Легенда Тристане и Изольде 46 страница

273. Теперь послушайте, что придумал лукавый: желая обмануть Тристана и Ланселота, преобразился он в отшельницу, которую будто бы хотел изнасиловать монах, но было это попросту злым обманом. Когда лукавый увидел, что схватке конец и король поворачивает назад, он принялся взывать громко, ибо не потерял еще надежды поживиться гут, заставив рыцарей убивать друг друга, и кричал он так: "О, сир король Артур, цвет рыцарства, ради господа бога, сжальтесь надо мною, бедною пленницей, которую эти подлые монахи силой уводят в свою часовню, чтобы там обесчестить!" Едва король Артур услышал призывы отшельницы, он поверил ей и разгневался сверх меры. И поду.мал он, что коли они на такую низость способны, стало быть, они вовсе не рыцари, а какие-нибудь беглые монахи, оставившие свое аббатство. И он отдал приказ своим рыцарям привести их к нему добровольно либо, если не пойдут сами, силою. И они, вняв его приказу, помчались все вместе, пришпорив коней, вслед за монахами, которые ехали, бросив пленницу-оборотня, ибо догадались, что это враг рода человеческого хочет их обвести, а догадались они о том по клевете, которую она возвела на них, дабы заставить возобновить стычку.

274. И, пока суд да дело, услышали они конский топот и увидали, что мчится на них весь рыцарский отряд, угрожая им смертью, и тогда Ланселот сказал Тристану: "Милый друг мой, знайте, что это дьявол впутал нас в схватку, от которой нам не спастись, если не будем мы защищаться и не продержимся до тех пор, пока господу не станет угодно подсказать нашим противникам истину". И, не медля ни минуты, соединили они вместе свои щиты и, выставив копья, ринулись, подобно урагану, навстречу рыцарям. И, сойдясь вплотную, так яростно ударили копьями, что древки их треснули, но при том четверо врагов повержены были наземь. Затем выхватили они мечи и завязали геройский отважный бой. Эрек наседал на Тристана, чтобы отомстить ему за позор, которым Тристан покрыл его, но Тристан, не дожидаясь мести, сам нанес ему такой удар по шлему, что тяжко ранил его и едва не свалил с седла. Ланселот также защищался, но старался при этом не наносить ран своим противникам. И, однако, много хлопот доставил им. Когда король Артур увидел, что все его рыцари не могут сладить с двумя монахами, поклялся он душою своего отца, что вступит в бой сам и поможет своим рыцарям, и вот, пришпорив своего коня, налетел он с опущенным копьем на Ланселота. Ланселот с первого же взгляда понял, что перед ним король, спрыгнул с коня, и, вложив меч в ножны, поклонился королю так низко, как только мог, говоря: "О, сир, король мой, наиславнейший в мире, не поднимайте руку на вашего вассала".

275. Когда король услышал эти смиренные слова, он остановил своего коня и, подняв вверх копье, вопросил: "Кто ты, монах, и отчего так покорно склоняешься передо мною?" - "О, сир, - ответил Ланселот,я вам все объясню, но будьте милостивы и прикажите вашим рыцарям не поднимать больше оружия против лучшего рыцаря в мире". Тогда король крикнул своим рыцарям, чтобы они оставили монаха в покое и отступили, что те и исполнили весьма поспешно, втайне довольные тем, что схватку можно прервать. Тристан также опустил меч, и когда король увидел, что все успокоилось, он отвел в сторону Ланселота и сказал: "Ну, господин монах, а теперь выполняйте ваше обещание и назовите себя". Тут снял Ланселот капюшон, который был надет на шлем его, снял и самый шлем и сказал королю: "Сир, узнаете ли вы теперь вашего верного слугу Ланселота?" И король, который тотчас признал его, быстро подъехал к нему на коне и, протянув к нему руки, нежно Ланселота обнял.

276. Рыцари, видя это, были весьма поражены, и Динадан сказал им: "Сеньоры, если бы королю достались все удары, которые пришлись на нашу долю, он бы не стал обниматься с тем, кто нанес их, и не подумал бы примириться с ним". Слова Динадана так позабавили всех рыцарей, что они не смогли удержаться от смеха, как ни болели их раны. А король, узнавший Ланселота, сказал ему: "О, милый друг мой Ланселот, скажите, прошу вас, кто же ваш спутник?" - "Сир, честью клянусь вам, я не могу этого раскрыть, но поверьте, что это - рыцарь, достойнее коего нет в мире", - ответил Ланселот. Тристан, который, остановясь поодаль, поджидал Ланселота, тем временем оглядывался, ища злосчастную отшельницу, и, не увидев ее нигде, понял ясно, что то был враг рода человеческого, который и смущал их всех. И тогда присел он на пригорок, откуда мог незаметно наблюдать за Ланселотом. И увидев, что король и Ланселот долго беседовали с глазу на глаз, стал он опасаться, что Ланселот выдаст его имя, а потому и зашел в чащу, ибо ни за какие блага не желал быть узнанным королем, стыдясь одежды, которая была на нем.

277. Король, со своей стороны, видя, что из Ланселота никак не вытянуть имени другого монаха, к которому, однако, он непременно хочет присоединиться, отпустил его, прося все же вернуться к нему как можно скорее и обещая оказать его спутнику всяческие почести, если и он приедет к королю вместе с ним. Тогда Ланселот покинул короля и поехал к Тристану. Король же, созвав своих рыцарей, сказал им: "Друзья мои, теперь мы можем возвращаться в Камелот, ибо наши поиски двух монахов подошли к концу". - "Разумеется, сир, - воскликнул Динадан, - вы довели дело до конца, правда, конец-то не честный, а постыдный". - "Ваша правда, - сказал король, - но ведь и вы не захотели первым попытать свои силы". - "Сир, - отвечал Динадан, - вы же приказали!" И король рассмеялся, а за ним и остальные рыцари засмеялись шутке Динадана, и они повернули в Камелот, но по дороге никто из них так и не смог упросить короля открыть имена двух монахов. И, не добившись ничего от короля, Динадан сказал ему: "Сир, к дьяволу этих монахов, и религию, и того, кто ее выдумал, ибо в жизни мне не наносили такого удара по голове, как нынче". Так они прибыли в Камелот, где король Артур рассказал королеве все их приключение, особенно хваля отвагу двух встреченных ими монахов, чем весьма развлек королеву, давно узнавшую, какой веры держались эти два монаха, но вида она, конечно, королю не показала. И здесь я окончу рассказ о короле и его дворе, дабы вернуться к Тристану и Ланселоту.

XXII

278. Как Ланселот расстался с Тристаном и последовал за королем Артуром в Камелот, где король его принял весьма радушно, и королева ничуть не хуже.

279. Итак, согласно преданию, после того, как Ланселот расстался с королем Артуром, он принялся догонять Тристана и нагнал его уже в долине. Когда Тристан увидел, что за ним едет друг его Ланселот, он очень обрадовался, и они весело стали беседовать о недавнем своем приключении. Тристан сказал Ланселоту: "О, рыцарь, друг мой, я опасался, что вы выдадите меня королю". - "Клянусь душой, вы боялись напрасно, - отвечал Ланселот, король даже обиделся на меня за молчание, ибо кроме, как о себе, я и слова не молвил". - "И я этому рад, - сказал Тристан, - но, поскольку король узнал вас, мой друг, вам следует вернуться к нему, и я твердо вам обещаю, что ровно через неделю я приеду навестить вас, если вы меня никому не выдадите". Эти слова сильно опечалили Ланселота, ибо не было для него большего огорчения на свете, чем разлука с Тристаном, которого он горячо любил, однако противоречить ему он не решился и лишь сказал: "Тристан, друг мой, поверьте, если по прошествии восьми дней вы ко мне не приедете, я сам на девятый день уеду и не сойду с коня до тех пор, пока не разыщу вас". Так они и условились и распрощались друг с другом, причем дело не обошлось без горьких слез.

280. Ланселот повернул за королем Артуром и через полдня достиг Камелота. Завидев его стены, он сбросил свой плащ, подъехал к дому одного бедного крестьянина и отдал ему свой плащ вместе с капюшоном, и так его этим обрадовал, что тот долго благодарил его. Дальше поехал Ланселот в своих прекрасных рыцарских доспехах. Так въехал он в Камелот, где и был радостно встречен королем Артуром и всем рыцарством. И он, склонившись перед королем, спросил: "Сир, дозволено ли мне будет увидеть королеву?" На что король ответил ему, что он хорошо сделает, коли доставит королеве удовольствие своим посещением. И Ланселот вышел от короля вместе с мессиром Говеном и Боором {57}.

281. Он вошел в покои королевы в полном снаряжении, как был, сняв разве только шлем и щит. Королева сидела на своем ложе и весьма изумилась, как это рыцарь в боевых доспехах осмелился войти к ней, даже не постучавшись в двери и не спросив дозволения войти, но Ланселот и не подумал об этом - так велико было его желание поскорее увидеть ее; он приблизился к ложу, и преклонив колено, сказал: "Прекрасная дама, да исполнит господь все ваши желания и даст вам радость". Королева, узнав Ланселота, встала, приняв вид обиженной и разгневанной, и сказала: "Откуда это вы явились, Ланселот, и где пропадали столько времени? Должно быть вас какая-нибудь дама при себе удерживала?" И, сказав это, обняла она Ланселота, не обращая внимания на мессира Говена. Тогда Ланселот ей ответил: "Прекрасная дама, знайте, что в отсутствии моем не повинна ни одна дама и, тем паче, девица, но я путешествовал в обществе лучшего рыцаря в мире". - "Кто же этот доблестный рыцарь?" - спросила королева. - "Клянусь душой, милая дама, - ответил Ланселот, - это прекрасный благородный Тристан". - "Где же вы оставили его?" - спросила она. "Прекрасная дама, - сказал oн, - здесь, в вашем королевстве". - "Ах, отчего же не привели вы его с собою? - воскликнула королева, - мне бы так хотелось взглянуть на него!" - "Милая дама, он столь учтив, что никогда и не помыслит покинуть пределы вашего королевства, не приветствовав сперва вас". - "Если то, что вы говорите, правда, - сказала королева, - я вам прощаю вашу вину. Но скажите же мне, прошу вас, много ли месс отслужили вы, пока были монахами?" - "О, милая дама, - ответил Ланселот, - поверьте, сколько душе было угодно".

282. И он принялся рассказывать королеве, мессиру Говену и Боору о великих подвигах Тристана, кои привели королеву в изумление и пробудили в ней великое желание увидеть его. Потом рыцари распрощались с королевою и вернулись к королю, а тот весьма обрадовался Ланселоту и усадил его подле себя. Все рыцари Стола его весело приветствовали, если не считать Динадана, который молча и искоса смотрел на него, что король тотчас же приметил и сказал: "Динадан, отчего не здороваетесь вы с Ланселотом?" - "Сир, - ответил Динадан, - я не вижу здесь Ланселота, а вижу лишь монаха, промышляющего по лесам и побивающего рыцарей вашего дома и товарищей Ланселота". Услышав это, король расхохотался и все рыцари также, Ланселот же встал и, подойдя к Динадану, обнял его и примирился с ним. И они долго еще вспоминали о славных деяниях двух монахов. Но здесь я и окончу свой рассказ о них, дабы вернуться к прекрасному Тристану.

XXIII

283. Как Тристан, расставшись с Ланселотом, встретил доброго Туверналя, который разыскивал его по всему королевству Логр. И как Тристан приехал повидаться с Ланселотом в дом короля Артура.

284. Итак, согласно преданию, когда Тристан распрощался с Ланселотом, он ехал по лесу до вечера и встретил доброго отшельника, который приютил его в своем маленьком домике, чему Тристан очень обрадовался и горячо благодарил его, ибо весьма нуждался в отдыхе после столь тяжкой битвы со множеством рыцарей. И он остался там на всю ночь, а добрый отшельник ухаживал за ним, как мог, и отвел пастись его коня. Затем кроткими и разумными словами убедил он его скинуть плащ и капюшон, которые носил Тристан поверх лат, и пока они вели об этом беседу, Тристану бросился в глаза щит, висящий в углу кельи, -он был наполовину белый, наполовину черный и с золотым окаймлением, но никакого герба на нем не было. Едва Тристан заметил прекрасный и прочный этот щит, он так ему понравился, что стал он просить доброго отшельника: "Мессир, отдайте мне этот красивый щит, ибо мой уже весь разбит". "Клянусь, я отдам его вам, - отвечал отшельник, - но взамен попрошу вас о небольшой услуге". - "Что же угодно вам?" - спросил Тристан. - "Я хочу, сказал отшельник, - чтобы вы, во-первых, сняли свой плащ, а, во-вторых, назвали мне свое имя". - "Охотно, - ответил Тристан, - но вы мне также назовите себя и расскажите, где взяли вы этот щит". - "Я согласен", - сказал отшельник.

285. "Знайте же, рыцарь, - начал он, - что родом я из королевского дома и прихожусь близким родственником Мелиадуку из Леонуа; в свое время был и я славным рыцарем и носил имя Доброго Сеньора. Так вот, после смерти доброго короля Мелиадука, моего кузена, погибшего в лесу, остался от него сын, но поскольку был он весьма юным, я, как ближайший его родственник, решил отдать его на воспитание во дворец короля Артура, дабы там его обучили всему, что подобает рыцарю, а затем я отправился из своей страны в королевство Логр. И, когда я ехал по этому лесу, вдруг пришло мне в голову намерение посетить эту малую обитель, где жил один старый отшельник, известный своей святою жизнью; он накормил меня тем, что у него было, и спросил, кто я. И я рассказал ему все, как есть, ибо он мне очень понравился, а он, когда выслушал мой рассказ, сказал: "Милый друг, я вам советую не печалиться об этом деле, ибо отпрыск, оставшийся после доброго короля Мелиадука, взрастет и, став цветом рыцарства, отомстит за своего отца". А потом он столь заманчиво описал мне свою отшельническую жизнь, что я ушел от мира, дабы жить вместе с ним, и до сих пор не выезжал отсюда. А висит там мой собственный щит, который я и храню по сей день".

286. Когда Тристан выслушал святого человека, он тут же сбросил свой капюшон и бросился старику в объятия, нежно говоря ему: "О, мой милый дядя, я ваш родственник, сын короля Мелиадука, и тот самый мальчик, о котором вы только что поведали. Да будет благословен день нашей встречи, ибо я давно уже наслышан как о доблести, так и о святости вашей". И добрый отшельник, плача от радости, воскликнул: "О, Тристан, как вы прекрасны, возблагодарим же господа за то, что он даровал вам столь совершенный облик!" И почти всю ночь добрый отшельник и Тристан провели в беседах, и старик наставлял его на путь истинный. Утром же отшельник, благословив Тристана, отдал ему свой щит, а Тристан оставил ему плащ с капюшоном, чем весьма отшельника обрадовал, ибо он осуждал Тристана за ношение этой одежды; а затем, после прощания, они расстались, Тристан сел на своего коня и, повесив на грудь прекрасный щит, подаренный ему отшельником, уехал. И он поехал лесом и следовал по нему до полудня, как вдруг завидел рыцаря, но так издалека, что невозможно было разглядеть его, когда же он подъехал поближе, Тристан увидел, что то был преданный слуга его Гуверналь, которого он так любил. Гуверналь также увидел Тристана, но не признал его, ибо тот сменил свой щит. Тристан тогда решил подшутить над своим воспитателем и громко крикнул ему: "Мессир рыцарь, я хочу сразиться с вами, так что либо защищайтесь, либо отдайте мне ваш щит". - "Клянусь богом, мессир рыцарь, - ответил Гуверналь, - весьма невежливо вы поступаете, требуя у меня мой щит. Я уж предпочту сразиться". И он помчался на Тристана так быстро, как только мог заставить скакать своего коня. Тристан повременил немного, а когда тот приблизился, Тристан отпрянул в сторону и поднял кверху свое копье, так что Гуверналь, не задев Тристана, промчался мимо, чем весьма был уязвлен, и повернув коня, хотел опять броситься на Тристана, но тот всем видом своим показывал, что не желает вступать в бой. Тогда Гуверналь ему крикнул: "Ну, что же, рыцарь, сперва вы хотели отнять у меня щит, а теперь стоите, ни слова не говоря?" - "Клянусь богом, именно так",ответил Тристан. И, сказав это, он прислонил копье свое к дереву, затем снял шлем и подошел к Гуверналю, чтобы обнять его.

287. Едва Гуверналь понял, что перед ним добрый его господин Тристан, которого он так горячо любил, он несказанно обрадовался, ибо давно уже разыскивал его. Он спрыгнул с лошади и обнял его колени. И встреча их была весьма радостной. Тристан все расспрашивал, как поживает королева Изольда, и Гуверналь сказал ему: "Знайте, господин мой, что я давно уже по ее приказу отбыл из Тинтажеля, чтобы искать вас повсюду, ибо ей очень хотелось узнать, где вы. И она просила передать вам, чтобы вы, бросив все дела, спешно ехали ко двору короля Марка, ибо дядя ваш, король Марк, согласен помириться с вами. И оттого он хочет вас видеть, как никого на свете, и проклинает день и час, когда вас поссорили с ним, и тех, кто посеял меж вами раздор".

288. Прекрасный Тристан возликовал, слушая эти речи, и отвечал Гуверналю: "Знайте, мессир, что, если бы не обещание, что я дал Ланселоту, я бы тотчас вернулся с вами в Тинтажель, ибо более всего на свете желал бы я увидеться с королевой Изольдой, но ни за какие блага не нарушу я своего слова". - "Как, - воскликнул Гуверналь, - неужто не поспешите вы в Корнуэльс?" - "Пока нет", - ответил Тристан. - "Но если королева спросит меня по возвращении, что же мне ответить ей?" - спросил Гуверналь. "Не назначайте ей срока, но заверьте ее, что, как только я смогу, я приеду к ней. И скажите ей по секрету, что перед тем, как ее увидеть, я сыграю добрую шутку с Ланселотом, не хуже той, что он сыграл со мною в Тинтажельском саду, а еще передайте от меня привет и ей и милой Бранжьене". - "О, господин мой, - воскликнул Гуверналь, - если вы вскорости не вернетесь, вы станете причиною смерти королевы, ибо она тяжело переносит долгое ваше отсутствие, да и король, ваш дядя, также удручен им". И при этих словах крупные слезы текли из глаз Гуверналя, ибо приходилось ему вновь расставаться с Тристаном, которого он надеялся, встретив, увезти с собою.

289. Тогда стал он просить Тристана, чтобы тот разрешил ему сопровождать себя ко двору короля Артура. "Клянусь душою, - ответил Тристан, - это невозможно, возвращайтесь незамедлительно к королеве, ибо тем окажете ей неоценимую услугу, - ведь чем скорее узнает она о вашей встрече со мною, тем скорее утешится". Когда добрый Гуверналь услышал приказ своего господина, он сел на коня, и Тристан на прощанье обнял его. Но Гуверналь даже не смог ответить на прощальные слова Тристана, ибо сердце его сжималось от тоски и предстоящей разлуки со своим сеньором, а потому, чтобы не растравлять себя, он пришпорил коня и поскакал в Тинтажель, и так спешил, что вскоре предстал перед королевою и передал ей слова Тристана, чем ее весьма утешил. Но здесь я прерву мой рассказ о них, дабы вернуться к Тристану.

XXIV

290. Как Тристан, отослав Гуверналя, отправился в Камелот повидаться с другом своим Ланселотом. И как он был торжественно принят королем Артуром и королевой Геньеврою.

291. Итак, согласно преданию, когда Тристан расстался с Гуверналем, он поскакал прямо по лесной дороге, ведущей в Камелот, без всяких на сей раз приключений. И когда он достиг города, то поехал по главной улице ко дворцу короля, который как раз сидел у окна, беседуя с Ланселотом. И король, заметив Тристана, который лихо гарцевал на своем коне, долго его рассматривал вместе со всеми придворными, восхищаясь его осанкою. Ланселот также смотрел на него, но не смог его узнать по той причине, что Тристан сменил щит и сбросил свой монашеский плащ. Однако, взглянув на его коня и на посадку всадника, он догадался, кто это, но виду не подал, а взглянул вокруг, нет ли рядом кого из его друзей, и случайно увидел Боора Ганнского, двоюродного своего брата, которому и шепнул: "Кузен мой, спуститесь скорее вниз и пригласите этого благородного рыцаря пожаловать в мои покои". И Боор сразу же пошел. Он обратился к рыцарю и, поздоровавшись с ним, спросил: "Мессир рыцарь, вам, верно, желательно найти себе пристанище?" - "Клянусь богом, - ответил Тристан, - мне бы хотелось остановиться у благородного рыцаря Ланселота". - "Так следуйте же за мной, - сказал Боор, - я вас проведу к нему". - "Прошу вас, - ответил Тристан, - ибо ни в каком другом месте останавливаться мне нельзя". - "В добрый час, - сказал Боор, - идемте, я укажу вам дорогу".

292. И Боор пошел вперед, а Тристан, который сразу признал Боора, последовал за ним верхом, и так они прибыли к дому Ланселота, а там Тристан спешился, и Боор повел его в комнаты. Он помог ему снять доспехи и накинул ему на плечи богатый плащ. Тут-то Боор и узнал Тристана; он низко ему поклонился и почтительно поздоровался с ним, но Тристан сказал ему, чтобы он не делал этого, а обращался с ним, как с простым приезжим. И Боор повиновался, но сперва усадил Три" стана, чтобы тот немного отдохнул до прихода Ланселота.

293. Боор же вернулся к Ланселоту и рассказал ему, что он видел и как принял Тристана, чем порадовал Ланселота так, как если бы тот стал вдруг королем всей Галлии. Он подошел к мессиру Говену и сказал ему: "Я хочу доверить вам одну новость, которая вас обрадует, но только клянитесь мне, что будете держать ее в тайне". Мессир Говен, которому очень хотелось узнать тайну Ланселота, торжественно поклялся, что будет молчать. "Тогда следуйте за мной, - сказал Ланселот, - и я покажу вам сейчас лучшего рыцаря в мире". - "Как, - воскликнул мессир Говен, - кто же этот рыцарь, который удостоился столь высокой похвалы?" - "Клянусь душой, - ответил Ланселот, - это прекрасный Тристан Корнуэльский". - "Не верю, - ответил мессир Говен, - вы смеетесь надо мною". - "Бог свидетель, - сказал Ланселот, - вы сейчас убедитесь в этом". И они пошли в дом Ланселота, никого не взяв с собою, кроме Боора. Когда все трое вошли в комнату, где отдыхал Тристан, тот вскочил со скамьи и обнял их всех, и они так радовались свиданию, что и сказать нельзя.

294. Мессир Говен заговорил первый и так сказал Ланселоту: "Будьте же благословенны, ибо склонили прибыть к нам цвет рыцарства, рыцаря, которого давно желали мы принять у себя". И они опять обнялись, и множество еще почестей и низких поклонов отдали Тристану, прося его при том навестить короля. Но он наотрез отказался, и они, отступившись от своей просьбы, приказали готовить трапезу, после чего Ланселот сказал Тристану: "Друг, отдыхайте здесь, а мы пока пойдем к королю обсудить некоторые дела, к тому времени подоспеет обед, и мы сядем за стол все вместе". - "Идите же, сказал им Тристан, - только прошу вас не выдать моего приезда никому из ваших товарищей до того, как скажете об этом королю и королеве". И они обещали ему, что сделают, как он просит.

295. Они вышли и вернулись к королю в зал, где готовились к трапезе. Когда король увидел Ланселота, мессира Говена и Боора, он подозвал их, приглашая за стол. Но Ланселот ответил королю: "Сир, мы просим простить нас, но мы не можем обедать здесь". - "Где же будете вы обедать?" - спросил король. "Сир, - ответил мессир Говен, - в доме у Ланселота". - "Что ж, видно, у вас к обеду какая-нибудь редкостная дичь, - спросил король, - что вы чураетесь меня?" - "Сир, - отвечал ему Ланселот, - клянусь, у нас к обеду такая редкая птица, какой вы и не видывали". - "Господи боже, - воскликнул король, - что же это за птица, скажите мне!" - "Сир, - сказал тогда Ланселот, - если вам угодно будет обещать мне, что не выдадите того, что я скажу, я вам сообщу, что ждет нас за обедом". - "Даю вам слово, - ответил король, - что я не скажу этого никому". - "Так знайте, сир, - сказал Ланселот, - что в доме моем ждет меня достойнейший в мире рыцарь прекрасный Тристан Корнуэльский, с которым мы вместе и сядем за стол, но он запретил нам говорить о своем прибытии кому-либо, кроме вас, сир, и госпожи королевы". - "Клянусь богом, - воскликнул король, - давно не слышал я такой приятной новости, но будьте уверены, что этот обед без меня не обойдется". И он приказал седлать себе коня, что и было тотчас исполнено, и повелел не сопровождать его, но ждать здесь, так как он скоро вернется.

296. И он спустился вниз, сопровождаемый тремя рыцарями, и, сев на своего иноходца, направился вместе с ними в дом, где ждал Тристан. Там спрыгнул он с коня и поспешно взбежал по ступеням, так не терпелось ему увидеть Тристана. Ланселот, который был скор на ногу, обогнал короля, и вбежал в комнату Тристана, говоря: "Тристан, друг мой, вставайте, ибо сам король приехал повидаться с вами". Тристан подумал, что Ланселот шутит и не двинулся с места, как вдруг увидел он, что король и в самом деле входит в его комнату. Он мигом вскочил и бросился перед ним на колени, желая поцеловать его ноги, но король удержал его и ласково поднял, говоря: "Тристан, милый сын мой, как долго я ждал этого часа, и все мои рыцари также, добро пожаловать к нам". И он обнял его чуть ли не сто раз. "О, сир, - отвечал Тристан, - я сейчас счастливее всех рыцарей на земле, ибо величайший в мире король пожаловал к простому рыцарю, которому, живи он хоть сто лет, ничем не заслужить такой чести". - "Милый сын мой, Тристан, сказал король, - любой государь почел бы счастьем иметь вассалом такого рыцаря, как вы; о, сколь велика моя радость оттого, что я вижу вас здесь!"

297. В таких разговорах, о коих я речь веду, король провел там с добрый час, а потом стал упрашивать Тристана пожаловать для трапезы к нему во дворец, от чего Тристан отказался, извиняясь как можно учтивее, ибо не хотел видеться ни с кем, кроме короля и королевы. И король заверил его, что никому имени его не выдаст, и еще раз пригласил к себе, и тогда Тристан согласился, ибо не решался более отвергать столь горячие просьбы короля, который обещал, что представит его как приезжего из королевства Галльского. И король взял его за руку и свел вниз по ступеням. Затем сел он на своего иноходца, а Тристана посадил позади себя, и так прибыли они во дворец, где и сообщили рыцарям, что это родственник Ланселота, и те оказали ему радушный прием.

298. Покамест они беседовали все вместе, король вошел к королеве и сказал ей: "Прекрасная дама, господь да сохранит вас, я принес вам новость, которая, я полагаю, обрадует вас". - "Что же это за новость?" - спросила королева. - "Господь мне свидетель, благородная дама, - ответил король, сегодня за стол наш сядут два доблестнейших рыцаря в мире, благородством и прочими достоинствами никем не превзойденные". - "Кто же эти рыцари, спросила королева, - и отчего вы их так расхваливаете?" - "Милая дама, сказал король, - один из них Ланселот Озерный, а другой - Тристан Корнуэльский". Когда королева услышала, что Тристан прибыл во дворец, она сперва никак не могла этому поверить, хотя давно желала увидеть этого прекрасного рыцаря. И она воскликнула: "Сир, вы смеетесь надо мною!" "Клянусь вам, нет", - ответил король. - "Тогда это и впрямь прекрасная новость, - сказала она, - ибо больше всего на свете желала бы я увидеть его, и, так как он будет обедать с вами, я смогу наглядеться на него всласть". "Нет, боже упаси, милая дама, - сказал король, - он не желает быть названным, почему мы и уверили всех, что это просто рыцарь из королевства Галльского, близкий родственник Ланселота; но я обещаю вам, что сразу же после обеда я проведу его в ваши покои". - "Так спешите же, сир,сказала королева, - и не забудьте, что я жду вас здесь".

299. Тогда король вышел от нее и вернулся в зал, где Тристан сидел уже меж рыцарей, из которых каждый желал с ним поговорить. Король приказал подать воду для рук, потом сел и посадил выше всех Тристана, Ланселота и Говена, а затем и всех прочих усадил по чину. Не успели они приступить к трапезе, как явилась девушка и спросила, кто из рыцарей - родственник Ланселота, и Тристан ей ответил: "Он перед вами, красавица". - "В добрый час, - сказала девица, - королева просит вас к себе, ибо она желает переговорить с вами". На что Тристан ответил, что придет охотно. "Дайте ему сперва пообедать, - сказал король, - он только что сел за стол". - "Надо, чтобы он шел без промедления, - сказала та, - так хочет королева". - "Ну, что ж, идите, - сказал король,и возьмите с собою, кого хотите". Тристан позвал Ланселота и мессира Говена, а больше никого, и сказал им: "Идемте со мною к королеве".

300. И они охотно за ним последовали и пришли к королеве, которая сидела в своей комнате в богатом убранстве, на прекрасном и роскошном возвышении, желая показаться Тристану красивой, ибо знала, что он будет рассказывать о ней королеве Изольде. Увидев королеву, Тристан пал перед нею на колени, но королева, встав с разгневанным видом, сказала: "О, Тристан, Тристан, милый друг мой, не стыдно ли вам столь смиренно приветствовать ту, которая хотела бы служить вам из любви к рыцарю, что любит вас более самого себя!" И она приподняла его своей прекрасной рукой и, усадив рядом с собою, начала расспрашивать подробно о прекрасной королеве Изольде. Тристан сказал ей: "Знайте, прекрасная дама, что она посылает вам со мною тысячу приветов". - "Ах, боже мой, - отвечала королева, - и я принимаю их, как от самой дорогой подруги в мире, и прошу вас, прекрасный мой Тристан, когда вы свидитесь с нею, передать ей от меня столько же приветствий, а еще скажите ей: самое мое горячее желание-это увидеть вас вдвоем с нею и с Ланселотом и познать ту же радость, что и она узнала, навещая неких двух монахов в некоем аббатстве". - "О, прекрасная дама, - сказал Тристан, - вижу я, мессир Ланселот уже рассказал вам все новости, я это понял из ваших слов, но, клянусь, я желаю того же в тысячу раз сильнее и надеюсь, что, коли бог даст здоровья вам и мессиру Ланселоту, желание ваше исполнится". Тогда королева рассмеялась и стала упрашивать его поведать ей о том, как были они застигнуты злым предателем Андретом,

Дата добавления: 2015-07-12