Ничего лишнего!

Репортеры – не простые наблюдатели событий; «индустрия новостей» активно участвует в политической жизни общества, в культурных и экономических процессах. И тут, несомненно, большую роль играют так называемые жесткие новости (hard news) – специфическая литературная форма событийных откликов.

Для этой формы важен сильный новостной элемент в происшествии, повышенная оперативность («только что произошло», «вот-вот произойдет»). Подчеркивается итог, результат, основные параметры события. Такие репортерские материалы намеренно отвлекаются от подробностей, превращая новость в «сжатый кулак».

Жесткие новости именно та форма, которая представляет репортерское произведение как простую фиксацию, документальное отображение реальности, как максимально объективированную «чистую информацию». Тем не менее, это – законченная литературная форма, со всеми необходимыми атрибутами жанра: особыми возможностями воздействия, особым стилем и ритмом, особой композицией.

Как и другие литературные формы, в которые воплощается поиск репортера, жесткие новости способны «подсвечивать», порой тенденциозно подавать, а порой и искажать факты вольно, или невольно. Тут при плохо изложенном факте, непрофессиональной его обработке желаемое впечатление аудитории может быть достигнуто «с точностью до наоборот». Скучно, невыразительно – значит неправдиво; кажется, что факт и не заслуживал внимания.

Благодаря эффекту безусловной достоверности жесткие новости выступают опорой документализма – важнейшей отличительной особенности журналистики как «литературы факта». Однако, при ближайшем рассмотрении выясняется, что тут есть основания говорить как о документализме подлинном, так и о документализме мнимом.

Из всех упомянутых выше факторов, мешающих объективности репортера, при создании жестких новостей особенно существенны:

· · произвольность отбора фактов;

· · требование предельной краткости и проистекающая отсюда возможность убирать нечто существенное;

· · компактная «упаковка» материала (для удобства его мгновенного восприятия), также стимулирующая авторский произвол.

Принцип «экономии мышления»

Есть примечательное выражение, бытующее в среде профессионалов: «обстругивание факта», оно предполагает отбрасывание ненужного. Понятно, что определение «лишнее – не лишнее» целиком зависит от журналиста, его взгляда на событие. И велика опасность искажения факта при отсечении лишнего (или неугодного).

Например, передавая новость о разрушении статуи в центре города («темной апрельской ночью», «неизвестными вандалами»...), можно ее «обстругать»: не упомянуть точное время явного безобразия, факты предыдущих «покушений» на памятник, и даже упустить уточнение, кому именно памятник поставлен, кого изображает статуя.

Именно так поступило американское информационное агентство, продавая эту новость за рубеж. Собкор «Известий», однако, успел передать в номер (где уже стояла на полосе полученная новость) свой материал о том же событии. В нем были уточнения: памятник – конному полисмену, в память о тех, кто разгонял первую политическую демонстрацию полвека назад; статую пытались взорвать не раз, и всегда в это же самое время: «темной апрельской ночью», накануне 1-го мая, Дня Солидарности трудящихся (установленного в память о той самой демонстрации).

Как видим, «обстругивание» может быть очень целеустремленным. (В данном случае новость политическая прошла по разряду «гангстерских»). И в этом смысле многие журналистские жанры гораздо объективнее «информашки», позволяющей скрывать значимые подробности. Тем не менее, читатель проглядывает прежде всего колонку новостей. Он хочет получить объективную информацию и надеется ее распознать, вопреки возможным искажениям и подтасовкам.

Исходя из сказанного, понятно, почему видимая беспристрастность и документальность первостепенно важна в жестких новостях, где журналисту так просто умолчать о том, о чем говорить не хочется... Еще пример. Сообщение, что страна отказалась участвовать в международной экологической конференции может выглядеть просто «отрицательным» фактом. Но если чуть расширить новость, добавить один штрих, прояснив тем самым подоплеку, окажется, что тут политический демарш (не было приглашено одно из государств, и отказ другой страны стал демонстрацией солидарности).

Жесткий вариант оперативных сообщений, «спрессовывая» новость, делает ее предельно целеустремленной

Опасность искажения факта при «отсечении лишнего» не обязательно связана с тенденциозностью. Часто факты «упрощаются» (и меняются при этом до неузнаваемости) с целью добиться краткости. Это бывает и у начинающих, и у опытных журналистов в азарте обработки факта, когда все помыслы направлены на то, чтобы придать сообщению наиболее компактную и «читабельную» форму.

Популярность жестких новостей основана не только на эффекте их документальности, как бы противостоящим навязчивой тенденциозности крупных журналистских материалов (вспомним лозунг: «Новости, а не мнения»). Эти материалы популярны еще и потому, что их легко читать. Нельзя заставлять читателя гадать, останавливаться, возвращаться назад или продираться сквозь чащобу излишних слов. Ставка делается на принцип «экономии мышления». Этот принцип весьма заманчив; следуя ему, журналисты, вроде бы, помогают мгновенно воспринимать смысл публикации, кстати, экономят время читателя. (К тому же, экономят и место на полосе).

Однако, этот принцип ведет к нарушению правдивости, сужает поле объективного взгляда на факт. Если в аналитической журналистике, к примеру, одним из нежелательных, искажающих истину псевдо-профессиональным приемом считается «упрощение ситуации», «спрямление ходов рассуждения», то тут сами «ходы рассуждения» отменяются. Хорошо, дурно ли – такова специфика краткой новости. Необходимо, чтобы читатель понимал с полуслова, никогда не задавал более одного вопроса – именно такую задачу ставят перед собой репортеры кратких новостей.

Более того, желательно, чтобы читатель как бы «понимал» структуру сообщения, «был согласен» с наглядным рейтингом разных сведений о событии, воспринимая предложенный текст сразу и целиком. Профессиональными усилиями журналиста из отобранного фактического материала создается нечто вроде «пилюли» – прочно упакованный смысл новости подается в форме, удобной для моментального усваивания, «проглатывания».

Предел компактности – ведущая строка, хроника или заглавная строка – headline (термин, ставший международным, прижившийся и в отечественной журналистике). В таком варианте иногда выступает самостоятельное произведение «короткой строкой» (отпечатанной в газете или бегущей по фронтону здания, экрану телевизора), иногда – заголовок, иногда – самое начало репортерского сообщения.

Соответственно, предполагается предельная краткость сообщения, его «сужение» и «сжатие». При этом могут возникать погрешности. Например, длинный официальный титул ощущается журналистом как чрезмерный, не подходящий для лапидарной фразы, и он его сокращает, но при этом нарушает субординацию, второе лицо в партии называет «лидером». Или, скажем, выбрав один из многих титулов ученого (наиболее «экзотичный»), дезориентирует читателя в определении основных профессиональных интересов героя.

Стремясь достичь краткости, репортер избавляется:

· · от лишних подробностей;

· · лишних имен;

· · лишних географических названий;

· · от некоторых специальных или научных терминов;

· · от некоторых цифр и цитат (или сокращает их).

И, естественно, старается не допускать стилистических повторов (употреблять одно и то же слово дважды); остерегается и повторов смысловых. (Например, если из первой фразы ясно, что дело происходит в США, не стоит злоупотреблять далее определениями типа «американский»).

Одна из важных установок теории кратких новостей: как правило, в жесткой новости не нужна так называемая «общая информация»; нежелательна описательность, она задерживает поток текста.

Новость должна читаться легко

Убираются ненужные подробности, размывающие текст, повторы, слова специальной терминологии, бесполезные, якобы «красочные» штрихи.

Дата добавления: 2015-10-21