ворон.

- Конечно. Я же с ним по телефону разговаривал. Какая разница-то вообще?

- Да я просто спросил.

- Барев, ахпер джан[1], - приветливо кинул Лунь.

- Здравствуйте, джентельмены, - улыбчиво поприветствовал клиентов хозяин авто, распластавшись в щедрой улыбке, и сказал в трубку, что перезвонит своему собеседнику. – Вот он корабль вашей мечты. Смотрите, задавайте вопросы, практикуйте. Я весь во внимании и к вашим услугам.

- Мерси. Может, скинешь немного, а брат? – сразу пошел в атаку Ворон.

- Кароха гитес эсор цнундта[2]? Может мне перед тобой еще станцевать? И так даром отдаю, - улыбаясь, ответил армянин. – Не хочешь, не бери.

- Слушай, если это кнкуш эак[3] еще и ездить будет, я отдам тебе любые деньги, которые ты попросишь! – вклинился Лунь, - и, кстати, забудь про этого парня, который только что с тобой разговаривал, машину покупаю я.

- Ай, обижаешь, друг, она рвет, словно выпущенный на волю горячий жеребец! Садись, сам убедишься! И ты садись тоже, друг, - позвал он Ворона.

Управляя машиной, Леша безудержно влюблялся в нее с каждой секундой все больше и больше. С каждым метром его улыбка становилась все шире и шире. Как только он сел на водительское кресло, уже знал, что покупает эту машину. Когда он просто увидел ее, он уже был практически уверен в своих намерениях, но теперь все оставшиеся крохотные сомнения растворились бесследно. Вскоре он получил все права на свою новую кроху. Жизнь заиграла новыми красками.

Оставшийся вечер парни потратили на поиски и покупку колес для Михалыча, а утром уже выдвинулись обратно домой на новой ласточке.

– Лех, надо поесть взять чего-нибудь. Не могу уже. Сам себя переваривать начну скоро.

- Варианты? Ты хочешь нормально поесть или так, перекусить?

- Да перекусить хоть, потом бы пообедали в дороге.

- Шаурма, дёнер, чебуреки, беляши, хачапури-мачапури? – стал перечислять Лунь на кавказский манер.

- Во, во! То, что надо. Вон там припаркуйся, видишь забегаловка какая-то?

Ворон показывал на маленький ларечек, стоявший недалеко от автобусной остановки. Район, в котором находились ребята, не поражал приветливостью, скорее был похож на какое-то цыганское гетто. Тусклая вывеска «КАФЕ» вряд ли могла привлечь толпы клиентов. Парням же внешний вид особо был не интересен, гораздо важнее содержимое ларька, но и там, скорее всего, не было ничего хорошего.

- Сходишь сам, возьмешь на свой вкус? Я покурю, - попросил Лунь.

- Ладно. Шаурму возьму обоим, да соку и минералочки.

- С газом бери только, - бросил Лунь заходящему внутрь кафе Ворону и подкурил сигарету.

Через некоторое время перед парнем появилась и впрямь цыганка в красных лохмотьях и зеленом рисованном платке. Под правым глазом у нее был синяк, а изо рта торчала дымящая папироса. Ее темная кожа была старой и вся в морщинах и трещинах. Она стала просить денег, протягивая вперед свою костлявую руку. При этом довольно нагло просить.

- Позолоти ручку, парень! Дай денег! Немножко дай!

Лунь боковым зрением увидел выходящего из кафе Ворона и ответил цыганке.

- Позолотить говоришь? Давай, позолочу! – самоуверенно и нагло бросил он ей, потянувшись к ширинке и тут же добавил, - шуруй, давай отсюда!

Она, тихо изрыгая проклятья, подалась прочь.

- Давай отъедем, - попросил Лунь, когда парни сели в машину.

- Ты шеф, ты и вези. Мне все равно. Да и место здесь такое, что аппетит постепенно пропадает.

Они остановили машину на выезде из города. Припарковавшись на узкой обочине, взялись за еду. «Лаурель» мигал габаритами.

- Сейчас, братанчик, покушаем и тихой сапою покатим до родного дому. А там мамкины харчи и мягкая постель и никаких тебе шаурмей, хачапурей и прочих херней.

Ворон, быстро жуя, осматривал пейзаж вокруг. Солнце заставляло напрягаться глаза, но мир вокруг, в отличие от глаз Вадима, от него не страдал, а совсем наоборот. Все жило и радовалось. Яркая синева неба успокаивала. Голубой цвет самый лучший для глаз. Смотреть на светлое безоблачное небо приятно. Ветер колыхал сухую траву на поле по правую руку. День сулил стать добрым.

- Неплохое начало дороги. Погода шепчет.

- Да, родной, все для нас, - согласился Алексей.

День в пути пролетел незаметно. Каждый день теперь становился короче и заканчивался все быстрее и быстрее. Лунь привыкал к новой машине. Вадим проспал почти до вечера. Пообедали они только в пять часов.

Ночью стало гораздо тяжелей. В немом молчании плыли затуманенные дали, мерцали светляками огни в кромешной тьме вокруг. Быстро тлели сигареты. Одна за другой. Еще быстрее тлели деньги. Дорога напрягала водителя. Езда в ночное время не бывает простой. Леша это чуял на себе. Он попытался раскрутить Вадима на диалог, дабы хоть немножко, но позабыть об усталости.

- Колеса купил. Теперь хочу квартирку. И обставить ее на свой вкус. Так, чтоб пришел домой и просто чувствовал себя в своей тарелке. Чтобы просто знаешь, зашел и понял, что вот оно твое! Ты тут царь и Бог. Обязательно себе картину повешу большую. «Девятый вал» Айвазовского. Просто маринист от Бога. Вот смотришь на нее, братан, и, кажется, что чувствуешь эту дикую свежесть. Кажется, что на тебя сейчас возьмет и накинется холодная мощь этих толщь. Он еще закат нарисовал будто огонь. Ярчайшее пламя. Вышло, что две враждебные стихии будто борются друг с другом. Ну, и фишечка в беспомощных людях, которые обречены. Они попали под пресс стихии, и шансов у них нет. А если представить, что под водой какая-нибудь Харибда пасть открыла, то вообще аут.

- Хм. Неплохо описал. Даже интересно. Какие еще тебе картины нравятся? – поинтересовался Вадим.

- «Крик» Мунка.

- «Крик»? – удивился Ворон.

- Да. А что?

- Лунь, я тебе фотографию своей бывшей подарю, она у меня примерно каждое утро так выглядела, - расхохотался Ворон.

- Да иди ты, - беззлобно отрезал Лунь, но при этом все желание продолжать диалог с другом о высоком пропало.

«Девятый вал» И.К. Айвазовский*

Игла прокалывала кожу. Вадим уже не обращал на нее никакого внимания, давно привыкнув к этим болезненным ощущениям. Он думал о своем, как вдруг снова услышал голос Фазана.

- Слышь, Вадим. К вопросу книг вернуться хотелось бы.

- Ну? – буркнул тот.

- Я тут роман Милана Кундеры читаю.

- Что за роман?

- «Книга смеха и забвения».

- Хм. Не знаю такой.

- Да это и неважно вовсе. Так вот послушай. Там одна баба – домохозяйка захотела книгу написать, как бы о своей жизни. Так вот смотри, что автор пишет.

Он взял затасканную книгу в руки, открыл на закладке, нашел пальцем нужный момент и стал цитировать вслух:

«Крик» Эдвард Мунк*

- «Неудержимый рост массовой графомании среди политиков, таксистов, рожениц, любовниц, убийц, воров, проституток, префектов, врачей и пациентов убеждает меня в том, что каждый человек без исключения носит в себе писателя как некую свою возможность, и потому человечество по праву могло бы высыпать на улицы и кричать: мы все писатели!

Ибо каждый человек страдает при мысли, что он исчезнет в равнодушной вселенной неуслышанным и незамеченным, а посему сам хочет вовремя превратиться во вселенную слов.

Но когда однажды (и это будет скоро) во всех людях проснется писатель, настанут времена всеобщей глухоты и непонимания». Что ты об этом думаешь?

Вадим задумчиво почесал небритый подбородок.

- На счет страданий это он действительно подметил. Каждый хочет оставить после себя что-то, а писание прекрасный способ сделать это. Особенно для тех, кто не знает, куда деть себя. Бабы – домоседки, ничего не делающие подростки с тараканами в голове, проводящие вечера за компьютером. Не уверен, что у воров и проституток есть на это время и желание, хотя проститутки, может быть, - усмехнулся он. – Но вот первым это подходит. Графоманию ведь можно рассматривать, как психическую болезнь. Болезнь звучит громко, но все же. Особенно много таких произведений рождается у людей заболевших любовью. Их долбанные мемуары однотипны донельзя, но они считают их абсолютно уникальными. А откуда такие люди берут сюжеты для своих книг?

- Придумывают, не знаю там.

- Ну, кто-то и строчит сказки конечно. Но многие говорят от себя. Но выходит, что они лгут. Такие люди берут свою жизнь и расписывают ее так, как хотелось бы им самим, а не так, как оно было на самом деле. Порой получается красиво и интересно, но в то же время ложно. Они лгут другим, но они лгут и себе. Строят красивый мир в своей голове. Выходит, что это и правда похоже на психическое расстройство.

- Получается, они все будут врать, произойдет всеобщее непонимание. А глухота будет, потому что все будут орать о себе и не слушать других? Я не понимаю.

- Может и так, Фазан. Кто знает, что он хотел передать этими словами.

Фазан плотно задумался и молча продолжал работу, но немым он оставался недолго.

- А ты не пьешь?

- В смысле? – не понял вопроса Вадим.

- У тебя рисунок этот, - дернул шеей Фазан в сторону спины. - Ты алкоголь не употребляешь?

- А… Нет. Давно уже не пью, - тихо ответил Вадим.

Рисунок, о котором говорил Фазан, находился с правой стороны на уровне печени. На нем был изображен бокал, наполненный до краев, а стенки бокала обвивал зеленый змей. Над бокалом летали люди с маленькими крылышками, как символы человеческих душ. Змей широко раскрывал в их сторону свою огромную зубастую пасть, в желании наброситься и сожрать.

Ворон проводил ночь с одной из своих многочисленных подружек. Она работала медсестрой и была немного старше парня. Бесшабашная, дурная, просто без башни девчонка могла лакать разведенный спирт, который украдкой иногда брала у себя на работе. Зазвонил телефон и он слез с нее.

- Ворон. Как сам? Привет. Это Саня.

- Привет, дружище, - ответил запыхавшийся голос.

- Ты чего бежишь там что ли?

- Ага. Марафон.

- Ааа… Понятно. Тогда я к делу. В субботу в шесть у меня. Все будет, с тебя только улыбка.

- Хорошо, понял. До субботы.

- Счастливо!

Леша и еще трое молодых парней стояли этой же ночью на широкой парковке одного из торговых центров. Множество неона и фонарей прекрасно освещали местность. На этом месте часто собиралась разного рода молодежь. Тусовка длилась с позднего вечера до раннего утра. Все время парковка была забита людом. Если одни машины уезжали, тут же на их места приезжали другие и присоединялись к общей толпе. Лунь присел на капот своего авто и о чем-то рьяно беседовал с приятелями. Вдруг, по правую сторону неожиданно раздались звонкие женские голоса, и музыка, из припаркованной в той стороне заниженной и наглухо затонированной «Приоры», стала разлетаться на всю приближенную округу. Недолго думая, визжащие девчонки пошли в дикий пляс. Внимание всех, кто находился вокруг, тут же переключилось на забавное зрелище. Не смотря на не самую теплую погоду танцующие дамы, приободряемые одобрительными возгласами и аплодисментами, а также жидкостью, что плескалась внутри их плоских животов, медленно начали раздеваться в такт музыке. Довольный смех, улюлюканье и посвистывания стали слышаться все чаще и чаще. В это время на телефон Алексея раздался звонок.

- Да, слушаю! – громко кричал он в трубку.

- Лунь, привет. Ты где? Что там так орет?

- Чего?! Подожди, я в машину сяду.

Лешка сел в свой «Лаурель», продолжая следить за привлекательным зрелищем на улице.

- Говори. Привет.

- Ты где?

- Да на пятаке. Тут просто шоу творится, ты бы видел.

- А, понятно. Ты помнишь, что у меня вчера день рождения был?

- Конечно, помню. Я же тебе звонил, поздравлял, придурок.

- Да, точно, братан, было дело. Я просто собираю всех в выходные на даче. Ворону звонил вот, он будет.

- Ну, и я, конечно, буду, Сань. О чем разговор.

- Понял, Лунь. Буду ждать. К шести подтягивайтесь. С собой ничего не берите, все есть.

- Да что ты меня учишь то. Я знаю, что касается тебя, так на твоих вечеринках всегда все по высшему разряду.

- О, я польщен. Ладно, Лех, давай тогда, до субботы.

- До встречи, дружище.

Звонивший Александр в эти выходные отмечал свое день рождение. Ему исполнилось двадцать два. Дата не круглая, но все же красивая. Ребята знали именинника со школы. Он учился в параллельном классе и всегда слыл как рубаха-парень. Этот человек очень любил веселиться. Взрослое поколение его недолюбливало, зато у своего он пользовался огромной популярностью, особенно у прекрасной половины. Его многие знали, он же запоминал не каждого. Но его это не особо заботило.

- Слушай, дарить-то надо же что–то ему! – спохватился Лунь. Его спокойные руки, до этого мирно лежащие на руле, вдруг вскинулись, взбудоражив тяжелый от дыма воздух в салоне.

Парни только–только сели в машину и тронулись за город в направлении дачного поселка. Впереди было сорок километров длиннющей серой дороги с однотипным скучным пейзажем. Вадим дымил сигаретой и, сделав недовольную гримасу, ответил.

- Вот беда. Совсем вылетело. Ну, давай в магазин заедем, бутылку вискаря купим.

- Он текилу любит, - уточнил друг.

- Значит текилу.

- Может просто деньгами?

- Давай бутылку возьмем большую. Прям огромную. И в упаковочку ее какую-нибудь бодрую запихаем. Он будет счастлив! - иронично подытожил Ворон.

Так они и сделали. Прикупив попутно мексиканской водки в придорожном супермаркете, вскоре добрались до нужного места.

Автомобиль Леши сразу был загнан во внутренний двор, где нашлось место еще парочке авто. На улице шумела электронная музыка вперемешку с громкими, радостными криками людей. Саня гостеприимно встречал ребят.

- Привет, родные, рад вас видеть! – подбежал он и со всей своей тяжестью накинулся обнимать очередных гостей. По всему было видно, что выпил он уже немало.

- Братка, котелки особо не варят, но вот держи, поздравляем, так сказать, с праздником, - отрапортовал Ворон и протянул бутылку с элитным алкоголем.

Саша принял подарок и с интересом стал вертеть коробку в руках.

- О! Текилка. Отличный выбор, пацаны. Сейчас девчонкам коктейлчики замутим, - он громко свистнул и махнул в сторону, подозвав к себе какого-то заморыша. – Олежка, возьми бутылочку, сообрази дамам «Маргариту».

Олег тут же ушел выполнять поручение, а Саня пригласил гостей внутрь. Его плохо слушались руки, но он бросал их налево и направо, показывая участок и дом. Рассказывал, что здесь и как. Половину, правда, было не разобрать. Язык у парня заплетался, и он перескакивал с одной мысли на другую и часто отвлекался на других гостей.

Во всех комнатах горел свет. Бешено играла музыка. Дом был похож на муравейник. Много разных людей заполонили два этажа. Ворон и Лунь знали тут немногих. Некоторых иногда видели, кого-то чаще, кого-то реже, но в основном здесь было множество незнакомых лиц. Все эти лица счастливо улыбались и весело галдели. Девушки танцевали. Танцевали везде. Танцевали на ходу, на месте, пока общались с кем-либо или же пока делали себе выпивку. Танцевали сидя на лестнице, сидя в креслах. Танцевали на танцполе и даже на столах. Вам бы понравилось.

Хозяин дома повел ребят по коридору и, наконец, они увидели небольшую, но хорошо знакомую кампанию. Это были их бывшие одноклассники. Милейшая девочка Лиза, большой любитель сострить Игорь и показавшийся на первый взгляд не особо веселым, даже скорее угрюмым Артем.

- Лизонька, а ты все краше и краше, - разойдясь в обаятельной улыбке, приветствовал девушку Вадик.

- Торопись, друг, расцвести то она расцвела, но скоро уже вянуть начнет, - выпалил Игорь, пожимая руку Леше.

- Лунь, позже пойдем, и ты мне покажешь своего нового двухлитрового коня, - попросил Артем.

- Базару нет, покажу, Тема. Только за руль сесть даже не рассчитывай.

- Даже не рассчитывай! - передразнил его Артем. – Шалом тебе, жида. Я между прочим почти не пью специально.

Дата добавления: 2015-07-12