Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

О безнадежных поисках

Читайте также:
  1. Брат, который отправился на Акилинек в поисках сестры
  2. В данный момент, Сэйбер бесцельно блуждала по востоку Шинто в поисках Ирисфиль. Естественно она тоже заметила дымовой сигнал, выпущенный над Префектурой Фуюки.
  3. В ПОИСКАХ БЕЗНРАВСТВЕННОСТИ
  4. В поисках волшебного растения "Ска Мария Пастора" на землях масатеков
  5. В поисках ворот
  6. В поисках гармонии
  7. В ПОИСКАХ ДАТЫ РОЖДЕНИЯ ДЭН СЯОПИНА

 

Он начал свои безнадежные поиски с холма Уньан.

Наклонив вперед могучий торс и обливаясь потом, Насиб с перекинутым через плечо пиджаком обошел весь город из конца в конец. Веселое оживление царило на улицах; фазендейро, экспортеры, торговцы обменивались громкими приветствиями.

В этот базарный день лавки были битком набиты, врачебные кабинеты и аптеки переполнены. Спускаясь и поднимаясь по склонам холмов, пересекая улицы и площади, Насиб чертыхался. Когда вчера ночью он пришел домой, усталый после трудового дня и свидания с Ризолетой, он составил себе план на завтра - прежде всего поспать до десяти часов, пока Разиня Шико и Бико Фино, закончив уборку бара, не начнут обслуживать первых посетителей; затем вздремнуть во время сиесты после завтрака; сыграть партию в триктрак или в шашки с Ньо Гало или капитаном, потолковать с Жоаном Фулженсио, узнать, что творится в округе и в мире; сходить после закрытия бара в кабаре и, пожалуй, снова закончить вечер с Ризолетой. И вот вместо этого он вынужден бегать по улицам Ильеуса и лазать по крутым склонам...

На Уньане он отказался от услуг двух мулаток, которых раньше нанял в помощь Филомене для приготовления званого обеда. Одна из них, смеясь беззубым ртом, заявила, что умеет готовить лишь простые кушанья. Другая не умела и этого... Что же касается акараже, абара, сладостей, мокеки и запеканки из креветок, то их могла бы приготовить Мария де Сан-Жорже... Насиб, продолжая расспрашивать всех, кто попадался на пути, спустился с другой стороны холма.

Достать в Ильеусе кухарку, которая могла бы готовить для бара, оказалось делом трудным, почти невозможным.

Насиб спрашивал в порту, потом зашел к дяде: может, там случайно знают какую-нибудь кухарку? В ответ он услышал жалобы тетки: была тут одна более или менее подходящая, хотя и готовила не ахти как, но и та ушла ни с того ни с сего. И вот теперь ей пока не подыщут другую кухарку, приходится готовить самой. Не хочет ли Насиб позавтракать с ними?

В одном месте ему рассказали о знаменитой кухарке, жившей на холме Конкиста. "Повариха хоть куда!" - сказал испанец Фелипе, мастер по починке не только ботинок и сапог, но также седел и уздечек. Говорун, каких мало, злой на язык, но с незлобивым сердцем, этот Фелипе представлял в Ильеусе крайне левое крыло, объявляя себя при каждом удобном случае анархистом и угрожая очистить мир от капиталистов и клерикалов. Но это не мешало ему быть другом и нахлебником многих фазендейро, в том числе и отца Базилио. Прибивая подметку, он распевал анархистские песни, и стоило послушать ругательства, которыми он осыпал священников, когда играл с Ньо Гало в шашки. Фелипе заинтересовался кулинарной драмой Насиба.

– Есть тут одна, Мариазинья! Чудо, а не повариха!

Насиб направился на Конкисту; склон был еще скользким после дождей, негритяночки, собравшиеся в кружок, расхохотались, когда он упал, испачкав сзади брюки. После долгих расспросов он наконец нашел на вершине холма дом кухарки - лачугу из досок и жести. На этот раз у него почему-то возникла слабая надежда. Сеньор Эдуардо, державший молочных коров, дал положительную характеристику Мариазинье. Она в свое время работала у него, угодить умеет. Ее единственный недостаток - пьянство, кухарка была большая любительница кашасы и, когда напивалась, начинала буянить: оскорбляла жену Эдуардо, дону Мариану, поэтому ему пришлось уволить Мариазинью.

– Но вы ведь холостяк...

Пьяница она или нет, но, если она хорошая кухарка, он ее наймет. По крайней мере пока не найдет другую. Наконец он увидел убогий домишко и сидящую у двери босую Мариазинью - она расчесывала свои длинные волосы и уничтожала насекомых. Это была потрепанная женщина лет тридцати - тридцати пяти, распухшая от пьянства, но со следами красоты на смуглом лице. Она выслушала его, не выпуская гребень из рук. Затем рассмеялась, будто Насиб сказал ей что-то забавное:

– Нет, сеньор. Теперь я готовлю только для мужа и для себя. Он и слышать не хочет, чтобы я была у кого-то кухаркой.

Из дома послышался мужской голос:

– Кто там, Мариазинья?

– Какой-то сеньор ищет кухарку. Предложил мне пойти к нему... Говорит, будет хорошо платить...

– Пошли его к черту. Никакая ты не кухарка.

– Вот видите, сеньор? Он и слышать не хочет, чтобы я пошла в услужение. Ревнивый... Из-за каждого пустяка поднимает страшный шум... Мой муж сержант полиции, - заключила она с довольным и гордым видом.

– Долго ты будешь разговаривать с чужим человеком, жена? Гони его, пока я не рассердился...

– Лучше вам убраться восвояси...

Она снова принялась расчесывать волосы, отыскивая насекомых, и протянула ноги, подставляя их лучам солнца. Насиб пожал плечами.

– Может, знаешь еще кого-нибудь?

Она не ответила, лишь покачала головой. Насиб спустился по склону Витория, прошел через кладбище.

Внизу блестел озаренный солнцем город. Прибывший рано утром пароход "Ита" стоял на разгрузке. Паршивый городишко: столько говорится о прогрессе - и нельзя даже достать кухарку.

– Это потому, что растет спрос, - объяснил ему Жоан Фулженсио, когда араб зашел отдохнуть в "Папелариа Модело", - рабочую силу становится все труднее найти, и она дорожает. Послушайте, а может быть, вам спросить на базаре?

Воскресный базар представлял собою праздничное зрелище, шумное и живописное. Обширный пустырь напротив дебаркадера протянулся вплоть до полотна железной дороги. Куски сушеного, вяленого и копченого мяса, свиньи, овцы, олени, различная дичь. Мешки с белой маниоковой мукой. Золотистые бананы, желтые тыквы, зеленые жило[36], киабо[37], апельсины.

В палатках подавали на жестяных тарелках сарапател[38], фейжоаду[39], мокеки из рыбы. Крестьяне закусывали, запивая еду кашасой. Насиб справился и здесь.

Толстая негритянка, в тюрбане, с ожерельями на шее и браслетами на руках, сморщила нос.

– Работать на хозяина? Сохрани господь...

В клетках сидели невероятно яркие говорящие попугаи.

– Хозяйка, сколько хотите за этого блондина?, - Восемь мильрейсов, и то только для вас...

– Такая цена не по мне.

– Но ведь он действительно говорящий. Знает все слова.

Попугай как бы в подтверждение пронзительно закричал.

Насиб прошел между грудами молодого сыра, солнце озаряло желтизну спелых жак[40]. Попугай кричал: "Дур-рак, дур-рак!" Никто не мог ничего посоветовать Насибу.

Слепец, перед которым на земле стояла плошка, рассказывал под гитару истории времен борьбы за землю:

 

Храбр Амансио сверх меры,

меткостью своей гордится,

лишь один Жука Феррейра

мог с ним в храбрости сравниться.

Темной ночью в селве жутко,

повстречались близ границы.

– Кто идет? - воскликнул Жука.

– Человек - не зверь, не птица!

– И коснулся палец спуска -

рад Амансио сразиться.

Дрогнул зверь, забилась птица

в темной селве ночью жуткой.

 

Слепцы обычно были хорошо осведомлены. Но сейчас они не могли помочь Насибу. Один из них, прибывший из сертана, ругал на чем свет стоит ильеусскую кухню. Не умеют тут готовить, вот в Пернамбуко еда так еда, не то что здешняя гадость; здесь никто не знает, что такое вкусно поесть.

Бродячие торговцы-арабы раскрыли свои чемоданы с грошовым товаром отрезами дешевого ситца, яркими поддельными ожерельями, кольцами с брильянтами из стекла и изготовленными в Сан-Пауло духами с иностранными названиями. Мулатки и негритянки - служанки из богатых домов - толпились перед чемоданами арабов.

– Покупайте, хозяйки, покупайте. Дешевле дешевого... - У торговца был смешной выговор, но голос его соблазнял.

Торговались подолгу. Ожерелье на черной груди, браслеты на смуглых руках мулаток - искушение большое! Стекло в кольце сверкало на солнце ярче любого брильянта.

– Все самое настоящее, высшего сорта.

Насиб на минуту помешал торговле - спросил, не знает ли кто-нибудь хорошую кухарку.

– Была тут одна, сеньор, очень хорошая, на все руки мастерица, служила у командора Домингоса Феррейры. С ней там так обходились, будто она и не прислуга...

Торговец протягивал Насибу безделушки:

– Купите, благородный сеньор, подарок для жены, или для невесты, или для возлюбленной.

Насиб продолжал свой путь, равнодушный ко всем искушениям. Негритяночки покупали вещи дешево и все же дороже их истинной цены.

Какой-то тип с ручной змеей и маленьким крокодилом клялся окружавшим его людям, что может излечить от всех болезней. Он демонстрировал флакон с чудодейственным лекарством, будто бы найденным индейцами в селве за какаовыми плантациями.

– Исцеляет кашель, насморк, чахотку, болячки, ветряную оспу, корь, черную оспу, малярию, головную боль, грыжу, любую дурную болезнь, опущение грудины и ревматизм... За пустяковую сумму - всего полтора мильрейса - он готов был уступить этот необыкновенный флакон.

Змея ползала по руке торговца, крокодил лежал у его ног недвижно, как камень. Насиб продолжал расспрашивать.

– Нет, сеньор, кухарки не знаю. А вот хорошего каменщика могу порекомендовать.

Глиняные кувшины, бутылки и горшки для хранения воды, кастрюли, миски для кускуса, глиняные лошади, быки, собаки, петухи, жагунсо с ружьями, верховые, полицейские и даже целые группы, изображавшие бандитов в засаде, похороны и свадьбу, стоили тостан[41], или два тостана, или крузадо[42]; это были творения грубых, но умелых рук кустарей. Негр, почти такой же высокий, как Насиб, выпил залпом стакан кашасы и смачно сплюнул на землю.

– Хороша водка, хвала господу нашему Иисусу Христу.

Затем на вопрос Насиба, заданный усталым голосом, он ответил:

– Не знаю, сеньор. А ты, Педро Пака, не слышал, нет ли где-нибудь кухарки? Тут полковник спрашивает...

Нет, Педро ничего не слышал. Возможно, кухарку удастся найти на невольничьем рынке, только сейчас там никого нет, уже давно из сертана не прибывали беженцы.

Насиб не пошел на невольничий рынок, помещавшийся на железной дороге, где останавливались беженцы, из-за засухи покинувшие сертан и искавшие работы. Здесь полковники нанимали работников и жагунсо, а также подбирали прислугу для семьи. Но в те дни рынок пустовал. Насибу посоветовали отправиться на поиски в Понтал.

Ну что ж, по крайней мере ему не придется лезть в гору. Он нанял лодку, пересек гавань. Прошел по немногочисленным песчаным улицам набережной, где на солнцепеке ребятишки бедняков играли в футбол тряпичным мячом. Хозяин булочной Эуклидес лишил его последней надежды:

– Кухарку? И не думайте... Вам не найти ни плохой, ни хорошей. На шоколадной фабрике они зарабатывают больше. Зря время теряете.

В Ильеус он вернулся усталый, хотелось спать.

В этот час бар уже, наверно, открыт и, вероятно, полон, поскольку был базарный день. Посетители не могут обойтись без Насиба, без его внимания, его шуток, его разговоров, его радушия. Двое служащих - настоящие идиоты! - без него не справятся. Но в Понтале, сказали ему, живет одна старуха, которая прежде была хорошей кухаркой, она прислуживала во многих семьях, а сейчас поселилась с замужней дочерью близ площади Сеабра. Он решил попытать счастья.

– Потом пойду в бар...

Старуха, оказалось, умерла более полугода назад, дочь хотела рассказать Насибу, как она хворала, но у того не было ни времени, ни желания ее выслушивать.

Он совсем пал духом и, если бы было можно, пошел бы домой спать.

Насиб вышел на площадь Сеабра, где находились здание префектуры и клуб "Прогресс". Он шагал, думая о своем безвыходном положении, когда заметил полковника Рамиро Бастоса, сидевшего на скамейке перед муниципальным дворцом и гревшегося на солнце. Насиб остановился и поздоровался, полковник предложил ему сесть:

– Давно я вас не вижу, Насиб. Как ваш бар? По-прежнему процветает? Так или иначе я желаю этого.

– У меня несчастье, полковник! Кухарка ушла. Я обошел весь Ильеус, даже в Понтале побывал, и нигде не нашел женщины, хотя бы умеющей готовить...

– Это не легко. Разве только выписать откуда-нибудь. Или поискать на плантациях...

– И как назло, на завтра русский Яков заказал обед...

– Да-да. Я тоже приглашен и, возможно, пойду, - Полковник улыбнулся, наслаждаясь солнцем, которое блестело на окнах префектуры и согревало его усталое тело.

 


Дата добавления: 2015-10-16; просмотров: 79 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: Xpoника провинциального городка | О СОЛНЦЕ И ДОЖДЕ С МАЛЕНЬКИМ ЧУДОМ | О ПРОШЛОМ И БУДУЩЕМ, КОТОРЫЕ ПЕРЕПЛЕЛИСЬ НА УЛИЦАХ ИЛЬЕУСА | О ЗАВСЕГДАТАЯХ РЫБНОГО РЫНКА | О ТОМ, КАК В ЖИЛАХ ДОКТОРА ЧУТЬ НЕ ЗАСТРУИЛАСЬ КОРОЛЕВСКАЯ КРОВЬ | О ТОМ, КАК НАСИБ ОСТАЛСЯ БЕЗ КУХАРКИ | О ХВАЛЕ ЗАКОНУ И ПРАВУ, ИЛИ О РОЖДЕНИИ И НАЦИОНАЛЬНОСТИ | О ТОМ, КАК ПОЯВЛЯЕТСЯ МУНДИНЬО ФАЛКАН, ВАЖНАЯ ПЕРСОНА, РАЗГЛЯДЫВАЮЩАЯ ИЛЬЕУС В БИНОКЛЬ | О ПРИБЫТИИ ПАРОХОДА | О ПОЛИТИЧЕСКОМ ЗАГОВОРЕ |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
О СЕСТРАХ РЕЙС И ИХ ПРЕЗЕПИО| О ГРЕЮЩЕМСЯ НА СОЛНЦЕ ХОЗЯИНЕ КРАЯ

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.013 сек.)