Язык как зеркало мира

Мы говорим о том, что мы хотим beizen какой-то предмет мебели. Это слово принадлежит столярам. Но мы beizen также табак, процесс, который по внешне­му облику едва ли напоминает предыдущий. Есть также слово die Falkenbeize, означающее охоту на

птицу с соколом. Одно и то же слово живет, таким образом, в трех профессиональных языках, у столя­ров, табаководов и охотников, имея совершенно раз­личное применение. Тот, кто знает английский язык, тот припомнит, что to bait не только соответствует нашему beizen, но может означать также и "кормить (лошадь в дороге)" и даже "заезжать (во время путе­шествия)": таким образом, там это слово является ку­черским и именно оттуда оно получило новое, чуждое нашему языку значение. Тот, кто ориентируется в ис­тории языка, понимает, что слово beizen происходит от слова beiäßen и по существу означает "сделать не­что, связанное с укусом." Это объясняет многое. Охотник пускает своего сокола, чтобы "укусить" пти­цу, английский кучер заботится о том, чтобы его ло­шадь могла "укусить" овес. Когда мы обрабатываем семенной материал химикалиями, чтобы защитить его от паразитов, мы, таким образом, описываем не цель, которую хотим достигнуть, а метод, при помощи ко­торого мы добиваемся ее достижения; мы даем воз­можность химическому веществу проявить свою "едкость". То же самое происходит и с сыром, кото­рый мы помещаем в концентрированный соляной раствор (der Beize); здесь мы даем возможность соли "кусать" сыр. Аналогичное происходит с деревом, тек­стура которого должна остаться видимой (терпентиновое масло здесь должно "кусать" дерево изнутри), а также с солониной (соляной раствор дол­жен "кусать" мясо). Аналогичное применение слов на­блюдается у разных общностей (охотники, крестьяне, столяры, мясники).

Во французском языке мы наблюдаем совсем иную ситуацию. Там нашему "das Fleisch beizen" соответст­вует выражение macerer la viande. Macerer значит "делать мягким": французский оборот, таким образом,

описывает не процесс, а его цель. Для выражения "den Tabak beizen" французским эквивалентом будет saucer le tabac, что означает "макнуть табак". Хотя здесь также описывается процесс, однако не в такой образной форме, которая присуща нашему языку. Чернение мебели (ein Möbelstück schwarz beizen) по французски называется ebene, что значит превратить в эбеновое дерево, обработать его так, чтобы оно вы­глядело таким же черным, как эбеновое. Здесь мы снова имеем образ, но не процесса, а намерения, це­ли, которой мы хотим добиться. Во всех этих случаях французы видят вещи иначе, чем мы; поэтому они применяют другие образы и другие обозначения.

Однако, мы должны сделать еще один шаг: по­скольку ни немец, который сегодня применяет слово beizen в одном из многочисленных его значений, ни француз, который использует для этого свои соответ­ствия, не создают такие выражения и обороты в мо­мент, когда говорят, а черпают их из словарного запа­са своей исторически выросшей группы, постольку они оба связаны с определенными, жестко установ­ленными в языке представлениями, образами, спосо­бами видения.

Каждый язык включает в себя картину мира, в ко­торой живет тот, кто этот язык употребляет. Эта связь человека с картиной мира, содержащейся в языке, на котором он говорит, с кругом представлений, образов и понятий, которые запечатлены в языке, обуславли­вает глубочайшее действие каждого языкового явле­ния. Этого воздействия не может избежать никто, ни в одной фразе, которую человек произносит или слышит.

Дата добавления: 2015-10-21