Эксперимент

В одном из наших исследований (А. А. Реан, 1987) было обнаружено значительное повышение психоэмоционального напряжения у лиц типа А в ситуации спортивного проигрыша (игра в настольный теннис) при абсолютно нейтральном подмечании соперником неуспеха партнера. Нейтральное подмечание соперником (который являлся помощником экспериментатора) неуспеха партнера состояло в постоянной вербализации счета игры в сравнительной форме: «4:1, я веду», «6:2 в мою пользу» и т.д. Такого негативного эффекта не отмечалось, когда игра шла в основном молча или вербализация не была связана с подмечанием неуспеха партнера («смена подачи», «шарик ушел» и т.п.).

Таким образом, учет вышеобозначенных условий для включения, запуска механизма генерации стрессовых реакций представителей типа А является необходимым для прогнозирования их поведения и психосоматических проявлений в соревновательной (конкурентной) ситуации.

Зависимость стрессоустойчивости от силы нервной системы. Если рассмотреть в связи с детерминацией стрессоустойчивости нейродинамическую группу индивидных характеристик человека, которая, по определению Б. Г. Ананьева, входит в класс первичных индивидуально-типических свойств (1980, с. 48), то мы увидим, что имеющиеся результаты здесь не вполне однозначны.

Проблемой зависимости успешности деятельности, протекающей в экстремальных ситуациях, от выраженности у субъекта силы нервной системы занимались многие ученые (Б. А. Вяткин, 1981; Е. П. Ильин, 1979; В. И. Рождественская, 1980). Особо досконально данная проблема разрабатывалась в лабораториях Е. П. Ильина (1979) и В. С. Мерлина (1985). Так, Е. П. Ильин (1999, с. 178-179) отмечает, что при небольшой и средней степени психоэмоционального напряжения эффективность деятельности возрастает у всех людей, независимо от того, какие типологические особенности проявления свойств нервной системы им присущи. Однако при большом напряжении раньше ухудшается эффективность деятельности у лиц со слабой нервной системой. Представители с высокой выраженностью силы нервных процессов проявляют большую устойчивость к значительному психоэмоциональному напряжению, тогда как при средней стрессогенности субъекты со слабой нервной системой демонстрируют высокую эффективность деятельности, иногда даже опережая лиц с сильной нервной системой. При дальнейшем увеличении интенсивности деятельности, повышении значимости результата труда происходит снижение эффективности деятельности у лиц со слабой нервной системой. В то же время у представителей сильного типа в подобных условиях происходит мобилизация ресурсов и, как ее следствие, — рост результативности деятельности.

Подобное часто наблюдается в спортивной деятельности. Например, баскетболисты с сильной нервной системой в трудных матчах выступают, как правило, на том же уровне эффективности, что и на менее ответственных встречах, иногда даже с большим подъемом и продуктивностью, в сравнении со спортсменами, имеющими слабую нервную систему, которые в сложных поединках снижают собранность, что, соответственно, приводит к увеличению ошибочных действий (В. В. Быков, О. Н. Трофимов, Г. Н. Федорова, 1975).

Особый интерес представляет исследование Н. Д. Скрябина (цит. по Е. П. Ильину, 1999), изучавшего динамику адаптационного процесса в опасной деятельности, некачественное выполнение которой грозило травмой, наказанием или значительным снижением социального статуса. Им обнаружено, что если субъекты попадают в подобные условия в первый раз, то их психоэмоциональная реакция в виде страха не имеет значимых различий между группами лиц со слабой и сильной нервной системой. Но при попадании в последующем в подобную ситуацию лица с сильной нервной системой за счет присущего им большего уровня смелости быстрее адаптируются к таким условиям, в то время как индивиды со слабой нервной системой, способствующей проявлению боязливости, дают значительный прирост негативных эмоциональных сдвигов, затрудняющих адаптационные возможности.

В экстремальных видах деятельности с повышенным риском и часто неожиданно возникающими проблемными ситуациями наибольшую профессиональную пригодность, по мнению ряда авторов, имеют лица с сильной нервной системой. К числу изысканий, подтверждающих подобную точку зрения, относится работа И. П. Бондарева с соавторами (1983), проведенная на диспетчерах энергосистем, исследование А. П. Самсонова (1983), изучавшего успешность деятельности пожарников в стрессогенных условиях. Той же позиции придерживаются В. К. Сафонов и Г. Б. Суворов (1982), установившие, что число сбоев в деятельности и количество предаварийных ошибок у авиадиспетчеров уменьшается с увеличением силы процесса возбуждения.

В работе С. А. Изюмовой и Н. А. Аминева (1978) не обнаружено достоверных различий между лицами со слабой и сильной нервной системой по параметру эмоциональной устойчивости-неустойчивости. Возможно, это связано с тем, что в исследовании отсутствовало моделирование экстремальной ситуации, благодаря нахождению в которой наиболее полно проявляются природнообусловленные свойства испытуемого. В других же случаях реакции субъекта опосредованы широким спектром различных психологических особенностей.

Исследования Б. А. Вяткина (1972, 1981), А. А. Коротаева (1986), А. В. Халика (1972) подтверждают тот факт, что лица со слабой нервной системой значительно более неустойчивы к любым видам стресса по сравнению с представителями сильного типа нервной системы.

В целом, отмечая большую подверженность лиц со слабой нервной системой дистрессу, Е. П. Ильин (1978) объясняет данное явление тем, что у «слабых» субъектов в покое энергозатраты выше и это свидетельствует о меньших энергетических ресурсах, которые могут быть мобилизованы в условиях стресса.

Инертность и подвижность. Анализируя другое свойство нейродинамики — инертность-подвижность, — Е. М. Борисова (1963) и другие исследователи доказали, что субъекты с подвижностью нервных процессов отличаются высокой работоспособностью в напряженных условиях. Лица с инертностью характеризуются пониженной активностью, высокой тревожностью, замкнутостью, срывами в деятельности. Эти качества, в целом, являются индикаторами низкой стрессоустойчивости. Г. С. Никифоров с соавторами (1987) показали, что большая успешность у выпускников летных училищ — летная деятельность, безусловно, является стрессогенной (хотя исследование и проводилось при работе на тренажерах) — свойственна лицам с подвижностью нервных процессов.

О пользе высокой подвижности нервных процессов в труде операторов химических производств свидетельствует работа 3. Г. Туровской, Е. Л. Бережковской и Э. М. Александровской (1972).

Также эктремальность ситуации является постоянным фоном и в широко распространенной профессии водителя городского транспорта, где высокая надежность деятельности и низкая аварийность связывается В. А. Трошихиным и его соавторами (1978) с высокой подвижностью нервных процессов. Хотя ими оговаривается, что водители с инертностью нервных процессов сравнительно редко нарушают правила дорожного движения, но подвержены большей аварийности. Отмечается, что самая высокая надежность в вождении наблюдается у лиц со средней степенью подвижности нервных процессов и сильной нервной системой.

Уравновешенность нервных процессов. В работе И. М. Палея (1960) показано, что нарушение баланса (уравновешенности) нервных процессов сопровождается понижением резистентности к стрессу. К такому же выводу приходит Я. Рейковский (1979) и Л. М. Митина (1992). В то же время в ранее упоминавшейся работе И. П. Бондарева с соавторами обнаружено, что преобладание возбуждения над торможением помогает адекватно реагировать на аварийные ситуации диспетчерам энергосистем. То есть не всегда уравновешенная нервная система может обеспечивать оптимальность в стрессогенных ситуациях.

В целом, можно утверждать, что в большинстве экстремальных видов деятельности, насыщенных неожиданными, сверхсложными, низкостереотипными задачами большие шансы на успех сопутствуют лицам с сильной, подвижной и уравновешенной нервной системой, обеспечивающей высокую помехой стрессоустойчивость. Но это положение не переносимо на все виды профессиональной активности, имеющие стрессогены, в которых продуктивность деятельности и противодействие профессиональным стресс-факторам опосредуется личностными и операциональными характеристиками субъекта деятельности.

Темперамент. Совокупность важнейшихсвойств индивида и их сложных образований выступает в наиболее интегративной форме в виде темперамента (Б. Г. Ананьев, 1980; Е. Ф. Рыбалко, 1990).

В истории учения о личности исследователи выдвигали разные теории темперамента в зависимости от рассмотрения ими факторов, которые обусловливают проявления темперамента. По мнению Айзенка (Н. Eysenck, 1960), темперамент характеризуется двумя линейно-ортодоксальными симптомокомплексами: экстравертированностью — интровертированностью и нейротизмом, которые имеют непрерывный и нормальный характер распределения.

Р. Кеттелл (R. Cattell, 1950) выделил ряд факторов, относящихся как к темпераменту, так и к характеру, которые по отношению друг к другу независимы и автономны в общей структуре личности.

Другая группа ученых (П. Ф. Лесгафт, 1980; К. Г. Юнг, 1996; G. W. Allport, 1937) признает существование типов темперамента и рассматривает его как прерывистую, качественную характеристику индивидуальных различий.

Одно время широкое распространение получили так называемые морфологические теории темперамента (Э. Кречмер; У. Шелдон), усматривавшие основу индивидуальных различий в особенностях конституциональной организации.

Теоретически значительно более обоснованно учение И. П. Павлова (1951) о том, что именно нервная система представляет собой тот субстрат, который детерминирует психофизиологические характеристики поведения.

Развивая учения И. П. Павлова, В. Д. Небылицын (1976, с. 179) выделяет три основных компонента в структуре темперамента:

1) общую психическую активность человека;

2) двигательный компонент;

3) «эмоциональность» (впечатлительность, импульсивность, эмоциональную лабильность).

В. С. Мерлин (1986) под типом темперамента понимает закономерность связей определенных свойств темперамента, к которым он относит следующие психические свойства:

1) сензитивность;

2) эмоциональную возбудимость;

3) активность;

4) реактивность;

5) соотношение активности и реактивности;

6) темп реакций;

7) ригидность-пластичность;

8) экстравертированность-интровертированность.

Перейдем к рассмотрению имеющихся научных данных о связи различных свойств темперамента с устойчивостью к психическому стрессу.

Так, уже упомянутый польский психолог Я. Рейковский приводит данные о зависимости эмоциональной устойчивости от реактивности (1979). А. В. Махнач и Ю. В. Бушов (1988) определяют целый ряд темпераментных свойств, обусловливающих протекание стресса: экстраверсия, ригидность, импульсивность, тип направленности реакций во фрустрирующих ситуациях.

Тревожность. Большинство как отечественных (А. А. Баранов, 1995; Б. А. Вяткин, 1983; В. Э. Мильман, 1983; Л. К. Митина, 1992; и др.), так и зарубежных исследователей (К. Spence, 1960; Е. S. Paykel, 1974) отмечают прямую однонаправленную зависимость степени выраженности тревожности и меры подверженности стрессу.

А мы, вслед за К. Spence (1960), склонны считать тревожность более природно обусловленным свойством человека, нежели характерологической особенностью личности. Оно детерминирует всю систему отношений человека и очень тесно связано с такими нейродинамическими и темпераментными свойствами, как слабая нервная система, неуравновешенность нервных процессов (Е. П. Ильин, 1999), сензитивность и эмоциональная возбудимость (В. С. Мерлин, 1986).

Исследование И. Н. Ярушина (1993) показало, что между уровнем тревожности и уровнем надежности принятия решения субъектом существует отрицательная зависимость, то есть тревожность является субъективным фактором, негативно влияющим на надежность деятельности.

И. М. Фейнгерберг (1972) отмечает, что у высокотревожных людей выполнение деятельности в стрессогенных условиях вызывает значительное нервно-психическое напряжение, обусловленное их чрезмерной требовательностью к себе. Вследствие этого происходит смещение мотива деятельности, при котором индивид вместо активного поиска способов решения задачи акцентирует внимание на качестве успешности своей деятельности, завышая значимость совершенных ошибок и ответственность за них. В основе развивающегося по этой причине нервно-психического напряжения лежат непроизводительные энергетические расходы, чрезмерно повышающие «себестоимость» или «цену интеллектуального напряжения» (Б. Г. Ананьев, 1980).

На высокую обусловленность эмоциональности от индивидной составляющей индивидуальности человека указывает и С. Л. Рубинштейн (1946, с. 656). Так, он пишет:

темперамент сказывается в эмоциональной возбудимости — в силе эмоционального возбуждения, быстроте, с которой оно охватывает личность, и в устойчивости, с которой оно сохраняется.

Дата добавления: 2015-10-21