Глава восемнадцатая. Книга четвертая

Книга четвертая. Крестовый поход.

Глава восемнадцатая

Они сделали его гигантом.

Долгое время после того, как он думал, что свыкся с трансформацией, Захариил обнаружил, что некие стороны его измененной физиологии до сих пор имели силу удивлять его. Всегда были вещи, которые могли это сделать. Он начнет осознавать небольшие детали – будет замечать размеры своей руки, чувствовать пульсацию психической энергии в своем теле или слышать ритм улучшенной крови, бьющейся в его груди – и раза за разом будет напоминать себе, насколько сильно он изменился.

Однажды он был человеком. Он был мужчиной, рожденным женщиной. Как и все люди, он был подвержен физическим ограничениям, которые он принимал как само собой разумеющимся. Его мышцы были слабыми, кости хрупкими а чувства притупленными. Он думал, что его жизнь продлится самое большее пятьдесят или шестьдесят лет, а скорее всего и меньше.

На Калибане было столько опасностей. Даже самый обыкновенный порез мог стать зараженным и оказаться фатальной раной. Он был всего лишь человеком, а быть человеком означало быть рабом смерти в тысячи обликах.

Империум изменил все. В день, когда он был посвящен в Орден как рыцарь, его перерождение было чисто символическим процессом. С прибытием Империума, это стало буквальным и настоящим.

Он был превращен в нового человека. Его разум и тело были изменены, превращены в нечто большее, чем человеческие. Благодаря применению науки Империума и чудесам геносемени, он был переделан и обновлен в более воинственной форме.

Брат Израфаил ввел его в Либрарий Легиона, где он изучал варп, опасности и силу, которыми могли повелевать искушенные в таких вещах. Он узнал, что был человеком, одаренным силами вне обычного понимания людей, и он был обязан использовать свои силы на службе Империуму.

Он предпринял свои первые шаги на пути, который мог привести его к невероятному могуществу, но его первые набеги в эти дела были мелкими и даже близко не могли сравнится с его столкновением с Эндриагским Зверем.

Хотя новооткрытые способности навсегда пометили его как особенного среди Легиона, прежде всего он был воином, и именно в суровом испытании боя он мог бы заработать свою славу.

Он больше не был обыкновенным человеком, и при этом не был просто экстраординарным воином.

Империум сделал его чем-то большим.

Они сделали его для войны. Он стал богом войны, членом Астартес.

Он был космическим десантником, Темным Ангелом.

Он участвовал в Великом Крестовом Походе.

Он знал, что был маленьким винтиком в более грандиозном проекте, играл роль без слов в великой драме истории человечества, но это не беспокоило его, поскольку Империум был благородным делом, мечтой о лучшей вселенной, и он был частью смертельного оружия, которое могло это сделать.

Это было время оптимизма, период прекрасных идеалов. Это был век открытия, и он был частью этого.

Ранние дни были великими днями.

Впоследствии, он будет оглядываться на них, как на самые счастливые в его жизни. У него была цель. У него была миссия. Он был орудием воли Императора, готовясь вести войны для улучшения жизни человечества.

И при этом он не был одинок в этой борьбе. Он не делал эти вещи самостоятельно. После его трансформации из мужчины к сверхчеловеку, Немиил везде был возле него. Рассказчики, отобранные, чтобы сопровождать их из Калибана, говорили о судьбе, и Захариил мог только согласиться, поскольку казалось, что он и Немиил были обречены стоять плечом к плечу во всех жизненных невзгодах.

С самых ранних своих дней на Калибане, их жизни всегда были связанны, они были братьями даже до того, как стали ангелами. Процесс становления Астартес послужил для укрепления их уз как ничто другое. Временами казалось, что они являются единой душой, случайно расколотой при рождении, и воплотившуюся в двух разных телах.

Он и Немиил дополняли друг друга подобно частям одной и той же головоломки – Захариил, несмотря на все, до сих пор оставался идеалистом, и Немиил, впечатлительный прагматик.

О ночи под Палатой Круга ни один из них не заговаривал, понимая, что вскрыв эту старую рану, они откроют ящик взаимных обвинений, который никогда не смогут закрыть. Она оставалась невысказанным клином в их дружбе, всегда находясь между ними, хотя воспоминания Захариила о той ночи в лучшем случае были туманными и исчезали с каждым прошедшим днем.

Они были первым поколением Астартес, завербованных на Калибане. Более того, они были среди первых, носивших новый знак отличия на плече, крылатый меч, первые, называвшие себя «Темными Ангелами».

Впоследствии, это отделило их от собратьев. Старшие члены Легиона были с Терры, помнившие времена до того, как Первый Легион Императора взял название «Темные Ангелы», в то время, как пришедшие после поколения Захариила и Немиила, ничего иного и не знали.

В настоящий момент, Золотой Век лежал впереди.

Их дни освещались перспективой сражаться на стороне Льва и Лютера. Как недавно вознесенные ангелы, они исполняли свою работу хорошо, будучи приписанными служить в Двадцать Втором Ордене под командованием Главы Ордена Гадариила. Они служили своему Легиону и Империуму на пределе своих способностей.

Калибан был в прошлом, и хотя они любили свой родной мир и надеялись однажды увидеть его, это было далекой мечтой. Их настоящее и их жизнь в Великом Крестовом Походе, вот все, что было действительно важно.

Их первая кампания была временем великого волнения, поскольку она была их шансом принести свет Великого Крестового Похода дальше в галактику, их первым шансом доказать преданность и лояльность Императору.

Темные Ангелы из Двадцать Второго Ордена должны были встретится с 4-ым Имперским Экспедиционным Флотом, в настоящее время находящимся на высоком якоре вокруг мира, каталогизируемого как Четыре Три в летописях Крестового Похода.

Для обитателей планеты, продвинутой человеческой культуры, которые сумели пережить долгую изоляцию Древней Ночи с большей частью своих технологий и неповрежденным обществом, их мир носил иное имя.

Они называли его Сарош.

- Так это он? – сказал Немиил. – Это и есть то, ради чего мы пересекли десяток звездных систем? Не очень впечатляет.

- К этому времени тебе бы уже следовало знать, что это неважно, на что похож мир, - сказал ему Захариил. – Ты помнишь обучение на Геликоне IV? Я, кажется, припоминаю, что ты также был не слишком впечатлен теми мирами, до тех пор, пока не началась стрельба.

- Это было другое, - пожал плечами Немиил. – По крайней мере, там был шанс, что мы увидим действие. Они были новыми мирами. Ты читал файлы брифинга? Они ожидают, что мы будем ждать в течении многих месяцев, бездельничая, в то время, как некий бюрократ будет решать, объявить ли планету покорной. Мы Темные Ангелы, Захариил, а не сторожевые псы. Мы были созданы для кое-чего получше этого.

Они стояли возле панорамного окна на обзорной палубе ударного крейсера «Гнев Калибана». Через него Захариил мог видеть планету Сарош, его размеры увеличились благодаря технологии увеличения, ловко скрытой в прозрачном веществе портального окна.

Пока Немиил оценивал синий шар мира с плохо скрываемым презрением, его красота сразу же сразила Захариила. Он видел пространства бирюзовых морей, просторные территории континентов планеты, сейчас скрытых под движущимися слоями разнообразных облаков.

Находясь напротив черного фона, и будучи окруженным отдаленными мерцающими звездами, он почти походил на круглый и отполированный драгоценный камень, лежащий на вельветовой подставке среди разбросанных крошечных драгоценностей. Во время Крестового Похода с орбиты он видел всего несколько миров, но Сарош определенно был одним из наиболее поразительных.

- Я прочитал брифинги, - сказал он. – Согласно докладам, обширные области планеты покрыты лесистой местностью. Это мне нравится. Хорошо бы было вновь оказаться в лесу, посетить мир, который мог принести воспоминания о Калибане.

- Чтобы сделать это, он должен был бы быть наполнен убийственными хищниками, не говоря уже о смертельных растениях и грибах, - фыркнул Немиил. – Мы еще не пробыли настолько долго вдали, чтобы ты уже начал ностальгировать о Калибане. Но ты не слушал того, что я говорил о нашем задании. Мое мнение таково, что в этом нет никакой славы. Они могут называть 4-ый экспедиционным флотом, но в действительности это немногим лучше вторичной группы развертывания. Мы те, кого они посылают, когда битва уже окончена, и они нуждаются в ком-то, кто сможет убрать за ними. Они не считают, что мы уже готовы.

- Я слышал тебя, - сказал Захариил, - и я понимаю твое мнение, но я вижу это по-другому. Не пойми меня неправильно, мне ничего больше не нравится, чем быть ввергнутым в центр перестрелки, как говорят нам ордены. Ты сам это сказал. Мы – Темные Ангелы. Мы созданы для войны. Но обязанность стоит на первом месте, и прямо сейчас наша обязанность в том, чтобы присматривать за планетой Сарош для того, чтобы она пришла к согласию.

- Обязанность, - сказал Немиил, закатив глаза в сарказме. – Кажется, мы уже имели этот разговор, по последним подсчетам, уже около семи миллионов раз. Хорошо, я уступил. Ты прав, а я ошибаюсь. Я признаю все что угодно, только чтобы ты не начинал еще один длинный разговор об обязанности. Ты можешь занудить человека до смерти на почти любую тему под солнцем. Я слышал, как ты вчера говорил некие возможно вдохновляющие слова своему взводу. Мне было их жалко.

- Это называется красноречие, - улыбнулся Захариил, узнавая знакомый аргумент. – Помнишь, что об этом говорится в «Заветах»? «Мастерство воина включает в себя не только технику боя, и ни просто понимание стратегии и тактики, но также обучение каждому навыку, несущему лидерство людям во времена кризиса».

- Я помню это, - сказал Немиил, внезапно его лицо стало строгим. – Но тебе следут помнить, что мы больше не находимся в Ордене. Все это позади нас. Старые пути мертвы. Я серьезно. Они умерли в день, когда Император прибыл на Калибан, и мы поняли истинную природу Льва. С того момента мы стали Темными Ангелами и оставили прошлое позади.

- Извините меня, почетные наставники? – их прервал голос, до того, как Захариил смог ответить. – Я надеюсь, вы простите мое вторжение.

Обернувшись с Немиилом, Захариил увидел сенешаля, стоявшего возле них. Человек был одет в серую форму поверх черного свитера, форма была отмечена ливреей Легиона Темных Ангелов. Сенешаль упал на одно колено на пол палубы, его голова уважительно склонилась.

- Магистр Ордена Гадариил шлет приветствия, - сказал мужчина, когда Немиил дал разрешение говорить. – Он напоминает вам, что передача командования будет иметь место на борту флагмана «Несокрушимый Рассудок» через два часа. Он подчеркнул, что ваше присутствие необходимо при церемонии, и он ожидает, что вы будете достойно соответствовать лучшим традициям Легиона.

- Наши благодарности Магистру Ордена, - сказал Немиил. – Уверь его, что мы будем при передаче, одеты, как подобает для церемонии. Мы понимаем важность проявления полного уважения по отношению к нашему братскому Легиону.

Сенешаль встал, поклонился еще раз, и удалился. Когда слуга ушел, Немиил обернулся к Захариилу с тенью улыбки, играющей на его лице.

- Кажется, что магистр Ордена беспокоится, чтобы мы не смутили его, - сказал он тихо, так, чтобы сенешаль не смог их услышать.

- Я не принимал бы это как личностное, - ответил Захариил. – Для него это сложно. Он великий воин, но ненастоящий Астартес. Даже после всех этих лет должно быть трудно смирится с фактом, особенно когда мы встречаем наших братьев.

- Правда, - сказал Немиил, сделав печальное лицо. – Мы можем только надеятся, что Белые Шрамы оценят его усилия.

Захариил поднял руку в тихом замечании.

- Осторожнее. Помни, наша честь под угрозой. Если ты скажешь что-либо, могущее оскорбить их, то это плохо отразится на Гадарииле, на нашем Ордене и Легионе.

Немиил покачал головой.

- Ты слишком много волнуешься. У меня нет никаких намерений оскорблять кого-либо, а особенно Белых Шрамов. Они наши братья, и у меня к ним есть только почтение. Как бы то ни было, они правильно сделали, покидая эту планету и отправляясь искать настоящего действия. Если у меня и есть причина для раздражения, так это то, что кто-то выбрал нас, чтобы перенять их обязанности сторожевых псов на этом дворе.

Магистр ордена Гадариил собрал своих старших офицеров вокруг широкого стола стратегиума на борту «Гнева Калибана» тремя неделями ранее.

- Мы получили новые приказания, - сказал он. – Мы должны разделить наши силы. Часть Легиона продолжит на Феонисе, в то время, как остальные будут идти дальше чтобы заменить Белых Шрамов на планете по имени Сарош.

- Значит, экстренный вызов о помощи? – спросил Дамас.

Всегда склонный открывать рот прежде, чем подумает, Магистр Роты Дамас говорил первым.

- Наш брат Астартес откусил больше, чем смог пережевать, а?

- Нет, - сказал Гадариил, его лицо, подобно маске, не выдавало никаких признаков эмоций. – По всем счетам ситуация на Сароше является мирной. Это скорее вопрос о перераспределении сил. Нас посылают на Сарош, чтобы позволить Белым Шрамам исполнять свои обязанности где-нибудь в другом месте в галактике.

Именно Немиил озвучил вопрос, крутившийся в голове у каждого.

- Извините меня, Магистр Ордена, но это звучит так, будто вы говорите, что Белые Шрамы оцениваются как более важные для Крестового Похода, чем Темные Ангелы, что нас отсувают в тихое местечко только для того, чтобы последователи Великого Хана были вольны найти настоящую войну.

Оправдывая себя, Дамас подбросил заключение.

- Лев никогда на такое не согласится!

Гадариил опустил свою руку на стол, шум был подобен выстрелу.

- Тишина! Вы говорите не к месту, Магистр Дамас. Вы показываете себя слишком желчным. Еще одна такая вспышка, и я освобожу вас от обязанностей. Возможно несколько дней медитации восстановило бы ваш баланс юмора.

- Мои извинения, Магистр Ордена, - сказал Дамас, склонив голову. - Я заблуждался.

- Это действительно так, а ты, брат Немиил? - Глаза Магистра Ордена превратились в лазеры. – Я считал, что вы могли бы знать лучше. Если мне будет нужно твое мнение на какую-либо тему, особенно касающейся интерпретации приказаний, то я об этом попрошу. Это понятно?

- Отлично, Магистр Ордена, - склонился Немиил более сдержанно.

- Хорошо, - кивнул Гадариил. – Как сказал Дамас, вы оба заблуждались, возможно даже больше, чем вы представляете. Наши приказания от Льва и Лютера, и если наши лидеры говорят нам, что мы сможем им лучше послужить, отправившись на Сарош, мы не будем спорить.

- Это – тяжелая обязанность, - сказал Шанг Хан, занимающий место лидера среди Белых Шрамов. В этом нет никакой славы, и никакой Астартес не искал бы такого задания с удовольствием. Это – тягостная ноша для нас. Там нет битвы, которую можно было бы выиграть. Или, по крайней мере, там нет той битвы, для которой мы были созданы. А без битвы мы испытываем недостаточность. Мы лишены. Мы неполны.

Шанг Хан стоял перед Львом на обзорной палубе боевого крейсера «Несокрушимый Рассудок», флагмане 4-ого Имперского Экспедиционного Флота. Лютер и Белый Шрам по имени Кургис стояли по обе стороны от них, как свидетели церемонии, в то время как Астартес из обоих Легионов, так же, как и делегации старших офицеров и сановников от разных частей флота, наблюдали за обменом с почтительного отдаления.

Захариил с Немиилом наблюдали, как торжественная церемония приема завершала свой последний обряд, и их Легион принял задачу по поддержанию закона и порядка на Сароше.

- Таков путь с обязанностью, - продолжил Шанг Хан. – Он пригибает наши плечи, но мы чувствуем ее вес более остро в наших душах. Брат, ты принимаешь это бремя?

Белый Шрам протягивал декоративный медный цилиндр со свитком внутри.

- Я принимаю его, - ответил Лев. Он протянул руку и взял цилиндр. – Моей жизнью и жизнями моих людей, я клянусь перед моим Легионом и Императором в этом вопросе поступать по чести. Пусть будут эти слова засвидетельствованы.

- Они засвидетельствованы, - в унисон сказали Захариил и его коллега Белый Шрам.

- Это хорошо, - кивнул Шанг Хан. Белый Шрам поставил руки на груди в знаке аквиллы, приветствуя Захариила и его Главу Ордена. – Ты хорошо нас встретил, Лев Эль’Джонсон из Темных Ангелов. От имени Легиона Белых Шрамов я приветствую вас в Сароше.

Они называли это церемонией, но оно едва заслуживало такое название.

Чтобы отметить передачу командования 4-ым Имперским Экспедиционным Флотом от Белых Шрамов к Темным Ангелам, свиток передавался из рук в руки, и была дана клятва. Если и было в этом что-то худое, так это то, что атрибуты церемонии, приуроченные к случаю, перевешивали сам факт передачи.

4-ый был одним из наименьших экспедиционных флотов в Великом Крестовом Походе, включая в себя всего семь судов: флагман «Несокрушимый Рассудок», транспортные корабли «Благородная Сила» и «Смелый Перевозчик», фрегаты «Отважный» и «Бесстрашный», эсминец "Арбалет" и ударный крейсер Белых Шрамов «Быстрый Всадник», который вскоре был заменен кораблем Темных Ангелов «Гневом Калибана».

Передача контроля между двумя Легионами была выполнена с должным уважением и почтением, но в действительности факт того, что существовал представительский контингент Астартес, вообще был кое-чем аномальным. Строго говоря, 4-ый до сих пор был флотом второй линии. Испытывая недостаток в огневой мощи, обучении и ресурсах чтобы установить полномасштабную военную кампанию против враждебного мира, его работа состояла в том, чтобы наблюдать за переходом к согласию миров, которые уже доказали, что они дружественны по отношению к Имперским целям.

Однако с Сарошем были проблемы.

Первичный контакт с планетой был установлен почти годом ранее, и на поверхности его люди были дружественны. Они приветствовали Империум с распростертыми объятиями, громко провозглашая свою готовность принять Имперскую Истину. Все же, за прошедшие с тех пор двенадцать месяцев, для приведения планеты к согласию было сделано мало или вообще ничего.

Не было никакого насилия и прямых актов сопротивления, но каждая из процедур, предпринятых Имперскими посланниками, чтобы произвести согласие, довольно быстро оканчивалась позорным поражением. Каждый раз, когда проявлялась новая инициатива, правительство Сароша обещало сделать все, что в его силах, чтобы обеспечить ее успех. И каждый раз поддержка не могла быть осуществлена.

Правительство давало бы неискренние извинения. Они давали бы оправдания, говоря, что недоразумения были вызваны различиями в обрядах и языке, что и становилось причиной тупика. Они обвинили бы в непреодолимости свою бюрократию, утверждая, что пять тысяч лет устойчиво правового общества оставило их с бюрократической системой, которая была чрезвычайно большой и удивительно сложной.

Конечно, в их словах была доля правды. Опытные Имперские посланники, в свое время наблюдавшие за согласием многих миров, в отчаянии качали головами всякий раз, когда поднимался вопрос о раздражающей Сарошийской бюрократии.

Проблема была в том, что Сарошийские бюрократы были работниками, занятыми не полный рабочий день. Законы планеты разрешали ее гражданам не уплачивать большую часть налогов за согласие провести часть своего времени, работая бюрократами.

Соответственно, последняя планетарная перепись, собранная на Сароше в трехмесячный срок, показала, что двадцать пять процентов взрослого населения занимали какое либо бюрократическое положение, остальную часть составляли те, кто провалил требовательное планетарное Тестирование Базового Бюрократического Умения.

За данными той же переписи, на Сароше работало бюрократами более ста восьмидесяти миллионов человек.

Поскольку в этом процессе принимало участие такое количество бюрократов, Имперские посланники нашли почти невозможным добиться цели. Не имело значения, согласится ли правительство планеты на меры: для того, чтобы быть осуществленными, им все еще следовало пройти бесконечные уровни местной бюрократии, включающей в себя различных торговцев индульгенциями, подающих петиции, нотариусов, освободителей от уплаты налогов, подписывающих, экзегетов, резолюционеров, кодификаторов, прескрипторов и уполномоченных особ.

Хуже того, система стала настолько сложной в ходе прошедших пяти тысячелетий, что даже сами бюрократы понятия не имели, как заставить ее работать. Единым мнением среди большинства из ответственных за обеспечение приведения Сароша к согласию было то, что за прошедшие двенадцать месяцев на пути реального прогресса почти ничего не было достигнуто. Планета до сих пор была столь далеко от настоящего согласия, как и в день, когда ее впервые открыли.

«Быстрый Всадник» стоял на высоком якоре над происходящем на планете процессами, поскольку посланники флота блуждали, пытаясь понять Сарошийский бюрократический лабиринт. Это было уже пережитком прошлого от начального периода открытия планеты, оставленной в надежде, что присутствие Астартес смогло бы сосредоточить умы лидеров Сароша и поощрило бы их быстро окончить процесс согласия.

Вместо этого, за двенадцать месяцев Белые Шрамы обнаружили, что они должны были вынести длительный период вынужденного бездействия.

Это им не подходило. Старшие командующие флотом уже боялись еженедельных стратегических брифингов, когда Шанг Хан потребовал узнать, как долго он и его люди должны были еще ожидать, сидя и ничего не делая. Лидер Белых Шрамов, казалось, имел отдельное презрение к Избранному лорду-губернатору Харладу Фурсту, человеку, которому было поручено наблюдать за тем, как Сарошийские территории однажды придут к послушанию во имя Императора.

- Если эти люди послушны, тогда подтвердите это согласие, чтобы мы могли покинуть это место! - ревел Шанг Хан на избранного губернатора при любом поводе. - Если они не покорны, скажите мне, и мы начнем войну, чтобы показать им их безумие! Так или иначе, вы не вольны выбирать так долго, чтобы принять это чертово решение!

По правде говоря, лорд Фурст и его чиновники не сделали выбор. В бюрократической сумятице, они непрерывно откладывали финальное мнение, используя любое оправдание, какое могли найти, в попытке отложить вопрос на неопределенный срок, и это маневрирование часто заставляло Астартес смотреть с такой неприязнью на все возрастающий невоенный элемент, сопровождающий Крестовый Поход.

Таким образом, двенадцать месяцев прошли безрезультатно, в то время, как Белые Шрамы стали настолько разочарованными, что наконец был послан сигнал Льву Эль'Джонсону, просящий о том, чтобы он и его Темные Ангелы проследили за Сарошем в течении двух месяцев, позволяя Белым Шрамам двигаться дальше для исполнения других обязанностей.

Тем временем, Избранный лорд-губернатор Фурст получил сообщение, жестко напоминающее ему о том, что в 4-ом Имперском Экспедиционном Флоте нуждались кое-где еще, и от него не ожидалось стоять на орбите Сароша вечно.

В сообщении, Фурста проинструктировали о том, что ему дается дополнительное время. Он имел два месяца для того, чтобы так или иначе решить вопрос о согласии планеты. Если он не сможет решить его за этот срок, то будет лишен должности губернатора, и судьбу Сароша будет поручено решать Льву Эль'Джонсону так, как он посчитает нужным.

Позже, когда церемония была окончена, пришло время для неизбежных социальных формальностей. Астартес и различные чиновники начали смешиваться и разговаривать, а слуги во флотской ливрее курсировали между ними, неся серебряные подносы, уставленные вином и едой.

Всегда чувствуя себя не комфортно на подобных собраниях, Захариил приложил все усилия, чтобы слиться с фоном. Вскорости, он стоял возле широкого панорамного портала, всматриваясь в Сарош, медленно вращающийся в пустоте, также, как он это делал несколькими часами ранее, когда он вместе с Немиилом находился на «Гневе Калибана».

Возможно, это говорило красноречивее всяких слов о мышлении Темных Ангелов, но в тот момент больше всего он был поражен тем, насколько большой была обзорная палуба на «Несокрушимом Рассудке» по сравнению с «Гневом Калибана».

Частично поддавшись влиянию монашеским традициям Ордена, Темные Ангелы имели склонность к спартанской строгости в своем существовании. Каждый сантиметр пространства на судне Темных Ангелов был в почете. От комнаты контроля за огнем, наблюдавшей за операциями главных батарей судна, до палат практики, где Астартес оттачивали свои навыки, все служило военным целям.

Напротив, интерьер этого судна напоминал Захариилу скорее дворец дворянина, чем военный корабль. Он предположил,что была причина, по которой корабль был изукрашен с размахом и поразительностью, присущими Империуму. Все же, для его взора, слои украшений, занимающие почти всю внутреннюю часть корабля, казались чрезмерно сложными, даже показными как для судна, созданного для войны.

Естественно, судна Темных Ангелов имели свои украшения в сдержанном стиле, но двери, стены и потолки «Несокрушимого Рассудка» были загромождены позолоченными излишками. Если комната была разговором между архитектором, построившим ее, и людьми, которые ее использовали, то эта обзорная палуба сейчас кричала дюжиной соревнующихся и хриплых голосов.

Палуба была обширной, с огромным сводчатым потолком, напоминающим об больших разрушенных соборах древнего Калибана. Одна из стен полностью состояла из обзорного портала, у которого стоял Захариил. Более шестидесяти метров в высоту, портал был составлен из высоких арочных панелей подобно витражам в неком языческом храме.

Но интересен был не столько обзорный портал, как то, что он представлял. Обзорная палуба хотя и была украшена в стиле соответствия Имперскому посланию, с фресками, изображающими некоторые из его самых лучших побед так же, как и настенными портретами каждого капитана, командовавшего судном за его двухсотлетнюю историю, но все равно она напоминала одно из мест идолопоклонства, которое люди Калибана изничтожили еще в ранние века на своей планете.

- Оно похоже на девичий кукольный домик, - сказал грубый голос позади него, предлагая различные варианты ответа.

Усиленный слух Захариила предупредил его о приближении брата Астартес. Он обернулся и увидел Кургиса, стоящего перед ним, два кубки вина были подобно наперсткам в руках Белого Шрама.

- Извини? Я не совсем понимаю тебя, брат.

- Это место, - Кургис мотнул головой, указывая на большой размах обзорной палубы вокруг них. - Я хотел сказать, что и ты ведь считаешь также. Здесь слишком много блеска, слишком много золота. Оно похоже на девичьи дворцы в городах Палатина, а не как судно для воинов.

- Я действительно настолько очевиден? - спросил Захариил. - Как ты мог узнать о том, что я думаю? Ты один из библиариев вашего Легиона?

- Нет, - сказал Кургис. - Я не псайкер. Некоторые люди оказываются одаренными, когда дело доходит до сокрытия своих мыслей от других – ты можешь глядеть на их лица тысячу лет, и никогда не узнаешь о том, что они думают. Но не ты. Я видел кислый взгляд, с которым ты глядел на это место. Исходя из этого, я смог предположить, о чем ты думаешь.

- Это было точное предположение, - уступил Захариил.

- Мне помогает то, что я могу распознавать эмоции. Мои мысли были идентичны твоим при наблюдении за этим местом. Но хватит об этом, я принес тебе выпивку. Когда встречаются братья, хорошо, когда они разделяют вино и провозглашают клятвы выпивки.

Кургис предложил ему один из кубков, поднимая другой в тосте.

- За Темных Ангелов, - сказал Кургис, - и примарха Льва Эль'Джонсона!

- За Белых Шрамов, - ответил Захариил, держа собственный кубок, - и примарха Ягатай Хана!

Они осушили кубки, и когда окончили пить, Кургис бросил кубком в стену. Звук звонкого удара металлического кубка был поприветствован некоторыми из сановников, стоящими поблизости.

- Это традиция, - объяснил Белый Шрам. - Чтобы клятвы выпивки имели ценность, ты должен разбить чашу, чтобы никто другой не мог давать клятвы на этом.

Он одобрительно кивнул, когда Захариил последовал примеру и разбил кубок об ту же стену.

- Ты хорошо встречаешь, брат. Я хотел поговорить с тобой, потому что мы должны вам нашу благодарность.

- Благодарность? - спросил Захариил. - Как так?

Кургис указал на нескольких Белых Шрамов в комнате.

- Ты освободил нас, ты и твои братья. Я сожалею только о том, что такие благородные воины должны занять наше прежнее место, наблюдая за этой ничтожной кучей экскрементов мира.

- Мы были счастливы принять назначение с подобающей честью, - сказал Захариил. – Это наша обязанность.

- Да, это обязанность, - сказал Кургис, вопросительно подняв бровь, с выражением, которое подчеркивало сеть тонких шрамов чести, перекрещивающих его щеки. – Но ты дипломатичен, брат. Я знаю это. Я уверен, что поднялись протестующие голоса, когда вы получили приказы. Темные Ангелы слишком храбрый и решительный Легион, чтобы спокойно смирится с подобными приказаниями. Как сказал Шанг Хан, это тяжелая обязанность, которую Астартес нелегко нести. Мы воины, каждый из нас избранный Императором. Мы должны бороздить галактику, воюя с нашими врагами. А вместо этого мы вынуждены быть в роли сторожевых псов.

Он резко оборвал речь, и уставился на Захариила.

- Что это? – спросил Белый Шрам. – Ты улыбаешься. Я сказал что-то смешное?

Захариил покачал головой.

- Нет, ничего смешного, просто твои слова напомнили мне кое о чем, что ранее сказал мне друг. Он также говорил, что нас рассматривают как сторожевых псов.

- Действительно? Он умный человек, этот твой друг.

Кургис оглянулся на широкую комнату вокруг них.

- Ты привел с собой много воинов, я правильно понимаю? Я спрашиваю, потому, что был удивлен увидеть, что ваши взводы возглавляет Магистр Ордена.

- Нас возглавляют Лев и Лютер, - сказал Захариил.

- Я знаю, но ваш строевой офицер Сар Гадариил, не так ли?

Последовав за пристальным взглядом мужчины, Захариил посмотрел туда, где Магистр Ордена Гадариил разговаривал с Шанг Ханом и несколькими флотскими офицерами.

Шанг Хан и его телохранители были намного выше Магистра Ордена Темных Ангелов, возвышаясь над ним подобно тому, как Гадариил в своих силовых доспехах возвышался над обычными людьми вокруг него.

Захариил отметил, что Гадариил жестикулировал во время разговора, совершая огромные пассы, будто пытаясь продемонстрировать, что он не был устрашен физическим присутствием Белых Шрамов. Это была сцена, которую Захариил прежде уже наблюдал много раз, и он не был уверен в том, понимал ли сам Гадариил то, что он это делает.

Не впервые, он почувствовал волну симпатии к своему Магистру Ордена. Во времена до того, как Император прибыл на Калибан, Гадариила считали одним из самых способных боевых рыцарей Ордена. Захариил помнил о службе под его началом во время заключительного штурма крепости Рыцарей Люпуса.

Это была хорошая победа, важная в истории Калибана, но приход Империума для Гадариила стал смешанным благословением. Он был избран для Легиона Астартес Темных Ангелов, но вместе с большой частью препаратов инициации, он был слишком стар, чтобы извлечь выгоду из вживления генного семени.

В этом случае Гадариил, и другие подобные ему, включая Лютера, подверглись ряду обширных хирургических и химических процедур, разработанных, чтобы поднять их силу, стойкость и рефлексы к сверхчеловеческому уровню. Они были более высокими, сильными и быстрыми, чем обыкновенные люди, но все же они не были Астартес. Они никогда не могли ими стать.

- Наверное, трудно быть человеком, подобным Гадариилу, - сказал Кургис.

- Да, - согласился Захариил. – Мой командующий – образцовый воин. Несмотря на то, что он не обладает дарами истинного Астартес, ему удалось высоко подняться в Легионе.

- Лев покровительствовал ему со старых дней?

Захариил покачал головой.

- Лев не покровительствует. Гадариил стал Магистром Ордена из-за заслуг. Если в этой ситуации и есть элемент горя, так это то, что Гадариил никогда не подходил для управления.

- Что ты имеешь в виду?

Захариил не был уверен в том, как ему это сказать, ведь Кургис был из другого Легиона, а Темные Ангелы ценили свою частную жизнь, но все же он чувствовал, что Белый Шрам был воином, которому он мог доверять.

- Еще в годы до своего возвышения, мантия лидерства плохо сидела на плечах Гадариила. Он неоднократно сталкивается со своими офицерами и товарищами Магистрами Орденов, и имеет тенденцию искать проблем на пустом месте, будучи убежденным, что над ним тонко и пренебрежительно издеваются и оскорбляют все вокруг.

- Я подозреваю, что это сводится к факту того, что Гадариил никогда не получит генное семя.

- Возможно, - согласился Захариил. – А возможно его возвышение в рядах подпитывалось желанием доказать преданность Имперскому идеалу.

Захариил не добавил слухов о том, что Лев серьезно говорил с ним по вопросу о его капризности. Независимо от его успеха, казалось, что Гадариил не мог избежать своего внутреннего убеждения, что на него все смотрели свысока из-за того, что он не был настоящим Астартес.

- Всегда было в стиле Магистра Ордена Гадариила брать на себя инициативу всякий раз, когда наш Орден посылали на новый театр военный действий, - сказал Захариил. – Ему нравится быть в состоянии видеть все происходящее вокруг.

- Мудрая практика, - кивнул Кургис.

Кургис взглянул на Сарош сквозь портал, на долгие секунды задержав свой взгляд на планете, будто взвешивая слова, которые он собирался сказать.

- Не доверяй им, - сказал Белый Шрам.

- Кому?

- Людям Сароша, - ответил Кургис. Он приблизился к обзорному порталу и указал на планету. – Ты еще не встречался с ними, брат, поэтому я думаю, что должен предупредить тебя. Не доверяй им, и не оборачивайся к ним спиной.

- Я думал они мирные? Согласно брифингам, они вначале были радушными.

- Были, - согласился Кургис, - но все же, я бы не доверял им, только если ты не ощущаешь этого, брат. И не доверяй брифингам. Избранный лорд-губернатор Фурст и его приближенные имеют слишком большое влияние на то, что в них написано.

На мгновение он с гримасой обернулся к седому, украшенному медалями чиновнику, окруженному морем подхалимов сбоку палубы.

- Это избранный лорд-губернатор? - Спросил Захариил.

- В свое время он был великим генералом, - пожал плечами Кургис, - по крайней мере, так говорят. Так иногда случается. Мужчина стает вождем, и вскоре для него важным стает только его статус. Он становится глухим к любому голосу, который не пытается успокоить или удовлетворить его. Вскорости, он слушает только то, что хочет услышать.

- И именно это случилось на Сароше?

- Без сомнений, - сказал Кургис, расстроенно сжав губы. - Если бы он имел хоть какое-то предчувствие, он спросил бы себя, почему сарошийцы остановились? Если бы они действительно желали стать частью Империума, как они говорят, то можешь поверить, они были бы готовы сдвинуть звезды, чтобы удовлетворить наши требования. Вместо этого, всегда находится больше оттяжек, чем реальных сдвигов. Не пойми меня неправильно, сарошийцы, они неизменно вежливы. Всякий раз, когда возникает проблема в процессе согласия, они поднимают руки ввысь, и вопят подобно женщинам, оплакивающим смерть старшего. Слушая их, можно подумать, что во всем виноваты случай и неудача. Вот почему я говорю, что не доверяю им. Или они преднамеренно откладывают согласие, или они – самые большие неудачники во вселенной. И, не знаю, как насчет тебя, брат, но я не верю в удачу, ни в хорошую, ни в плохую.

- Я согласен, - сказал Захариил. Он осмотрел толпу, раскинувшеюся по всей обзорной палубе на предмет незнакомых униформ. - Я не вижу ни одного сарошийца на собрании.

- Ты увидишь их завтра, - сказал ему Кургис. - Намечается празднование. Сарошийцы намереваются отпраздновать ваше прибытие на свой мир, как они праздновали наше прибытие год назад. Будет праздник, развлечения и так далее, и на «Неодолимом Рассудке» и внизу, на Сароше. Я уверен, будет... весело. Без сомнений, сарошийские лидеры провозгласят много обещаний. Ты услышишь, как они скажут о том, что согласие уже неподалеку. Они скажут о том, что работают денно и нощно, чтобы достигнуть задач, поставленных им Империумом. Они будут чрезмерно говорить о своей новооткрытой преданности Имперскому делу, и о том, насколько они счастливы, что вы пришли спасти их от невежества. Не верь этому, брат. Я всегда считал, что истинная ценность человека проявляется по его действиям, а не словам. Пока за этой шкалой, сарошийцы, кажется, не обладают вообще никакой ценностью.

- Ты догадываешься об их мотивах? - спросил Захариил. - Ты думаешь, что сарошийцы откладывают согласие по каким-либо причинам?

- Я не знаю. На моем родном мире есть пословица, «если человек следует по волчьим следам, то скорее всего, он найдет волка». Но я не могу предоставить тебе доказательств, брат. Я просто подумал, что мне следует предупредить тебя на правах товарищества. Остерегайся этих людей. Не доверяй им. Довольно скоро Белые Шрамы покинут это место. Шанг Хан уже приказал нам сделать приготовления к новым обязанностям. Через четыре часа «Быстрый Всадник» должен будет покинуть эту систему.

Кургис улыбнулся, хотя в этом не было никакого юмора.

- Дальше вы будете действовать самостоятельно.

Дата добавления: 2015-10-16