Мы миг вечным вальсом зовем.

И чуть ниже:

Кому: Дэйне Скалли

От кого: Джерри Кеннет

Скалли, как зачарованная, уставилась на картинку, чувствуя, как подступает недобрая, давящая тишина. Может, не поймет? Но она тут же прогнала эту малодушную мысль. Не нужно быть лучшим аналитиком Бюро, чтобы сложить два и два. Малдер молчал, и его молчание с каждой секундой становилось все более враждебным.

-Скалли, - произнес он наконец, и голос его был чужим, - если в следующий раз, когда я позвоню, у тебя будет свидание, просто скажи мне об этом, ладно? Я вообще-то, понятливый.

-Малдер, это было не свидание, - стараясь говорить как можно более спокойно, ответила она. – Мы просто зашли перекусить, потому что целый день ничего не ели. Так же, как я тысячу раз заходила с тобой.

-Да неужели? – язвительно произнес он. – И должно быть, каждый раз из тысячи мы с тобой «сплетались в страстном объятии»?

Он насмешливо смотрел на нее, вскинув бровь. Скалли вдруг стало очень неуютно. Ее чувства совершенно ясно говорили, что ее пытаются в чем-то обвинить, и ей было неловко. Но еще большую неловкость она ощущала при мысли, что приходится оправдываться перед Малдером.

-Малдер, ради Бога, это же просто рифма.

-Сдобренная запахом одеколона? – он поднялся на ноги, чувствуя необходимость в каком-нибудь действии. – А скажи, не слышал ли я недавно другой рифмы, например, «радио в машине»?

Скалли порывисто поднялась с кровати, и это ее резкое движение сказало ему больше, чем любые слова.

-Малдер, я не понимаю, к чему ты все это говоришь, но мне не нравятся твои намеки.

Малдер мягко и укоризненно улыбнулся, глядя ей в глаза.

-Это твоя жизнь, Скалли. Но, по-моему, ты запуталась.

Скалли молчала, не зная, что сказать. Она сама еще не вполне понимала, какие чувства вызывает у нее Джерри Кеннет. Ее мятущаяся, одинокая душа была полна сомнений, и Малдер без труда прочел это в ее растерянном взгляде. Тихонько кивнув, он пошел к двери.

На протяжении всего разговора он был спокойным, собранным и безразличным, но далось ему это с трудом. Он и сам себе не мог сказать, почему чувствовал такое раздражение. В конце концов, ему-то что за дело?

На пороге он обернулся. Скалли стояла в прежней позе, глаза сверкали, яркие губы чуть дрожали. Подавив вздох, он вышел, мягко притворив дверь.

С час, промаявшись в своем номере, Малдер понял, что уснуть ему не удастся. Только не в таком состоянии, нет. Если бы кто-нибудь в этот момент спросил его, в каком «таком» состоянии он, собственно говоря, находился, он бы вряд ли сумел ответить. Но рядом никого не было и глупых вопросов никто не задавал. Плеснув в стакан текилы, он отошел к окну.

Что могла Скалли найти в этой посредственности? Она определенно слишком хороша для него, неужели сама не видит? Конечно, они всего лишь напарники, и он не имеет никакого права лезть в ее жизнь, но, право слово, таким выбором она и себя и его унижает. Она умная, интеллигентная девушка, такая не станет без разбору тратить время на кого попало, позволять неизвестно кому… неизвестно что! Да как она может? Находится, можно сказать, при исполнении, мало того. Дело такое, что ставит под угрозу его карьеру, его жизнь, а она … нашла время заводить роман! И главное с кем! Был бы человек достойный, ради Бога, разве стал бы он, Малдер, мешать личному счастью своей напарницы? Но этот ковбой-переросток и Скалли? Вместе? Рядом? Его рука обнимает ее за талию и прижимает к себе?..

Послышался громкий хруст. Ладонь вдруг стала влажной и горячей. Малдер понял, что раздавил в руке стакан. Чертыхаясь и от души желая Кеннету провалиться сквозь землю, он направился в ванную, где кое-как обработал антисептиком порезы и перебинтовал кисть.

Вернувшись в комнату, он поискал другой стакан, но не нашел. Тогда он сделал большой глоток прямо из бутылки.

«Просто признайся, что тебе страшно снова остаться одному», противно зашипел внутри ехидный голосок.

Он боится остаться один? Да нет, он привык.

«К ней ты тоже привык», продолжал его мучитель.

Конечно, привык. Привык слышать ее «доброе утро, Малдер» и «опять ты за свое Малдер», или «этому должно быть научное объяснение, Малдер». Он так привык видеть ее спокойное, серьезное лицо, слышать ее глубокий, ровный голос…

«Знаешь, старик, - голосок внутри гадко усмехался, - люди обычно называют это любовью».

Да какое ему дело до людей или до того, какие дурацкие названия они могли придумать его чувствам! Люди ничего не знают и не понимают.

«А ты сам-то понимаешь?»

Нет!

«И тебе не страшно?»

Мне нечего бояться!

«Даже того, что она уйдет?»

Я пожелаю ей удачи!

«Лжешь!»

Нет! Мне… мне просто…

«Страшно?»

… Да! Да, мне страшно! Теперь все довольны?!

Он не заметил, что прокричал это вслух. В стену глухо постучали, намекая, что можно бы и потише самому с собой общаться, если оное общение происходит посреди ночи. Малдер вздрогнул, приходя в себя. Машинально поднес руку ко лбу, стер проступившую испарину. Вон отсюда! Так и с ума сойти недолго.

Он вышел из номера и спустился в бар, благо это заведение работало круглосуточно. То, что алкоголь не слишком-то полезен при сотрясении мозга, Малдер как-то позабыл вспомнить.

Кроме него полуночников оказалось всего ничего: за стойкой уныло уставился в рюмку плотный седеющий мужчина, за столиком вяло отмечала что-то компания трех друзей. Бармен, отвернувшись, протирал стаканы.

Чувствуя себя слегка не в своей тарелке, Малдер подошел к стойке и окликнул бармена.

-Минутку, - бросил тот через плечо.

Малдер машинально кивнул и вдруг замер. Что-то знакомое послышалось ему в голосе невысокого темноволосого человека. Мучительно напрягая паять и зрение – в баре царил полумрак, - Малдер пытался вспомнить, где он слышал этот голос. Где-то совсем недавно… Где?

Бармен обернулся и вопросительно посмотрел на него. От Малдера не укрылось, что при этом он слегка вздрогнул, хотя кто знает в этой темени. Может, показалось? Непроницаемое смуглое лицо, черные, глубоко посаженные глаза, нет, это лицо определенно было Малдеру незнакомо…

-Что пьем?

А вот голос!

-Текилу, пожалуйста.

Кивнув, бармен обернулся к полкам, но, не обнаружив открытой бутылки, полез под стойку. Малдер молча наблюдал за ним, пытаясь вспомнить. Его внимание привлекли руки, небольшие узкие ладони, обхватившие бутылку.

Озарение пришло одновременно с опустившимся на стойку стаканом. Человек в парке! Вскинув глаза и натолкнувшись на цепкий взгляд бармена, Малдер мгновенно понял, что он знает, что он знает, кто он, как бы глупо это не звучало.

Отшатнувшись от стойки, бармен отлетел на полку. Зазвенели полетевшие на пол бутылки и стаканы. Мужчина за стойкой оторвался от созерцания своего стакана. Компания за столиком недоговорила тост. Восстановив равновесие, бармен кинулся прочь, проворно скрывшись в двери черного хода. Малдер, отшвырнув стул, бросился за ним.

За дверью оказалась темнота, и, не преуспев в нашаривании выключателя, Малдер был вынужден двигаться на ощупь. Глаза быстро привыкли к темноте, и ему почудилась впереди какая-то смутная фигура.

-ФБР! – рука с пистолетом автоматически взлетела вверх. – Стойте на месте! Я федеральный агент!

Некоторое время ничего не происходило. Малдер почувствовал неприятное, неуловимое шевеление воздуха, легкое щекочущее ощущение в области затылка. Он начал оборачиваться, но было слишком поздно. На сей раз удар пришелся в основание шеи. Приглушенный звук рикошетом отразился от стен. «Идиот», неизвестно по чьему адресу подумал Малдер, теряя сознание.

Фигура, застывшая над ним, метнулась прочь, как вдруг остановилась, движимая внезапной идеей. Рука медленно поползла к карману.

Отель «Старая вишня»,

Дата добавления: 2015-07-12