|
Читайте также: |
Одним из первых за эстетические идеалы литературно-критической эпохи 60хгг. вступился Павел Васильевич Анненков (1813—1887), опубликовавший в 1855 г. на страницах «Современника» статью «О мысли в произведениях изящной словесности» и в 1856 г., уже в «Русском вестнике», работу «О значении художественных произведений для общества».
Анненков вошёл в историю как основатель пушкинистики, автор первого критически подготовленного собрания сочинений Пушкина (1855—1857) и первой обширной биографии Пушкина — «Материалов для биографии Пушкина» (1855), позже, собрав новые материалы и получив возможность в более либеральных цензурных условиях опубликовать многие старые, издал книгу «Пушкин в александровскую эпоху» (1874). Анненков работал с рукописями Пушкина, опрашивал современников поэта, проводил систематическое обследование современной поэту прессы. Современники высоко оценили труд Анненкова.
Как литературный критик Анненков отстаивал эстетические принципы концепции «чистого искусства» (вместе с В.П.Боткиным, А.В.Дружининым и др.), выдвигая идею автономности различных сфер умственной и культурной деятельности, в особенности «истин науки» и «истин искусства». В своей эстетической позиции он стремился избегать крайностей, в равной мере не принимая как радикальный эстетизм, отрицающий всякую связь искусства и жизни («фанатизм художественности»), так и наивный реализм, «раболепствующий» перед действительностью и сводящий смысл художественного творчества к ее копированию. С точки зрения Анненкова, «поэтическое воспроизведение действительности» принципиально отличается от простого подражания и имеет своей основой «художническую мысль», особое эстетическое мировидение, которое отнюдь не равнозначно философским и идеологическим убеждениям художника.
Анненков стремится доказать, что в литературном произведении все должно быть подчинено единственной цели — выражению «художнической мысли», связанной с развитием «психологических сторон лица или многих лиц». Литературное повествование «почерпает жизнь и силу в наблюдении душевных оттенков, тонких характерных отличий, игры бесчисленных волнений человеческого нравственного существа в соприкосновении его с другими людьми». Любая «преднамеренная», отвлеченная мысль, философская или «педагогическая», искажает сущность настоящего творчества, самыми «дорогими» качествами которого являются «свежесть понимания явлений, простодушие во взгляде на предметы, смелость обращения с ними».
С другой стороны, внутренняя, «художническая» мысль, которая может иметь и «случайный» характер и которая основана на внимании к душевным мотивам человеческого поведения, к его нравственным переживаниям, как раз и является залогом индивидуальной выразительности и художественной убедительности литературного творения. Критик приводит в пример произведения Л.Н. Толстого и И.С. Тургенева, в которых серьезная и глубокая мысль «почти всегда скрыта в недрах произведения и развивается вместе с ним, как красная нитка, пущенная в ткань». Художественный смысл таких литературных образцов, как «Горе от ума» или «Евгений Онегин», по мнению Анненкова, является залогом и чисто «педагогической» пользы их для общества.
Столь же подчиненный характер должны иметь в литературном творении и качества «народности». Критик, который ищет в произведении эти черты, игнорируя его художественные достоинства, совершает ошибку, поскольку извлекает часть из целого: только истинный художник способен быть по-настоящему народным, проникая в глубины национальной нравственности. Защищая этико-психологический аспект художественной литературы как главный критерий оценки и самого произведения, и его героев, Анненков не соглашается с категоричностью приговоров, выносимых «реальной» критикой героям тургеневских произведений 1850-х годов.
Взгляд на художественность был сформулирован А. в программных для него и для всей "эстетической" критики статьях "О мысли в произведениях изящной словесности" (1855) и "О значении художественных произведений для общества". В первой из них критик резко разделяет созерцание и "чувствование", с одной стороны, и исследование, мысль - с другой. Если последние, по его мнению, удел науки, то задача искусства ограничивается созерцанием и "чувствованием".
Основополагающие нормы (требования) "чистой художественности" которые обеспечат ей значение "всегдашнего идеала" в нынешней и будущей русской литературе: отказ писателя от "оскорбляющей односторонности" в отношении к действительности, то есть от субъективно-личной (с позиций общественной группы, сословия, класса) ее трактовки, так как она препятствует объективному восприятию жизни во всей ее полноте и многосторонности. А "полнота и жизненность содержания" - "одно из первых условий художественности".
Однако отсутствие полноты в изображении действительности пагубно "отражает в самой форме» произведения.
Важным пунктом в эстетических воззрениях Анненкова был вопрос о художественности искусства. В статье «О значении художественных произведений для общества» (1856) он писал: «…стремление к чистой художественности в искусстве должно быть не только допущено у нас, но сильно возбуждено и проповедуемо, как правило, без которого влияние литературы на общество совершенно невозможно». Как видим, Анненков не отрицает «влияния» искусства на общество, но считает это возможным при условии подлинной художественности. И выражение «чистое» означает здесь не изоляцию искусства от насущных запросов общественной жизни, а совершенство его качества, причем — не только по линии формы, но и содержания.
В области литературной критики Анненков наряду с В. П. Боткиным и А. В. Дружининым выступает сторонником “эстетической критики”, умеренно толкуемой концепции “чистого искусства”. Он защищал следующие положения: нельзя смешивать истины науки (выраженные в законах и мыслью) и истины искусства; вредны как “фанатизм художественности”, так и “псевдореализм”, раболепная “верность окружающему”; задачей литературы является “поэтическое воспроизведение действительности”, соединение художественного труда с простым взглядом на предметы и поэтическим пониманием жизни. В художественном произведении на первом месте должна стоять “художническая мысль” — эстетическая, “чисто художественная” форма, красота образов, обилие фантазии, а не философская и педагогическая мысль во имя утилитарных целей, что не исключает в литературе поучений и ее ориентации на самопознание общества и раскрытие его нравственных сил.
В статье «О литературном типе слабого человека» (1858), полемически откликающейся на работу Н.Г. Чернышевского «Русский человек на rendez-vous», критик стремится расширить восприятие того социального феномена, который воплощен в образе главного героя повести «Ася»: люди размышляющие, умеющие сомневаться в себе и в окружающих, играют важную роль в жизни общества. «<...> мы все-таки продолжаем думать, что между людьми, которые зачисляются и сами себя зачисляют в разряд мнительных, будто бы лишенных способности долго и сильно желать, только и сберегается еще настоящая, живая мысль, отвечающая нуждам современного образования». Тип «слабого» человека «возбуждает все запросы, поднимает прения, затрагивает предметы с разных сторон, копошится в изысканиях для подтверждения какой-либо общеблагодетельной мысли, силится устроить жизнь наукой и наконец представляет в свободном творчестве поверку настоящего и стремления к поэтическому идеалу существования».
Тогда как Чернышевский в «Русский человек на rendez-vous» - статья имеет подзаголовок «Размышления по прочтении повести г. Тургенева „Ася“». При этом в статье Чернышевский даёт более широкую картину, связанную с современным ему русским обществом, а именно — с образом «положительного героя» повестей и романов, который в ряде ситуаций проявляет неожиданные отрицательные свойства характера (нерешительность, трусость). Прежде всего, эти черты проявляются в любви и личных отношениях. В образе главного героя повести Чернышевский увидел представителя распространенного типа «лучших людей», которые, как Рудин или Агарин (герой поэмы Некрасова «Саша»), обладают высокими нравственными достоинствами, но не способны на решительные поступки. В результате эти герои выглядят «дряннее отъявленного негодяя». Однако глубинный обличительный пафос статьи направлен не против отдельных личностей, а против действительности, которая таких людей порождает.
Анненков полемизирует в своей статье с Чернышевским. Анненков задается вопросом, что мешает писателям изображать цельного человека, в соответствии с его природой. А.подчеркивает, что таких решительных людей, о которых говорит Чернышевский и которые ему импонируют, - их единицы, они не делают погоды.
Именно лишний человек, по мнению А., единственный на данный период герой времени.
ЛОТМАН: За критикой "слабого героя", составляющей видимое содержание статьи Чернышевского, Анненков не без основания усмотрел идеал сильного, действенного, цельного человека. Против этого-то идеала он и направил пафос своего полемического выступления. В ответ на утверждение Чернышевского, что смена героя литературы, привлекающего наибольшую симпатию читателя, имеет социально-политический характер (демократ-разночинец вытесняет либерала-дворянина), Анненков прибегает к историческому экскурсу и объясняет особое значение идеала "слабого" мыслящего человека постепенностью самого процесса просвещения, длительностью выработки новых теорий, новых взглядов и этических требований, без обновления которых невозможно приобщение к европейским формам жизни.
Соглашаясь с Чернышевским в отрицательной оценке героя повести "Ася", сибаритство которого доходит, по мнению Анненкова, до сластолюбия, и не отрицая, что "Ромео", как назвал господина Н. критик-демократ, является отраслью дворянского "мыслительного" героя - "слабого человека", Анненков вместе с тем не этому герою, а решительным людям русского общества приписывает этику эгоизма и себялюбия, порожденного крепостничеством. Анненков набрасывает картину предполагаемого поведения "сильного русского человека на rendez-vous", отчасти повторяя при этом ситуацию, нарисованную Тургеневым в рассказе "Бреттёр", отчасти же предвосхищая образ Марка Волохова из "Обрыва" Гончарова.
Бездеятельность, "бесполезность" "лишнего человека" для Чернышевского - свидетельство исторически необратимого процесса деградации дворянства, смены высокого героя прошлых поколений новым, представляющим собою явное вырождение социально-психологического типа. Для Анненкова измельчание "лишнего человека" - неизбежное следствие жизненных компромиссов, не роняющее в целом авторитета идеального типа, не меняющее его принципиального значения в обществе.
В этом - чрезвычайно важном для носителей столь разных взглядов, как Анненков, с одной стороны, и Чернышевский, с другой,- вопросе Тургенев занял особую позицию. Критика "лишнего человека" в произведениях Тургенева преследовала не цель оздоровления вечного и единственного, по мнению Анненкова, носителя русского прогресса, т. е. дворянского мыслителя, а выражала новые потребности и идеалы, зревшие в обществе. Конечно, Тургеневу не была по существу близка позиция Чернышевского, считавшего, что культурное н политическое значение дворянства исчерпано, но критическое отношение к "лишним людям" в его творчестве конца 50-х годов нарастало от произведения к произведению.
Ермилова, Тихомиров (до конца): Статья о мысли в произведениях изящной словесности – вышла одновременно с диссертацией Чернышевского.
С одной стороны, статья направлена на обсуждение чисто формальной проблемы – что лучше повествование от первого лица или объективное повествование? Но статья имеет намного более глубокое содержание. Художник, по мысли Анненкова, должен стремиться к единству субъекта (позиция повествователя) и объекта (предмета повествования). Вмешательство автора – всегда оставляет неприятное впечатление. Анненков не против интеллектуально-исследовательского начала в литературе, но он против извлечения из нее мысли социальной или педагогической, он за присутствие в произведении мысли художнической!
Искусство не сводимо к поучению, и критик не должен этого искать.
Анненкова интересует воздействие искусства на жизнь. Он полагает, что художественный тип, достигший совершенства, вполне законченный и развитый в искусстве «начинает мало-помалу пропадать в среде самой жизни». А.говорит, что исчезли так типы из «Горя от ума» после их обличения или эгоистические натуры «Евгения Онегина».
Таким образом, Анненков говорит об особой роли литературы в России, о ее уникальном, ни с чем не сравнимом месте в духовной жизни человека.
Дата добавления: 2015-07-12; просмотров: 281 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| А.В. Дружинин о творчестве Пушкина и Гоголя в связи с закономерностями развития современной литературы. | | | Асмодей нашего времени 1 страница |