Открытые Врата

- Мы решили, - сказала Сеонид, - что будет лучше, если кто-то один отчитается сразу за всех. Я обобщила сведения, чтобы передать их вам.

Перрин рассеянно кивнул. Он сидел на подушках рядом с Фэйли в шатре для совещаний, который снова был переполнен людьми.

- В Кайриэне, конечно, всё ещё полная неразбериха, - приступила к докладу Сеонид. Деловитая Зелёная была резкой женщиной. Она не была грубой или неприветливой, но даже её отношения с собственными Стражами напоминали отношения между зажиточным фермером и его батраками. - Солнечный Трон пустует слишком долго. Все знают, что Лорд Дракон обещал его Илэйн Траканд, но она боролась за свой собственный трон. И, говорят, в конце концов она его получила.

Сеонид взглянула на Перрина, ожидая его реакции. От неё пахло удовлетворением. Перрин почесал подбородок. Это было важно, и ему следовало слушать внимательнее. Но мысли об уроках в волчьем сне постоянно его отвлекали.

- Значит, Илэйн теперь королева. Ранду это должно понравиться.

- Как на это отреагировал Лорд Дракон - неизвестно, - продолжила Сеонид, словно помечая галочкой очередной пункт в своём списке. Хранительницы Мудрости молчали и не задавали вопросов; они сидели на своих подушках небольшой группкой, словно заклёпки на дверной петле. Скорее всего, Девы уже всё им рассказали.

- Я почти уверена, что Лорд Дракон сейчас в Арад Домане, - вновь заговорила Зелёная. - Хотя по каким-то слухам он именно там, но, конечно, сществуют и другие слухи, согласно которым он находится во множестве других мест. А завоевание Арад Домана для него тактически важно, ведь волнения в нём могут взбаламутить всё Порубежье. Я не уверена лишь в том, отправил ли он туда айильцев или нет.

- Отправил, - просто сказала Эдарра. Без дальнейших объяснений.

- Да, - сказала Сеонид. - Ходит много слухов о том, что он планирует предупредить наступление Шончан в Арад Домане. Подозреваю, что кланы пригодятся ему для этого.

Последние слова разбудили в Перрине воспоминания о Малдене. Он представил себе сражающихся дамани и Хранительниц Мудрости; Единую Силу, разрывающую ряды солдат, вихри крови, земли и огня в воздухе. Как у Колодцев Дюмай - только хуже. Перрин поёжился. Как бы то ни было, из видений, возникавших при словах Сеонид, он знал, что Ранд был именно там, где она и сказала.

Айз Седай продолжила, перейдя к торговле и запасам еды в Кайриэне. Перрин поймал себя на том, что думает о странной фиолетовой стене из волчьего сна. «Идиот, - одёрнул он себя. - Слушай». Свет! Правитель из него действительно никудышный. Он мог без проблем возглавлять стаю, когда волки позволяли ему охотиться вместе. Почему он не был способен сделать то же самое для своих людей?

- Тир набирает войска, - сказала Сеонид. - Говорят, Лорд Дракон приказал королю Дарлину собирать людей на войну. К слову, в Тире, по всей видимости, появился король. Любопытный случай. Одни говорят, что Дарлин отправится в Арад Доман, другие, что на Последнюю Битву. Есть те, кто утверждает, что ал’Тор сперва хочет разбить Шончан. Все три варианта кажутся мне правдоподобными, и я не могу сказать больше, не побывав в Тире лично.

Айз Седай взглянула на Перрина, от неё пахло надеждой.

- Нет, - ответил Перрин. - Не сейчас. Ранда нет в Кайриэне, а Андор кажется надёжным. Мне думается, логичнее всего отправиться туда и поговорить с Илэйн. Ей будет что рассказать нам.

От Фэйли запахло тревогой.

- Лорд Айбара, - обратилась Сеонид, - вы думаете, что королева будет вам рада? С флагом Манетерен и самовольно присвоенным титулом лорда…

Перрин нахмурился.

- Теперь эти дурацкие знамёна сняты, и Илэйн всё поймёт правильно, как только я объясню ей, что к чему.

- А как же мои солдаты? - спросила Аллиандре. - Вам, наверное, стоит спросить разрешения, прежде чем вводить чужие войска на территорию Андора.

- Ты с нами не пойдёшь, - ответил Перрин. - Я уже говорил об этом, Аллиандре. Ты останешься в Джеханнахе. Мы доставим тебя туда сразу же, как только разберёмся с Белоплащниками.

- Значит, уже решено, что с ними делать? - подавшись вперёд от нетерпения, взволнованно спросил Арганда.

- Они вызывают на бой, - ответил Перрин, - и игнорируют мои просьбы о дальнейших переговорах. Я намерен дать им это сражение.

Его заявление вызвало разговоры, которые, правда, вскоре превратились в обсуждение того, что означает появление в Тире короля. В конце концов, Сеонид прочистила горло и вернулась к своему докладу.

- В Кайриэне много говорят о Шончан, - заявила она. - Захватчики, видимо, сосредоточились на укреплении уже завоёванных земель, включая Алтару. Тем не менее, они продолжают продвигаться на запад, а на Равнине Алмот идут ожесточённые бои.

- Они двигаются в сторону Арад Домана, - добавил Арганда. - Там назревает война.

- Скорее всего, - подтвердила Сеонид.

- Раз надвигается Последняя Битва, - заговорила Анноура, - значит полезнее был бы союз с Шончан.

Сидевшая со скрещёнными ногами на своей жёлто-голубой шёлковой подушке, украшенной вышивкой, Айз Седай выглядела задумчивой.

- Они посадили на поводок Хранительниц Мудрости, - добавила Эдарра, и её слишком молодое лицо потемнело. От неё запахло опасностью. Грозной, но холодной, как от человека, собирающегося совершить убийство. - И не только Шайдо, заслуживших подобную участь. Если с Шончан и будет заключён союз, то он будет разорван сразу, как только Кар’а’карн закончит свои дела. Уже сейчас многие из наших поговаривают о кровной мести этим захватчикам.

- Не думаю, что Ранд хочет войны между вами, - произнёс Перрин.

- Год и один день, - просто сказала Эдарра. - Хранительницы Мудрости не могут быть гай’шайн, но, возможно, у Шончан другие обычаи. В любом случае, мы дадим им год и один день. Если после этого они не отпустят пленных по нашему требованию, они познают наши копья. Кар’а’карн не может требовать от нас большего.

В шатре стало тихо.

- Продолжим, - Сеонид вновь прочистила горло. - Закончив с Кайриэном, мы встретились с теми, кто отправился проверять слухи в Андор.

- Подожди, - перебил её Перрин. - В Андор?

- Хранительницы Мудрости решили отправить туда Дев.

- Этого не планировалось, - пророкотал Перрин, глядя на Хранительниц Мудрости.

- Ты нами не командуешь, Перрин Айбара, - спокойно сказала Эдарра. - Нам нужно было узнать, остались ли в городе ещё айильцы и был ли там Кар’а’карн. Твои Аша’маны создали Врата, когда мы их попросили.

- Дев могли заметить, - проворчал он. Да, он велел Грейди создавать Врата по просьбе айильцев, но он подразумевал отправку и возвращение. Надо было выражаться яснее.

- Но их же не заметили, - голос Сеонид звучал сердито, как будто она разговаривала с глупым ребёнком. - Уж точно никто, кроме тех, с кем они собирались поговорить.

Свет! Дело было в нём, или Сеонид становилась всё больше похожей на Хранительниц Мудрости? Не этим ли она и остальные занимались в айильском лагере? Учились быть ещё упрямее? Свет, спаси их всех.

- Так или иначе, - продолжила Айз Седай, - наведаться в Кэймлин было разумно. Нельзя доверять слухам, особенно если в дело замешан один из Отрёкшихся.

- Отрёкшийся? - переспросил Галленне. - В Андоре?

Перрин кивнул, взмахом руки попросив ещё одну чашку подогретого чая.

- Ранд сказал, что это был Равин, хотя во время той битвы я был в Двуречье. - Цвета закружились в голове Перрина. - Равин выдавал себя за одного из местных лордов, мужчину по имени то ли Габрал, то ли Гэйбил или как-то так. Он использовал королеву, заставил влюбиться в него или что-то в этом роде, а затем убил её.

Глухо зазвенел ударившийся о землю поднос.

Фарфоровые чашки разлетелись вдребезги, расплескав чай. Выругавшись, Перрин резко обернулся. Несколько Дев вскочили на ноги, схватившись за поясные ножи.

Майгдин стояла с потрясённым видом, безвольно опустив руки. На земле перед ней лежал упавший поднос.

- Майгдин! - обратилась к ней Фэйли. - Ты в порядке?

Солнечноволосая служанка, выглядевшая будто оглушённой, повернулась к Перрину:

- Милорд, не могли бы вы повторить то, что только что сказали?

- Что? - переспросил Перрин. - Женщина, что с тобой?

- Вы сказали, что один из Отрёкшихся обосновался в Андоре, - сказала Майгдин ровным голосом. При этом она одарила его таким пронзительным взглядом, на который способна любая Айз Седай. - Вы уверены в том, что не ослышались?

Перрин уселся обратно на подушку, почёсывая подбородок.

- Насколько вообще могу быть уверен. Это было давно, но я знаю, что Ранд был в этом убеждён. Он сражался с кем-то в андорском дворце Единой Силой.

- Его звали Гэйбрил, - вмешалась Сулин. - Я была там. Молнии били с чистого неба. Нет сомнений, что это была Единая Сила. И один из Отрёкшихся.

- Некоторые в Андоре утверждают, что Кар’а’карн говорил об этом, - добавила Эдарра. - Он сказал, что этот Гэйбрил использовал запретные плетения на мокроземцах во дворце, искажая их разум и заставляя их думать и делать то, что он пожелает.

- Майгдин, да в чём дело? - вновь спросил Перрин. - Свет, женщина, он же мёртв! Тебе нечего бояться.

- Прошу меня извинить, - ответила Майгдин и вышла из шатра, оставив поднос и разбитый фарфор цвета поделочной кости валяться на земле.

- Я позабочусь о ней позже, - смущённо проговорила Фэйли. - Она в смятении оттого, что, оказывается, жила совсем рядом с одним из Отрёкшихся. Ты же знаешь, что она из Кэймлина.

Окружающие закивали, а оставшиеся слуги начали наводить порядок. Перрин понял, что чая он больше не получит. «Вот дурак, - подумал он. - Большую часть прожитой жизни обходился без приказаний подать чай! Ну и сейчас не помрёшь от того, что никто не дольёт тебе чая по мановению руки».

- Продолжим, - сказал он, усаживаясь на подушках поудобнее. На этих треклятых штуковинах никак не удавалось нормально устроиться.

- Мой доклад окончен, - заявила Сеонид, подчёркнуто игнорируя слугу, убиравшего на полу перед ней осколки фарфора.

- Моё решение не изменилось, - сказал Перрин. - Сначала нужно разобраться с Белоплащниками. Затем мы отправимся в Андор, и я поговорю с Илэйн. Грейди, как ты себя чувствуешь?

Обветренный Аша’ман в чёрном мундире поднял голову, продолжая сидеть на своём месте:

- Я полностью оправился после болезни, милорд, и Неалд практически тоже.

- Но ты всё ещё выглядишь уставшим, - возразил Перрин.

- Да, - согласился Грейди, - но, испепели меня Свет, я чувствую себя лучше, чем после многодневной работы в поле до того, как отправился в Чёрную Башню.

- Пора начинать отправлять беженцев по домам, - сказал Перрин. - С этим Кругом ты можешь дольше удерживать Врата открытыми?

- Я не вполне уверен. В Круге я всё равно устаю. Может даже сильнее. Но с помощью женщин я могу делать Врата намного больше и достаточно широкие, чтобы через них разом проезжали две повозки.

- Хорошо. Начнём с простых людей. Каждый человек, возвращённый домой, будет для меня как камень с души.

- А если они не захотят уходить? - спросил Тэм. - Перрин, многие из них занялись военной подготовкой. Они знают, что надвигается, и предпочитают встретить это здесь и с тобой, а не отсиживаться по домам.

Свет! Неужели в этом лагере нет никого, кто хотел бы вернуться к своим семьям?

- Уверен, что есть и такие, кто захочет вернуться домой.

- Кто-то захочет, - согласился Тэм.

- Вспомни, - вмешалась Фэйли, - что Шайдо отослали прочь всех старых и немощных пленников.

Арганда кивнул:

- Я проинспекировал новые отряды. Всё больше и больше гай’шайн отходят от оцепенения, и тогда они становятся крепкими бойцами. Как многие хорошие солдаты, на моей памяти.

- Некоторые захотят повидать семью, - вновь заговорил Тэм, - но только если ты позволишь им вернуться обратно. Они видят это небо, и знают, что грядёт.

- Пока мы отошлём только тех, кто захочет уйти и остаться дома, - ответил Перрин. - С остальными я смогу разобраться только после того, как закончу с Белоплащниками.

- Превосходно, - горячо произнёс Галленне. - У тебя есть план нападения?

- Что ж, - ответил Перрин, - я полагаю, что если они будут так любезны и построятся, то мы задействуем против них лучников, а так же направляющих Силу, и покончим с ними.

- Я поддерживаю этот план, - сказал Галленне, - при условии, что мои люди смогут провести атаку и добить оставшийся после этого сброд.

- Балвер, - промолвил Перрин. - Напиши Белоплащникам. Сообщи, что мы будем сражаться, и пусть они выбирают место.

Сказав это, он ощутил странное нежелание. Убивать столько людей, которые могли бы сражаться с Тенью, казалось расточительным. Но способа избежать этого он не находил.

Балвер кивнул, от него запахло жестокостью. Чем же ему так досадили Белоплащники? Невзрачный секретарь был просто одержим ими.

Собрание подошло к концу. Перрин встал у открытой стороны шатра и смотрел, как люди расходятся отдельными группами. Аллиандре и Арганда направились к своей части лагеря. Фэйли шла рядом с Берелейн, и, что странно, эти двое беседовали. Запахи указывали на то, что они были раздражены, но на словах общались любезно. Что они затевают?

На земле внутри шатра осталось лишь несколько влажных пятен от упавшего подноса с чаем. Что произошло с Майгдин? Подобное сумасбродное поведение вызывало беспокойство; слишком часто за ним следовало какое-нибудь проявление Тёмного.

- Милорд? - раздался голос, предварённый тихим покашливанием. Перрин обернулся, понял, что его всё ещё ждёт Балвер. Секретарь стоял позади него, сцепив перед собой руки, и был похож на связку прутьев, которую дети нарядили в старую рубашку и куртку.

- Да? - спросил Перрин.

- Так получилось, что навещая кайриэнских учёных, я нечаянно услышал несколько, э… представляющих интерес вещей.

- Ты нашёл всё необходимое?

- Да, да. Я довольно хорошо обеспечен. Пожалуйста, всего один момент. Я уверен, вам будет интересно узнать, что же я подслушал.

- Тогда продолжай, - кивнул Перрин, вернувшись в шатёр, как только последний из присутствовавших на собрании его покинул.

Балвер заговорил тихим голосом:

- Во-первых, милорд, оказывается, что Дети Света в союзе с Шончан. Теперь это общеизвестно, и я опасаюсь, что войско впереди нас было послано, чтобы…

- Балвер, - перебил его Перрин. - Я знаю, что ты ненавидишь Белоплащников, но эту новость ты сообщал мне уже с полдюжины раз.

- Да, но…

- Больше ни слова о Белоплащниках, - отрезал Перрин, подняв руку, - если только это не касается именно того войска, что стоит перед нами. У тебя есть что-нибудь о нём?

- Нет, милорд.

- Понятно. Ты хочешь рассказать мне что-то ещё?

Своей досады Балвер ничем не выдал, но Перрин учуял его недовольство. Видит Свет, Белоплащники за многое были в ответе, и он не винил Балвера за его ненависть, но всё это начинало ему надоедать.

- Что ж, милорд, - продолжил Балвер, - рискну предположить, что слухи о желании Возрождённого Дракона заключить перемирие с Шончан - не пустая болтовня. Несколько источников указывают на то, что он просил их правителя о мире.

- Но что он сделал со своей рукой? - спросил Перрин, рассеивая очередной образ Ранда, возникший перед его мысленным взором.

- Простите, что, милорд?

- Ничего, - ответил Перрин.

- Кроме того, - вновь заговорил Балвер, запуская руку в свой рукав, - среди кайриэнских карманников, разбойников и воров ходит пугающее число вот таких рисунков.

Он достал листок бумаги с наброском лица Перрина. Сходство было поразительным. Нахмурившись, Перрин взял листок - на нём не было написано ни слова. Балвер передал ему второй листок, точь-в-точь похожий на первый. За ним последовал ещё один, на этот раз с изображением Мэта.

- Где ты их взял? - спросил Перрин.

- Как я уже сказал, милорд, - ответил Балвер, - они распространены в определённых кругах. Очевидно, тому, кто сможет предъявить ваш труп, обещана очень большая сумма денег, хотя я так и не смог выяснить, кто будет платить.

- И ты обнаружил их во время посещения учёных в школе Ранда? - спросил Перрин.

На узком лице клерка не отразилось ни единой эмоции.

- Кто ты на самом деле, Балвер?

- Секретарь. С определённым навыком в раскрытии тайн.

- С определённым навыком? Балвер, я не расспрашивал тебя о твоём прошлом. Я считаю, что человек заслуживает права начать всё заново. Но сейчас рядом Белоплащники, и ты как-то с ними связан. И мне нужно знать как.

Балвер некоторое время стоял молча. Слышен был только шорох приподнятых стенок шатра.

- Моим предыдущим хозяином был человек, которого я уважал, милорд, - наконец заговорил Балвер. - Его убили Дети Света. Кто-то из них может узнать меня.

- Ты шпионил для этого человека? - спросил Перрин.

Уголки рта Балвера заметно опустились вниз. Он заговорил ещё тише:

- У меня просто хорошая память на факты, милорд.

- О да, и даже очень хорошая. Твоя служба приносит пользу, Балвер. Я просто пытаюсь тебе это втолковать. Я рад, что ты здесь.

От Балвера донесся запах радости.

- Если мне будет позволено сказать, милорд, на того, кто не рассматривает добытые мной сведения лишь как средство для предательства или компрометирования тех, кто его окружает, приятно работать.

- Что ж, как бы там ни было, мне, наверное, стоит увеличить твоё жалование, - сказал Перрин.

От Балвера повеяло страхом.

- Это совсем не обязательно.

- Служа у от любого лорда или купца, ты мог бы требовать плату выше!

- Мелкие людишки, ничего из себя не представляющие, - ответил Балвер, теребя свои пальцы.

- Да, но я всё равно думаю, что тебе нужно платить больше. Это просто здравый смысл. Если ты наймёшь ученика в свою кузницу и будешь ему недостаточно хорошо платить, он произведёт впечатление на твоих постоянных заказчиков, а затем, при первой возможности, откроет новую кузницу через дорогу.

- Но милорд, вы не понимаете, - сказал Балвер. - Деньги для меня ничего не значат. Информация - вот что важно. Факты и открытия… они как золотые самородки. Я мог бы отдавать это золото обычному банкиру, чтобы превращать его в монеты, но я предпочитаю отдавать его искусному мастеру, чтобы превращать во что-нибудь прекрасное.

Прошу вас, милорд, позвольте мне остаться простым секретарём. Понимаете, один из самых лёгких способов узнать, что кто-то не тот, кем кажется, это проверить его жалование, - Балвер тихо рассмеялся. - Я таким образом раскрыл многих убийц и шпионов, это уж точно. Оплата не нужна. Возможность работать с вами - уже сама по себе плата.

Перрин пожал плечами, но кивнул, и Балвер удалился. Затем и сам он вышел из шатра, засовывая рисунки в карман. Они встревожили его. Перрин был уверен, что они есть и в Андоре, и что это дело рук Отрёкшихся.

Впервые он поймал себя на мысли, сможет ли даже армия сохранить ему жизнь. Это вызывало беспокойство.

* * *

Волна звероподобных троллоков перевалила через вершину холма, захлёстывая последние укрепления. Они выли и хрипели, хватаясь своими толстыми пальцами за тёмную почву Салдейи и сжимая в руках мечи, копья с зазубренными наконечниками, молоты, палицы и прочее смертоносное оружие. У одних с клыков капала слюна, у других поверх безобразного клюва смотрели широко раскрытые, слишком человеческие глаза. Их чёрная броня была покрыта шипами.

Люди Итуралде удерживали позицию с другой стороны холма, у самого подножия. Он приказал тыловому лагерю сняться и отступить как можно дальше на юг вдоль берега реки. А пока что армия пятилась от укреплений. Итуралде не хотелось уступать высоту, но оказаться сброшенными вниз по крутому склону холма в результате штурма было бы подобно смерти. У него было пространство для отступления, и теперь, когда укрепления были потеряны, он собирался им воспользоваться.

Итуралде расположил свои силы у самого основания холма, рядом с тем местом, где когда-то был тыловой лагерь. Доманийские солдаты в стальных касках направили острия своих четырнадцатифутовых пик в сторону продолжавшей прибывать волны троллоков. Классическое оборонительное построение: три шеренги со щитами и пиками, направленными в сторону холма. Когда первая шеренга убивает троллоков, она отходит и высвобождает своё оружие, позволяя выйти вперёд второй шеренге. Так, медленно, осторожно отступали, шеренга за шеренгой.

Расположенная позади сдвоенная линия лучников начала обстрел, обрушивая на Исчадий Тени залп за залпом и отправляя их тела катиться вниз по склону. Скатываясь, некоторые продолжали вопить, разбрызгивая тёмную кровь. Но ещё больше тварей устремлялось вниз через трупы своих собратьев, пытаясь добраться до пикинёров.

Перед глазами Итуралде умирал на пике троллок с орлиной головой. Его клюв был в зазубринах, а голова с хищными глазами сидела на толстой, как у быка, шее. Края перьев были покрыты какой-то тёмной маслянистой жидкостью. Умирая, чудовище кричало низким голосом, слабо напоминающим птичий, каким-то образом издавая гортанные звуки на троллочьем языке.

- Стоять! - выкрикнул Итуралде, повернувшись и пустив коня рысью вдоль шеренги. - Держать строй, испепели вас Свет!

Троллоки неслись по склону и умирали на пиках. Но это давало лишь временную отсрочку. Троллоков было слишком много, и даже чередующуюся тройной строй пик они рано или поздно сокрушат. Это была тактика сдерживания. Под их прикрытием остальная часть его войска начала отступление. А когда ряды поредеют, тяжесть обороны примут на себя Аша’маны, чтобы выиграть время для отхода пикинёров.

Если только у Аша’манов хватит на это сил. Итуралде их совсем загонял. Может быть, даже слишком. Он не знал их пределов, в отличие от обычных воинов. Если Аша’маны смогут сломить наступление троллоков, армия сможет отступить на юг. Они пройдут мимо безопасных стен Марадона, но внутрь их не пустят. Те, кто сидели внутри, отвергли все попытки Итуралде наладить с ними связь. «Мы не поддерживаем захватчиков» - было их неизменным ответом. Проклятые глупцы!

Что ж, троллоки наверняка организуют длительную осаду Марадона и дадут Итуралде и его людям время отступить и занять более выгодную для обороны позицию.

- Стоять! - снова выкрикнул Итуралде, проезжая мимо участка, на котором напор троллоков начал приносить результаты. На вершине одного из укреплений на холме притаился отряд тварей с волчьими головами, настороженно выжидавших, пока их собратья неслись мимо них с холма.

- Лучники! - указал на них Итуралде.

Тут же последовал залп, засыпавший стрелами волчьеголовых, или «умников», как их начали называть Принявшие Дракона в армии Итуралде. У троллоков были свои собственные отряды и подразделения, но его люди часто давали отдельным особям имена, исходя из их внешних признаков. «Рогачи» для козлов, «клювы» для ястребов, «топтуны» для медведей. Волчьеголовые часто оказывались самыми сообразительными; некоторые салдэйцы утверждали, что слышали, как те разговаривали на человеческом языке, чтобы поторговаться или обмануть противника.

Теперь Итуралде многое знал о троллоках. Знать своего врага было необходимо. К сожалению, умственные способности и личные свойства троллоков были очень разнообразны. А многие совмещали в себе физические признаки различных групп. Итуралде готов был поклясться, что видел одну мерзкую тварь с ястребиными перьями и козлиными рогами.

Троллоки на вершине укрепления попытались уйти от стрел, но напиравший сзади крупный отряд громадных существ с рёвом столкнул их с холма. Троллоки в основном были трусливыми созданиями, если только не были голодны, но когда их приводили в бешенство, они сражались хорошо.

За первой волной последуют Исчезающие - как только у лучников кончатся стрелы, а троллоки измотают людей внизу. Это не входило в планы Итуралде.

«Свет, - подумал он, - надеюсь, мы сможем их опередить». Аша’маны ждали его приказа на некотором отдалении. Хотелось бы ему, чтобы они были рядом. Но он не мог так рисковать. Они были слишком важны, чтобы рисковать их потерять от случайной стрелы.

Оставалось надеяться, что передовые части троллоков серьёзно пострадают от пикинёров, и их исковерканные туши завалят пространство перед пиками, так что бегущие следом твари будут спотыкаться и падать на кровавые останки своих же собратьев. Оставшиеся у Итуралде салдэйцы добьют любого, кто переживёт взрывы Аша’манов. Тогда пикинёры смогут отступить и последовать за остальной частью армии. За Марадоном они смогут воспользоваться Переходными Вратами, чтобы отойти к следующей выбранной им позиции, поросшему лесом перевалу лигах в десяти к югу.

Его люди должны суметь спастись. Должны. Свет, как же он ненавидел, когда ему приходилось командовать таким быстрым отступлением, как это.

«Не раскисай, - сказал он себе, продолжая ехать и выкрикивать приказ держаться. Было важно, чтобы они слышали его голос. - Этот парень - Возрождённый Дракон. Он сдержит свои обещания».

- Милорд! - раздался чей-то голос. Охрана Итуралде расступилась, пропуская молодого запыхавшегося юношу на коне. - Милорд, лейтенант Лидрин!

- Он погиб? - спросил Итуралде.

- Нет, милорд. Он… - юноша оглянулся через плечо. В ближайшей к ним шеренге солдаты выдвигались вперёд, навстречу троллокам, вместо того, чтобы отступать.

- Что во имя Света там происходит? - выругался Итуралде, пришпорив Рассветный Узор. Белый мерин пустился вперёд галопом, за ним в грохоте копыт двинулись охранники Итуралде и юноша-посланник.

Несмотря на шум битвы, Итуралде мог слышать крики Лидрина. Молодой доманийский офицер стоял перед линией пик и, непрестанно вопя, нападал на троллоков с мечом и щитом. Его люди пробились вперёд, на его защиту, оставив пикенёров сбитыми с толку и дезориентированными.

- Лидрин, глупец, - Итуралде остановил своего коня.

- Подходите! - завопил Лидрин, подняв свой меч навстречу троллокам. Он громко полубезумно расхохотался. Лицо молодого человека было забрызгано кровью. - Ближе! Меня хватит на всех! Мой меч жаждет крови!

- Лидрин! - закричал Итуралде. - Лидрин!

Доманиец оглянулся. В его широких глазах было какое-то сумасшедшее ликование. Итуралде приходилось видеть подобное - в глазах сражавшихся слишком долго и слишком яростно солдат.

- Мы все умрём, Родэл, - откликнулся Лидрин. - А так я заберу их с собой! Хотя бы одного или двух! Присоединяйся!

- Лидрин, вернись сюда и…

Доманиец проигнорировал его, повернувшись назад и продолжив наступление.

- Верните его людей обратно! - крикнул Итуралде, махнув рукой. - Сомкните пики! Быстро! Мы не можем…

Троллоки устремились вперёд. Лидрин упал в фонтане крови, продолжая смеяться. Его люди не выдержали напора и отряд раскололся посередине. Пикенёры перестроились, но на них тут же обрушился кулак троллоков. Некоторые троллоки пали.

Большинство нет.

Находившиеся рядом твари завыли и захрипели, увидев прореху в обороне. Они стали карабкаться через тела у подножия холма и бросаться на пикинёров.

Итуралде выругался и двинул Рассветный Узор вперёд. На войне, как и на ферме, иногда приходилось вмешиваться и оказываться по колено в навозе. С рёвом Итуралде врезался в троллоков. Его охрана последовала за ним, закрывая брешь. Воздух наполнился грохотом металла и воплями боли.

Рассветный Узор храпел и пританцовывал, пока Итуралде размахивал своим мечом. Боевому коню не нравилось оказываться так близко к Исчадиям Тени, но он был хорошо обучен. Конь был подарком одного из людей Башира, который утверждал, что генералу в Порубежье нужно животное, уже сражавшееся с троллоками. Теперь Итуралде готов был молиться на этого солдата.

Битва была жестокой. Передняя шеренга и задние ряды начали пятиться. Итуралде с трудом расслышал голос Анкаера, принявшего командование и кричавшего солдатам, чтобы они держали строй. Его голос звучал отчаянно. Это было плохо.

Итуралде качнулся, выполняя Цаплю на Пне - верховой фехтовальный приём - и перерезал горло троллоку с бычьей головой. Струя зловонной коричневатой крови вырвалась вперёд, и чудовище упало на другую тварь с головой кабана. Над холмом взвилось большое красное знамя с изображением козлиного черепа на фоне огня. Знак отряда Гоб’лин.

Итуралде повернул коня, уклонившись от смертоносного удара топором, и направил скакуна вперёд, вонзая меч в троллочий бок. Рядом с ним, защищая его с флангов, погибли Велборн и Лейнен, двое лучших его людей. Испепели, Свет, этих троллоков!

Весь строй распался на отдельные поединки. Его людей было слишком мало, но большая часть армии успела отступить. «Нет, нет, нет!» - думал Итуралде, пытаясь выйти из боя и продолжить командовать. Но стоит ему отступить, и троллоки прорвутся.

Придётся рискнуть. Он был готов к подобным проблемам.

Труба просигналила оступление.

Итуралде замер, с ужасом слушая раскатывающийся над полем боя звук. Никто не должен был трубить без его или одного из его гвардейцев прямого приказа! Рано, слишком рано!

Некоторые из трубачей, услышав сигнал, подхватили его, но не все. Они видели, что было ещё слишком рано. К сожалению, от этого было только хуже. Это означало, что часть пикенёров уже начала отступление, в то время как остальные продолжали удерживать позицию.

Строй вокруг Итуралде распался, и троллоки хлынули на разбегающихся в разные стороны людей. Это была худшая из катастроф, в которых он побывал. Он почувствовал слабость в пальцах.

«Если мы падём, Исчадия Тени уничтожат Арад Доман».

Итуралде с рёвом дёрнул поводья и направил своего коня галопом назад, прочь от волны троллоков. Оставшаяся часть его охраны последовала за ним.

- Хелмке, Кутарис! - окликнул Итуралде двух своих людей, крепких, высоких доманийцев. - Доберитесь до Дурхема и скажите, чтобы он атаковал с кавалерией центр, как только там образуется брешь! Каппре, направляйся к Алину. Прикажи ему атаковать на восточном фланге. Соррентин, к Аша’манам! Я хочу, чтобы троллоки сгорели в огне!

Всадники ускакали. Итуралде двинулся на запад - туда, где всё ещё держались пикинёры. Он начал перегруппировку - одну из задних шеренг он переправил к месту прорыва. У него почти получилось. Но тут появились Мурддраалы. Они скользили между рядами троллоков как змеи и наносили стремительные удары, в то время как с неба обрушилась стая Драгкаров.

Вскоре Итуралде обнаружил, что сражается уже за свою жизнь.

Вокруг него на поле боя царил полный беспорядок: шеренги развалилиись, троллоки бродили в поисках лёгкой добычи, а Мурддраалы пытались заставить их атаковать немногочисленные остатки боевых порядков.

В воздух взвились огни - Аша’маны нацелились на троллоков, но их удары были слабее, чем несколькими днями ранее. В дыму под тёмным небом кричали люди, звенело оружие, рычали твари.

Итуралде тяжело дышал. Его охрана пала. По крайней мере, он видел, как погибли Ставен и Ретт. Но что с остальными? Он не видел их. Так много смертей. Так много. Его глаза застилал пот.

«Свет, - подумал он. - Зато мы задали им жару. И продержались дольше, чем я считал возможным».

На севере поднимались столбы дыма. Хотя бы что-то прошло удачно - Аша’ман Тимот выполнил задание. Горела вторая часть осадных орудий. Часть его офицеров назвали безумием то, что он отослал одного из Аша’манов, но в этой катастрофе ещё один направляющий Силу ничего бы не исправил. А вот когда троллоки осадят Марадон, то недостаток катапульт сыграет большую роль.

Рассветный Узор упал. Троллочий дротик, предназначавшийся Итуралде, прошёл ниже. Конь взревел с застрявшим в шее копьём, кровь заструилась вниз по его покрытой пеной от пота шкуре. Итуралде уже терял лошадей и знал, что нужно откатиться в сторону, но на этот раз упал неловко. Падая, он услышал, как хрустнула его нога.

Итуралде стиснул зубы, твёрдо решив не умирать лёжа на спине, и с трудом принял сидячее положение. Он отбросил меч, хотя тот был отмечен цаплей, и быстрым движением поднял оставленную кем-то сломанную пику, а затем вогнал её в грудь приближавшегося троллока. Троллок, умирая, завопил, тёмная, вонючая кровь покрыла древко и забрызгала руки Итуралде.

В воздухе послышался гром. Это не было странным - от этих туч часто был слышен гром, и так же часто он был неестественно отделён от вспышек молний.

Итуралде приподнялся, отталкивая троллока в сторону, использовав обломок пики как рычаг. В этот момент его заметил Мурддраал.

Стиснув зубы, Итуралде потянулся за своим мечом, но он знал, что видит свою смерть. Одна такая тварь могла убить дюжину людей. А сражаться с ней со сломанной ногой…

И всё равно попытался подняться на ноги. Не удалось и он упал назад, разразившись проклятьями. Тогда он поднял меч, приготовившись умереть. Тварь, словно перетекая, подкрадывалась к нему.

Вдруг Исчезающего пронзила дюжина стрел.

Итуралде моргнул, наблюдая, как тварь пошатнулась и упала. Гром усиливался. Итуралде приподнялся и с удивлением увидел, как тысячи незнакомых всадников в боевом порядке врываются в ряды троллоков и сметают тварей перед собой.

«Возрождённый Дракон! Он пришёл!»

Но нет. У них было знамя Салдэйи. Итуралде оглянулся. Ворота Марадона были открыты, и его оставшимся в живых измотанным людям позволили проковылять внутрь. Со стен срывался огонь - его Аша’манам разрешили подняться наверх, чтобы занять более выгодную позицию над полем боя.

Отряд из двадцати каваллеристов отделился от основных сил и затоптал Мурддраала. Последний из всадников спрыгнул на землю и рубанул Исчезающего топором. По всему полю боя троллоков давили, нашпиговывали стрелами и протыкали копьями.

Это было ненадолго. Всё больше и больше троллоков переваливало через брошенные укрепления Итуралде и неслось вниз по склону. Но, раз ворота открыты, помощь салдэйцев сделает своё дело, а Аша’маны поддержат разгром. Остатки войска Итуралде бежали к безопасному месту. Он испытал гордость, увидев Бареттала и Коннела, последних из своей охраны, ковыляющих к нему по полю. Их форма была в крови, а кони, несомненно, мертвы.

Итуралде вогнал свой меч в ножны и вытащил копьё из шеи Рассветного Узора. Опираясь на него, он смог подняться. К нему подскакал один из салдэйских всадников, мужчина с тонким лицом, крючковатым носом, парой чёрных кустистых бровей и короткой, подстриженной бородкой. Он указал окровавленным мечом на Итуралде:

- Ты жив.

- Да, - ответил Итуралде, когда к нему подошли двое его гвардейцев. - Ты командуешь этим войском?

- Пока, - сказал салдэец. - Меня зовут Йоли. Ты можешь ехать в седле?

- Лучше уж это, чем остаться здесь.

Йоли протянул руку и втащил Итуралде в седло позади себя. Его нога отозвалась вспышкой боли, но времени ждать носилок не было.

Двое других всадников посадили к себе гвардейцев Итуралде, и вскоре они уже галопом мчались к городу.

- Благодарю вас, - сказал Итуралде. - Однако вы долго ждали.

- Знаю, - странно, но голос Йоли звучал мрачно. - Надеюсь, ты стоишь этого, захватчик. Мой сегодняшний поступок скорее всего будет стоить мне жизни.

- Что?

Салдэец не ответил. Он просто вёз Итуралде под грохот копыт к безопасному городу. Если, конечно, можно было назвать город, осаждённый несколькими сотнями тысяч Исчадий Тени, безопасным.

* * *

Моргейз вышла из лагеря. Никто не остановил её, хотя некоторые и бросали на неё косые взгляды. Она прошла в рощу на северной границе лагеря. Она состояла из вековых дубов, растущих достаточно далеко друг от друга, чтобы вместить их толстые, раскидистые ветви. Моргейз брела под ними, глубоко вдыхая влажный воздух. Гейбрил оказался одним из Отрёкшихся.

В конце концов она нашла место, где маленький горный ручеёк наполнял расселину между двумя камнями и образовывал спокойное, чистое озерцо. Высокие скалы вокруг него казались древним сломанным троном, построенным для гиганта ростом в пятнадцать спанов.

На деревьях были листья, хотя многие из них выглядели нездоровыми. Более тонкий слой облаков позволил лучикам солнечного света, упавшим с хмурого неба, коснуться земли. Эти расщеплённые лучи пронзили чистую воду, образовав островки света на дне озерца. Мелкие рыбёшки, словно изучая лучи, сновали между этими островками.

Моргейз обошла озерцо и присела на вершину плоского валуна. Вдалеке были слышны звуки лагеря. Выкрики, грохот забиваемых в землю столбов, дребезжание повозок на мостках.

Она уставилась в воду. Есть ли что-то более отвратительное, чем быть пешкой в чьих-то руках? Плясать на ниточках, словно деревянная кукла? В молодости она хорошо познакомилась с тем, как это - подстраиваться под чужие прихоти. Это был единственный способ укрепить её власть.

Тарингейл пытался ею манипулировать. По правде говоря, большую часть времени ему это удавалось. Были и другие. Многие вертели ею, как хотели. Десять лет она угождала сильнейшим. Десять лет она осторожно создавала союзы. И это сработало. В конце концов, она обрела самостоятельность. Когда Тарингейл погиб на охоте, многие шептали, что его смерть развязала ей руки, но те, кто был близок к ней, знали, что она уже давно подрывала его власть.

Она помнила тот день, когда избавилась от последнего считавшего себя закулисным правителем, стоявшим за троном. Именно в этот день она, в своём сердце, по-настоящему стала Королевой. И поклялась, что больше никогда и никому не позволит управлять собой.

А потом, спустя годы, появился Гейбрил. И за ним Валда, который был ещё хуже. С Гейбрилом она хотя бы не понимала, что происходит. Это приглушало боль от ран.

Чьи-то шаги по упавшим веткам возвестили о прибытии гостя. Тонкий слой облаков двинулся дальше, и свет сверху потускнел. Его лучи исчезли, и рыбёшки рассеялись.

Шаги замерли возле её камня.

- Я ухожу, - раздался голос Талланвора. - Айбара разрешил своим Аша’манам создавать Врата, начиная с отдалённых городов. Я отправляюсь в Тир. Слухи снова говорят, там есть король. Он собирает армию, чтобы сражаться в Последней Битве. Я хочу быть там.

Моргейз подняла глаза и посмотрела на деревья. Их и лесом-то нельзя было назвать.

- Я слышала, что ты был таким же целеустремлённым, как и Златоокий, - тихо сказала она. - Что ты без сна и отдыха и почти без еды искал способ меня освободить.

Талланвор молчал.

- Никогда ни один мужчина ещё не делал ничего подобного ради меня, - продолжила она. - Для Тарингейла я была пешкой, для Тома - красоткой, за которой можно было приударить, а для Гарета - королевой, которой он служил. Но ни для одного из них я не стала всей их жизнью, их сердцем. Думаю, и Том, и Гарет любили меня, но лишь как диковину, которую нужно хранить и ухаживать, а потом отпустить. Я не думала, что ты когда-нибудь отпустишь меня.

- А я и не отпущу, - тихо проговорил Талланвор.

- Ты отправляешься в Тир. Но ведь ты говорил, что никогда не уйдёшь.

- Моё сердце останется здесь, - ответил он. - Я хорошо знаю, что такое любить на расстоянии, Моргейз. Я провёл так многие годы задолго до начала этого глупого путешествия, смогу и впредь. Моё сердце предаёт меня. Возможно, какой-нибудь троллок окажет мне любезность и вырвет его из моей груди.

- Как горько, - прошептала Моргейз.

- Ты достаточно ясно показала, что моё внимание не желанно. Королева и обычный гвардеец. Полнейшее безрассудство.

- Больше не королева, - сказала она.

- Не по названию, Моргейз. Но в душе.

Сверху упал листок и опустился на озерцо. Дольчатые края и ярко-зелёный цвет указывали на то, что он мог бы жить ещё долго.

- А знаешь, что самое худшее? - спросил Талланвор. - Это надежда. Надежда, которую я позволил себе лелеять. Путешествуя с тобой, защищая тебя, я думал, что, может быть, ты увидишь. Может быть, тебе не будет всё равно. И ты забудешь его!

- Его?

- Гейбрила, - резко бросил Талланвор. - Я вижу, что ты до сих пор думаешь о нём. Даже после всего того, что он сделал тебе. Я оставляю своё сердце здесь, но ты оставила своё в Кэймлине. - Краем глаза Моргейз видела, как он отвернулся. - Что бы ты ни нашла в нём, у меня этого нет. Я лишь простой, незнатный, глупый гвардеец, который и двух слов связать не может. Ты преклонялась перед Гейбрилом, а он и внимания на тебя не обращал. Такова любовь. Растреклятый пепел, а теперь я оказался на твоём месте!

Моргейз молчала.

- И поэтому, - продолжил он, - я должен идти. Теперь ты в безопасности, и это всё, что имеет значение. Помоги мне Свет, но это до сих пор единственное, что меня волнует!

Талланвор двинулся прочь, ветки захрустели под его ногами.

- Гейбрил был одним из Отрёкшихся, - заговорила Моргейз.

Хруст прекратился.

- На самом деле это был Равин, - продолжила она. - Он завладел Андором с помощью Единой Силы, заставляя людей делать то, что он хотел.

Талланвор присвистнул и, вновь захрустев ветками, вернулся обратно к ней:

- Ты уверена?

- Уверена? Нет. Но в этом есть смысл. Мы не можем не замечать того, что происходит в мире, Талланвор. Погоду; того, как портится в одно мгновение еда; действия этого Ранда ал’Тора. Он не Лжедракон. Должно быть, Отрёкшиеся снова на свободе.

Что бы ты сделал на их месте? Собрал бы армию и начал войну? Или просто вошёл бы во дворец и взял в жёны королеву? Замутив её разум так, чтобы она позволяла тебе делать всё, что ты захочешь. Ты бы с минимальными усилиями заполучил ресурсы целой страны. Едва пошевелив пальцем…

Моргейз подняла голову и взглянула в даль. На север. В сторону Андора.

- Они называют это Принуждением. Это тёмное, мерзкое плетение, которое лишает человека воли. О его существовании я даже знать не должна.

- Ты говоришь, что я думаю о нём. Это правда. Я думаю о нём и ненавижу его. Ненавижу себя за то, что позволила ему сделать. И часть моего сердца знает, что если он появится здесь и потребует что-нибудь от меня, я выполню это. Я не смогу иначе. Но всё то, что я чувствую к нему - то, что сплетает моё желание и мою ненависть вместе, как две пряди волос в косу - это не любовь.

Моргейз повернулась и посмотрела на Талланвора:

- Я знаю, что такое любовь, Талланвор, и Гейбрил никогда не видел моей. Сомневаюсь, что такой, как он, смог бы понять, что это такое.

Талланвор посмотрел в её глаза. Его были тёмно-серыми, спокойными и чистыми.

- Женщина, ты вновь даёшь мне эту чудовищную надежду. Берегись того, что лежит у твоих ног.

- Мне нужно время подумать. Ты не повременишь пока с Тиром?

Талланвор поклонился.

- Моргейз, если тебе что-либо будет нужно от меня - что угодно - тебе нужно будет лишь попросить. Я думал, что это очевидно. Я вычеркну своё имя из списка.

Моргейз смотрела вслед уходящему Талланвору, и в голове у неё бушевала буря, несмотря на спокойствие деревьев и озерца перед ней.

Дата добавления: 2015-10-16