Сон третий

Спит Трофим, и снится деду,

Что из лесу сани едут.

В них нагружены дрова,

Тащит воз едва-едва,

И не валко, и не шатко,

Мохноногая лошадка.

А за возом – Ельцин-дед,
Знает Бог, во что одет.

Бородой густой зарос,

Лишь видны глаза да нос.

Дед Трофим к нему подходит,

Разговор такой заводит:

«Ну, здорово, дровосек!

Уж тебя не видел век.

Что-то нонче не заходишь,

Стороною все обходишь.

Рассказал бы, как живешь,

Что жуешь, едрена вошь,

Думы думаешь какие,

Али добрые, аль злые…

Не звонил ли Колль, твой друг?

Может, Клинтон вспомнил вдруг,

И за прежние старанья

Пригласил на проживанье?..»

«Да, житуха тут у вас…» -

Вдруг, смахнув слезинки с глаз

И вздохнув, промолвил Ельцин.

«Интересное же дельце! –

Встрепенулся дед Трофим.

- Ну-ко, ну-ко объясни!»

«Ну, да что ту объяснять…

Не Москва Расеи мать,

Мать Расеюшки – деревня.

Но забыл я этот древний

И неписанный закон.

Президентом был дракон,

Что Расеи мать родную,

Как преступницу какую,

Наказал, отдал в закланье

Всякой нечисти и дряни…»

«Да уж! – вставил дед Трофим

В речь повинную свой клин.

- Все деревню обижали,

Никогда не объезжали:

То налог, а то оброк,

Подыхай, но сдай ты в срок,

Самолично не моги

Никуда своей ноги

Ни направить, ни поставить,

Ни, тем боле, переставить –

Быть должны на те свершенья

С верхотуры дозволенья.

Били нас и так и сяк,

Будто семужий косяк,

На мели что оказался

И врагу легко достался.

Иногда, бывало, все же

Нам вздохнуть давали тоже,

Но за тем лишь, чтоб потом

Снова влезть в крестьянский дом

Захребетником и хамом,

Бесом, вором, хулиганом.

Ну да что тут говорить,

Разве только черта злить!

Вот и сам ты нас обманом

Заманил в свои арканы,

И навел такой бардак,

Что не знаем даже, как

День прожить, не то что год.

В угол ты загнал народ,

В тот, в котором вот сейчас

Говоришь, что, мол, у нас

Расхреновая житуха…

На голодное-то брюхо

Ишь ты как заговорил!

А вот раньше где ты был?

Что ж Расеи мать родную,

Как преступницу какую,

Наказал, отдал в закланье

Всякой нечисти и дряни?

Говоришь, забыл закон.

А хоть знал ли ты, что он

Существует в этом свете

У людей с душой в совете,

Но уж только не у тех,

Ищет кто земных утех

Не с трудом и честью в братстве,

А в разврате и богатстве.

Ты же вглаве с теми был,

Кто Расеюшку зорил,

Кто бесчестил имя Бога,

В храм внося всего лишь ногу…»

Ельцин в ноги деду пал

И сквозь слезы простонал:

«Ты прости, старик, меня!

Не заметил я огня,

Что пожег, пожрал всю душу…»

Дед Трофим и недослушал:

«Нет, не я сужу тебя,

Бог теперь тебе судья!»

И при этих при словах

Дед проснулся, словно прах

Чей-то скинул с плеч долой

На пути к себе домой.

Взором памяти окинув

Все свое житье-бытье,

Он с трудом распрямил спину

И подумал: «Ё-мое,

Вот бы кабы сны-то в руку,

Я б ему еще сказал!

Пусть, быть может, очень грубо,

Но по-русски. Чтобы знал,

Что людей из горя в горе

Натодель нельзя бросать –

Не пришлось тогда б в позоре

Локти с горечи кусать!

Дата добавления: 2015-10-16