Легенда Тристане и Изольде 35 страница

Король Самсиж прыступил и рече Трыщану: "Бися, латыниче". Трыщан рече: "Пане, навчы мя". Король вынял меч и почал бразкати {стучать, бряцать;} по зброи его, говорены: "Так тъни, а так ся укрый", и зася рече: "Хочеш ли, латынине, оставити тую битву, а дати мне панну?" Рече Трыщан: "Кролю, ты-с мене научыл добре, яко пан великий, але коли бых ся мог уложыти от твоего меча, смел ли бых тяти?" И он рече: "Если можеш, укрывайся, але не узможеш". Рече Трыщан: "А коли бых мог тяти, смел ли бых?" || Корол рече: "Тни". л. 56 об. Трыщан рече: "Кролю, научыл мя еси, варуйся-ж мя".

(Битва Трыщанова а Самсижом королем) И почали ся гоняти, як лвы по полю, один на другого наскакая, як тым витезем, которым не было ровни близко ни далеко. Прыбивал Самсиж Трыщана, и он ся заметал мечом и щытом и на колени падал пред мойными ударцами Самсижовыми, а коли Трыщан прыбивал Самсижа, он ся заметал мечом и щытом и на колени падал перед моцными ударцами Трыщановыми. Витези короля Самсижовы говорыли: "Дива великие! Не мог ся найти ни один витезь, который бы ся мог противити нашому пану, а оный латынник так чынит, скаче, яко лев". И прыскочыл Самсиж и почал рубати што наболей мог по зброи Трыщаповой; дабы их зброи не одержали, оба бы были мертвы. На конец битвы поизрел пан Трыщан, аж Ижота з лица ступила, и для того пан Трыщан откинул щыт и взял меч у обе руки и почал чынити жестокие ударъцы без укладанья и тял короля Самсижа по обеюх руках, и отпали ему руки з мечом на землю. И рече Трыщан: "Паметайся, королю, абых ти рук не окрвавил, але болш того не умею". И ухватил меч свой за конец и понес Самсижу, говоречи: "Чого для еси покинул меч твой? Если тяжок, на-ж ти мой меч, а тот дай мне". И поизрел кроль Самсиж на Трыщана гневным обычаем. Рече Трыщан: "Чому на мя так сердито смотрыш? Што семи тебе победил хитре и мистэрне, инак есми не вмел с тобою пойти, ено так". Кроль рек: "Почтеный витезю Трыщане, по шырмеръству {фехтованию;} есми тебе познал и просил есми бога, абых не вмер наглою {внезапною} смертью от жестоких вдарцов твоих и от острого меча твоего. Я тобе говору верою витезскою, бы ми еси того послал, хто бы ми о тобе поведал, я бых тобе пустил короля Артиуша и его витези, бо вижу, иж ми для их прышла смерть". Видел то корол Артиуш из своими витезми, пошол до Трыщана и сполнил серцэ веселей, и почали ся с Трыщаном прывитати велми ласкано и въздали фалу господу богу, а дяковали пану Трыщану: "Навышшый рыцэру, зафалено ти буд всими витезми, иж еси нас освободил от темницы Самсижовы". И кождый рек: "Бог помилуй Трыщана, иж так много працовал для короля Артиуша и его витезей своею доброю волею". || Пан Трыщан л. 57 казал прынести тое веселе, которым ся Самсиж веселил, трубы, дуды, лютни, арфы, арганы, шахи, варцабы, велми цудне украшено обычаем господским, и почали веселитися. Того веселья мило было слухати королю Артиушу и его витезем; и коли пан Трыщан сам узял лютню и почал играти велми стройно, королю Артиушу и его витезем исполнилося серцэ весельем, слухаючы ноты лютни Трыщановы, и нихто з витезей не был сыт, слухаючы. Тогды Ижота ухватила королевую Женибру и даровала королю Артиушу: "Пане, дарует ти пан Трыщан тую панию, ачъколве которая легкость вам стала, нехай ся почестностю направит". И каждого витезя даровала конем и зброею, и еще рече витезем: "По што ся чыя рука хватит, не будет ему заборонено". Анцолоту рече Ижота: "Рыцэру, дарует ти Трыщан штоколвек добыл именеи зрадцы крыжнака, а даруе ти витезя Амодара из замком тое девки, што была пониженый закон поставила у своем прыстанищу". Кроль Артиуш уз дал фалу господу богу и дяковал Трыщану, говоречы: "О навышшый витезю Трыщане, захвалено ти будь великое твое рыцарство всими витезми и всими людми по всих чотырох сторонах! Доброти твоее нет друга ни близко ни далеко на земли".

Тут прыехал один витезь из Францэи от короля Перемонта и ведал о тых витезях в того прыстанища и велми хотел с ними ровни пытати. Видел то Трыщан, иж он на то прыехал, рече кролю Артиушу: "Велможный королю, всим королем коруно, за част божю дай ми один дар". Артиуш рек: "Надо всим еси волен, одно не дам ти гонити с тым витезем". Трыщан речэ: "Я того прошу, а иного всего досыт мам". И крол: "Для того-м то рек, што еси спрацован, але и тым будь волен". И. подяковал ему Трыщан, и витез Францэйский рек ему: "Рыцэру, за свою великую легкост дякуеш ему". И Трыщан рек: "Погледиш того".

(Битва Трыщанова з витезем францэйским) И всели оба на кони а вдарылися моцно, копя строщыли {разбили, расщепили} на много штук, а сами ся вдарыли щытами и плечыма. Витезь францэйский полетел на одну сторону, а конь его на другую, || и нихто не мог познати, штобы ся Трыщану а нога в стрымени л. 57 об. рушыла. И другие были витези прышли ровни пытати, а кгды видели францэйского витезя збитого, и не хотели ся коштовати, вдарыли чолом Артиушу и поехали там, откул были прыехали. И в том прыстанищы корол Артиуш и его витези отпочынули неколко дней. И отопъхнулися з великим веселем на море от Чорного острова, а с ними пан Трыщан.

И в первом прыстанищу отлучылся от них пан Трыщан, а Анцолот много просил короля, абы пустил его с Трыщаном. Король рече: "Добрый рыцэру Анцолоте, коли прыйдем до дому, оттоль можешь поехати к Трыщану, бо завъжды его можеш найти, где витези ровни пытають".

А за тым прыехало к Трыщану сем витезей и вздали фалу богу, што нашли Трыщана, и рекли ему: "О навышшый рыцэру, ты повинен почстеньем витезским. Прыехали есмо на величество славы твоея, иж и иншые витези о твоей милости ся пытают". Рече Трыщан: "Говорыте, што потреба?" Они рекли: "Славутный рыцэру, таковый обычай мает Смердодугий {72} поганин {язычник, нехристианин}, хто у его прыстанищо прыстанет, кождого витезя велми ласкаве будеть прыймовати, а коли будет перва стража ночы, укинеть витезя на острые муки, и ни один витез не может поехати без легкости. И мысмо были у его прыстанищу и терпели тое, што и другие витези. За част божю, пожалуй нашое легкости, пойди с нами ко оному прыстанищу, бо если не будем тобою повышены, то вже нам конец, ачей бы еси з божей ласки тот злый закон сказил". Трыщан рече витезем: "И мне ест жаль тое ганбы вашое, я хочу пойти з вами, але штобы мя нихто не знал, хто есми и откул до часу".

И коли прышол Трыщан с тыми витезми у прыстанищо Смердодуга поганина, и вышли против их с того замку витези и велми их ласкаве прывитали и розлучыли их з оружъем и вели их ув-обецный палац. И прыйде Смердодуга поганин у ложницу к жоне своей и рече дочцэ своей: "Озми лютню и пойди в чорный палац и весели оных витезей, которые не чували играючы, поки будет час вкинути их на муку". И она, взявшы лютню, пошла к ним и почала играти велми хорошо. Тые витези, которые не чували || итраючы пана Трыщана, мнимали, иж бы нихто так л. 58 цудне не мог играти, як тая панна. Трыщан рече: "Панна, нехай бы ся не опросил, о што тя пожедам". Она рекла: "Не опросишся". И он рек: "Позыч ми тое лютни, видим иж велми пекне играеш, а мы хожалые витези, ачей хто з нас троха на лютни умееть". Она ему дала лютню, и Трыщан не ударыл у лютню, первей почал строити и настроил и почал играти велми цудне. Каждому витезю исполнилося серцэ веселя, и тая девка прыступила ближей, абы могла ноту переняти. И говорыла к собе: "Коли бых я так умела, што бы ми стояло за все имене отца моего!" Трыщан, познавшы то, отдал ей лютню, и она тут не хотела ни ударыти и пошла к отцу своему и рече отцу: "Отчэ, если бы еси хотел тых витезей соромотити, жыв не будеш, занюж ест межы ними пан Трыщан, который не даст соромотити". Смердодугий поганин рече: "Як ты можеш познати пана Трыщана? Атые витези, которые его видали, чы не познали бы, а ты, его николи не видевшы, знаеш?" Она рекла: "По том я знаю, иж ни один витез не вмееть на лютни так, як я, кром один Трыщан, а ест межы ними один витез, што лепшей, нижли я, на лютни играет". И поганин сам пошол гледети и, прышодшы к ним, почал с ними розмовляти. Ино по правде цудные речы походили от того витезя, которого ему дочка поведала, и по его доброте познал и почал с ними дворыти {обращаться почтительно;}, што налепей умел, и дал им на ноч добрый покой на их волю. А назавтрей их отпустил и после их ворота граду затворыли и узводы {подъемные мосты;} узвели, и один витез з города рече: "Вы, сем витезей, дякуйте пану Трыщану за упокой сего прыстанища, а мели бысте легкость, а кгды з вами Трыщан, ничого ся не бойте". Трыщан сам рек: "Мы быхмо ради, абы з нами был пан Трыщан, ик которому быхмо колвек прыстанищу прыстали, везде быхмо были повышени с Трыщаном". Он рек: "Заисте ты еси сам Трыщан". Отехавшы от того града, розстался з ними пан Трыщан, и они ему дяковали, што в том прыстанищу почтены им были.Смердодугий поганин говорыл: "Много семи рыцэров осромочал, а коли бых мог еще Трыщана осромотить, || то бых доконал л. 58 об. своего умыслу". И поехал за Трыщаном а догонил его, рече: "Навышый рыцэру и славный по всих чотырох сторонах, мыслил есми по свету ездити, а ни с одным витезем а ни с королем не хотел бых ездити, одно с тобою, и назватися хочу твой слуга. Прошу тя, пане, поедь в дом мой, абых поручыл замок князю, а поеду с тобою". Пан Трыщан на его слово поехал сам. И кгды прыехал к прыстанищу, вышли напротив Трыщану с многим веселей, мовечи: "Возвеличено имя твое, а мы слуги твое". И з ним розлучыли оруже его и вышли с палацу. Почали тут межы собою радити; и был тут один витез з далека и рек пану Трыщану: "Рыцэру, я не знаю, хто естэсь а откули, нижли бачу вас доброго рыцэра и красную особу; мне жаль твоее легкости: о том радять, которою-б смертью мели тебе вморыти". И Трыщан погледел по палацу и не видел гелму а ни меча ни копъя, и велми отчаялся, што не было пры нем меча его. Витези того града прышли в палац и поймали Трыщана, а рекли: "Которою смертью хочем его вморыти?" Смердодугий поганин рече: "Поведите его и сотните". А того-ж дня был прыехал храбрый витез Паламидеж Ануплитич з двема мечы и с чорным щытом, наибольшый непрыятель Трыщанов от двора короля Артиуша. И он рек: "Не слушит так доброму витезю без битвы главу стяти, добудьте его битвою рыцарским обычаем. То есми видал, што витез витезю главу сотнеть, але рыцарским обычаем, а того не видал, як вы хочете". - Они ему отказали: "Мы видали, што тать {вор, грабитель} за татя вступается". Видечы то Паламидеж, што обеюх поганьбили, скочыл и подал один меч Паламидеж Трыщану, и сам з другим мечом; и Трыщан скочыл, як лютый, а почал рубати моцно на право и на лево, и в когоколвек увидел копе в руках и на голове гелм, тых стинал. И пошол к палацу вбити поганина, и ввидел его бегучи велми рыхло {быстро}, и догонил его Трыщан, и он вскочыл в цэрков свою, где не годится рыцэру з мечом войти. Трыщан рече: "Пойди вон, зрадцо, и боронися битвою". И он рече: "Ведай запэвне, покуль еси тут, не выйду отселе". Якож и не выходил, докуль в его замку был. Трыщан пошол от тое цэркви, бо ведал тот закон, што ему тут не годится з голым мечом стояти, и пошол на палац л. 59 Смердодугов и въздал фалу господу богу, што его збавил наглое смерти. И рече Паламидежу: "Витезю, зафалено ти будь витезми и паннами, што ми еси не допустил згинути". Паламидеж рече Трыщану: "Рыцэру, за всю мою службу, што ти есми послужыл и еще ти мышлю послужыти, дай ми одну реч, которое буду тебе просити". Трыщан рече: "Чого просиш, дам ти, окром Ижоты". Паламидеж рече: "Будь ми наболыыый непрыятель, як еси перво был". Трыщан рече: "Нехай того витезю, ты мне великое почстенье учынил, а я тэж могу мыслити о твое почстенье". Паламидеж рече: "Иншого не хочу, нижли одно того".

И коли видел Трыщан, иж мусит мети битву с Паламидежом, и рече Трыщан: "Рыцэру, если маю битися, волю моим мечом, ниж тым мечом". И прынесли пану Трыщану его меч, и убралися оба витези у зброи.

(Битва Трыщанова с Паламидежом) И скочыл один на другого велми храбро, и почали ся гонити, як два лвы, и так ся моцно рубали, абы их зброя не одержала, оба были мертвы. Прыбивал Паламидеж Трыщана, он ся укрывал мечом и щытом, уступая перед удары Па~ ламидежовыми, а потом Трыщан кинул от себе щыт и взял меч у обе руцэ и почал рубати не укрываючыся, Паламидеж ся заметал мечом и щытом, на обе колени падая, надеючыся смерти от моцного удару Трыщанова. Витези того града говорыли: "Тот витез погубил много витезей, а тепер добывает красного Паламидежа". Трыщан тял Паламидежа по гелму и ростял ему гелм и дал ему великую рану на голове. Трыщан рече: "Витезю, если мя добудет, не дадут ти витези пофалы, бо еси видел якую есми битву мел с оными витезми; понехаймо тое битвы, а положимо собе рок, где-ль бы колвек который з нас был, нехай ся становит на тот рок пры той цэркви, где ся витези збирают". И положыли рок пятнадцат ден. Для того то вчынил Трыщан, иж хочет вчынити его острый меч тяжку смерть Паламидежу; и росталися один от другого, Паламидеж поехал до двора короля Артиуша и поведал о прыгоде Трыщановой, говоречы: "О витези нашаго доброго пана короля Артиуша, помените доброть пана Трыщанову, як он много || витезем почтеня чынил, а л. 59 об. тепер не может собе добра вчынити". Король Артиуш и его витези рекли: "Для чого?" И он рек: "Подступил его Смердодугий паганин, вбавил его в град свой зрадне и оковал, и я с поганином бился есми об него и взял рану на главу свою, для которое болшей не мог ся есми бити з ним. И положыли есмо рок пятнадцат дний пры той цэркви, - поведил ее именем. - Если буду мочы, я буду битися за него, а если ми тая рана до того року не згоится {залечится, заживет;}, тогды вы его выпростайте". Королю Артиушу и его витезем было велми жаль, Анцолот рек: "Як ся тая легкост стала моему товарышу?" И зася стал весел с королем: "Смердодугий выйдет, мало будет со мною мистровства простирати".

И коли рок прышол, прыехал пан Трыщан к той цэркви, а с ним Ижота и Говорнар, и была над дверми тое цэркви напись тыми словы: "От ся мает бити лев з змием сего дня". Трыщан рече: "Если я лев, а Паламидеж не змей, а если я змей, тогды Паламидеж не лев; буду я один з них, а Паламидеж не будет". А в том пан Анцолот прыехал у зброи и мнимал, абы то его ждал Смердодугий поганин. А Трыщан был того домниманя {мнения}, абы то прыехал Паламидеж. Анцолот скочыл прудко и храбро, а Трыщан его ждал смело и умело.

(Битва Трыщанова з Анцолотом) И коли ся вдарыли, копъя скрушыли и вдарылися плечыма и щытами, и под обема кони пали. Трыщан спал с коня и вхватил меч и рече: "Нихто болшей с копем на кони, а нихто з мечом на земли". И скочыл один к другому и почали ся гонити, як два лвы, один другого наскакивая, як тые, которым не было ровни близко ни далеко. Пребивал Анцолот Трыщана, а он ся закрывал щытом и мечом и вступая перед ударцы Анцолотовыми; а коли почал пан Трыщан рубати велми жестоко без укрываня, Анцолот закрывался мечом и щытом, на колени падаючы перед моцными ударцы Трыщановыми. И рек Говорнар Трыщанов: "Велико диво, доселе не мог найтися ни один витезь з великих витезей от короля Артиушова двора и от Бэнока племени короля Банова из далеких стран, который бы мог так з мечом трывати против моего пана Трыщана, толко его намилейшый || товарыш Анцолот, сын До[мо]лота л. 60 короля з Локви". А Говорнар Анцолотов {73} говорыл: "Много есми ходил морем и сухом, а не видал есми ни одного з великих рыцэров короля Артиушовых, а ни з-ыншых далеких сторон, который бы мог так з мечом трывати против пану моему Анцолоту, толко пан Трыщан". Ижота такие речы выслухавшы и рекла витезем: "О добрые витези, розберытеся, абы того вам не было жаль". И сняли гелм и познали ся и почали ся облапати велми ласкаве; и пытал один другого, яковые прыгоды мел, як ся с ним ростал. Хвалился ему Трыщан и рече: "Колкоколвек витезей еждчалых, которые добрые витези ездечы ровни искали, и племени короля Бана Бенецкого и от короля Перемонта Францэйского, нихто ся не мог мне спротивити". И Анцолот рече: "Которыэ колвек милуют нашего пана короля Артиуша, тым всим я семи коруна". А за тым рече Анцолот: "Рыцеру, узложы гелм на голову и рубаймося, толко есмо тепер зранилися, а ни одной битве не можем один перед другим повышен быти; лепей нехай умрет один от другого". Трыщан рече: "Помилуй тя бог, рыцэру, што битися хочеш? Нет ни одного витезя на свете, с ким бых я рад так битву мел, як с тобою, занюж если мя добудеш, то мя добыл наиболшый витез а намилейшый товарыш, а коли я тебе добуду, то есми добыл всим витезем коруну, наибольшого витезя и намилейшого товарыша. Але, рыцэру, волел бых тя не знати, иж бых радней {достойнее;} с тобою бился, нижли знаючы тебе". Ижота рече: "Будьте здрови, рыцэры, а можете быти здрови за пятнадцать дний, а битве дайте покой". А побрала их Ижота, и они поехали у зброях, а раны им под зброями прели. А стретил их один оправца {здесь: оруженосец} в чорном знамени, а за ним везут мертвого витезя в колесех, и тот оправца к пану Трыщану рек: "Рыцэру, мой пан Паламидеж з тобою змовил рыцэръским словом: в котором именю гдеколвек будеть, же бы ся на тот змовный рок становил в той цэркви. Он бы волел жывым быти, але нехай мертвого витезя реч права будет". Трыщан рече: "Для тое умовы хотел ся есми убити з моим намилейшым товаришом!" И поехал пан Трыщан и Анцолот, и стретила их одна девка, || носечы лист писан до пана Трыщана, и дала лист л. 60 об. Трыщану, и он, прочотшы, розсмеялся. И рек ему Анцолот: "Чому ся смееш?" И он рек: "Тому ся смею: ездит девка по народу, так говоречы: "Береться турнай на дворе короля Перемонта францэйского от семи лет, хто хочет свою сестру або дочку королевую поставити, поедь без мешканя"; а мы там не можемо ехати, бо есмо велми ранны". Анцолот рече: "Витезю, можем мы там ехати, хочемо видети, с которое стороны витезь турная добудеть, ачей быхмо могли опосле копъе в руки взяти и гелм на голову напротив того витезя". И прыехали у одно село, а тое село было полно витезей и панен, и ни один витез не хотел им господы поступити, а их была вжо ноч застала и взяли древа у руки, хотечы битвою господы искати, и ехали от того села и видели на переде одны дворы, што были добры, але опали, а перед ними стояла панна велми з малою дружыною. Трыщан рече: "Панно, ест ли у тебе где стати?" Она рекла: "Може быти", - и ухватила за руку Трыщана, а за другую Анцолота и увела их в один палац, а тот палац был велми цудне украшон; и зася пошла у другий палац, и тот унутры украшон господъским обычаем. Рекла панна: "Витези добрые, вам тут станы, вам самым у том палацу, а у другом вашим конем". Трыщан рече: "Як нам добр стан, так и конем нашым". И прынесла им ести две птицы, одну печоную, а другую вароную, вина а хлебец; и конем дано ести. И рече им: "Витези, честуйтеся, занюж вам мыслити обо мне и о собе". И они ся посумнели {опечалились;}, иж были ранены, а она им велит себе королевую поставити.

А потом пан Трыщан рек: "Панно, не рач подивити, о што тя буду пытал". И она рекла: "Рыцэру, таков тут обычай, нет с того диву, чого рыцэр попытает, занюж если бы ведал, и он бы не пытал". Трыщан рече: "То добрый обычай, прошу тя, поведь ми, што то за пташечки?" И она рекла: "То ест два скока {_неясно_;}, а я есми дочка одного короля, который вальчыл {сражался;} напротив короля Перемонта, и звалчыл его Перемонт, и взял землю его и отогнал от него вси слуги его, толко ему мене оставил с тыми скоками; и я, як могучи, кормила есми отца своего, што убила на обед, того бывало и на вечеру, а што к вечеры, того и на снедане {завтрак;}". Пан Трыщан рече: || л. 61 "Панно, то ся еси кинула на великую вагу {важность;}, што еси для нас убила тое, чым бы еси мела кормити отца своего". Она рекла: "Витези, я того не жалую, што есми убила два скока двум соколом, иж вижу вас доброе особы и цудное парсуны. Витези, вам мыслить о мне и о собе". А на завтрее поехали проч, ни один другому не мовячы, и Анцолот рече: "Рыцэру, што мыслиш, иж со мною не мовиш?" Трыщан рек: "А ты што мыслиш?" И он рек к Трыщану: "Але ты ест старшый, мне годится вас пытати". И Трыщан рек: "Я мышлю, яко быхмо оную панну королевою поставили". И Анцолот рек: "О добрый рыцэру Трыщане, бог же вам заплат, што мыслиш о почестном тое панны за ее учту! Оба есмо одное мысли". И вернулися ку оной панне, и пан Трыщан рече: "Панно, вбирайся и вкрасися што налепей можеш, если бог даст, маеш быти сего дня кролевою". И она рекла: "Рыцэру, так ми бог поможы, не мам болшого вбираня, толко то, што на мне ест, да один венец цудного цвету цыприсова {кипарисового}, который принесен от двора короля Артиушова". И взяла венчык и узложыла на голову свою, и они рекли: "Добре ти прыстои тот венец". А затым поехали с тою панною к тому турнаю и наехали витезя у зброи едучы, а за ним везут у возе панну велми у коштовных шатах убранную. Трыщан спытал слуг: "Который то ест витезь?" И она рекла: "То ест витезь Амодор, пана Анцолотов слуга, а славным рыцэром Трыщаном дан". И Трыщан к нему рек: "Заисте тут ест Трыщан и Анцолот". Слышал то Амодор, скочыл с коня и снял гелм з головы и поклякнул перед ними и рече: "Мои панове, куды едете?" Трыщан рече: "Едемо у турнай вашого пана короля Перемонта, ачей быхмо могли нашу сестру кролевою поставити". И он им рек: "Для бога вернитеся, ачей бых мог я свою сестру поставити кролевою; я вем, што у вас сестри нет". Трыщан рече: "Витезю, хто бы нас не вернул копем, а прозбою нас нихто не может уняти". Амадор рече: "Я вем, што умееть чинити пан Трыщан а мечом на земли, а не толко з древом на кони; я мушу вернутися". Трыщан рече: "Амодоре, нам бы удачно, штобы ты с нами поехал, але коли ся ворочает, наша панна не мает доброе шаты: позыч нам шат своее панны". Амодор рече: "Пане, беры, што ти треба". || Пан Трыщан л. 61 об. взял оные шаты, у которых сестра Амодарова хотела королевою стати, и рек панне своей: "Убирайся у шаты".

Коли ее видели у шатах, велми ся им подобала, хотя бы и сестра их была, не соромели бы ся ею. Анцолот рече Трыщану: "Рыцэру, дай ми один дар, чого у тебе попрошу". Трыщан рече: "Все еси волен у мене взяти, окром красное Ижоты". Анцолот рек: "Будь ты ныне мой пан, а я твои оправца". И он рек: "Нехай того, рыцэру, ты старшый и болшый рыцэр, ниж я, ты будь мой пан, а я твой оправца". И Анцолот рек: "То быти не може".

А того турная был обычай: который витез опосле прыедет, тот свою панъну мает нижей посадити. И они прыехали к тому турнаю к воротам, где был коловорот затворен, и витези вже гонили, и Анцолот скочыл через коловорот и отворыл, а Трыщан с панною въехал. Аж седят два рады панен от ворот шранковых {ристалищных;} до судей; пан Трыщан посадил сбою панъну в навышшом местцу. А коли видел сын короля Перемонтов Трыщана и рек: "Я бым зычыл, коли бы того витезя панна королевою была". А кгды видела дочка королева оную панъну, не зычыла, абы ее витез турная добыл; и дивуючыся, мовили: "То витез ест упрамый, прыехал в турнай опосле и свою панну вышей всих посадил". Трыщан рек своей панне: "Дай ми тот венец". И она вскочыла и зхватила венец з себе и взложыла своими белыми руками на его светлый гелм, рече: "Добрый рыцэру, почестне его носи по турнай и оборонившы мне, зася его верни". А иные панны, мовечы, смеялися ей: "О глупая девко, як може не оборонившы вернути тот цудный венец! А коли он всядет на конь, его бледое лицо и светлый гелм мают нашы витези змешати с прохом {пылью}".

Услышал витезь Дивдан {74}, а был болшей вдячон девкам, нижли рыцэром, и жедал потъкатися с Трыщаном. Пан. Трыщан всел на конь, Анцолот ему за стрымя прынял. Витезь Дивдан рек: "Рыцэру, варуйся вдарцу моего"; Трыщан рече: "Кгды того хочеш, будем мети".

(Битва Трыщанова з Дивданом) А коли ся вдарыли, Дивдан пал на одну сторону, а конь его на другую. || А панны смотрели, што ся межы ними мает л. 62 чынити, але не могли познати, абы нога Трыщану в стрымени рушылася, не толко, штобы в седла рушылося. А Анъцолот попал Дивдана и кинул через шранок и рече: "Я поведаю кождому рыцэру: мой пан свободно по турнаю ездит". Видевшы то, их панна исполнила серцэ весельем и почала поглядовати смело межы паннами. И видевшы витези того турная, што Трыщан смело ездить по турънаю, боялися его удару, а он ездечы чынил жестокие удары на право и на лево, и к которому витезю прышол, поставил его за конем, а Анцолот беручы и метал за шранок, а мовил великим голосом: "Витези, мой пан по турнаи свободно ездит". И рекли судьи: "Тот витезь турная добывает, с ким ходит добрый оправца". И был тут один король от многих лет и рече: "Не тот, але оный витез добывает, который свободно по турнаи ездит". А тогды свободно по турнаю ездил Ящор Мадерым {75}, брат Анцолотов, сын Домолота, короля Локвенского. Девка Трыщанова рекла: "Где сила, тут и памет". И еще рекли судьи: "Тот витезь добываеть, за ким он добрый оправца ходит; не дивно, што рыцэр рыцарски чынит, бо ест рыцэр, але диво, што его оправца велико рыцарство чынит, у зброях рыцэров через шранки мечет". А оный король пред ся мовит, иж оный рыцэр добывает, што свободно по турнаю ездит. И панна Трыщанова рече: "Ох мой боже, добрый обычай у нашой стороне, не дадут скомороху добрые люди з собою розмовляти, дадут ему дуду, нехай их веселит". И коли видел пан Трыщан, о чом судьи говорать, и слышал своее панны смелую реч, и рече: "Рыцэру, который свободно по турнаю ездиш, варуйся вдарцу моего". Ящор рече: "Ходи да видиш".

(Битва Трыщанова з Ящоргм) И коли ся вдарыли, Ящор полетел на одну сторону, а конь его на другую сторону. Трыщан рече: "Ох, моего товарыша намилейшого брате, не хотел есми, абы ся то над тобою стало, але не збит еси от иного рыцэра, толко от Трыщана, або от пана Анцолота". Ящор скочыл на конь и прыстал к ним, и поехали тые тры рыцэры, Трыщан, Анъцолот и Ящор на крыж {крест;} по турнаю, и не мог им противня найтися. Который витез видел их трех, метал копе з рук и гелм з головы, а не хотели з ними коштоватися. || л. 62 об.

Трыщан рече: "Мы, Трыщан и Анцолот, прырекамы словом рыцарским: "Доколь конь не падет, не хочу зъсести для того, ачей будет рыцэр издалека ехал, а не прыспел, хочу его дождати". Анцолот видел одного травника {знахаря;}, а он траву несеть и рече: "Рыцэру, оно едеть рыцер рыцерским обычаем, трещыт ему конь копытом, а твой конь спрацовался". И он обротил так моцно, аж ему конь пал; а для того то Анцолот вчынил, абы ся рыцэрское слово сполънило. Рече Трыщан своей панне: "О добрая панна, которые панны нам смеялися, тепер ты надо всими тыми кролица, волна еси которую хочеш куды послати".

И тут пан Трыщан заволал во услышанье всему турнаю: "Панна, озми крогуля {ястреба} на руку, а поступи и сядь на столцы позлочоном". И она села и была королевою корунованою, И корол Перемонт, што был взял у отца тое панны именье, все ему вернул до конца, бо тую панъну взял за сына своего.

Тое рыцарство учынившы, тые два рыцэры, пан Трыщан а пан Анцолот, и поехали одными чыстыми дубровами и прыехали под один город велми великий и велми богатое место над иные городы, а то была отчына одных трех братов, силных рыцэров, што перед тым были на земли наимоцнейшые рыцэры; имена им Либрун {76}, Игрун {77}, Марко {78}, и два их были умерли, а Либрун был жыв и держал тот город, а имя тому городу Кесарыя {79}, а велми был город давный. А тому витезю Либруну было сорок лет, як коня опустил для старости, а сулицу прыслонил, а зброю повесил, и была сулица мхом обросла. А была в него жона велми хороша, имя ей было Цвытажия {80}.

И Трыщан и Анъцолот стали под городом, а послали к той паней его, говорены: "Выйди вон з замку, маем один з нас с тобою мети любов". Оная пани с того была велми смутна и пошла к Либруну и рекла: "Дождали есмо жалости и легкости: прыехали два рыцеры, а стали перед городом, а шлют ко мне, говоречы: "Выйди вон из града, и маэт с тобою один з нас любов мети"". Витезь Либрун послал к ним, || мовечы: "Витези, поедте з богом". И они не л. 63 внялися. Послали еще к паней, прыказуючы: "Выйди из замку". И Либрун зася послал к ним, мовечы: "Витези, поедьте з богом". И они еще послали к паней. Витез Либрун рече: "Дайте ми зброю и сулицу и конь". Коли сулицу взяли, аж она мхом поросла, и обвили ее ручниками. И он вбрался и всел на конь и выехал к ним на поле и рече им: "Тецэте {ступайте, идите;}, витези". И они подворыли межы собою: "Который перво хочем?" И похотел Анцолот. Рече Либрун: "Под шлюбом не хочу с одным, леч оба поспол, бо я первшых витезей витез".

(Битва Либрунова з Трыщаном и з Анцолотом) И они оба вместе пустили к нему и вдарыли его оба ровно, аж сулицы поломали на много зломков. А Либрун схватил их с конем одного одною рукою, а иного иною рукою и положыл их митус {валетом} перед собою на кони и потрепал их кождого рукою по челюсти и рек: "Едьте з богом, вы есте оба добрые витези". И они поехали з одное стороны велми смутны, а з другое смеялися. И поехали одными дубровами и поткали одного витезя, а он едет велми цудне. И рекли ему: "Рыцэру, не едь, не бився з нами". И он рек: "Не вмем ся колоти". И они рекли: "Отоймем вам коня". И он рек: "Але не вмем". И они ему взяли коня и зброю, и он рек: "Коли инак не може быти, дайте ми мой конь и зброю". И вбрался на конь, а заехав ему против Анцолот, он абил Анцолота, и было Трыщану велми жаль.

Дата добавления: 2015-07-12