Исследование Андрея Илларионова о том, что предшествовало августовским событиям 2008 года

Продолжение. Начало

5. Май 2005 г. – август 2006 г.: Срок начала Большой войны определен. Атаки на «винном» и «водном» фронтах

30 мая 2005 г. министры иностранных дел Грузии и России Саломе Зурабишвили и Сергей Лавров подписали наконец совместное коммюнике о графике вывода российских военных баз из страны. В соответствии с ним все российские военнослужащие должны были покинуть Грузию к концу 2008 г. Это решение грузинской стороной было расценено как серьезный дипломатический успех Тбилиси в деле обеспечения суверенитета страны. В тот момент, похоже, мало кто понимал, что график эвакуации российских военных баз из Батуми и Ахалкалаки указывал на сроки, установленные российским руководством для легализации военных баз, нелегально созданных им на территории Абхазии и Южной Осетии.

К началу 2006 г. российские военные поставки Абхазии и Южной Осетии достигли такого масштаба, что совокупный арсенал вооружений, военного снаряжения и боеприпасов этих двух регионов с совокупным населением в 250 тыс человек превзошел соответствующие показатели Грузии с населением 4,5 млн человек. К началу 2008 г. два мятежных региона обладали запасами оружия и снаряжения (полученными к тому же бесплатно) вдвое большими, чем имелось в распоряжении Тбилиси. По темпам роста вооружений и уровню милитаризации в 2003–2008 гг. оба региона стали мировыми рекордсменами, а по уровню милитаризации на душу населения Южная Осетия значительно превзошла даже Северную Корею.

К этому времени российскому руководству стало незачем скрывать свои намерения. 26 января 2006 г. на заседании Совета безопасности российская сторона отказалась от своей прежней позиции поддержки главного принципа, на котором основывались усилия международного сообщества по урегулированию грузино-абхазского конфликта – определения статуса Абхазии в рамках грузинского государства, – и исключила из проекта резолюции Совбеза ставшее к тому времени общепринятым упоминание о плане грузино-абхазского урегулирования, известного как план Бодена. Москва объявила, что этот документ не следует рассматривать в качестве основы для переговоров о статусе Абхазии¹.

31 января 2006 г. в ходе пресс-конференции Владимир Путин заметил: «Если кто-то считает, что Косово можно предоставить полную государственную независимость, то тогда почему мы должны отказывать в этом абхазам или югоосетинам?». Одновременно президент России дал указание министру иностранных дел Сергею Лаврову выработать «универсальную» правовую формулу по вопросу о независимости Косово, которую можно было бы применять в других аналогичных случаях². В марте помощник российского премьера заявил, что решение об объединении Северной и Южной Осетии «в принципе» уже принято³. В мае МИД России приступил к консультациям с Абхазией, Южной Осетией и Приднестровьем о статусе этих территорий.

В феврале 2006 г. 58-я армия Северокавказского военного округа (СКВО) провела учения, на которых отрабатывались задачи по «оказанию немедленной помощи российскому миротворческому батальону в Южной Осетии». В ходе учений ряд ее подразделений выдвинулся по Транскавказской магистрали в районы, непосредственно прилегающие к Рокскому тоннелю на российско-грузинской границе.

В Южной Осетии усиливалось российское кадровое присутствие: 3 марта 2006 г. полковник Николай Долгополов, прежде возглавлявший управление ФСБ России по Республике Марий Эл, сменил Анатолия Ярового во главе югоосетинского КГБ⁴. В том же месяце Кокойты направил в Конституционный суд Российской Федерации запрос о признании Россией независимости Южной Осетии⁵.

Москва перешла и к более целенаправленному использованию экономических рычагов давления. В декабре 2005 г. с главами российских энергетических компаний, работавших в Грузии, было проведено совещание в администрации президента относительно возможности прекращения подачи топлива и электроэнергии через границу⁶. Бизнесмены на запрос властей ответили отрицательно. Через несколько недель, 22 января 2006 г., серия одновременных взрывов на территории Северной Осетии вывела из строя два газопровода и линию электропередачи, соединявшие Россию и Грузию⁷. Подача газа и электроэнергии в Грузию в разгар зимы прекратилась. 26 января еще один взрыв повредил высоковольтную линию, по которой снабжались электричеством восточные районы Грузии.

В конце марта грузинские власти задержали офицера российского ГРУ Бойко за шпионскую деятельность. Тбилиси депортировал разведчика, не привлекая общественного внимания и не раздувая этот инцидент⁸. Тем не менее 29 марта российское правительство запретило импорт грузинских вин со ссылкой на медико-санитарные причины⁹. В мае последовал запрет на ввоз популярных марок грузинской минеральной воды – «Боржоми» и «Набеглави»¹⁰. Наконец, чтобы у Тбилиси не оставалось никаких сомнений относительно направленности всех этих шагов, министр обороны Сергей Иванов выступил с заявлением о том, что «у России всегда есть право на превентивный удар»¹¹.

В дополнение к двум уже имевшимся у России военным базам в Южной Осетии Москва в марте 2006 г. начала сооружать еще одну базу в Элбаките – в двух километрах к северо-востоку от Джавы, предназначенную для размещения 2500 военнослужащих¹². Складские помещения на базах в Абхазии – Очамчире и Гали – были расширены, чтобы обеспечить хранение вооружения, снаряжения и топлива для 100 тыс солдат¹³.

30 июня 2006 г. В. Путин издал указ о создании к 1 декабря 2007 г. двух горнострелковых бригад. В качестве мест их дислокации были определены Ботлих в Дагестане и станица Зеленчукская в Карачаево-Черкесии – населенные пункты, расположенные на высоте более двух тысяч метров над уровнем моря, в 50–60 километрах от государственной границы с Грузией¹⁴. Расходы, связанные с формированием этих соединений общей численностью 9 тыс военнослужащих, составили 23 млрд рублей, или около одного миллиарда долларов¹⁵, что оказалось лишь немногим меньше всего оборонного бюджета Грузии с армией в 32 тыс человек в год ее пиковых военных расходов в 2008 г.

Неделей позже, 7 июля, Совет Федерации принял закон, позволяющий российскому президенту использовать вооруженные силы страны за пределами национальной территории «для пресечения международной террористической деятельности»¹⁶. Вскоре после этого вице-премьер Южной Осетии Борис Чочиев объявил, что 98% жителей региона уже получили российское гражданство.

6. Сентябрь-октябрь 2006 г.: «Шпионская война»

27 сентября 2006 г. министр внутренних дел Грузии Вано Мерабишвили объявил о разоблачении шпионской сети, действовавшей под руководством офицеров ГРУ. В результате операции, проведенной грузинской контрразведкой, были задержаны четверо российских офицеров и одиннадцать грузинских граждан¹⁷. Сразу же после этого посол Грузии в Москве был вызван в российский МИД для дачи разъяснений. В ответ на это МВД Грузии распространило видеозаписи показаний пяти грузинских граждан, признавшихся в сотрудничестве с российской военной разведкой, а также кадры, на которых российские офицеры передавали им деньги. Бывший президент Шеварднадзе подтвердил: у грузинских спецслужб уже давно имелись данные о шпионской деятельности России на территории страны.

Реакция Кремля на этот инцидент оказалась беспрецедентной. Москва потребовала созыва экстренного заседания Совета безопасности по «абхазскому вопросу». Российское посольство в Тбилиси прекратило прием заявлений на получение виз от грузинских граждан, посол Вячеслав Коваленко был отозван в Москву, а российское МЧС направило в Грузию самолет для эвакуации семей российских военнослужащих и дипломатов. Министр обороны Сергей Иванов заявил, что «бандитизм в Грузии приобрел государственные масштабы»¹⁸, а МИД порекомендовал россиянам «воздержаться от поездок в Грузию». В ответ спикер грузинского парламента Бурджанадзе расценила действия Москвы как «политический шантаж», а Саакашвили назвал реакцию российского руководства «истерикой»¹⁹.

29 сентября тбилисский суд избрал мерой пресечения содержание под стражей для четверых российских разведчиков и десяти грузинских граждан. Еще трое российских офицеров были признаны виновными в шпионаже заочно. В ответ Москва эвакуировала из Тбилиси оставшихся российских граждан²⁰, объявила на базах в Грузии состояние повышенной боевой готовности и сообщила о приостановке вывода военнослужащих с баз в Ахалкалаки и Батуми. Грузинское посольство в Москве было окружено нарядами милиции и ОМОНа, российские войска на Северном Кавказе приведены в состояние полной боеготовности и выдвинуты к границе, Черноморский флот России начал широкомасштабные учения у побережья Грузии. Наращивая давление на экономическом фронте, заместитель директора Федеральной миграционной службы России Вячеслав Поставнин пообещал депортировать из страны большинство грузинских рабочих-мигрантов и ужесточить контроль над теми, кто останется²¹.

В качестве жеста доброй воли 2 октября грузинские власти освободили четырех офицеров российской разведки и отправили их на родину. Кроме того, они разрешили российским миротворцам патрулировать Кодорское ущелье, лишь в конце июля взятое под контроль грузинскими полицейскими после мятежа местного лидера Эмзара Квициани. В ответ на эти демонстративные уступки Россия 3 октября ввела тотальное эмбарго против Грузии, полностью прервав как транспортное (воздушное, морское и железнодорожное), так и почтовое сообщение с Грузией, последнее – в нарушение правил Всемирного почтового союза²². В Москве грузинское посольство окружил ОМОН, были установлены металлодетекторы, а также резко ограничен доступ в здание. Лавров объяснил все это так: «Нельзя кормиться от России и оскорблять Россию»²³. В кафе, рестораны, гостиницы, увеселительные заведения и другие компании, принадлежавшие этническим грузинам, были направлены сотрудники налоговой, пожарной, санитарной инспекций. Запланированные культурные мероприятия с участием грузинской стороны были отменены. В российских СМИ развернулась массовая антигрузинская кампания²⁴.

К 4 октября антигрузинские меры переросли в полномасштабную «охоту на ведьм». Госдума одобрила санкции против Грузии, в Федеральной миграционной службе был учрежден специальный «грузинский» департамент²⁵. Грузинам – обладателям многократных виз, уже находившимся на российской территории, срок пребывания в стране был сокращен вдвое. На следующий день Путин дал премьер-министру Михаилу Фрадкову указание ввести квоты по странам для въезда зарубежных граждан, директорам школ было приказано составить списки учеников с грузинскими фамилиями²⁶. Генеральный прокурор Юрий Чайка заявил, что считает меры против грузинских граждан «адекватными»²⁷, а МВД тем временем начало проверку на предмет источников дохода в отношении Бориса Акунина (Георгия Чхартишвили), одного из самых популярных современных российских писателей. Грузин начали депортировать из России транспортными самолетами, а корабли российского ВМФ блокировали пути в грузинские порты²⁸. Во время депортации 17 октября в аэропорту «Домодедово» от приступа астмы скончался 58-летний гражданин Грузии Тенгиз Тогонидзе — ему своевременно не была оказана медицинская помощь²⁹.

«Клиенты» Москвы поспешили последовать ее примеру: 12 октября парламент Южной Осетии обратился к руководству российских автономных республик – Северной Осетии, Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии – с просьбой «признать правовую и моральную ответственность Грузии за геноцид южных осетин в 1920 и 1989–1992 годах». Не отставал и абхазский парламент: он вновь попросил российское руководство признать независимость республики и установить между двумя странами ассоциированные отношения. В обращении отмечалось, что более 90% жителей Абхазии являются гражданами России. В то же время президент Чечни Алу Алханов заявил, что в случае войны в Абхазии и Южной Осетии чеченцы окажут им помощь³⁰.

Дата добавления: 2015-10-16