Снова замок Дарквелли

Гарри, в общем-то, знал, что будет потом, просто слишком стремительно все произошло. Двенадцать часов назад Гермиона наорала на него. Он весь вечер ходил злой и как соплохвост плевался огнем во всех неосторожно попавшихся под руку, ночью искрутился-измучился от раскаяния, час назад отчаялся и не видел никакого выхода, а десять минут назад Халк уволок его к хижине Хагрида и впихнул в руки дымолетный порошок.
- Замок Дарквелли - все закружилось, замелькало, и Гарри ногами вперед вылетел в просторную уютную столовую. Поспешно вскочил. Странно. По комнате плыл сизый дым. Непонятно откуда послышался чей-то возмущенный голос.
- Малфой, зараза, криворукая, я просил тебя быть аккуратнее! – и поток совершенно непроизносимой в приличном обществе лексики.
Гарри закашлялся и отправился на поиски источника дыма. Скоро услышал приглушенное бормотание. Гарри вошел:
- О! Малфой, что тут у тебя случилось?
Драко зачем-то махал полотенцем над противнем со сгоревшим мясом. От изумления захлопал слезящимися глазами.
- Поттер? Фу, холера!
- Ох, как любезно. Там кто-то очень матерится и требует тебя.
Малфой растерянно сообщил:
- Это Майнер.
- Иди, я пока разберусь с этим, - Гарри показал на кухонный беспорядок.
Когда Малфой вернулся, Поттер уже успел ликвидировать дым и неприятный запах.
- Праздничный обед?
Малфой молча уселся на стул.
- Я так понимаю, что готовить ты совсем не умеешь.
- А ты умеешь?
Гарри пожал плечами, повязал фартук и окинул критическим взглядом корзину с продукта-ми и пригоревшую посуду.
– Еще не все потеряно.
- Ты зачем явился? – Малфой пристально разглядывал, как Гарри, вынув волшебную палочку, очистил противни и кастрюли, пустил воду на овощи, сложенные в дуршлаг и разогрел плиту.
- Сам знаешь зачем, - буркнул он. – Пришел поговорить с тобой.
Гарри собрался с мыслями и решительно повернулся к блондину.
- Ты просто молча выслушай меня. Я не отниму много времени и не стану мешать тебе, но если хочешь, я уйду, - он выжидательно замолчал.
Малфой пожал плечами.
- Ну, ладно. Хм, что бы приготовить из этого?
Набор продуктов был неплохим. Мясо, свежая рыба, яйца, овощи, сливки, специи. - Гарри волновался и едва соображал, как все это надо использовать. Наконец решился. Отправил нож чистить картофель, а сам взялся за мясо.
- У Дурслей я научился готовить обычным способом, а Молли Уизли отлично владела кулинарной магией. Это мама Рона. Ты знаешь, что она погибла.
Малфой кивнул:
- Слышал. Сочувствую Уизелу.
- Перестань его так называть, - поморщился Гарри и вернулся к своей кулинарной лекции, – так вот, я предпочитаю сочетать оба способа приготовления.
Он замолчал для того, чтобы попробовать сыпучее белое вещество:
- Ага! Это соль, а это сода… так здесь сахарная пудра.
- Ох ты, а я думал это соль, - смутился Драко.
Гарри улыбнулся:
- Значит, такая судьба у твоего завтрака. Что ни происходит - все к лучшему, - руки предательски затряслись, - то же самое могу сказать о нас с тобой. Знаешь, Малфой, после всего, что случилось за этот год, я, как тебе лучше объяснить… наверное, стал иначе оценивать некоторых людей. Я о тебе говорю.
Драко вскинул глаза и снова опустил их, так ничего и не возразив.
- Спасибо! – поблагодарил Гарри. - Будет лучше, если ты дашь мне высказаться и не ста-нешь перебивать. Я не считаю тебя предателем или преступником. То, о чем пишут газеты - аб-солютная ложь. Прости меня, но если ты переживаешь из-за этих статеек, то попусту теряешь время. Наши друзья не поверили ни одному слову, а мнение остальных меня лично давно не волнует. Всем не угодишь.
Гарри опустил мясо в кастрюлю, добавил воды и поставил на плиту, сам же занялся овощами.
- Я никогда не забуду седьмой курс. Ты и твои приятели слизеринцы перевернули всю шко-лу вверх дном. Хотя, ничего удивительного. Мне до смерти надоело враждовать с тобой. Это было нормально, когда мы учились на младших курсах. Сейчас повзрослели. Пожалуй, я нико-му не пожелаю такого быстрого взросления. Ты перевернул и мою жизнь. На шестом курсе я понял, что интересуюсь мальчиками. Сначала испугался, но друзья быстро вправили мне мозги и успокоили. Потом понял, что Драко Малфой самый привлекательный парень во всем Хогвар-тсе, а я все время с ним ругаюсь. И перестал ругаться. Стал просто наблюдать. Я знал, что ро-дители слизеринцев и твои в том числе уже не так слепо преданы Волдеморту. Потом начались все эти события. Я имею в виду массовые убийства. А когда мы снова встретились осенью, ты уже стал абсолютно другим. Я растерялся. Невозможно, думал я, стать хорошим и добрым за каких-то полтора месяца. Помнишь, как все глазели на тебя, когда ты вел по перрону детей? А потом ты предложил союз. Я долго думал над твоими словами, тогда, в баре «Старый гоблин». И все еще сомневался. Потом тебя сделали куратором, а других слизеринцев назначили на должности ассистентов. Я ужасно переживал за Гермиону. Мы с тобой опять стали ругаться. Помнишь, в кладовке в Хогсмиде мы с тобой поссорились первый раз на седьмом курсе. Я все также упорно хотел, чтобы ты обратил на меня внимание не как на союзника, мальчика-который-выжил, а как на нормального человека и просто хотел понравиться. А потом ты ушел с Эдрианом. Я с ума сходил от ревности и бешенства. Когда Эдда убили, наш союз перестал быть просто формальным договором не доставать друг друга, но перерос в новые отношения. Ты вел себя так, что снова стал Драко Малфоем в полном смысле этого слова. Снова стал самым при-влекательным. Но это была уже другая привлекательность. В тебя буквально все влюбились. Рон еще осенью под большим секретом, конечно, сознался, что ты превосходно ладишь с деть-ми. Гермиона через неделю кураторства начала защищать тебя от любых нападок. А я бесился. Понял вдруг, что Гарри Поттер - это что-то вроде потускневшего рекламного бренда. Я хотел, чтобы ты перестал притворяться и признал во мне личность, понял, что хочу завладеть всем твоим вниманием, полностью, целиком. Мне удавалось это на протяжении шести лет, а ты вдруг словно забыл обо мне. И я снова бесился.
Гарри вздохнул и прошептал:
- Одержимость… Она началась не после Хэллоуина, а гораздо раньше. Это не та физическая зависимость, которую описывают в книгах об экзорцизме. Это другое. Нравственная зависи-мость. Душевная тоска.
Он замер, глядя на кипящую кастрюлю. Малфой изумленно смотрел на его спокойное задумчивое лицо.
- Ты превратился в личность, Драко Малфой. Настоящее волшебство - это когда из кокона появляется совершенная красота и изящество бабочки, и все разом забывают, что она была не очень-то привлекательной гусеницей. Знаешь, некоторые магглы увлекаются разведением кактусов. Среди этих колючек есть экземпляры, которые расцветают раз в пятнадцать лет, а цветок живет всего два часа. Это тоже волшебство. Я, оказывается, все такой же чокнутый ботаник, да ты меня так и обзывал в прошлом. Я ждал, когда с тобой произойдет нечто подобное. И вот дождался на свою голову. Ты привлекал всех, кто был рядом. Вероятно и гриффиндорцы изменились и перестали быть такими занудами, как раньше, может быть, слизеринцам надоело шипеть и плеваться ядом, но все вместе создали благоприятную среду для рождения новой красоты. Это я о тебе, Малфой.
Гарри взял форму для выпечки и аккуратно перелил в нее заготовку для пудинга.
- В общем, ты всех покорил. Я один брыкался изо всех сил, - он отправил форму в духовку. – Не понимал зачем, но интуитивно чувствовал, еще немного и мне конец, потеряю голову. Не хотелось, очень не хотелось. Страшно зависеть от кого-то. Всю жизнь зависел от Волдеморта, от Дамблдора, от всех. Я всегда стремился освободиться от них, хотел легких необременитель-ных отношений в дружбе, в любви, если такое произойдет, во всем. А тут ты со своим дурацким превращением из злобного белобрысого хорька в офигительно-привлекательно-популярного Драко Малфоя. Я растерялся, но все равно продолжал добиваться твоего внимания и играть в дурацкие игры, не желая искренности в этих отношениях. А потом смерть твоих родителей, Хэллоуин и та Ночь с тобой.
Драко практически превратился в неподвижную статую, боясь упустить хоть слово, жестом или вздохом перебить Гарри, который говорил словно в пустое пространство, спокойно, методично сбивал крем, следил за кипящими, вкусно пахнущими кастрюльками и сковородами, иногда что-то пробовал, замолкал и снова начинал свой монолог.
- Когда наступила та проклятая одержимость, я испугался по-настоящему. Я чувствовал, что это просто физическая реакция. Как это было унизительно для меня. До сих пор не могу спокойно вспоминать, что однажды наговорил Рону, когда он сделал мне весьма справедливое замечание, ну, а тот случай на уроке, - Гарри не удержался от нервного смешка, - позволь мне не комментировать. Я понял, что увяз по уши. Сам подумай, как долго это могло продолжаться? Когда напали на школу и я очнулся в неизвестном мне месте, первая мысль была о всех вас. Живы ли, жив ли ты, Гермиона, Рон и остальные. А потом отчаяние. Я был слаб, растерян и ничем не мог вам помочь. Тогда пришло понимание, что я ждал этой встречи с Волдемортом и хотел положить конец всему. Когда ты вошел с ним ко мне в комнату, у меня едва не остановилось сердце. Остальные дни были похожи на дурной сон. И этот чертов обряд! Когда я пришел в себя в кромешной тьме, то решил, что единственный способ не сойти с ума и не наделать глупостей это прекратить попытки понять происходящее и довериться чувствам. Мне показалось, что ты вовсе не желаешь мне зла. Твой жест… ты провел ладонью по моей щеке. Твой взгляд… страдание и отчаяние в глубине глаз. Твоя боль…когда ты потянулся ко мне и надел кольцо на палец. Я все это вспомнил и доверился чувствам.
Гарри отвлекся на минуту, чтобы попробовать приготовленный салат. Кивнул одобрительно и заглянул в духовку.
- Вот, и пудинг готов, - он вынул форму и вернулся к своему монологу. - О встрече с Волдемортом мне нечего рассказывать. Самая короткая за все семь лет. Я оправдал надежды волшебного мира. На лесной поляне я оказался потому, что хотел там быть. Я ничего не сделал, чтобы туда перенестись. Просто очутился там, где ты и все. Ты спас меня, теперь наступила моя очередь, думал я. И попался в ловушку. Тот темный метнул нож. До сих пор не могу понять, умер я тогда или нет?! Я видел демонов, видел тебя, лежащего на алтаре. Они освободили тебя и меня от своего проклятия. А вчера Гермиона обозвала меня трусом.
Драко усмехнулся:
- Значит, я должен благодарить Грейнджер за твой визит.
Гарри обернулся и посмотрел прямо в глаза Малфою.
- Именно так. Она права, я трус. Боялся встретиться с тобой и снова попасть в зависимость. Я не зря боялся, Драко, - тихо проговорил он, - стоило мне встретиться с тобой вновь, я понял, что мне уже не хватит сил расстаться. Вот все, что я хотел тебе сказать. Я очень хотел, чтобы все закончилось. Очень хотел свободы и независимости, в том числе и от тебя. Я проиграл в этой борьбе, мне уже не сбежать от тебя. Ты победил Малфой! Понимаешь, о чем я?
- Да.
- Халк за руку привел меня в хижину Хагрида и сказал, что я тебе нужен. Это так?
Драко молчал. Так и не дождавшись ответа, Гарри поставил на стол пудинг, выложил на блюдо приготовленное мясо и произнес:
- Твой праздничный обед.
Малфой попробовал:
- О! Как вкусно.
- Ладно, похоже, мне надо возвращаться, - Гарри снял фартук и хотел пройти мимо блондина, но тот удержал его за руку.
- Не уходи!
- Малфой!
Драко встал, осторожно повернул его к себе лицом и провел пальцами по щеке.
- Малфой! Ты… - не удержался и обнял. – Прости меня! Я действительно трус, эгоист и идиот!
- Мы оба идиоты, но все же не совсем безнадежные. – Драко погладил черные мягкие воло-сы и прижался губами к шее. – Завтра будет первое заседание Визенгамота. Судебный процесс начинается.
Гарри покрепче обнял его:
- Первое открытое заседание за последние семнадцать лет. Мы тоже будем там, а я, как ты помнишь, вызван в качестве свидетеля. Ты знаешь, кто убил Моргана?
- Да, но я не вправе разглашать…
- О-о-о та же песня, - протянул Гарри, - Асами и Дамблдор как заведенные повторяют эту фразу. Не разглашай, раз уж пообещал, но потом-то расскажешь нам?
Гарри чуть-чуть отодвинулся, чтобы видеть лицо блондина.
Драко улыбнулся:
- Если останусь на свободе…
- Не говори ерунды, Малфой…
- Если останусь на свободе, то расскажу, если нет, все узнаете от Асами. Как он там?
- Занят по уши.
- А Уизел?
- Влюблен по уши, - Гарри пожал плечами.
- Хорошо, - снова улыбка.
Гарри осторожно поцеловал изогнутые уголки губ. Малфой вздохнул, губы его приоткры-лись, и язык Гарри скользнул внутрь, и уже сам Малфой целовал его, горячо и невыносимо нежно. Гарри едва дышал. Внезапно оба осознали, что тесно прижимаются друг к другу, чувст-вуя бешеный стук сердца. Драко глянул в ошеломленные зеленые глаза, и понял, что улетает. У него уже давно стоял, бедро ощутило, как становится упругим, твердеет член Гарри, он преры-висто задышал и опустил ресницы, влажный рот приоткрылся, тёплое дыхание коснулось щеки. Словно издалека чей-то стон. Кто это? Малфой очнулся первым, шепнул в губы, не в силах оторваться:
- Ох, Гарри, это Майнер! Подожди, подожди меня! Я… мне нужно дать ему зелье.
- Иди! Иди, я никуда не уйду!
Серые, ласковые глаза, изумленные и счастливые:
- Иди, я помогу тебе, - Гарри подтолкнул его к выходу.
Драко быстро поцеловал бьющуюся жилку на виске и вылетел из кухни, ничего не соображая.
Поттер нашел поднос, дрожащими руками поставил несколько тарелок с едой, и отправился следом.
- Майнер, выпей это. Поможет. Я еще сварю.
- Что там у тебя с обедом? Опять останешься голодным, - Майнер с трудом приподнялся, собираясь встать.
- Нет, нет, лежи, не двигайся. Все в порядке. Мне помогли.
Гарри плечом толкнул дверь и, войдя в комнату с подносом в руках, улыбнулся и поздоровался.
- Это вполне съедобно, - он поставил поднос рядом с кроватью.
Гном от удивления улегся обратно.
- Мерлин великий! Так ты и есть Гарри Поттер?! - он перевел взгляд на пылающее лицо Малфоя, - ну спасибо, уважил старика. Идите, ребятишки. Я поем, потом засну. Ты пригляди за Малфоем, Гарри. Этот олух едва весь замок не спалил.
- Ага, я видел, - фыркнул Поттер, но сам глядел только на смущенно улыбавшегося Драко.
Старик видел, что им не терпится скорее остаться наедине и любить друг друга до изнеможения. Он снова погнал их из комнаты:
- Идите, со мной все в порядке. Дайте старику спокойно отдохнуть.
Малфой подтолкнул Гарри и вышел, прикрыв дверь. Они уставились друг на друга изумленными, почти испуганными взглядами. Шальные лица, блестящие глаза. Потом Малфой снова привлек Гарри к себе, целовал его, опрокинул какие-то безделушки с декоративной подставки, вжал в стену, не обращая внимания на тихий смех и шепот:
- Тише, тише! Твой Майнер нас услышит.
- Ах, да пусть слышит, - подхваченный новой волной возбуждения, впился в нежную кожу на шее, - Господи, да идем же, Гарри!
Непонятно каким образом оказавшись в спальне, упали на кровать. Малфой, глухо застонав, накрыл горячее, дрожащее от нетерпения тело, рванул рубашку. Пуговицы брызнули во все стороны, он припал к обнаженной груди, целовал соски, прикусывал, облизывал, добрался до застежки брюк. Гарри вскрикнул, подался вперед, выгнувшись дугой, Драко в одно мгновение освободил его член, опять приник лицом, наслаждаясь обжигающей гладкостью, забрал в рот, так что Поттер задохнулся и его пальцы запутались в светлых прядях, бессвязный шепот сорвался с губ:
- Ох, Драко, боже мой, еще, пожалуйста! Ох! - а по телу разлилось наслаждение.
Малфой сжимал, поглаживал подобравшуюся мошонку, пальцами нашел самое чувствительное местечко, чуть нажал. Гарри хрипло выдохнул. Теплая струя ударила в горло блондину. Он сглотнул, вылизал все, удерживая подрагивающие бедра, поднял голову, издав удивленное восклицание:
- Мы все еще одеты! - И засмеялся. Поттер в разодранной рубахе, джинсы расстегнуты и едва приспущены, его собственный свитер порван на плече, когда Гарри вцепился в него, кончая. Одежда полетела на пол, Драко коленом раздвинул ноги. Гарри послушно развел их, потянулся руками и обнял, заглянул в серые глаза, сейчас напоминавшие прохладный лесной ручей, погрузился в их глубину, как давно мечтал, осторожно погладил по щеке, притянул, поцеловал, так глубоко, как только, мог, издав стон новой волны жгучего возбуждения, чувствуя, что у него снова встал. Еще и еще целовал.
- Подожди Гарри, хороший мой, милый, сейчас, - Малфой прошептал нужное заклинание, приподнялся. Пальцы ласкали уже внутри, коснулись чувствительных точек, Гарри вцепился в плечи и поднял ноги, обнимая бедра блондина, терся и просил о большем, подался вверх при-жимался, живот свело жаркой судорогой, Драко снова заставил его смотреть на себя, но Поттер уже знал, чего хотел. Он перевернулся и Малфой накрыл его, стройный, гладкий, мускулистый, прижался губами к затылку, шее, сбивчиво уговаривая подождать, легонько надавил скользким пальцем, таким тонким, о, таким…
- Еще! Малфой! Драко! Н-н-н! Ах! – палец уже глубоко, подготавливал, растягивал и так сладко нажал изнутри, что Гарри выгнулся, вцепившись в шелк простыней, привстал на коленях и локтях, прогнулся в пояснице, слыша неровное дыхание, хриплый срывающийся голос, стон. Чей? Его или Малфоя, ласковые глупости.
- Ну что же ты! Драко! Давай!
- Такой жаркий Гарри, такой… Боже мой! – стал вводить, понемногу продвигаясь, глядя на полузакрытые глаза, пылающую щеку, изгиб шеи. Гарри потянулся, подставил губы для поцелуя, толкнулся навстречу.
- Ну… давай же… возьми
И одним толчком вошел, едва переведя дыхание, начал двигаться, резко, сильно, провел ладонью по твердому животу, обхватил за бедра:
- Гарри мой нежный! Мой хороший! Гарри! – движения еще резче и сильнее, рука скользнула по члену. Поттер забился в оргазме, так сильно сжав мышцы, что Малфой кончил, всего долей секунды позже. Еще несколько толчков, и он повалился, подминая под себя, потянулся поцелуем и утонул в одурманенных наслаждением зеленых глазах.

…
Малфой заснул, а Гарри лежал рядом, глядя на совершенный профиль, длинные стрелы ресниц, слушал глубокое спокойное дыхание. Улыбнулся и поклялся отблагодарить вредного первокурсника за то, что ему удалось сделать невозможное – заставить его, упрямого идиота, решиться на поступок, о котором он мечтал все время с тех пор, как вернулся в школу. Маленький Халк сделал их обоих счастливыми.
На следующий день начинался судебный процесс. Утром Малфоя снова должны перевести в камеру при следственном отделе министерства. Гарри осторожно выскользнул из кровати и оделся, посмотрел напоследок на спящего блондина, стараясь запомнить его таким, как сейчас и, прикрыв дверь вышел.
Майнер дремал, уронив на одеяло утренние газеты, очки съехали на кончик носа.
- Майнер! Это я, Гарри, - он осторожно потряс гнома за плечо.
- О-у! Что, Гарри? Я задремал, - гном потер кулаком глаза. – А который час?
- Уже восемь вечера.
Гном встрепенулся:
- Дак Гарри, ить тебя ж обыскались поди?
- Наверное. Мне влетит от директора и Асами. Ничего переживу. Вот, возьми, - Гарри протянул листок бумаги, - я не стал будить Малфоя. Пусть выспится. Завтра нелегкий день, не хочу его отвлекать. Я написал ему, что возвращаюсь в школу, и все объяснил, а то снова напридумывает какую-нибудь ерунду.
Гном хмыкнул.
- Давай записку, Ромео!
- К черту Ромео! Я четырехглазый Гарри Поттер, мальчик-который-одурел-от-Малфоя-насмерть.
- Влюбился? А? – Майнер ехидно прищурил глаза.
Гарри не обиделся на него. Почесал в затылке, пожал плечами и серьезно спросил:
- А что, похоже?
Гном зафыркал. Это означало, что он смеется.
Гарри тоже улыбнулся:
- Ну, я сам не знаю, единственно могу сказать точно – если придется расстаться, кто их знает этих судейских, то вместе с Драко исчезнет самое лучшее из моей жизни. Все, мне пора. Выздоравливай.
- Я уже здоров, - бодро отсалютовал гном.
- Надеюсь, мы еще встретимся в будущем, - Гарри распрощался и ушел.
В школу он попал точно так же с помощью дымолетного порошка и решил пока не возвра-щаться в гриффиндорскую башню. Хотелось прогуляться, подумать. На душе стало значитель-но легче и спокойнее. Посидел у озера, полюбовался на закат, вспоминал события седьмого курса.
- Ладно, пора идти, Гарри Поттер, - и неторопливо направился в башню.

Дата добавления: 2015-10-16