Вкус человечины

1846

Траки, штат Калифорния

Итак, живет на свете один парень, Вильям Эдди. Повозки делает. Беден как церковная крыса, образования никакого. Честный, открытый, любит свою семью. У него жена и двое маленьких детей. Ему предлагают поехать в Калифорнию попытать счастья, и он с радостью соглашается. На дворе 1846 год. В то время все стремились на запад.

И вот Эдди просится в караван, который пойдет из Миссури в Калифорнию. Они с женой собирают пожитки.

Камера скользит мимо длинной вереницы фургонов, нагруженных добром. По бокам от каравана гонят скот, вокруг носятся детишки и собаки. На головном фургоне надпись: «Калифорния или смерть», сзади еще одна: «Экспедиция Доннера».

Караванам всегда давали названия по фамилии самого богатого из пионеров, того, кто внес больше всех средств на снаряжение похода. А Эдди всего лишь скромный первопроходец, охотник и добытчик. В первый же вечер у костра собираются члены богатых семей. Они обсуждают план похода. Вперед выходит Эдди. Он говорит, что его беспокоит маршрут, да и поздновато они выступили. На него машут руками, и он возвращается в свой убогий фургон в самом хвосте каравана.

Первая часть – это постоянное действие. Несчастья валятся одно за другим. Погода ужасная, колеса у фургонов постоянно ломаются. Среди пионеров есть немецкий эмигрант, Кесеберг, который уговорил пожилую чету ехать в его фургоне, а по дороге ограбил и выкинул вон. Старики вынуждены идти пешком. Эдди берет их к себе.

Караван прибывает в Юту на месяц позже, чем планировалось. Люди измотаны. Ночью к лагерю подкрадываются индейцы и уводят часть скота. Эдди – отличный охотник, лучший в этом походе, и потому на него возлагают обязанность добывать пропитание. Но удача отвернулась от экспедиции. Погода становится все хуже. Они пересекают соляную пустыню. Теперь уже всем ясно, что маршрут выбран неудачно. Мы видим, как падает истощенный скот, как фургоны растянулись на целую милю, как усталые люди и лошади бредут по сухой растрескавшейся земле, ничего не замечая вокруг. Начинаются распри, и только Эдди по‑прежнему спокоен и добродушен. Он изо всех сил помогает другим семьям, старается облегчить их страдания.

Экспедиция добирается до Невады лишь в октябре. Никто еще не пытался перевалить через горы так поздно. Снег обычно выпадает в середине ноября, время пройти через Сьерра‑Неваду еще есть. Осталось найти тропу у горы Васач – и они в Калифорнии. Но надо спешить. Караван двигается без остановок день и ночь в надежде успеть до первого снега.

Теперь мы летим сквозь облака. Но не белые пушистые облачка, которыми каждый рад полюбоваться. Нет, это свинцовые тучи, несущие горе и смерть. Жуткие, как акула из фильма «Челюсти». Камера следует за одной из снежинок. Мы смотрим, как она падает, как рядом с ней кружатся другие. Большие, тяжелые хлопья. Снегопад. Та самая, первая снежинка падает на руку Эдди. Наш герой грязен и небрит. Он знает, что его ждет. Эдди смотрит в небо.

Они опоздали. Снег выпал на месяц раньше срока. Экспедиция Доннера уже забралась далеко в горы. Начинается пурга. Идти почти невозможно, видимость нулевая. Наконец караван спускается в ущелье. Вот он, перед ними, тот самый проход, узкая тропа меж нависающих скал. Так близко! Но лошади вязнут в снегу по грудь. Фургоны переворачиваются. С той стороны перевала – Калифорния. Тепло. Безопасность. Но они опоздали. Зимой через эти горы пройти нельзя. Экспедиция застряла в ущелье между двух хребтов. Ни вперед, ни назад дороги нет. Ловушка захлопнулась.

Караван оказался разделенным на две части. Основная часть, а с ней и фургон Эдди, застряла ближе к выходу, у небольшого озера. Группа Доннера – в двух милях позади. Девяносто человек выбиваются из сил, возводя укрытия: три хижины у озера и две в начале ущелья. Эдди строит хибару для жены и детей, натягивает вместо крыши шкуры. И приглашает к себе другие семьи. Снег продолжает валить. Еды не хватает, нужно экономить. До конца зимы они здесь не протянут. Начинается буран, и, когда люди с утра выходят на улицу, скота уже нет, его завалило снегом. Эдди с товарищами тщетно пытаются палками нащупать туши коров. В хижинах горят костры, снег под ними тает, и вскоре все постройки оказываются в ямах. Приходится вырубать ступени в шестиметровых снежных стенах. Над белой гладью поднимается лишь дым от костров. Время тянется невыносимо медленно. Через два месяца запасы еды подходят к концу. Люди надеются на охотников, но никому не удается подстрелить дичь, кроме…

Эдди. Он совсем ослабел от голода и холода, и все же каждый день храбрый парень уходит в горы и возвращается с кроликом или даже оленем. Прежде богатые семьи отказывались делиться с ним едой. Теперь Эдди добывает мясо для всех. Но звери уходят все дальше на запад, спускаются с гор, туда, где тепло. Дичи становится меньше с каждым днем. Как‑то раз Эдди отправляется на охоту и видит следы. Он долго преследует добычу. Наконец Эдди настигает зверя. Это медведь. Эдди поднимает ружье… руки не слушаются. Он стреляет. Попал! Раненый медведь бросается на охотника. Перезаряжать ружье нет времени. Полумертвый от голода и усталости Эдди забивает зверя прикладом.

Он тащит медвежью тушу в охваченный отчаяньем лагерь. «Надо послать группу вперед», – повторяет Эдди. Сил на такое предприятие ни у кого, кроме Эдди, не осталось, но и он боится бросить в ущелье семью. Дичь ушла, каждый день бушуют метели. Эдди говорит со своей женой. В начале фильма мы видим лишь молчаливую, хлебнувшую горя на своем веку женщину. Сейчас она глубоко вздыхает и решительно произносит: «Вильям, ты должен собрать тех, кто еще может ходить, и вывести их отсюда. Найди людей и приведи помощь». Эдди возражает, но жена продолжает настаивать: «Прошу тебя! Ради наших детей». Что же делать? Неужели единственный способ спасти любимых – это оставить их здесь, а самому идти вперед?

Всех лошадей, мулов и даже собак колонисты уже съели. Теперь суп варят из седел, старых одеял и кожаных шнурков. Из чего угодно, лишь бы у талой воды появились вкус и запах. В доме Эдди осталось всего несколько кусочков медвежьего мяса. Выбора нет. Эдди собирает добровольцев. Только семнадцать человек готовы отправиться с ним: двенадцать мужчин и мальчишек, пять женщин. Они мастерят из веток и веревок снегоступы и пускаются в путь. Два мальчика сразу поворачивают назад, снег для них слишком глубокий. Даже в снегоступах при каждом шаге люди проваливаются на метр.

Пятнадцать человек сражаются с природой. Два дня уходит лишь на то, чтобы добраться до расщелины. Эдди развязывает мешок на одном из привалов, и сердце у него обрывается. Жена собрала ему в дорогу остатки медвежатины. Пожертвовала собой ради него. Эдди плачет. Он оглядывается и видит дым, поднимающийся над его хижиной.

Неужели единственный способ спасти любимых – это оставить их здесь, а самому идти вперед?

Они продолжают путь. Много дней отряд пробирается по заснеженным тропам, карабкается в горы и спускается по склонам. Налетают бураны. Людям приходится остановиться, снег залепляет глаза. На то, чтобы пройти километр, уходит несколько дней. Кусочков медвежьего мяса надолго не хватает. Люди слабеют от голода. Один из них, Фостер, предлагает пожертвовать кем‑нибудь ради спасения остальных. Он предлагает тянуть жребий. Эдди возражает. У каждого человека должен быть шанс. Уж лучше выбрать двоих мужчин, и пусть они дерутся, пока один не убьет другого. Эдди вызывается быть первым. Никто не поднимается с места – нет сил. Наутро просыпаются только тринадцать человек: умирают старик и мальчик. Выбирать не приходится. Путники разводят костер и жарят мясо погибших.

Но мы не показываем подробностей. Это всего лишь… часть трагедии. Люди связывают экспедицию Доннера с каннибализмом. Но те, что спаслись, рассказывали потом, что куда страшнее были голод и отчаянье. Отряд идет вперед много дней. Эдди старается подбодрить товарищей. Умирают еще несколько человек, их тоже съедают. В живых остаются все пять женщин и только четверо мужчин. Двое индейцев и двое белых – Эдди и Фостер. Фостер предлагает застрелить краснокожих и съесть их. Но Эдди против. Он предупреждает индейцев, и те успевают скрыться. Фостер в ярости бросается на Эдди, их разнимают женщины.

Почему мужчины умирают, а женщины остаются жить? У женщин больше подкожного жира, а вес меньше, и пробираться по снегу им легче. Злая шутка судьбы: мужчин убивают мускулы.

Отряд в пути уже восемнадцать дней. Восемнадцать дней они пробираются через горы, ледяные иглы впиваются в щеки. Наконец отряд спускается туда, где снега нет. Семь скелетов идут по лесу. Они видят оленя, но у Эдди нет сил поднять ружье. И все же он целится, стреляет… и промахивается. Эдди бросает ружье на землю. Люди жуют траву, как коровы. А потом Эдди замечает дымок. Индейская деревня. Его спутники уже не могут встать с земли, и Эдди бредет в деревню один.

Вы помните, что золотая лихорадка началась в сорок девятом? До этого в Калифорнии людей почти не было. На месте нынешнего Сан‑Франциско стоял городок Эрба‑Буено, в нем жили несколько сотен человек.

Камера показывает ранчо у подножия гор. Рядом журчит ручей, кое‑где еще видны проплешины снега. Камера отъезжает все дальше, и мы видим, что на много километров вокруг нет жилья. Где‑то там, в углу экрана, двое индейцев поддерживают изможденного человека. Камера снова придвигается, и мы видим костлявую фигуру, свалявшуюся бороду, грязные лохмотья, босые ноги. Этот человек…

Вильям Эдди! Ему дают воды. Немного муки, большего его желудку не вынести. Из глаз Эдди катятся слезы.

– Еще шестеро остались в индейской деревне, – шепчет он.

За ними отправляется отряд. Эдди вывел из гор Форстера и пять женщин. Восемь человек погибли в пути. Эдди рассказывает фермерам о тех, кто остался в горах. Он смог! Он дошел!

Но это еще не конец. Первая часть – путь в горы, вторая – путь из ущелья к людям. И наконец, третья – спасательная экспедиция. Семьдесят человек в горах ожидают помощи. Отряд из сорока кавалеристов отправляется на поиски. Возглавляет экспедицию самовлюбленный полковник Вудворт.

Эдди и Фостер не могут пойти с ними, они еще слишком слабы.

Эдди просыпается и видит, как мимо окна едут всадники. Десятки человек.

Несколько дней Эдди мечется в лихорадке. Наконец он приходит в себя. Его первый вопрос: что с остальными. Хозяин дома говорит, что полковник Вудворт остановился в двух днях пути отсюда, пережидает снежную бурю.

Семеро солдат сумели‑таки прорваться через перевал. Сами чуть не погибли. Вывели они только двенадцать человек: снег оказался слишком глубоким, да и колонисты совсем ослабели. Некоторые из них умерли в пути.

Эдди долго молчит.

– Что с моей семьей?

Хозяин опускает голову.

Когда солдаты добрались до ущелья, жена и дочь Эдди были уже мертвы. Сынишка выжил, но взять его с собой не вышло: слишком он мал, чтобы идти по снегу.

Эдди садится на постели. Он должен идти. Сын Фостера тоже остался в лагере. Враги заключают перемирие и договариваются отправиться в горы вместе.

Они находят лагерь спасательной экспедиции. Вудворт говорит, что весенние бури очень опасны и его люди с места не сдвинутся. Но Эдди не готов сдаться. Он предлагает двадцать долларов за каждого вынесенного из ущелья ребенка. Несколько солдат соглашаются, и отряд пускается в путь. Они чуть не погибают в горах. Наконец Эдди, Фостер и несколько уцелевших солдат, едва передвигая ноги, добираются до ущелья. Страшное зрелище! На снегу валяются разделанные тела. Куски плоти свисают с крюков, как связки сосисок в мясной лавке. И запах! И отчаянье! Оставшиеся в живых утратили человеческий облик. Эдди едва находит в себе силы зайти в хижину, которую построил в начале зимы. В ней жила его семья, и семья Фостера тоже.

Сын Фостера жив! Отец плачет, прижимая ребенка к груди. Но Эдди опоздал. Его мальчик умер несколько дней назад. Тела нигде нет. Вильям Эдди потерял всю семью. Он в ярости бросается на Кесеберга, который выжил лишь потому, что ел трупы детей. Кесеберг падает. Он уже не человек, он просто животное. Да он и не был никогда человеком. Эдди поднимает руку… и опускает ее. Он не может убить.

Эдди лежит на снегу и смотрит в небо – небо, с которого упала та самая, первая снежинка. Фостер склоняется над Кесебергом. Раз Эдди не может убить эту тварь, Фостер все сделает сам.

– Оставь его, – раздается голос убитого горем Эдди. Он знает, что зверь притаился в каждом из нас, что все мы можем в него превратиться. – Пусть живет, – говорит Эдди.

Вильям Эдди просто выжил. Он смотрит на горы. Человек не вправе рассчитывать на большее. Только на то, чтобы выжить. Перед лицом истории, страданий, смерти мы осознаем, сколь мы беспомощны и сколь самоуверенны. Наш удел – корчиться, укрываясь от ветра, умирать от голода, бороться со зверем в себе. Это и есть жизнь.

Люди благородны. Они выступают против природы и судьбы во имя семьи, любви, во имя человеческого достоинства. Но их усилия тщетны, победить природу нельзя. Любовь – это победа человека над его звериной сущностью. Мы любим. Мы боремся. И погибаем в одиночку.

На экране двести лет пролетают за десять секунд. Появляются поезда, потом дома, машины едут через тот же самый перевал. Когда‑то непроходимый отрезок пути становится частью автострады. Дорога через горы теперь занимает час, а о людях, погибших в этом ущелье, мы не вспоминаем. А потом камера, слегка отодвигаясь, показывает нам лес, и становится понятно: нет, ничего не изменилось. Вот те же деревья, та же гора, то же непроницаемое, жестокое лицо природы. Лицо смерти.

Шоссе пропадает так же быстро, как и появляется. Это был всего лишь мираж, бред угасающего разума. Мы снова видим перевал. 1847 год. Здесь тихо, как в могиле. Закат. Вильям Эдди уезжает из гор. Один.

Дата добавления: 2015-10-16