Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Ричард Бринсли Шеридан (Richard Brinsley Sheridan) 1751-1816

Читайте также:
  1. А) историческая Элоиза и отзвуки ричардсоновской традиции
  2. Белые виллы» Ричарда Мейера
  3. КИТ РИЧАРД
  4. РИЧАРД МАРШАЛЛ РАССКАЗЫВАЕТ О СВЯТОМ ВАМПИРЕ
  5. РИЧАРД НИКСОН И УОТЕРГЕЙТ
  6. Сэмюэл Ричардсон (Samuel Richardson) 1689-1761

Дуэнья (The Duenna) Комическая опера (1775)

Действие происходит в Испании, где богатые отцы специально нани­мают зловредных дуэний, чтобы те присматривали за юными дочерь­ми и строжайше блюлиих нравственность. Именно так поступил дон Херонимо, отец красавицы Луисы. Однако он крупно ошибся в своих расчетах...

Ночь. К дому дона Херонимо пришел небогатый дворянин дон Антоньо, чтобы спеть серенаду Луисе. Хозяин дома прогоняет по­клонника с грубой руганью, а когда дочь пытается заступиться за мо­лодого человека, которого она любит, достается и ей. Антоньо остается один на улице. Вскоре он видит возвращающегося из города Фернандо — своего друга и брата Луисы. Фернандо в отчаянии — он попытался проникнуть в спальню своей возлюбленной Клары, чтобы договориться с ней о плане побега, но был с позором изгнан каприз­ной девушкой. А ведь время не ждет — отец и мачеха решили сегод­няже заточить Клару в монастырь, чтобы она не претендовала на

[142]


семейное богатство. Антоньо тоже сам не свой: дон Херонимо уже подыскал Луисе богатого жениха — какого-то еврея-коммерсанта из Португалии. Он просит друга помочь ему жениться на Луисе. Фер­нандо обещает помощь, с одной оговоркой: «похищения быть не должно», так как это повредит чести семьи. «Но ты же сам собирал­ся похитить Клару», — напоминает удивленный Антоньо. «Это дру­гое дело, — слышит он в ответ. — Мы не допускаем, чтобы другие поступали с нашими сестрами и женами так же, как мы — с чужи­ми». Товарищи дают слово помогать друг другу и чтить свою дружбу. (Все герои этой комической оперы не только говорят, но и поют арии. Так, Фернандо в конце картины поет в адрес ветреной Клары:

«Все страшней и жесточе я муку терплю: чем коварней она, тем сильней я люблю».)

В это время Луиса готовится к побегу. Ей помогает дуэнья Марга­рита. Вместо того чтобы чинить препятствия и неусыпно следить за каждым шагом Луисы, эта нетипичная дуэнья стала поверенной влюбленных и решила восстать против старого самодура дона Херо­нимо. Правда, побег удался не сразу. Застигнув Луису и Маргариту на месте преступления за сборами, дон Херонимо заходится от гнева и немедленно выгоняет дуэнью из дома с возмущенными словами:

«Вон, бесстыжая Сивилла!» Дуэнья уходит в спальню, чтобы про­ститься с Луисой, и вскоре гордо удаляется, накинув на лицо вуаль. Дон Херонимо продолжает возмущаться ей вслед. Когда он наконец уходит, из спальни появляется довольная Маргарита. Оказывается, она быстро поменялась с Луисой одеждой, и девушке удалось под вуалью выскользнуть из дома.

На площади Севильи встречаются две беглянки — Клара и Луиса. Подруги, узнав друг друга под маскарадными одеждами, обнимаются и обсуждают свое положение. Клара собирается пока затаиться в мо­настыре Святой Каталины под защитой своей родственницы-настоя­тельницы. Сообщив Луисе адрес монастыря для Фернандо, она удаляется. Луиса же намерена первым делом разыскать Антоньо. Увидев идущего по площади Исаака Мендосу — своего португальско­го жениха, — девушка решает использовать его как связного. Дело в том, что Луиса разглядела португальца в щелку, когда Мендоса прихо­дил к ее отцу свататься, сам же он никогда не видел своей невесты. Луиса окликает его, называется доньей Кларой и умоляет помочь ей встретиться со своим возлюбленным. Польщенный ее доверием чван­ливый коммерсант обещает всяческое содействие и предлагает собст­венный дом как убежище.

[143]


Исаак Мендоса приходит официально познакомиться со своей не­вестой Луисой. Сначала он с удовольствием рассказывает дону Херонимо о том, что встретил убежавшую из дома донью Клару, которая ищет Антоньо. Гордый, что собственная дочь отнюдь не позволяет себе подобных дерзостей, дон Херонимо оставляет жениха одного перед спальней Луисы.

Невеста выходит. Исаак, не глядя на нее от робости, произносит несвязные любовные признания. Наконец он поднимает глаза — и застывает пораженный. Его убеждали, что Луиса красавица, а оказы­вается, она стара и безобразна! «О боже, до чего слепы бывают роди­тели!» — бормочет незадачливый жених. (Мы-то помним, что роль Луисы сейчас играет изобретательная дуэнья Маргарита.) Происходит комический диалог. Мендоса решает, несмотря ни на что, жениться на «Луисе», так как его в первую очередь привлекает ее приданое. «Какое счастье, — размышляет он, — что мои чувства направлены на ее имущество, а не на ее особу!» Дуэнья берет с него слово устроить ее похищение, поскольку она якобы дала обет не принимать мужа из рук своего деспотичного отца. Мендоса обещает выполнить ее про­сьбу.

В кабинете отца тем временем Фернандо пытается походатайство­вать за друга, расписывая его щедрость, честность и старинный род. Однако дон Херонимо непреклонен. «Знатность без состояния, милый мой, так же смешна, как золотое шитье на фризовом кафта­не», — отрезает он. Входит Исаак Мендоса. Когда дон Херонимо ин­тересуется, как прошла встреча с невестой, жених честно отвечает, что «некрасивее женщины отроду не встречал». Отец и брат не нахо­дят от возмущения слов и готовы уже схватиться за шпаги. Испугав­шись их реакции, Мендоса спешит выдать свои слова за шутку. Он говорит, что полностью поладил с Луисой и теперь она покорна от­цовской воле. Фернандо разочарован таким оборотом дела, дон Херо­нимо — удовлетворен. Он приглашает жениха отметить сговор бокалом вина.

А удивленного Антоньо между тем приводят в дом Мендосы, убеждая, что его разыскивает... донья Клара. Какова же его радость, когда он обнаруживает здесь Луису! Оставшись наедине с любимым, девушка сообщает ему, что пока скроется в монастыре Святой Каталины, откуда напишет письмо отцу с просьбой о разрешении на их брак.

Дон Херонимо пребывает в крайнем удивлении от странной при­хоти дочери: она сбежала с Мендосой, то есть с тем самым чедове-

[144]


ком, за которого отец собиралсяее выдать замуж. «Это просто непо­стижимо!» В это время слуги подают ему один за другим два пись­ма — одно от Мендосы, другое — от Луисы. В обоих содержится просьба простить за бегство и благословить на брак по любви. Дон Херонимо добродушно ворчит, продолжая удивляться, как быстро ме­няется настроение дочери. «Не дальше как утром она готова была скорей умереть, чем выйти за него замуж...»

Чтобы успокоить сердце бедной Луисы, он пишет ответ, выражая согласие на ее брак — при этом не уточняет, с кем именно, так как уверен, что она ведеть речь о португальце. Отослав письмо со слугой, дон Херонимо распоряжается устроить богатейший ужин в честь ра­достного события.

А его сын, дон Фернандо, сбившийся с ног в поисках исчезнувшей Клары, в это время сталкивается на площади с Мендосой. Он слы­шит, как португалец бормочет: «Теперь Антоньо может жениться на Кларе или не жениться...» Фернандо, остолбенев, наступает на ком­мерсанта с расспросами, и тот признается, что соединил Антоньо и «донью Клару». «Смерть и безумие» — восклицает ревнивый влюб­ленный, продолжая выпытывать подробности. Он грозит проткнуть Мендосу шпагой, если тот не откроет, куда отправились «эти преда­тели». Напуганный коммерсант называет монастырь Святой Каталины и спешит ретироваться от взбешенного Фернандо. Тот же, кипя от гнева, жаждет отомстить возлюбленной и лучшему другу за изме­ну. Действие переносится в монастырский сад, где гуляют Луиса и Клара в монашеских одеждах. Клара признается, что уже не сердится на Фернандо и готова его простить. Когда появляется Антоньо, Клара оставляет влюбленных одних. Антоньо говорит Луисе, что ничего не ждет от ее проделки с письмом отцу. Луиса понимает его сомнения, однако предусмотрительно замечает, что в бедности нередко гибнет самое искреннее чувство. «Если мы хотим сделать любовь нашим до­машним богом, мы должны постараться обеспечить ему удобное жилье».

В это время приносят ответ дона Херонимо. Луиса читает его вслух, не веря собственным глазам: «Дорогая дочь, осчастливь своего возлюбленного. Я выражаю полное согласие...» и т. д. Антоньо пере­читывает письмо, уверенный, что это какая-то ошибка- А потому он торопит Луису обвенчаться с ним, чтобы ее отец не мог отступить от своего слова.

[145]


После их ухода появляется разгневанный Фернандо. Встретив Клару в рясе и вуали, он не узнаетее и лишь интересуется, где Клара и Антоньо. Девушка отвечает, что они отправились венчаться. Про­клиная небо, Фернандо дает слово расстроить эту свадьбу.

К отцу Пабло одновременно обращаются с просьбой совершить обряд венчания два жениха — Антоньо и Мендоса. За срочность оба понимающе кладут ему деньги в карман. Когда во дворе собора появ­ляется Фернандо, Мендоса, знакомый уже с его горячим нравом, по­спешно убегает. Зато по очереди появляются донья Луиса и донья Клара. Они скидывают вуали, и недоразумение наконец выясняется к общей радости. Фернандо счастлив. Он просит прощения у всех за то, что был ослеплен ревностью и заподозрил друга в предательстве, а любимую в измене. Две пары следуют за святым отцом, чтобы тут же сочетаться браком. «Часто слышит Гименей пышных клятв фальши­вый звон, но блаженством светлых дней награждает верных он», — поет хор.

Дон Херонимо хлопочет перед началом торжественного ужина. А вот и его новый зять Исаак Мендоса. Хозяин бросается к нему с объ­ятиями, интресуясь, где же Луиса. Мендоса гордо отвечает, что она за дверью и жаждет благословения. «Бедное дитя, как я буду счастлив увидетьее прелестное личико», — торопится дон Херонимо встре­тить дочь. Однако через несколько секунд перед ним предстает от­нюдь не красавица Луиса. «Да ведь это, убей меня бог, старая Маргарита!» — восклицает пораженный дон Херонимо. Следует перебранка, при которой дуэнья упорно называет бывшего хозяина дорогим папочкой. Появившиеся Луиса с Антоньо усиливают всеоб­щую неразбериху. Наконец дуэнья признается, что подстроила всю эту комедию в отместку за насилие надее госпожой. Теперь она сама стала законной женой Мендосы, и корыстному португальцу ничего не остается, как подчиниться судьбе. «Нет ничего презреннее и смеш­нее, чем жулик, который стал жертвой собственных проделок», — замечает по этому поводу Антоньо.

Дону Херониму открывается правда — Мендосу влекло лишь при­даное Луисы, иначе он никогда не польстился бы на особу с внешнос­тью старой дуэньи. Теперь отец семейства уже другими глазами смотрит на скромного Антоньо. Тем более что молодой человек заяв­ляет, что не претендует на богатство. Тем самым он окончательно по­коряет сердце старика.

Последнее явление — еще одни счастливые новобрачные, Клара и

[146]


Фернандо. Дон Хоронимо признает, что сын женился на прелестной молодой особе, и к тому же богатой наследнице. Словом, повод для торжественного ужина остается. А поскольку все для этого уже гото­во, веселье разгорается. Дом заполняется друзьями и соседями, начи­нается ночь с плясками, пением и вином.

Я дорогим гостям

Урок веселья дам.

Пришла для всех

Пора утех —

Вино, и пляс, и смех,

— поет радостный дон Хоронимо, а вместе с ним и все персонажи.

В. А. Сагалова

Соперники (The Rivals) Комедия (1775)

Бравый капитан Джек Абсолют влюблен в очаровательную Лидию Лэнгвиш, а его друг Фокленд питает страсть к кузине Лидии Джулии. Девушки отвечают поклонникам пылкой взаимностью, и, кажется, ничто не мешает безоблачному счастью героев. Но это счастье оказа­лось под угрозой, так как персонажи комедии ухитрились сами себя основательно запутать.

С другой стороны, именно путаница породила множество умори­тельных ситуаций и помогла понять, что часто главный соперник своего счастья — сам человек...

Итак, начать надо с того, что Лидия — слишком начитанная и романтичная особа, чтобы смириться с заурядным жребием, а имен­но выйти замуж за богатого и знатного искателя ее руки. Поэтому Джеку Абсолюту поневоле пришлось ухаживать за ней под вымыш­ленным именем бедного прапорщика Беверлея. Затея увенчалась ус­пехом. Лидия отдала Беверлею свое сердце и теперь мечтает о жизни с ним в восхитительной бедности. Строгая тетушка миссис Мадапроп следит за каждым шагом племянницы, поэтому влюбленные встреча­ются тайно, обмениваются письмами через слуг и готовятся к побегу. Пусть в подобном случае несовершеннолетняя Лидия лишится двух третей своего состояния — для нее это ничто в сравнении с возмож­ностью пережить собственное похищение.

[147]


Все действие комедии происходит в курортном городке Бате, куда один за другим приезжают участники событий. В их числе кузина Лидии Джулия. Она помолвлена с Фоклендом, но свадьба все откла­дывается. А причина — в «несчастном характере» жениха, который извел и себя, и невесту сомнениями и ревностью.

Следующий визит в дом Лидии иее тетки наносит баронет сэр Энтони Абсолют. Миссис Малапроп — она постоянно не к месту употребляет ученые слова и потому считает себя весьма умной и об­разованной — жалуется баронету на то, что строптивая племянница отвергает выгодных женихов. Например, она холодна к почтенному девонширскому эсквайру Акру, зато «кидается на шею» какому-то безродному прапорщику. В ходе этого разговора сэра Энтони осеняет счастливая идея — почему бы не сосватать за Лидию сына Джека! Миссис Малапроп подхватывает эту мысль и обещает в таком случае дать Акру официальный отказ.

Следующим в Бат приезжает Фокленд. Капитан Абсолют посвя­щает его в детали своего романа с Лидией, а когда Фокленд спраши­вает, не слишком ли затянул его друг игру в Беверлея, Джек со вздохом отвечает, что боится признаться Лидии в своем богатстве. «К этой неприятности я должен ее подготовить постепенно; раньше чем открыть ей жестокую правду, я постараюсь стать ей совершенно не­обходимым...»

Фокленд в свою очередь пребывает в нервной меланхолии: его не­отступно терзают тревоги за Джулию. «Я постоянно дрожу за ее на­строение, здоровье, жизнь... Полуденная жара, вечерняя роса — все это таит опасность для ее жизни, а мне жизнь дорога, только пока жива она...» Джек заверяет друга, что Джулия в полном здравии и сейчас также находится в Бате. Как раз в это время с визитом явля­ется Акр — сосед Джулии по Девонширу, и после знакомства с Фок-лендом он радостно подтверждает, что девушка вполне бодра и весела. Тут-то дает себя знать «несчастный характер» ревнивца: те­перь Фокленда мучает, что невеста была весела, несмотря на разлуку с ним. «Щебетала, пела, веселилась — и ни одной мысли обо мне... О демоны!..»

А Акр жалуется капитану на холодность Лидии, влюбленной, по слухам, в какого-то Беверлея. Эсквайр поспешил в Бат, чтоб приоб­рести светский лоск, приодеться и завоевать сердце своенравной кра­савицы. А вот и сэр Энтони. Он крайне удивлен, найдя сына в Бате, однако без лишних слов приступает к делу: категорическим тоном извещает сына, что принял решение о его женитьбе, а когда капитан

[148]


стольже категорически противится родительской воле, обрушивает на Джека шумные проклятья и удаляется в гневе.

«А ведь сам женился по любви! И говорят, в молодости был отча­янный повеса и заправский кутила», — задумчиво замечает вслед ему капитан.

Между тем от служанки Лидии лакей капитана узнает, что у Беверлея появился опасный соперник — капитан Абсолют, от имени которого Лидии уже сделано предложение сэром Энтони. Тут же эта новость доходит и до самого Абсолюта — Беверлея.

Итак, брак, который настойчиво предлагал Джеку его отец, ока­зывается той самой партией, к которой капитан страстно стремится. Сын решает скорее исправить свою оплошность и при новой встрече с сэром Энтони принимает покаянный вид. При этом он, разумеет­ся, притворяется, что впервые слышит имя Лидии, и лишь смиренно подчиняется родительской воле. Баронет торжествует.

Фокленд тем временем устраивает сцену бедной Джулии. Он так изводитее упреками и подозрениями в недостаточной к нему любви, что даже ангельское терпение девушки лопается. «О, вы терзаете мне сердце! Я больше не в силах выносить этого», — бросает она горе-жениху. Послеее ухода Фокленд, как обычно, начинает бичевать сам себя и исступленно проклинать свой нрав. Однако он видит в своем поведении и определенную душевную «утонченность» и изысканность чувств.

А Джек появляется в гостиной миссис Малалроп как сын сэра Энтони и жених Лидии. В этой роли он благосклонно встречен ста­рой мегерой. Она даже делится с ним своим возмущением по поводу перехваченного письма несносного Беверлея к Лидии. Капитан вы­нужден комментировать собственное послание, делая вид, что впе­рвые держит его в руках, и лицемерно проклинать наглость пра­порщика. Зато после этого тетка по его просьбе удаляется, и капитан получает возможность увидеться с Лидией наедине. Он убеждает де­вушку, что выдал себя за Абсолюта. Лидия в восторге. Влюбленные вновь подтверждают верность друг другу и решимость бежать от света. «Любовь, одна любовь будет нашим кумиром и опорой... Гор­дясь своими лишениями, мы будем радоваться посрамлению богатст­ва», — обещает счастливой Лидии Абсолют.

А чтоже честный девонширец Акр? увы, как ни старался он пре­успеть в щегольстве, Лидия ответила ему отказом. Теперь в гостинице Акр жалуется слуге на каверзность светской науки. «Па туда... па сюда... па, па, а моя нога не глупа и не желает плясать под француз-

[149]


скую дудку!» В этот самый момент к девонширцу приходит его зна­комый — ирландец сэр Люциус О'Триггер, обладающий весьма зади­ристым нравом. Узнав, что Акр отвергнут, сэр Люциус советует ему спешно защитить свою честь в поединке со счастливым соперником Беверлеем. Трусоватый эсквайр робеет, но под нажимом ирландца сдается и пишет под диктовку письмо к незнакомому прапорщику. Сам же сэр Люциус жаждет сразиться с капитаном Абсолютом, ко­торый случайно чем-то задел его.

«Зачем ты искал меня. Боб?» — осведомляется капитан, входя к своему приятелю Акру. Тот отвечает, что пригласил Абсолюта, чтобы через него передать вызов проклятому Беверлею. Капитан, чертыхаясь про себя, заверяет Акра, что передаст письмо по назначению. «Благо­дарю! Вот что значит иметь друга! — радуется Акр. — А ты не согла­сишься быть моим секундантом, а, Джек?» На это капитан твердо говорит, что «ему не совсем удобно». Тогда Акр просит передать Бе­верлею, что тому предстоит драться с известным храбрецом. «Скажи ему, что я обыкновенно убиваю по человеку в неделю. Может быть, он испугается и ничего не будет». — «Обязательно скажу», — обеща­ет капитан, озабоченный совсем другими проблемами.

Его настигает неминуемый момент признания в притворстве. Это происходит во время его встречи с Лидией в присутствии сэра Энто­ни. Увидев Беверлея рядом с баронетом, Лидия не скрывает изумле­ния. Наступает общее замешательство. «Говори, мерзавец, кто ты такой», — рычит сэр Энтони. «Я не совсем ясно представляю это себе, батюшка, но постараюсь припомнить», — бормочет капитан, призывая на помощь всю свою наглость. Он открывает присутствую­щим свой невольный обман и просит прощения. Миссис Малапроп и сэр Энтони готовы сменить гнев на милость. Но голос Лидии стано­вится ледяным. «Значит, никакого похищения не будет?» — сухо уточняет она. И гордо возвращает капитану его — то есть Бевер­лея — портрет, который до того постоянно носила за корсажем. Нет, Лидия не станет женой этого «низкого притворщика»!

Проклиная весь свет, капитан выходит от Лидии и тутже сталки­вается с сэром Люциусом. После нескольких откровенно воинствен­ных реплик ирландца разозленный Абсолют, естественно, бросает, что готов дать ему удовлетворение в любое время.Они уговариваются сойтись темже вечером на Королевской поляне — там же, где на­значена дуэль с Акром. «Для шпаг будет еще достаточно света, хотя для пистолетов, пожалуй, уже темновато», — с важностью замечает ирландец.

[150]


Встретив после этого Фокленда, капитан мрачно сообщает ему о перспективе отправиться на тот свет и приглашает в секунданты.

Жаждущая утешения Лидия бросается к кузине. Она в волнении рассказывает Джулии, как стала жертвой подлого обмана. Джулия сама с трудом сдерживает слезы — очередная попытка объясниться с Фоклендом привела к окончательному разрыву. «Я слишком хорошо знаю, до чего могут довести капризы», — предостерегает она Лидию.

В этом накале амбиций здравый смысл сохраняют, кажется, толь­ко слуги. Именно они, презрев все условности, торопятся предотвра­тить бессмысленные поединки своих хозяев. На свою сторону они привлекают миссис Малалроп, которая вместе с ними врывается к Лидии и Джулии и кричит о грозящей «апострофе». Перед лицом реальной опасности все мгновенно объединяются и стремглав мчатся на Королевскую поляну, прихватив по дороге экспансивного сэра Эн­тони.

Они поспевают как раз в тот момент, когда капитан Абсолют и сэр Люциус обнажили шпаги. Акр уже отказался от дуэли, узнав только что, что его друг Джек и Беверлей — одно и то же лицо. На дуэлянтов обрушивается дружный хор восклицаний и упреков. Здесь же разъясняются все недоразумения. Влюбленные пары наконец-то кладут конец размолвкам и обидам. Акр радуется перспективе ос­таться холостяком, тем более что сэр Энтони предлагает отметить это событие мужской компанией. Даже миссис Малапроп захвачена общим ликованием.

Помалкивают только слуги, но, несомненно, они тоже довольны мирным исходом дела.

В. А. Сагалова

Школа злословия (The School for Scandal) Комедия (1777)

Пьеса открывается сценой в салоне великосветской интриганки леди Снируэл, которая обсуждает со своим наперсником Снейком послед­ние достижения на поприще аристократических козней. Эти дости­жения измеряются числом погубленных репутаций, расстроенных свадеб, запущенных в обращение невероятных слухов и так далее. Салон леди Снирэл — святая святых в школе злословия, и туда до-

[151]


пущены лишь избранные. Сама, «уязвленная в ранней молодости ядо­витым жалом клеветы», хозяйка салона теперь не знает «большего наслаждения», чем порочить других.

На этот раз собеседники избрали жертвой одно весьма почтенное семейство. Сэр Питер Тизл был опекуном двух братьев Сэрфесов и в то же время воспитывал приемную дочь Марию. Младший брат, Чарлз Сэрфес, и Мария полюбили друг друга. Этот-то союз и задума­ла разрушить леди Снируэл, не дав довести дело до свадьбы. На во­прос Снейка она разъясняет подоплеку дела: в Марию — или ее приданое — влюблен старший Сэрфес, Джозеф, который и прибег к помощи опытной клеветницы, встретив в брате счастливого соперни­ка. Сама же леди Снируэл питает сердечную слабость к Чарлзу и го­това многим пожертвовать, чтобы завоевать его. Она дает обоим братьям трезвые характеристики. Чарлз — «гуляка» и «расточитель». Джозеф — «хитрый, себялюбивый, коварный человек», «сладкоречи­вый плут», в котором окружающие видят чудо нравственности, тогда как брата порицают.

Вскоре в гостиной появляется сам «сладкоречивый плут» Джозеф Сэрфес, а за ним Мария. В отличие от хозяйки Мария не терпит сплетен. Поэтому она с трудом выносит общество признанных масте­ров злословия, которые приходят с визитом. Это миссис Кэндэр, сэр Бэкбайт и мистер Крэбтри. Несомненно, основное занятие этих пер­сонажей — перемывание косточек ближним, причем они владеют и практикой и теорией этого искусства, что немедленно и демонстри­руют в своей болтовне. Естественно, достается и Чарлзу Сэрфесу, фи­нансовое положение которого, по общему мнению, совершенно плачевно.

Сэр Питер Тизл тем временем узнает от своего друга, бывшего дворецкого отца Сэрфесов Раули, что из Ост-Индии приехал дядя Джозефа и Чарлза — сэр Оливер, богатый холостяк, на наследство которого надеются оба брата.

Сам сэр Питер Тизл женился всего за полгода до излагаемых со­бытий на юной особе из провинции. Он годится ей в отцы. Переехав в Лондон, новоиспеченная леди Тизл немедленно стала обучаться светскому искусству, в том числе исправно посещать салон леди Снируэл. Джозеф Сэрфес расточал здесь ей немало комплиментов, стре­мясь заручитьсяее поддержкой при своем сватовстве к Марии. Однако леди Тизл приняла молодого человека за своего пылкого по­клонника. Застав Джозефа на коленях перед Марией, леди Тизл не скрывает своего удивления. Чтобы исправить оплошность, Джозеф

[152]


уверяет леди Тизл, что влюблен в нее и лишь опасается подозрений сэра Питера, а в довершение разговора приглашает леди Тизл к себе домой — «взглянуть на библиотеку». Про себя Джозеф досадует, что попал «в прекурьезное положение».

Сэр Питер действительно ревнует жену — но не к Джозефу, о котором он самого лестного мнения, а к Чарлзу. Компания клеветни­ков постаралась погубить репутацию молодого человека, так что сэр Питер не желает даже видеться с Чарлзом и запрещает встречаться с ним Марии. Женившись, он потерял покой. Леди Тизл проявляет полную самостоятельность и отнюдь не щадит кошелек мужа. Круг ее знакомых тоже его весьма огорчает. «Милая компания! — замеча­ет он о салоне леди Снируэл. — Иной бедняга, которого вздернули на виселицу, за всю жизнь не сделал столько зла, сколько эти разнос­чики лжи, мастера клеветы и губители добрых имен».

Итак, почтенный джентльмен пребывает в изрядном смятении чувств, когда к нему приходит в сопровождении Раули сэр Оливер Сэрфес. Он еще никого не известил о своем прибытии в Лондон после пятнадцатилетнего отсутствия, кроме Раули и Тизла, старых друзей, и теперь спешит навести от них справки о двух племянниках, которым прежде помогал издалека.

Мнение сэра Питера Тизла твердо: за Джозефа он «ручается голо­вой», что же касается Чарлза — то это «беспутный малый». Раули, однако, не согласен с такой оценкой. Он убеждает сэра Оливера со­ставить собственное суждение о братьях Сэрфес и «испытать их серд­ца». А для этого прибегнуть к маленькой хитрости...

Итак, Раули задумал мистификацию, в курс которой он вводит сэра Питера и сэра Оливера. У братьев Сэрфес есть дальний родст­венник мистер Стенли, терпящий сейчас большую нужду. Когда он обратился к Чарлзу и Джозефу с письмами о помощи, то первый, хотя и сам почти разоренный, сделал для него все, что смог, тогда как второй отделался уклончивой отпиской. Теперь Раули предлагает сэру Оливеру лично прийти к Джозефу под видом мистера Стенли — благо что никто не знает его в лицо. Но это еще не все. Раули знако­мит сэра Оливера с ростовщиком, который ссужает Чарлза деньгами под проценты, и советует прийти к младшему племяннику вместе с этим ростовщиком, притворившись, что по его просьбе готов высту­пить в роли кредитора. План принят. Правда, сэр Питер убежден, что ничего нового этот опыт не даст, — сэр Оливер лишь получит подтверждение в добродетельности Джозефа и легкомысленном мо­товстве Чарлза.

[153]


Первый визит — в роди лжекредитора мистера Примиэма — сэр Оливер наносит Чарлзу. Его сразу ожидает сюрприз — оказывается, Чарлз живет в старом отцовском доме, который он... купил у Джозефа, не допустив, чтобы родное жилище пошло с молотка. Отсюда и начались его беды. Теперь в доме не осталось практически ничего, кроме фамильных портретов. Именно их он и предполагает продать через посредство ростовщика.

Чарлз Сэрфес впервые предстает нам в веселой компании друзей, которые коротают время за бутылкой вина и игрой в кости. За пер­вой его репликой угадывается человек ироничный и лихой: «...Мы живем в эпоху вырождения. Многие наши знакомые — люди остро­умные, светские; но, чертих подери, они не пьют!» Друзья охотно подхватывают эту тему. В это время и приходит ростовщик с «мисте­ром Примиэмом». Чарлз спускается к ним и начинает убеждать в своей кредитоспособности, ссылаясь на богатого ост-индского дядюш­ку. Когда он уговаривает посетителей, что здоровье дядюшки совсем ослабло «от тамошнего климата», сэр Оливер приходит в тихую ярость. Еще больше его бесит готовность племянника расстаться с фа­мильными портретами. «Ах, расточитель!» — шепчет он в сторону. Чарлз же лишь посмеивается над ситуацией: «Когда человеку нужны деньги, то где же, к черту, ему их раздобыть, если он начнет церемо­ниться со своими же родственниками?»

Чарлз с другом разыгрывают перед «покупателями» шуточный аукцион, набивая цену усопшим и здравствующим родственникам, портреты которых быстро идут с молотка. Однако когда дело дохо­дит до старого портрета самого сэра Оливера, Чарлз категорически отказывается его продать. «Нет, дудки! Старик был очень мил со мной, и я буду хранить его портрет, пока у меня есть комната, где его приютить». Такое упрямство трогает сердце сэра Оливера. Он все больше узнает в племяннике черты его отца, своего покойного брата. Он убеждается, что Чарлз ветрогон, но добрый и честный по натуре. Самже Чарлз, едва получив деньги, спешит отдать распоряжение о посылке ста фунтов мистеру Стенли. С легкостью совершив это доброе дело, молодой прожигатель жизни вновь садится за кости.

В гостиной у Джозефа Сэрфеса тем временем развивается пикант­ная ситуация. К нему приходит сэр Питер, чтобы пожаловаться на жену и на Чарлза, которых он подозревает в романе. Само по себе это было бы нестрашно, если бы здесь же в комнате за ширмой не пряталась леди Тизл, которая пришла еще раньше и не успела вовре­мя уйти. Джозеф всячески пытался склонить ее «пренебречь услов-

[154]


костями и мнением света», однако леди Тизл разгадала его коварство. В разгар беседы с сэром Питером слуга доложил о новом визите — Чарлза Сэрфеса. Теперь наступил черед прятаться сэру Питеру. Он кинулся было за ширму, но Джозеф поспешно предложил ему чулан, нехотя объяснив, что за ширмой уже место занято некоей модисточкой. Разговор братьев таким образом происходит в присутствии спря­танных по разным углам супругов Тизл, отчего каждая реплика окрашивается дополнительными комическими оттенками. В результа­те подслушанного разговора сэр Питер полностью отказывается от своих подозрений по поводу Чарлза и убеждается, напротив, в его ис­кренней любви к Марии. Каково же его изумление, когда в конце концов в поисках «модистки» Чарлз опрокидывает ширму, и за ней — о проклятие! — обнаруживается леди Тизл. После немой сцены она мужественно говорит супругу, что пришла сюда, поддав­шись «коварным увещеваниям» хозяина. Самому же Джозефу остает­ся лишь лепетать что-то в свое оправдание, призывая все доступное ему искусство лицемерия.

Вскоре интригана ждет новый удар — в расстроенных чувствах он нагло выпроваживает из дома бедного просителя мистера Стенли, а через некоторое время выясняется, что под этой маской скрывался сам сэр Оливер! Теперь он убедился, что в Джозефе нет «ни честнос­ти, ни доброты, ни благодарности». Сэр Питер дополняет его харак­теристику, называя Джозефа низким, вероломным и лицемерным. Последняя надежда Джозефа — на Снейка, который обещал свиде­тельствовать, что Чарлз клялся в любви леди Снируэл. Однако в ре­шающий момент и эта интрига лопается. Снейк застенчиво сообщает при всех, что Джозеф и леди Снируэл «заплатили крайне щедро за эту ложь, но, к сожалению», ему затем «предложили вдвое больше за то, чтобы сказать правду». Этот «безукоризненный мошенник» исче­зает, чтобы и дальше пользоваться своей сомнительной репутацией.

Чарлз становится единственным наследником сэра Оливера и по­лучает руку Марии, весело обещая, что больше не собьется с правиль­ного пути. Леди Тизл и сэр Питер примиряются и понимают, что вполне счастливы в браке. Леди Снируэл и Джозефу остается лишь грызться друг с другом, выясняя, кто из них проявил большую «жад­ность к злодейству», отчего проиграло все хорошо задуманное дело. Они удаляются под насмешливый совет сэра Оливера пожениться:

«Постное масло и уксус — ей-богу, отлично получилось бы вместе».

Что касается прочей «коллегии сплетников» в лице мистера Бэкбайта, леди Кэндэр и мистера Крэбтри, несомненно, они утешены

[155]


богатой пищей для пересудов, которую подучили в результате всей истории. Уже в их пересказах сэр Питер, оказывается, застал Чарлза с леди Тизл, схватил пистолет — «и они выстрелили друг в друга... почти одновременно». Теперь сэр Питер лежит с пулей в грудной клетке и к томуже пронзен шпагой. «Но что удивительно, пуля уда­рила в маленького бронзового Шекспира на камине, отскочила под прямым углом, пробила окно и ранила почтальона, который как раз подходил к дверям с заказным письмом из Нортхэмптоншира»! И неважно, что сам сэр Питер, живой и здоровый, обзывает сплетников фуриями и гадюками. Они щебечут, выражая ему свое глубочайшее сочувствие, и с достоинством раскланиваются, зная, что их уроки зло­словия будут длиться еще очень долго.

В. Л. Сагалова


Дата добавления: 2015-10-16; просмотров: 67 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: Джон Беньян (John Bunyan) 1628-1688 | Джон Арбетнот (John Arbuthnot) 1667-1735 | Джонатан Свифт (Jonathan Swift) 1667-1745 | Джордж Вильям Фаркер (George William Farquhar) 1677-1707 | Джон Гей (John Gay) 1685-1732 | Александр Поуп (Alexandre Pope) 1688—1744 | Сэмюэл Ричардсон (Samuel Richardson) 1689-1761 | Генри Филдинг (Henry Fielding) 1707-1754 | Лоренс Стерн (Laurens Steme) 1713-1768 | Тобайас Джордж cмоллет (Tobias George Smollett) 1721-1771 |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Оливер Гольдсмит (Oliver Goldsmith) 1728--1774| Уильям Годвин (William Godwin) 1756-1836

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.019 сек.)