Бог не отчужден от наших страданий

Нет простого и однозначного ответа на вопрос «Почему существуют страдания?». Но нам необходимо помнить, что наш Бог страдает вместе с нами.

Такой подход к страданиям, возможно, наиболее важен. Джон Стотт как-то сказал: «Я бы никогда не поверил в Бога, если бы не Голгофский крест». Наш Бог - это не Бог, который отгородил Себя от страданий. Он не смотрит на страдания как пассивный наблюдатель, далеко удаленный от страдающего мира. Наш Бог, используя выражение Тертуллиана, «распя­тый Бог». Бог, будучи «во Христе», примирил мир с Самим Собою (2-е Коринфянам 5:19). Он стал одним из нас; Он испытал все страдания, которые испытываем мы. Он не просто знает о страданиях - Он Сам страдал. Он знает все, что мы чувствуем, когда страдаем.

В 1967 году в жизни спортивной и прекрасно сложенной девушки по имени Джони Эриксон произошло ужасное. Во время прыжка в воду в Заливе Чесапик, в результате несчаст­ного случая, она сломала позвоночник, ее руки и ноги сковал паралич. Постепенно, после горечи, гнева, бунта и отчаяния, девушка доверилась Богу, имеющему верховную власть. Она решила по-новому построить свою жизнь, стала заниматься рисованием (держа кисточку ртом) и начала выступать со своим свидетельством перед слушателями.

Однажды вечером, спустя три года после несчастного случая, Джони поняла, что Иисус полностью сопереживает ей. Раньше ей не приходило в голову, что на кресте Иисус пере­живал нечто похожее, когда был неспособен пошевелиться.

В книге Джона Стотта «Крест Христа» есть сцена, ко­торая называется «Долгая тишина». В ней подчеркивается та же самая мысль:

«В конце времен миллиарды людей заполнили великую долину перед престолом Божьим. Большинство из них в испуге пятились от ослепляющего их света. Но были и такие, которые собрались в группы впереди остальных и возмущенно перего­варивались, не являя и следа стыдливого смущения, только злобную решимость излить свой гнев.

«Как Бог может судить нас? Что Он может знать о страданиях?» - распалялась молодая брюнетка. Досадуя, она разорвана рукав платья, чтобы все могли видеть номер, след пребывания в нацистском лагере. «Мы прошли через террор, насилие, пытки, смерть».

В другой группе в центре внимания был чернокожий моло­дой человек. «Что вы скажете об этом?» - возмущался он, демонстрируя ужасный след от веревки. «Все мое преступ­ление состояло в том, что я чернокожий».

В другом месте беременная школьница с угрюмым видом сердито бормотала: «Почему я должна страдать? В этом не было моей вины!»

Сотни таких групп были разбросаны по всей долине. Каждому из этих людей было что предъявить Богу, допустив­шему столько страданий на земле. Хорошо Ему жить тут, на небесах, где свет и блаженство, где нет и следа страха, голода или ненависти. Что Бог может знать о том, что нам прихо­дится претерпевать в мире, в то время, как Он прохлаждается тут под сенью райских дерев?

Каждая группа выдвинула одного, претерпевшего на земле больше других. Среди них были: еврей, чернокожий парень, человек, пострадавший от взрыва в Хиросиме, мужчина, ужасно изуродованный артритом, ребенок, родившийся без рук и ног. Они собрались посреди долины, чтобы обсудить свои действия. Все было тщательно продумано. Они приготовились предста­вить свои требования.

Прежде, чем назначить Самого Себя судить их, Богу следует пройти через то, что досталось на их долю. Они решили приговорить Его к жизни на земле, в бренном человеческом теле.

«Он должен родиться евреем, и пусть даже законность Его рождения будет поставлена под сомнение. Придумайте для Него дело настолько сложное, чтобы даже члены Его семьи думали, что Он выжил из ума, когда Он станет выполнять его. Ближайшие друзья должны предать Его. Пусть против Него сфабрикуют целое дело, и все присяжные будут настроены против Него. Пусть Его осудит малодушный судья. И предайте Его истязаниям!

Наконец, дайте Ему познать, что такое настоящее одино­чество. И пусть Он умрет. Точно умрет! Проверьте, пусть пошлют людей, множество людей, чтобы удостовериться в том, что Он умер!»

По мере того, как каждый из делегатов провозглашал свою часть приговора, гул одобрения поднимался к трону от осмелевшей толпы.

Когда было произнесено последнее слово, воцарилось молчание. Никто не прибавил ни слова. Никто даже не шелох­нулся. Все вдруг осознали: этот приговор уже был приведен в исполнение».

Мы не одиноки в своей боли. Когда мы страдаем, Он страдает вместе с нами. Понимание того, как страдал Он, удаляет от нас то, что Юрген Молтманн назвал «страданием в страданиях».

Дата добавления: 2015-07-12