Маленький Ганс (Анализ фобии пятилетнего мальчика (З.Фрейд)).

Это история болезни и излечения юного пациента, проведенная и наблюдавшаяся отцом маленького Ганса под руководством З.Фрейда и опубликованная последним в 1909 году. Родители Ганса были приверженцами З.Фрейда и в прошлом проходили у него лечение по поводу собственных невротических заболеваний.

В один прекрасный день Ганс заболевает на улице страхом. Он обнаруживает весьма специфический страх, что его укусит белая лошадь. Такое болезненное состояние в психоанализе называется «фобией». До того времени положение фобий в системе неврозов было неопределенным. В этой работе Фрейд приходит к выводу, что что в фобиях нужно видеть только синдромы, принадлежащие к различным неврозам, и им не следует придавать значение особых болезненных процессов и что для фобий наиболее частых, как у маленького Ганса, целесообразно название истерия страха. Главное же отличие фобий и истерии, по Фрейду, в том, что либидо, освобожденное из патогенного материала путем вытеснения, не конвертируется, т. е. не переходит из сферы психики на телесную иннервацию, а остается свободным в виде страха.

Наибольшим значением для психосексуального развития Ганса имело рождение сестры, когда ему было 3,5 года. Это событие обострило его отношения к родителям, поставило для его мышления неразрешенные задачи. Через несколько дней после рождения сестры, он обнаруживает, насколько мало он соглашается с этим увеличением семьи. В анализе он откровенно обнаруживает свое желание смерти сестре.

До возникновения фобии лошадей у Ганса наблюдались такие невротические симптомы, как компульсивные вопросы, мастурбация с 3,5 лет, переедание и запоры в 4-5 лет. Т.е. начало этой психологической ситуации можно отнести к более раннему периоду. Задолго до фобии страха у него появились тоскливо-тревожные настроения, которые давали ему то преимущество, что мать брала его к себе в постель. Ребенок просыпался от страшных сновидений, содержание которых было, что мать ушла и теперь у него «нет мамы, чтобы ласкаться к ней». Таким образом, необходимо признать существование у Ганса повышенного сексуального возбуждения, объектом которого оказалась мать, а интенсивность которого выразилась в двух попытках совращения матери (последняя незадолго до появления страха). Это возбуждение привело Ганса к ежевечернему мастурбационному удовлетворению. Произошло ли превращение возбуждения спонтанно, вследствие отказа матери или вследствие других причин, но несомненен факт превращения сексуального возбуждения Ганса в страх. Основной причиной возникновения симптомов Ганса следует признать соблазняющую заботу матери.

В процессе анализа было выяснен, а затем истолкован Гансу его страх перед лошадьми, а именно то, что лошадь - это отец, перед которым он испытывает страх с достаточным основанием вследствие ревнивых и враждебных желаний по отношению к нему. Подобным разъяснением Фрейд устранил у Ганса самое существенное сопротивление по отношению к обнаружению бессознательных мыслей, так как отец сам исполнял роль врача. С этого времени анализ перешагнул через высшую точку болезни, материал начал притекать в изобилии, мальчик обнаруживал мужество сообщать отдельные подробности своей фобии и вскоре самостоятельно принял участие в ходе анализа.

После этого стало возможно понять, перед какими еще объектами и впечатлениями Ганс испытывает страх. Не только перед лошадьми и перед тем, что его укусит лошадь (этот страх скоро утихает), а перед экипажами, мебельными фургонами и омнибусами, общим для которых оказывается их тяжелый груз, перед лошадьми, которые приходят в движение, которые выглядят большими и тяжелыми, которые быстро бегут. Смысл этих определений указывает сам Ганс: он испытывает страх, что лошади упадут, и содержанием его фобии он делает все то, что может облегчить лошади это падение. Т.е. здесь проявилась амбивалентность Ганса, то, что он чувствовал вину за свои агрессивные побуждения против отца, и беспокойство за мать во время беременности. Падающая лошадь означала не только умирающего отца, но также и рожающую мать.

Заключительные фантазии Ганса, с которыми закончилось его излечение, были следующими. Одна - о водопроводчике, который ему приделывает новый и, как угадывает отец, больший Wiwimacher (пенис). Это - победная фантазия, содержащая желание и победу над страхом перед кастрацией. Вторая фантазия, подтверждающая желание быть женатым на матери и иметь с ней много детей, но с коррекцией всего того, что было совершенно неприемлемо в его мыслях; вместо того, чтобы умертвить отца, он делает его безвредным фантазийной женитьбой на бабушке. С этой фантазией вполне справедливо заканчиваются болезнь и анализ.

Последствия данного анализа состояли в том, что Ганс выздоравливает, не боится больше лошадей и начинает относиться к отцу непринужденнее, о чем последний сообщает с усмешкой. Но все, что отец теряет в уважении, он выигрывает в доверии. Влечения же, которые были в свое время подавлены, остаются подавленными, но анализ замещает автоматический и экспрессивный процесс вытеснения планомерной и целесообразной переработкой при помощи высших духовных инстанций. До тех пор воспитание всегда ставило себе задачей обуздывание или правильное подавление влечений; успех при этом получался далеко не удовлетворительный, а там, где он имелся, то - к выгоде небольшого числа людей, для которых такого подавления и не требовалось

Случай маленького Ганса ценен и поучителен тем, что Фрейд здесь выявил и прояснил, что когда приступаешь к психоанализу взрослого невротика, у которого болезнь, предположим, обнаружилась только в годы зрелости, то каждый раз узнаешь, что его невроз связан с таким детским страхом и представляет только продолжение его и что непрерывная и в то же время ничем не стесненная психическая работа, начинаясь с детских конфликтов, продолжается и дальше в жизни независимо от того, отличался ли первый симптом постоянством или под давлением обстоятельств исчезал. Неврозы этих больных каждый раз можно свести к таким же инфантильным комплексам, которые открывались за фобией Ганса. Поэтому Фрейд считал этот детский невроз типичным и образцовым, а анализ маленького Ганса послужил толчком для дальнейшего развития детского психоанализа.

Полный текст "Анализа фобии пятилетнего мальчика" З.Фрейда.

[ В оглавление ]

Случай Человека-Волка (Из истории одного детского невроза. З.Фрейд. 1914-1915 г.)

История болезни и прихоаналитического лечения одного из самых известных пациентов З.Фрейда - Сергея Панкеева - "Человека с волками". Данная работа является скорее глубоким метапсихологоическим исследованием, чем просто клиническим случаем. Как вспоминал позднее сам С.Панкеев, «проходя психоанализ у Фрейда, я чувствовал себя не столько пациентом, сколько его сотрудником - молодым товарищем опытного исследователя, взявшимся за изучение новой, недавно открытой области». Анализ отличался необычной длительностью для того времени (четыре года), и Фрейд применил новую технику, чтобы справиться с ситуацией застоя в лечении: назначил дату окончания лечения. Надо отметить, что такое сотрудничество стало возможным благодаря тому, что Панкеев обладал высоким уровнем интеллектуального развития, которое было, по словам Фрейда, отрезано от господствующих над его поведением сил влечений.

В целом, по мнению многих исследователей, анализ Фрейдом случая "человека - волка" достаточно сложен и неоднозначен. Есть мнение, что Фрейд находился под слишком сильным влиянием господствовавшей над ним в то время теорией эдипового комплекса и интерпретировал обширный материал пациента преимущественно в этом духе. Здесь же мы вкратце рассмотрим случай с позиции самого Фрейда и предоставим возможность ознакомиться с полным текстом случая для составления собственного мнения.

Случай этот касается молодого человека, впавшего на 18-м году жизни, после гонорейной инфекции, в тяжелую болезнь, выражавшуюся в полной его зависимости от окружающих; он совершенно не был способен к существованию к тому времени, когда - спустя несколько лет после заболевания - с ним было предпринято психоаналитическое лечение. В семье пациента была выявлена массивная психиатрическая патология - маниакально-депрессивное заболевание отца и болезненное состояние матери, начавшееся уже в ранние детские годы пациента, из-за которой она сравнительно мало занималась детьми. Была еще сестра, старше его на два года, живая, одаренная и преждевременно испорченная, которой суждено сыграть большую роль в его жизни.

Первый эпизод заболевания относится к 3,5-4 годам, когда родители, возвратившись из летней поездки, нашли в нем большую перемену. Он стал недовольным, раздражительным, несдержанным, обижался по всякому поводу, бесился и кричал, как дикарь. Далее, в возрасте 4-5 лет он страдал фобиями животных, но в то же время и желаниями их мучить, и ночными кошмарами. Он помнит, что страдал «страхом», чем пользовалась его сестра, чтобы мучить его. У него была книга с картинками, в которой был изображен волк, стоявший на задних лапах и широко шагавший. Когда ему попадалась на глаза эта книга, он начинал исступленно кричать, боясь, что придет волк и сожрет его. Но сестра всегда умела так устраивать, что ему приходилось смотреть на эту картинку, и радовалась его испугу. Его последующие рассказы оправдывали предположение, что в детские годы (примерно с 5 до 8 лет) он перенес вполне явное заболевание неврозом навязчивости. Он рассказал, что долгое время был очень набожен. Перед сном он должен был долго молиться и творить бесконечно длинный ряд крестных знамений. Более зрелые годы жизни пациента протекали при очень неблагоприятном отношении к отцу, хотя в течение первых лет детства взаимоотношения между отцом и сыном отличались большой нежностью. На исходе детства между ним и отцом произошло охлаждение. Отец явно оказывал предпочтение сестре, что очень огорчало мальчика. Позже в отношениях к отцу доминировал страх.

В результате анализа, проведенного Фрейдом, причинами данных проявлений явились - соблазнение старшей сестрой, которая в возрасте 3,5 лет "схватила его орган, играла с ним и при этом рассказывала как бы в объяснение непонятные вещи про няню"; конфликт прислуги, когда английская гувернантка нападала на любимую им няню, "она ругала няню и назвала ее ведьмой, она пошла в его глазах по стопам сестры, рассказавшей впервые чудовищные вещи про няню, и, таким образом, дала ему возможность проявить по отношению к ней ту же антипатию, которая, как мы услышим, возникла к сестре вследствие соблазна"; и наконец, болезнь матери и вероятная его идентификация с ней. Особняком в ряду причин стоит анализ детского сновидения с волками, которое Фрейд интерпретировал спустя годы анализа и сделал вывод о влиянии первосцены, увиденной реально или ассоциированной с животными (овчарками), пациентом в 1,5 года, на превращение: первосцена - страх перед волками - женственность и мазохистичность по отношению к отцу - понимание связанного с ними условия кастрации - страх перед отцом; а также на то, что самым замечательным явлением в его любовной жизни по наступлении зрелости были припадки навязчивой чувственной влюбленности, которые наступали и вновь исчезали в загадочной последовательности, развивали в нем колоссальную энергию даже в периоды заторможенности и овладеть которыми было совершенно не в его власти - женщина должна была занять положение, какое в «первичной сцене» мы приписываем матери. Крупные, бросающиеся в глаза задние части он с юных лет воспринимал, как самую привлекательную прелесть женщины; коитус не a tergo почти не доставлял ему наслаждения.

Также Фрейд исследует нарушение деятельности кишечника пациента в детском возрасте, которое, по его мнению, служило гомосексуальному течению и выражало женскую установку к отцу.

В целом, описание и анализ случая относится к метапсихологическому исследованию детского невроза, который был подвергнут анализу спустя 15 лет после его возникновения, и, в сочетании с семейной обстановкой, давший смешанную реакцию; позже приведшего в зрелом возрасте к заболеванию, относящемуся сейчас к пограничным расстройствам.

Что касается самого лечения, то, по оценке Фрейда, пациент долгое время оставался недоступным под броней «установки» покорного безучастия. Он внимательно слушал, понимал, но его ничто не трогало. Потребовалось длительное воспитание, чтобы заставить его принять самостоятельное участие в работе; а когда вследствие этих стараний наступило первое облегчение, он немедленно прекратил работу, чтобы не допустить дальнейших изменений и, таким образом, остаться в создавшейся уютной обстановке. Его боязнь перед необходимостью самостоятельного существования была так велика, что превосходила все страдания, вызванные болезнью. Нашелся только один путь, который помог преодолеть ее. После того, как привязанность к личности Фрейда настолько окрепла, что составила противовес этой болезни, он решил, что лечение должно быть закончено к определенному сроку независимо от того, насколько оно продвинулось вперед. Под неумолимым давлением этого определенного срока сопротивление пациента пошло на уступки, как и его привязанность к болезни, и тогда анализ в относительно очень короткое время вскрыл весь материал, который сделал возможным разрешение его задержек и уничтожение его симптомов.

Полный текст "Из истории одного детского невроза" З.Фрейда.

[ В оглавление ]

Человек-крыса (Заметки об одном случае невроза навязчивости. З.Фрейд. 1909 г.)

История болезни обсессивного невротика, единственная, опубликованная З.Фрейдом полностью. Состоит из собственно истории болезни и теоретической части, посвященной раскрытию механизмов формирования обсессивных неврозов, которая расширила представления о неврозах навязчивости; многие выводы Фрейда, приведенные в данной статье, актуальны и сегодня. Анализ продолжался около года и закончился полным излечением пациента.

Молодой человек университетского образования с детских лет страдал от обсессий. Главной особенностью его расстройства были страхи, что что-то может случиться с двумя людьми, которых он очень любил - с его отцом и с женщиной, которой он восхищался. Кроме того, он страдал от компульсивных импульсов; одним из таких, например, был импульс перерезать себе горло бритвой; еще он создавал себе запрещения, иногда в связи с довольно незначительными вещами.

В 6-7 лет у него развился завершенный невроз навязчивости, сразу ядерный, он находился под доминирующим влиянием компонента сексуального влечения - скоптофилии (влечение к разглядыванию), результатом которого было постоянное возобновление в нем желания, связанного с персонами женского пола, которые ему нравились - желания видеть их обнаженными. Обсессивный страх пациента, реставрированный в своем первичном значении, выглядел так: “Если у меня есть желание видеть женщин раздетыми, то мой отец должен будет умереть”. Этот болезненный аффект определенно имел оттенок жути и cуеверия и уже давал начало возникновению импульсов делать что-то, чтобы отвращать грозное зло. Эти импульсы были в последующем развиты в защитные мероприятия, которые предпринимал пациент. Главным же результатом болезни явилась упорная неработоспособность, которая на годы задержала завершение образования. Его расстройство ненормально усилилось со смерти его отца, которая явилась главным источником интенсивности его расстройства.

В дальнейшей симтоматике, уже во взрослом возрасте, когда он служил в армии, на него произвел ужасное впечатление рассказ капитана о наказании преступников, применявшимся на Востоке; суть его заключалась в том, что преступника привязывали к горшку, наполненному крысами, которые вгрызались в его анус. У него развилась фантазия, что человеком, подвершемуся этому наказанию, была дама, которой он восхищался, позже, после преодоления значительного сопротивления, он признал, что имел идею о том, что наказание могло быть применено и к его отцу. Эти навязчивые представления, а также различные фантазии и символизм в анализе, касающиеся крыс, дали пациенту имя "человека-крысы". Фрейд считал, что причиной, по которой наказание крысами так возбудило пациента, был его анальный эротизм, который играл большую роль в детстве и сохранился в течение многих лет. Символически крысы приобретали для пациента значения "денег", детей. Далее Фрейдом описываются сложные навязчивые мысли пациента и причины, приведшие к их появлению, возникшие по ничтожному поводу - возврате незначительной суммы денег по указанию капитана - человека, идентифицированного пациентом со своим отцом. Здесь также просматривается вся обсессивная проблематика пациента.

Семья пациента, в отличие от вышерассмотренных случаев, не имела заметных патологий. В результате анализа, проведенного Фрейдом, были вскрыты основные причины формирования невроза навязчивости у пациента, среди них - соблазнение гувернанткой в 3-4 года, вызвавшее сильную сексуализацию ребенка, а также наказание его отцом, предположительно в 4 года, совпавшее со смертельной болезнью его сестры. Данное наказание привело пациента в ярость, но с того времени он стал трусом - из-за страха перед насилием за собственный гнев. Доподлинно причина наказания не известна, на в процессе анализа стало ясно, что отец выступил в роли сексуального оппонента и помехи аутоэротической активности.

В навязчивом неврозе пациента постоянно прослеживается тема амбивалентности, борьбы между любовью и ненавистью, садизмом и стремлением защитить любимый объект. В его обсессивных мыслях по поводу отца и дамы, интенсификация либидо склоняла его к возобновлению былой борьбы против отцовской власти и он отваживался размышлять о возможности сексуальных отношений с другими женщинами. Его лояльность к отцу слабела, его сомнения относительно достоинств своей дамы возрастали. В рамках этих чувств он позволял себе вовлекаться в оскорбление их обоих и затем наказывать себя за это. Делая так, он постоянно копировал старую инфантильную модель. Говоря об этиологии обсессивных неврозов, Фрейд отмечал, что такая интенсивная любовь, как у пациента к своему отцу и даме, есть условие вытесненной ненависти.

В данной истории болезни интерес вызывает также то, что пациент был осфресиоланьяк. По его собственным словам, будучи ребенком, он узнавал каждого по его запаху, как собака; и даже когда он вырос, он оставался более чувствителен к запахам, чем большинство людей. Это позволило Фрейду предположить, что тенденция к осфресиолании, угасшей с возрастом, может играть роль в генезисе неврозов, а также дает некоторые объяснения того, почему по мере продвижения цивилизации (прямохождение и связанная с ним атрофия нюха) именно сексуальной жизни уготовано стать жертвой подавления. Ибо мы имеем хорошо известную в организации животных тесную связь между сексуальным инстинктом и функцией обонятельного органа.

Психическое здоровье пациента было возвращено ему при помощи психоанализа. Как и многие другие стоящие и обещающие молодые люди, он погиб на Великой Войне.

Полный текст "Заметки об одном случае невроза навязчивости" З.Фрейда.

[ В оглавление ]

Случай Шребера.(Психоаналитические заметки об автобиографическом описании случая паранойи. З.Фрейд. 1911 г.)

Даниэль Пауль Шребер не был пациентом Фрейда, и написать исследование параноий Фрейда побудили написанные Шребером в 1903 году Мемуары. Так как Фрейд считал, что "мы не можем принимать на лечение пациентов, страдающих от этого недуга, или, во всяком случае, не можем содержать их в течение долгого времени...", Мемуары стали хорошим материалам для исследования механизмов формирования параноий - " Так как страдающих паранойей невозможно заставить превозмочь их внутреннее сопротивление, и, так как в любом случае они говорят лишь то, что им хочется сказать, паранойя является как раз тем видом расстройства, при котором письменное описание или опубликованная история болезни могут заменить личное общение с пациентом".

Биография Шребера приводится во вступлении к работе Фрейда, которую Вы имеете возможность прочитать полностью. Из фактов, не описанных в Мемуарах, Фрейд взял лишь возраст, при котором возникло первое заболевание Шребера - 42 года. Тем ценнее заключения и интерпретации Фрейда, которые подтвердились неизвестными на момент написания работы фактами биографии Шребера, полученными в дальнейшем исследователями этого случая.

Итак, первая болезнь Шребера, который на тот момент был Главным Судьей в Нижнем Суде, и баллотировался на выборах в Рейхстаг, была описана его лечащим доктором Флехьсигом как приступ острой иппохондрии. В дальнейшем, при втором приступе заболевания, по словам доктора Вебера, директора другой лечебницы, ".. изначально достаточно острый психоз, непосредственно охвативший всю мыслительную деятельность пациента и заслуживающий отнесения к “галлюциногенным помешательствам”, постепенно переходил во всё более и более ясную клиническую картину паранойи, которую можно наблюдать и сегодня.” У него выработалась сложная иллюзорная структура, но, с другой стороны, его личность была воссоздана, и теперь казалось, что за исключением отдельных случаев расстройств, он способен соответствовать требованиям повседневной жизни. Но, в конце 1907 года, после того, как у его жены случился удар, его заново доставили в одну из больниц, в которой он так и остался пребывать до самой своей смерти в 1911 году.

Пока он находился в состоянии, описываемом как "ипохондрия”, и которое, похоже, не вышло за пределы невроза, Флехьсиг был его лечащим врачом, и после выздоровления у него были самые сердечные чувства по отношению к доктору.

Как следует из дальнейшего описания болезни, основными темами в бредовых построениях Шребера, были фантазии о его превращении в женщину и о преследовании его доктором Флехьсигом, а также о его особенных отношениях с Богом и Солнцем, в конце концов и Бог "являлся сообщником, если не инициатором заговора против него". Подробно эти фантазии описаны в работе Фрейда, здесь же надо сказать, что после первой болезни у него осталось чувство приятной зависимости от доктора, которое теперь по каким-то неизвестным причинам усилилось до степени эротического желания. Эта женственная фантазия, по-прежнему остававшаяся ненаправленной, сразу же столкнулась с негодующим отрицанием - истинно “мужским протестом”. Но в последовавшем тяжёлом психозе, который вскоре начался, женственная фантазия смела всё на своём пути; возбудителем его явился прорыв гомосексуального либидо; объектом этого либидо был доктор Флехьсиг; и его борьба против либидозных побуждений привела к конфликту, повлекшему его симптомы. Здесь Фрейд сделал свой главный вывод относительно этого заболевания - то есть, к гипотезе о связи между паранойей и подавленной пассивной гомосексуальностью.

Другая особенность в развитии фантазий Шребера состоит в том, что преследователь разделяется на Флехьсига и Бога; точно так же, далее, сам Флехьсиг распадается на две личности, “верхнего” и “среднего” Флехьсига, а Бог на “нижнего” и “верхнего” Бога. Далее расщепление Флехьсига продолжается. Процесс такого расщепления очень характерен для паранойи. Паранойя так же склонна к расщеплению, как истерия к сгущению. Фрейд приходит к выводу, что Флехьсиг символизировал старшего брата Шребера, а Бог, а затем и Солнце - его отца.

Таким образом, в случае Шребера мы вновь сталкиваемся с хорошо знакомым комплексом отца. Борьба Шребера с Флехьсигом представилась ему, как борьба с Богом - то есть инфантильный конфликт с отцом, которого он любил; детали этого конфликта как раз и определяют содержание его фантазий. Самая страшная угроза его отца, кастрация, собственно и предоставила материал для его страстных фантазий о его превращении в женщину.

Причиной запускающего конфликта послужило то, что его брак не дал ему детей; и, в особенности, он не дал ему сына, который мог бы утешить его и на которого он мог бы излить свою нереализованную гомосексуальную нежность.

Блестящим подтверждением выводов Фрейда явилось исследование У. Нидерландом фактов биографии семьи Шреберов. "Обнаружилось, что отец Шребера был плодовитым и наводящим ужас автором-миссионером, призывающим в своих творениях к здоровому воспитанию детей". Среди его изобретений был ряд "ортопедических процедур, предназначенные помочь добиться «здорового» формирования детской спины, глаз, ног, ягодиц, груди и других частей тела", " аппараты, помогающие удерживать детей от мастурбации", клизма как "наиболее цивилизованная форма слабительного". То есть, фиксации Шребера явились доэдипальными и включали в себя в основном анально-нарциссические, а также оральные части. "Садистически-преследующие объект-отношения и длительно сохраняющееся недоверие были актуальны для раннего детства Шребера, а позднее – в полном соответствии с нашими сегодняшними знаниями – проявились в предрасположенности к параноидному заболеванию".

Возвращаясь к Фрейду, и принимая во внимание у Шребера огромного числа фантастических идей ипохондрического характера, делается следующий вывод, что "ипохондрия по отношению к паранойе занимает такое же место, как невроз страха по отношению к истерии".

В завершение Фрейд останавливается на других причинах в симптомообразовании паранойи. "Люди, не полностью вышедшие из стадии нарциссизма - т.е. иначе говоря те, у которых на этой стадии была точка фиксации, которая в последствие может сработать как предрасположенность к болезни - для таких людей есть риск, что какая-нибудь необычно сильная волна либидо, не найдя себе иного выхода, может вызвать сексуализацию их социальных инстинктов и, таким образом, разрушить созданные ими в ходе развития сублимации". Параноики пытаются защититься от любых подобных сексуализаций своих социальных инстинктивных катексисов, и самая поразительная особенность симптомоформирования при паранойе заключена в процессе, получившего название проекция. Внутренняя перцепция подавляется, а взамен, её содержание, пройдя некоторое искажение, входит в сознание в форме внешней перцепции. Если разбить вытеснение параноика на три фазы - фиксация - собственно вытеснение - прорыв вытеснения, то параноик вновь выстраивает мир, и "фантастическое построение, которое мы принимаем за патологический продукт, на самом деле является попыткой возврата утраченного, процессом реконструкции.... Но субъект вновь приобрёл отношение, и подчас очень сильное, к людям и предметам в мире, хотя теперь это отношение стало враждебным там, где раньше оно было доброжелательным. Мы говорим поэтому, что процесс собственно вытеснения параноика состоит в отстранении либидо от людей - и предметов - которые прежде были любимы. Процесс же возврата утраченного происходит методом проекции.

Как используется либидо после того, как оно освобождается с помощью процесса устранения? Важнейшие выводы Фрейда по этому поводу следующие:

"Нормальный человек сразу же начнёт искать замену для утраченной привязанности; и пока такая замена не будет найдена, освобождённое либидо будет в бездействии в уме, и будет там создавать напряжение и окрашивать его поведение."

"При истерии освобождённое либидо превращается в соматические иннервации или в тревожность".

"Но при паранойе клинический материал показывает, что либидо, после того, как оно было удалено от объекта, используется особым образом; следует помнить, что, что большинство случаев паранойи содержат следы мегаломании, и что мегаломания сама по себе может составить паранойю. Из этого можно заключить, что при паранойе освобождённое либидо оказывается направленным на эго и используется для возвеличивания эго. Таким образом совершается возвращение на стадию нарциссизма, на которой единственным сексуальным объектом субъекта является его собственное эго".

Дата добавления: 2015-10-16