Читайте также:
|
(Комната в домике Чио-Чио-Сан. Рамы задвинуты, в комнате полумрак. Сузуки молится, склонившись перед изображением Будды; время от времени она ударяет в молитвенный звонок. Чио-Чио-Сан лежит на полу, подперев голову руками.)
СУЗУКИ
Изаги, Изанами, Сарундасико и Ками...
Ах! Что со мною?
(Ударяет в звонок, чтобы обратить на себя внимание богов.)
А ты, Тен-Сьоодай,
сжалься над Баттерфляй.
Утешь её, покой ей дай.
ЧИО-ЧИО-САН
Грубы и строги все японские боги,
но бог американцев тоску и муки
всем несчастным сейчас же облегчает.
Лишь нас с тобой, Сузуки,
он, как видно, не знает.
(Сузуки встаёт и раздвигает рамы, ведущие в сад.)
Сузуки, чем жить с тобой мы будем?
(Сузуки идёт к маленькому шкафчику, открывает ящичек, достаёт оттуда несколько монет и показывает Чио-Чио-Сан.)
СУЗУКИ
Вот последние деньги.
ЧИО-ЧИО-САН
Только?
Да, всё расходы…
(Сузуки кладёт деньги обратно и закрывает ящичек.)
СУЗУКИ
Коль не вернётся, и скоро,
то нам плохо придётся.
ЧИО-ЧИО-САН
(уверенно)
Вернётся.
СУЗУКИ
Дай-то бог!
(Чио-Чио-Сан встаёт и подходит к Сузуки.)
ЧИО-ЧИО-САН
Зачем, подумай, за домик наш
сам консул плату вносит?
Скажи сама!
Зачем с таким вниманьем мой муж
своей семье гнездо устроил?
Ведь не затем же, чтоб покинуть нас?
СУЗУКИ
Я не знаю.
ЧИО-ЧИО-САН
Ты не знаешь?
Ну так пойми же: чтоб не докучали нам родные,
и мошки, и все печали,
чтоб дома без мучений, не зная огорчений,
жить могла его супруга Баттерфляй.
СУЗУКИ
Но ведь все знают, что мужья-иностранцы
обратно не приезжают.
ЧИО-ЧИО-САН
Ах! Что ты!
Как ты смеешь!
В тот день, как уезжал он, я спросила:
«Вернётесь ли назад?»
Нежно со мной прощаясь
и волненье скрывая,
он сказал, улыбаясь:
«О Баттерфляй,
уйми свои ты слёзы!
Я вернусь к вам весною,
лишь зацветут здесь розы
и малиновки в чаще вить станут гнёзда».
(убеждённо)
Он придёт.
СУЗУКИ
(с недоверием)
Дай бог!
ЧИО-ЧИО-САН
(с настойчивостью)
Нет, повтори:
«Он придёт».
СУЗУКИ
Он придёт...
(Разражается рыданиям.)
ЧИО-ЧИО-САН
(с удивлением)
Плачешь?
Зачем? Зачем?
Ты, должно быть, не веришь!
Слушай.
В ясный день желанный
пройдёт и наше горе.
Мы увидим в дали туманной
дымок вот там, на море.
Вот корабль, весь белый,
в порт входит плавно.
Грянули салюты.
Он здесь! Что за минуты!
Я не бегу навстречу, о нет.
Я стану здесь на склоне, в сторонке,
и долго стою, притаившись.
Жду милой речи
в минуту встречи.
Вот маленькою точкой там, смотри же,
один вдруг отделился,
спешит сюда всё ближе.
Кто идёт? Кто идёт?
Сузуки, угадай.
Кто зовёт? Кто зовёт?
«Баттерфляй, Баттерфляй!»
Я ж притаилась,
не говорю ни слова,
обнять его готова.
А сердце рвётся,
не выдержит оно такого счастья.
А он меня с тревогой всё зовёт, всё зовёт...
«Цветок мой ароматный, малютка дорогая!» –
так прежде называл он меня, лаская.
Это всё будет так, как ожидаю.
Верь мне, моя Сузуки,
пройдут и наши муки.
Я знаю!
(Взглядом отсылает Сузуки. В саду появляются Горо и Шарплес. Горо заглядывает в комнату.)
ГОРО
(к Шарплесу)
Здесь. Войдите.
(Уходит в сад и скрывается из виду. Шарплес тихонько стучит в дверь.)
ШАРПЛЕС
Извините...
Мадам Баттерфляй...
ЧИО-ЧИО-САН
(не оборачиваясь)
Мадам Пинкертон.
Просим.
(Оборачивается и, увидев Шарплеса, от радости вскрикивает и хлопает в ладоши. Входит Сузуки и услужливо готовит принадлежности для курения.)
Ужель это консул наш?
Как я счастлива!
ШАРПЛЕС
(удивлённо)
Меня узнали?
ЧИО-ЧИО-САН
Вас мы просим войти в дом американцев.
ШАРПЛЕС
Тронут.
(Чио-Чио-Сан предлагает Шарплесу сесть. Шарплес неловко опускается на подушку. Чио-Чио-Сан садится по другую сторону и лукаво улыбается, прикрывшись веером.)
ЧИО-ЧИО-САН
Ваши, все родные, все здоровы?
ШАРПЛЕС
Надеюсь.
ЧИО-ЧИО-САН
(указывая на трубку)
Позвольте?
ШАРПЛЕС
После.
(Вынимает из кармана письмо.)
Вот тут...
ЧИО-ЧИО-САН
(не замечая письма)
Нежданно для нас такое счастье.
(Потянув немножко из трубки, предлагает трубку Шарплесу; тот отказывается.)
ШАРПЛЕС
Спасибо.
Я...
ЧИО-ЧИО-САН
Может быть, угодно
вам сигареток американских?
(Шарплес берёт одну сигарету.)
ШАРПЛЕС
Можно…
Вот тут со мною...
(Встаёт. Чио-Чио-Сан протягивает ему зажжённую спичку.)
ЧИО-ЧИО-САН
Прошу.
(Шарплес закуривает сигаретку, потом вдруг кладет её и садится на скамеечку.)
ШАРПЛЕС
(показывая письмо)
Мне пишет Бенджамин Франклин Пинкертон...
ЧИО-ЧИО-САН
(очень поспешно)
В самом деле?
Как здоровье?
ШАРПЛЕС
Прекрасно.
(Чио-Чио-Сан радостно встаёт.)
ЧИО-ЧИО-САН
Какое счастье! Сияет небо ясно!
(Сузуки хлопочет, приготовляя чай.)
Вы позволите спросить вас?
ШАРПЛЕС
Конечно.
ЧИО-ЧИО-САН
(снова садясь)
Так скажите, когда там... в Америке... вьют птички гнёзда?
ШАРПЛЕС
(удивлённо)
Вы сказали?..
ЧИО-ЧИО-САН
Да...
Как у нас иль поздней?
ШАРПЛЕС
Но... зачем?..
(Горо приближается к террасе и слушает. Чио-Чио-Сан его не видит.)
ЧИО-ЧИО-САН
Муж мой милый обещал мне
сюда весеннею порой вернуться,
только лишь птички вить гнёздышки станут.
Наши три раза уж гнёзда вили,
но, быть может, там, у вас,
птички о гнёздах забыли?
(Горо смеётся. Чио-Чио-Сан оборачивается.)
Кто смеет?
О, здесь накодо.
(к Шарплесу; тихо)
Такой несносный.
(Горо подходит и подобострастно кланяется.)
ГОРО
Здравствуй...
ЧИО-ЧИО-САН
(к Горо)
Тише.
(Горо снова кланяется и удаляется в сад.)
(к Шарплесу)
Он посмел...
Нет, прежде на вопрос мой будьте добры ответить.
ШАРПЛЕС
К сожаленью, не знаю...
Я, признаюсь, неважный орнитолог.
ЧИО-ЧИО-САН
Орни...
ШАРПЛЕС
Орнитолог.
ЧИО-ЧИО-САН
Птички – не ваше дело?
ШАРПЛЕС
Нет.
Ну так вот что...
ЧИО-ЧИО-САН
(перебивая)
Ах, да.
Только отплыл лишь мистер Пинкертон,
как Горо ко мне явился скоро,
стал делать предложенья,
принося мне подарки, подношенья.
Стал он сватать мне вскоре богатого японца.
(Горо входит в комнату.)
ГОРО
(к Шарплесу)
Да, принца Ямадори.
Без гроша ведь осталась.
Вы рассудите, родня вся отреклася.
(Позади террасы появляется в паланкине принц Ямадори, окружённый слугами.)
ЧИО-ЧИО-САН
(к Шарплесу)
Вот он сам. Смотрите.
(Горо падает ниц перед Ямадори. Ямадори кланяется Шарплесу и Чио-Чио-Сан и садится на террасе, почтительно обернувшись к Чио-Чио-Сан; она падает перед ним ниц.)
Ямадори, своим отказом
огорчать должна вас вечно.
Лучше жизнь вам кончить разом,
чем томиться бесконечно.
ЯМАДОРИ
Нет ужаснее мученья,
чем от страсти изнывать.
ЧИО-ЧИО-САН
Вам не новость огорченья
и уж к ним не привыкать.
ЯМАДОРИ
Жён менял я бесконечно,
но со всеми разведён.
ЧИО-ЧИО-САН
Ах, как мило!
ЯМАДОРИ
Я в вас влюблён,
вам я верен буду вечно.
ШАРПЛЕС
(про себя)
Не удастся, очевидно, мне исполнить порученье.
(Вздыхая, кладёт письмо обратно в карман.)
ГОРО
(к Чио-Чио-Сан; указывая на Ямадори)
Виллы, слуги, деньги и в Омара роскошное именье.
ЧИО-ЧИО-САН
Я останусь мужу верной...
ГОРО И ЯМАДОРИ
(к Шарплесу)
Можно ль быть столь легковерной?
ЧИО-ЧИО-САН
Легковерной?
Верность мужу?
ГОРО
Но закон наш...
ЧИО-ЧИО-САН
Какой закон?
ГОРО
Если муж развода хочет, то жену бросает он.
ЧИО-ЧИО-САН
В Японии может смело...
у нас – другое дело.
ГОРО
Где ж «у вас»?
ЧИО-ЧИО-САН
В Соединённых Штатах.
ШАРПЛЕС
(про себя)
Ах, больно слушать!
ЧИО-ЧИО-САН
Здесь проще нет приёма,
как закрыть пред женою двери дома.
Вот весь развод... как просто!
Но в Америке...
Там закон другой.
(к Шарплесу)
Правда?
ШАРПЛЕС
Правда...
Но всё ж...
ЧИО-ЧИО-САН
(к Горо и Ямадори)
Строгий судья тотчас мужа притянет, требовать станет:
«Кайся в вине своей, гнусный злодей!» –
«Чувство остыло, всё в ней постыло!»
Вот это мило!
«Ну, марш в дорогу, прямо к острогу!»
(к Сузуки)
Чаю скорей!
(Идёт к Сузуки, которая готовит чай и наливает его в чашки.)
ЯМАДОРИ
(к Шарплесу; тихо)
Что делать?
ШАРПЛЕС
(тихо)
Жаль бедняжку, не понимает ничего.
ГОРО
(к Шарплесу и Ямадори; тихо)
Канонерка Пинкертона видна уже.
ЯМАДОРИ
(в отчаянии)
Коль вновь его увидит...
ШАРПЛЕС
О нет, к ней не придёт он.
Я для того здесь, чтоб всю правду открыть ей...
(Приближается Чио-Чио-Сан, за которой следует Сузуки.)
ЧИО-ЧИО-САН
(к Шарплесу)
Не угодно ли чаю?
(указывая на Горо и Ямадори)
Как они надоели!
ЯМАДОРИ
(вздыхая)
Прощайте.
Я сердце здесь вам оставляю
и буду ждать...
ЧИО-ЧИО-САН
Напрасно.
(Ямадори идёт к выходу, потом возвращается к Чио-Чио-Сан.)
ЯМАДОРИ
Как я желал бы...
ЧИО-ЧИО-САН
Но я-то не желаю...
(Поклонившись Шарплесу и вздыхая, Ямадори удаляется в своём паланкине, сопровождаемый слугами и Горо. Чио-Чио-Сан смеётся, скрыв лицо за своим веером. Шарплес садится на табурет, принимает серьёзный, важный вид; он с большим почтением и некоторым волнением предлагает Чио-Чио-Сан присесть и снова вынимает из кармана письмо.)
ШАРПЛЕС
Все ушли.
Садитесь здесь, и мы прочтём,
что пишет друг мой Пинкертон.
ЧИО-ЧИО-САН
Дайте.
(Берёт письмо и целует его, затем прижимает к сердцу.)
И устами, и к сердцу...
(любезно)
Вас добрей никого нет на свете.
(Отдаёт письмо.)
Теперь читайте.
ШАРПЛЕС
(Читает.)
«Прошу вас, навестите мой весенний цветочек...»
ЧИО-ЧИО-САН
(радостно)
Так и сказано там?
ШАРПЛЕС
Да, так он пишет.
Но если поминутно...
ЧИО-ЧИО-САН
Ну, простите, не буду.
ШАРПЛЕС
(Читает.)
«С той поры незабвенной прошло уже три года».
ЧИО-ЧИО-САН
Значит, сам он считал их!
ШАРПЛЕС
«Быть может, Баттерфляй забыла обо мне!»
ЧИО-ЧИО-САН
О нём забыла?
(к Сузуки)
Сузуки, ты скажи.
«Забыла обо мне!..»
(Сузуки уходит, унося чай.)
ШАРПЛЕС
(про себя)
Бедняжка!
(Читает.)
«Если ж помнит меня, ждёт поныне...»
ЧИО-ЧИО-САН
О, слова дорогие
в моей святыне!
(Берёт письмо из рук Шарплеса и целует. Шарплес, вновь взяв письмо, продолжает читать.)
ШАРПЛЕС
«На вас я полагаюсь и вас прошу
тихонько, осторожно подготовить...»
ЧИО-ЧИО-САН
(радостно)
Он едет?..
ШАРПЛЕС
«... к удару...»
(Чио-Чио-Сан прыгает от радости, хлопая в ладоши.)
ЧИО-ЧИО-САН
Едет?
Едет! Едет!
(Шарплес встаёт и кладёт письмо в карман.)
ШАРПЛЕС
(про себя)
Наивность!
Дочитать невозможно!
Будь проклят этот Пинкертон!
(к Чио-Чио-Сан)
Ну что бы вы сказали, мадам Баттерфляй,
коль не вернулся б он сюда совсем?
ЧИО-ЧИО-САН
Не знаю, что сказать.
Опять пришлось бы мне
и петь, и танцевать...
Иль жизнь разом прикончить...
ШАРПЛЕС
Мне, поверьте, очень больно
видеть ваше заблужденье.
Мой совет – принять скорее
Ямадори предложенье.
ЧИО-ЧИО-САН
Вы... вы могли...
сказать мне это?..
Вы!..
ШАРПЛЕС
Боже мой, мог ли я знать?
(Чио-Чио-Сан ударяет в ладоши; прибегает Сузуки.)
ЧИО-ЧИО-САН
Эй, Сузуки, живо, живо,
надо гостя проводить.
ШАРПЛЕС
Гнать хотите?
(Направляется к выходу. Чио-Чио-Сан, рыдая, удерживает его.)
ЧИО-ЧИО-САН
Ах, простите, сорвались слова невольно.
(Жестом отпускает Сузуки, и та уходит в сад.)
ШАРПЛЕС
Был я резок, извините.
ЧИО-ЧИО-САН
О, как больно оскорбили.
Ах, как больно, ах, как больно!
Что-то... с сердцем...
Я уж думала – смерть...
Теперь проходит,
словно тучка скрывается за морем...
Он нас оставил?
(Выбегает из комнаты и возвращается с сыном, которого с гордостью показывает Шарплесу.)
А это? А это? А это?
Что ж, и его тоже он бросил?
ШАРПЛЕС
(взволнованно)
Сын его?
ЧИО-ЧИО-САН
Кто здесь видал у детей такие глазки голубые?
А ротик?
А эти кудри золотые?
ШАРПЛЕС
Нет сомненья.
Но Пинкертон ведь знал?
ЧИО-ЧИО-САН
Нет... нет...
Давно уж он был за морем,
как мальчик мой родился.
Но вы-то, вы напишите,
что его сын чудесный ожидает!
Увидите тогда, как он помчится
через земли, через море.
(к сыну)
Знаешь, что посмел тот господин
обо мне подумать?
(Сажает сына на подушку, опускается возле него на колени и нежно целует. Сын спокойно играет с куколкой.)
Что придётся мне взять тебя на ручки,
чтоб в дождь и ветер
с тобой по городу бродить
и добывать гроши на пропитанье.
Что робко к незнакомым людям
пойду с протянутой рукой,
прося их: послушайте, люди,
мой жалобный напев и над малюткой сжальтесь.
Вас молит мать на хлеб ему подать.
(Поднимается.)
И Баттерфляй, подумать страшно,
снова танцевать пойдёт,
и, как в былые дни,
вновь гейша запоёт!
Но вдруг весёлый, бойкий напев
в рыданье жалобном замрёт!
(Бросается на колени перед Шарплесом.)
Ах, нет, нет, никогда!
Не пережить такого мне позора!
Страшно! Страшно!
Опять плясать!
Нет, лучше смерть, чтоб больше не страдать!
Ах! Страшно!
(Падает на пол рядом с сыном, обнимает его, прижимает к себе, ласкает. Шарплес не может сдержать слёз.)
ШАРПЛЕС
(про себя)
Больно смотреть.
(к Чио-Чио-Сан)
Пора домой мне.
Вы мне простите...
(Чио-Чио-Сан подаёт руку Шарплесу, он с чувством пожимает её. Обернувшись к сыну, Чио-Чио-Сан берёт его ручку и кладёт её в руку Шарплеса.)
ЧИО-ЧИО-САН
А ты дай свою ручку.
ШАРПЛЕС
Ну что за волосёнки!
Милый, как же зовут тебя?
ЧИО-ЧИО-САН
(к сыну)
Ответь же: имя моё теперь – «Страданье».
(к Шарплесу)
Но вы так отцу напишите,
что, когда он сюда вернётся,
«Счастьем», «Счастьем» я назовусь.
ШАРПЛЕС
Отец узнает всё, я обещаю.
(Кланяется Чио-Чио-Сан и быстро уходит.)
СУЗУКИ
(из сада)
Жаба, изверг, гад проклятый!
(Приближается, таща Горо. Он пытается убежать от неё.)
ЧИО-ЧИО-САН
(к Сузуки)
Что там?
СУЗУКИ
Вампир проклятый всё тут рыщет.
И то и дело он всем прохожим твердит одно,
что неизвестно, кто отец ребёнка!
(Отпускает Горо.)
ГОРО
(испуганно)
Сказал я только, что в вашей Америке,
когда ребёнок родится под проклятьем,
то жизнь влачить он должен забытым и презренным.
(Чио-Чио-Сан в бешенстве хватает со стены кинжал и бросается на Горо.)
ЧИО-ЧИО-САН
Ах! Ах! Неправда!
Лжёшь ты! Подлый!
Ах! Лжёшь ты!
(Горо падает на землю.)
Повтори, коль посмеешь!..
(Сузуки встаёт между Чио-Чио-Сан и Горо.)
СУЗУКИ
(к Чио-Чио-Сан)
Нет!
(Уносит сына Чио-Чио-Сан в другую комнату. Чио-Чио-Сан с отвращеньем отталкивает Горо ногой.)
ЧИО-ЧИО-САН
Проклятый!
(Горо убегает. Чио-Чио-Сан остается неподвижной, как бы окаменелой. Понемногу она приходит в себя и вешает кинжал на место.)
А ты, в ком моя жизнь, мученье и утеха,
дождёшься отца.
Да, ты увидишь, защитник твой придёт.
Он увезет с собою тебя в страну родную,
за дальние моря.
(Слышен пушечный выстрел. Быстро входит Сузуки.)
СУЗУКИ
В порте пушечный выстрел!
Пароход там военный...
ЧИО-ЧИО-САН
Белый, белый флаг со звёздами, то флаг американский...
Вот становится на якорь...
(Берёт со столика подзорную трубу, бежит на террасу и, вся дрожа от волненья, направляет трубу к порту.)
Поддержи мне руку, чтоб разглядеть названье...
Названье... названье...
Вот оно! Да!
«Авраам Линкольн!»
(Отдаёт подзорную трубу Сузуки и возвращается в комнату.)
Все, все мне лгали, все мне лгали!
Но я, я любила и правду знала.
Видишь, напрасны были сомненья!
Вернулся! Вернулся! Вернулся!
А между тем ведь все говорили: «Брось все надежды!»
За верность мою и любовь велика моя награда.
О, как я рада!
(Радостно бежит на террасу. Сузуки идёт за ней.)
Пусть цветы своими лепестками осыпают меня,
белым, душистым дождём освежая лоб горячий.
СУЗУКИ
Зачем волноваться так и плакать!
ЧИО-ЧИО-САН
Нет, видишь, смеюсь я!
Скоро ли придёт он сюда?
Как скажешь?
Через часик?
(Вместе с Сузуки возвращается в комнату.)
СУЗУКИ
Поздней.
ЧИО-ЧИО-САН
Через два, не раньше.
(Ходит по комнате.)
Всюду, всюду цветов наставим;
их будет больше, чем звёзд на небе...
Нарви цветов!
(Сузуки направляется в сад и с террасы оборачивается.)
СУЗУКИ
Но каких?
ЧИО-ЧИО-САН
Всех, что есть: роз, фиалок, ветви вишен, яблонь, слив, –
все, что в цвету увидишь, все срывай подряд.
СУЗУКИ
Будет опустошён, как зимой, наш бедный сад.
(Срывает цветы в саду.)
ЧИО-ЧИО-САН
Да, я хочу, чтоб здесь разлит был весны аромат.
СУЗУКИ
(из сада)
Будет опустошён, как зимой, наш бедный сад.
(Появляется у террасы и подаёт Чио-Чио-Сан цветы)
Вот роз сначала.
ЧИО-ЧИО-САН
(беря цветы из рук Сузуки)
Этих мне мало!
(Расставляет цветы по вазам. Сузуки опять уходит в сад.)
СУЗУКИ
(из сада)
Здесь часто, горько плача, часами вы стояли.
Взор ваш печальный тщетно блуждал в дали морской.
ЧИО-ЧИО-САН
Сколько страданий, сколько тоски, печали!
Ах, здесь ведь каждый цветочек полит моей слезой!
(Сузуки снова появляется на террасе, руки её полны цветов.)
СУЗУКИ
Всё взяла я.
ЧИО-ЧИО-САН
Всё, что было?
Помоги мне.
(Вместе с Сузуки всюду расставляют цветы.)
СУЗУКИ
Здесь, у входа, будут розы.
ЧИО-ЧИО-САН
Сделаем так, чтоб в доме был аромат весны,
чтоб душистый цвёл апрель, чтобы цвёл апрель!
Пусть аромат цветочный дом наполняет наш,
и дышит всё здесь весною.
Будет дом наш точно сад.
Муж мой войдёт, улыбнётся, счастье наше вновь вернётся.
Пусть весенний разольётся здесь повсюду аромат!
СУЗУКИ
Сделаем так, чтоб в доме был аромат весны,
чтобы цвёл апрель!
Пусть аромат цветочный дом наполнит.
Вишни... розы...
Будет дом наш точно сад.
Много наберётся нежных цветов весенних,
чудесный разольётся здесь повсюду аромат!
(Вместе с Чио-Чио-Сан разбрасывает цветы)
ЧИО-ЧИО-САН И СУЗУКИ
Фиалки, персик, розы льют аромат свой нежный,
а вишни и мимозы в дом принесли весну...
И вишни, и мимозы вносят в наш дом весну!
(Начинает темнеть.)
ЧИО-ЧИО-САН
Теперь займёмся мной.
(Сузуки ставит два фонаря около туалетного столика, у которого располагается Чио-Чио-Сан.)
Нет! Приведи прежде сына.
(Сузуки приводит ребёнка и сажает рядом с Чио-Чио-Сан. Чио-Чио-Сан глядится в маленькое ручное зеркало.)
Ах, я ли это!
Складки печали легли на уста,
и грустные глаза потускнели и впали.
Я так бледна.
Дай чуточку кармина.
(Подрумянивает щёки сына кисточкой.)
Скажи, мой мальчик милый,
не побледнеют от бессонной ночки твои алые щёчки?
СУЗУКИ
Сидите смирно, поправлю я вашу причёску.
ЧИО-ЧИО-САН
Ну, что-то скажут
и дядя бонза, и все, кому радость – горе чужое?
А Ямадори – тот в вечном горе.
Напрасно смеялись, надежды мои оправдались.
СУЗУКИ
Готово.
ЧИО-ЧИО-САН
Где же свадебный мой пояс?
Дай, я надену.
Я для него надела венчальный мой наряд.
Дай-ка мне красный мак сюда, в причёску...
(Сузуки втыкает цветок в прическу Чио-Чио-Сан; та любуется собою.)
Вот так.
(Делает знак Сузуки, чтобы она задвинула рамы.)
А теперь, в уголок сюда забившись, не будем спать
и, точно мышки, станем, притаившись, смотреть и ждать...
(Постепенно делается всё темнее. Сузуки задвигает задние рамы. Чио-Чио-Сан делает в бумажных рамах три дырочки: одну для себя, другую, пониже, для Сузуки, третью, ещё ниже, для сына, которого сажает на подушку, сделав ему знак, чтобы он смотрел в дырочку. Сын с любопытством смотрит. Сузуки, переставив поближе оба фонаря, садится и тоже смотрит наружу. Чио-Чио-Сан становится против самой высокой дырочки и, глядя сквозь неё, стоит неподвижно, как статуя. Сквозь рамы проникает лунный свет. Издалека доносятся женские голоса. Ребёнок засыпает, откинувшись на подушку. Сузуки, сидя на корточках, тоже засыпает, а Чио-Чио-Сан продолжает стоять так же неподвижно.)
Дата добавления: 2015-10-16; просмотров: 104 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ | | | ТРЕТЬЕ ДЕЙСТВИЕ |